Мысль, как клинок, оттачивается и, как алмаз, огранивается. Иначе мысль удобосклонна ко лжи. И тогда, когда ты в ложь поползнулся, за твою участь в вечности никто не даст дохлой мухи. Прискорбно для многих, но – факт. Человек спасается не сентиментальностью чувств, а верой. Причем верой правой. Отсюда – ключ к пониманию той жестокой борьбы, которую столетиями вела Церковь за чистоту мысли, то есть за догматы.

Бездогматичная вера – это либо вера людей, не умеющих и не желающих думать, либо вера людей безразличных, подобных тем, что второе блюдо высыпают в первое и всё вместе едят на том основании, что «внутри все перемешается».

Но отрезвимся антихристом. Христос ведь ко всем близок, поскольку всех любит. Но Он же и далек от всех, поскольку мы Ему не подобны и не любим святость и праведность более всего прочего, не ищем прежде всего Царствия Божия. Зато антихрист никого, кроме себя, любить не будет, но всем именно поэтому и близок. Он – сын лжи, а мы все в этой же самой лжи и запутались. Как же нам после этого не чувствовать внутреннего притяжения антихристова мироощущения?

Например, мы – сребролюбцы. Значит, рано или поздно нам захочется оправдать Иуду. Мы придумаем свои или повторим чужие байки (не одни же мы в истории мира сребролюбцы) про то, что Иуда не был виновен, но был посвящен в тайны и исполнял повеления свыше.

Или мы индифферентны к Истине. Тогда нам близок Пилат и его процеженное сквозь зубы: «Что есть истина?» Значит, и его оправдаем и наименуем посвященным в тайны. Дальше останется только сатану пожалеть, чем уже многие в истории занимались, неизменно плохо заканчивая свой жизненный путь. Внутреннее сочувствие лжи при отсутствии четкого понимания самых важных вещей духовного порядка – вот смесь, готовая в любое время вспыхнуть. А нам между тем говорят: «Верьте попроще. Не надо мудрствовать». Ой, не знаете вы, возлюбленные, какие драконы выползают из-под мнимой простоты.

То там, то здесь приходится слышать, что «антихрист уже родился». Говорится шепотом, но так убедительно, словно говорящий человек исполнял обязанности повитухи при антихристовых родах. Вот отсюда и «запляшем», отсюда то есть покажем необходимость догматической грамотности.

Как Христом нельзя стать, но можно лишь родиться, а затем явиться, так и антихристом нельзя родиться, а можно лишь стать и затем уже «явиться», обезьянничая по отношению к Первообразу. Тот, кого Бог назовет антихристом, а люди признают за всемирного царя, должен родиться простым человеком. Он будет человеком и только человеком. Никем более. Но затем, развивая в себе залоги лукавства и гордости, он достигнет равенства с бесами по части внутренней порочности. И это дело тайное, хитрое, скрытое от глаз. Это – «тайна беззакония», как говорит апостол Павел. Но родится этот человек как человек, а не как запрограммированный робот. Диавол не тинейджер, чтобы радоваться процессу управления бездушными механизмами. Ему венец творения подавай. Да еще по согласию этого самого венца творения. Тут его война с Творцом и им ожидаемые венцы.

Мы же, крещеные люди, сплошь и рядом говорим о Христе в категориях говорения об антихристе и – наоборот – об этом общем позоре человечества говорим в категориях, достойных Господа славы. Кто-то говорит, что Христос не родился уже Христом, а лишь впоследствии стал Им. А кто-то шепотом сообщает, что антихрист «уже родился», хотя учение о свободной воле и ненарушаемом достоинстве человека говорит о том, что антихристом родиться нельзя. Можно лишь стать им, превратиться в него. Вот и скажите мне после всего этого, что учиться догматам не должно и заострять мысль об изучении Писания не стоит. А я вам в ответ тогда скажу, что с подобным подходом Христа с антихристом перепутать можно будет легко и незаметно. К тому же пророчества исполняются, стрелки тикают, время движется. Не ровен час, придется оказаться в ситуациях нежданных и негаданных. Весьма хотелось бы быть в то время похожим на дерево, растущее при потоках воды, а не на прах, поднимаемый ветром и разметаемый (см. Пс. 1).

