Антье Хэрден: В прошлый четверг я спас мир

Text by Antje Herden

Illustrations by Eva Schöffmann-Davidov

Originally published under the title: Letzten Donnerstag habe ich die Welt gerettet.

© 2012 by Tulipan Verlag, a division of Penguin Random House Verlagsgruppe GmbH, München, Germany.

© Чеснокова К. С., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2026

* * *

Посвящаю Аарону, самому великолепному моему критику, и Руфусу, лучшему на свете тренеру по хапкидо

Сандро, Принцесса и я

В прошлый четверг я спас мир. Что за глупости, подумаете вы. Честно говоря, когда пишешь такое на бумаге, выглядит и правда совсем иначе, чем ощущается на самом деле.

К тому же спасал я его не в одиночку. Нас было трое: Сандро, Принцесса и я.

Меня вы, наверное, знаете. Я сижу в классе за последней партой слева у стены. Второе место за моей партой обычно свободно, что меня не особенно расстраивает. Ещё я всегда ношу очки с толстыми стёклами. Некоторые считают, что как раз очки меня носят, ведь они кажутся огромными, намного более крупными, чем я. Глупо, конечно. Я маленький, но всё-таки не настолько. Хотя в классе я самый маленький.

Каждый день я надеваю шапку. По субботам папа бреет мне голову электрической бритвой. И себе тоже. А чтобы мы не мёрзли, бабушка связала нам шапки.

Госпожа Мюллер говорит, что в классе я должен её снимать, дескать, сидеть в головном уборе невежливо. Хотя шапка выглядит куда скромнее, чем причёска госпожи Мюллер, которая похожа на огромный шлем. Но я же не считаю невежливым то, что она не снимает волосы, когда заходит в класс. Но, разумеется, помалкиваю.

Ведь госпожа Мюллер – моя учительница, и, вообще-то, очень милая.

Ребята, которые меня не знают, иногда кричат мне вслед всякие глупости. Например, что я дурак. Я же в очках, в рубашке и в брюках со стрелками.

Я не понимаю, как отглаженные стрелки на брюках могут что-то сказать о моих способностях. Однажды я сказал бабушке, что было бы проще, если бы она купила мне простые джинсы и свитер. Но бабушка ответила, что ей удобнее заказывать у портного одинаковые вещи разных размеров. И у неё нет времени разбираться в новомодном хламе. То, что портной делает одинаковые вещи на отцовский размер и на мой, кажется мне удивительным. Ещё более странным я считаю то, что папа никогда не