Правильные мысли не помеха печеному гусю. Покупай подарки и думай о Господе. Толкайся в очередях и думай о Господе. Коли орехи для кутьи и думай о Господе. Посоли солью памяти о Воплощаемом Господе всякое пока еще постное блюдо. Ешь и радуйся. Кто знает, что именно празднует, тот и за праздничный стол сядет с «добавочным» удовольствием. А кто не знает, что празднует, для кого весь праздник поместился в пакет с подарками, тот будет посреди самого торжества тупо грустить или безвыходно напиваться. Вместо того чтобы становиться лучше, он будет становиться хуже: циничнее, наглее, неблагодарнее. Есть такое свойство у Христовых торжеств: они созданы, чтобы улучшить человека, но тот, кто улучшаться не хочет, неизбежно станет хуже, чем был. Одним и тем же человек не способен оставаться.

Любой деликатес трава травой, когда нет ни веры, ни любви, ни чувства близости к душе любимого Господа. Иначе дело обстоит, если душа научена распознавать оттенки вкусов в смыслах библейских речений. Когда сама трапеза у человека – словесная и мысленная, составлена из молитв, гимнов и евангельских слов, а не только из разносолов, входящих во чрево и афедроном исходящих, – вот тогда и праздник настоящий.

Я – за настоящий праздник. Я – за ангельское пение, за коленопреклонение пастухов, за первую колыбельную Марии, за удивление Иосифа, за духовный смысл, сокрытый в подарках волхвов. Я – за веру Церкви и за саму Церковь, которую врата ада не одолеют. И значит, нужно «благовестить день от дня спасение Бога нашего» и кормить: одних – чистым словесным молоком нравственных учений, а других – твердой и взрослой пищей небесных догматов. Ненакормленные же духовной пищей люди – это (о ужас!) всего лишь трупы. Трупы, жующие рождественского гуся.

Рождественский пост – две лепты от души и тела

Начинается Рождественский пост. Намерение освящает дело. Что пользы в перемене стола с мясного на постный или в прочих вещах, если Христос – не в центре намерений? Вот Павел апостол говорит: Едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию (1 Кор. 10: 31). Перефразируем: «Не едите ли, не пьете ли, или иного чего себя добровольно лишаете, воздерживайтесь во славу Божию».

Пища нас не приближает к Богу и не отдаляет, но намерение приближает, и дело внешнее получает силу внутреннюю от Того, Кому дело посвящено. Итак, намереваясь поститься, посвятим посильное воздержание Тому, Кто родился от Девы в пещере близ Вифлеема. При таком посвящении самое скромное воздержание не останется без плода, а при ложных целях и великое постничество будет либо вредным, либо бесполезным. У западных пост перед Рождеством так и называется – Адвент, что означает «посвящен приходу». Мало посему говорить людям: «Не ешьте мяса. Не пейте молока». Нужно говорить: «Готовьтесь Христа встречать. Разбудите помыслы и идите навстречу Господу. Помните, ради Кого упрощаете жизнь и упражняетесь в скромности».

* * *

Говорят, когда в Риме строили собор Святого Петра, задали один и тот же вопрос двум разным людям, носившим камни на строительство. «Чем вы занимаетесь?» – спросили их. «Я, – говорит один, – нанялся камни носить, чтобы семью кормить». «А я, – сказал другой, – строю храм в честь апостола Петра». Очевидно, что при одинаковости мускульных усилий и равности оплаты делали они совсем разную работу. И если какой храм стоит столетиями, то благодаря работникам второго рода, а никак не первого. Вот и мы давайте разберемся с намерениями.

* * *

«Ты что делаешь, доктор?» – «Я в лице больных учусь Христу служить и облегчаю человеческие страдания».

«Ты что делаешь, учитель?» – «Я детям открываю двери в мир знаний, чтобы им было жить интересно и они со временем пользу стали приносить».

«А ты, постник, что делаешь?» – «Я помню о Господе и хочу встретить Его со всей Церковью в рождественские дни». – «А может, ты просто похудеть стараешься, здоровье поправить?» – «Нет. Это не разгрузочные дни. Это – посильная жертва. Это мои две лепты – от души и от тела».

* * *

Человек беззащитен, как вдова, но и он обязан приносить жертвы. Приносимых лепт должно быть именно две, как и тех динариев, которые дал добрый самарянин содержателю гостиницы (см. Лук. 10: 35), было два. В притче два динария – это Ветхий и Новый Завет, черпая из которых можно продолжать лечить избитого человека (Адама) в гостинице (Церкви), пока не вернется Господь. А две лепты в жертве вдовицы – это знак нашей двойственности. И от души, и от тела нужно принести по лепте в жертву, и от внутреннего сокровенного человека, и от внешнего. От тела – воздержание в пище. От души – голодание глаз, неподвижность языка, затворенный слух. Вторая лепта даже важнее первой. Времена-то информационные. И кто не ест колбасу, но подставляет голову под любой телевизионный или компьютерный ветер, тот сомнительно постится. Тому «надует голову» означенными ветрами вплоть до духовного менингита и последующей госпитализации. Но нам нужна свобода, в первую очередь – внутренняя, нужна легкость помыслов и чистота намерений. Окна душевного дома нужно закрывать так, чтобы не был слышен крик и шум вавилонских улиц.

* * *

Рождество Христово было подготовлено всей внутренней историей Израиля и всей внешней историей мира. Совокупная праведность Авраамовых детей сделала возможным вначале рождение Девы-Матери, а потом от Нее – Нового Адама. Но и внешний мир, не помышляя о том, был вовлечен в великую работу. Так перепись Августа заставила Марию с Иосифом отправиться в Вифлеем, чтобы исполнилось древнее пророчество Михея: И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? Из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных (Мих. 5: 2). Следовательно, и всемогущий кесарь, обожествленный подобострастием рабов, служил целям Христовым, сам того не понимая. Стоит думать, что и ныне, и до скончания века все происходящее таинственно связано с Господом Иисусом и Его Промыслом. Только мы, помрачившись в разуме, рвем картину мира, приписываем мертвым стихиям власть и свободу действия и не замечаем Божественного присутствия. У суетного человека вера суетна. У лгущего человека надежды ложны. Для того чтобы навести с помощью Бога внутри себя относительный порядок и очистить око ума, нам и нужен пост. Пост двоякий – душевный и телесный, – каков и сам человек.

Трудно сказать, сколько людей будут распутывать внутренние узелки и вести тайную борьбу за веру. Очень много таких людей по определению не бывает. Но даже малое присутствие таких людей делает историю живой и стремящейся к Богу. Итак, проверим намерения и – с Богом!

С нами Бог!
Светлый праздник
Рождества Христова

Один из самых главных христианских праздников является светлым и радостным, но есть в нем и печаль. Почему?

У Григория Богослова, по мотивам проповеди которого построен Рождественский праздничный канон, есть такие слова:

Христос раждается, славите!
Христос с Небес, срящите (то есть «встречайте»)!
Христос на земле – возноситеся!
Пойте Господеви вся земля!

На основании этих простых слов есть рождественское приветствие: «Христос рождается!» или «Христос родился!». А в ответ принято отвечать: «Славьте Его!» или «Славим Его!». Или даже «Слава Христу, родившемуся от Девы Марии!». Ответ в разных регионах может быть разным, но он должен быть в духе нашей с вами веры. Ведь что такое «родился Христос»? Это самые драгоценные слова, которые ждали услышать многие люди всю жизнь и всю историю ветхозаветного мира. По крайней мере, праведники.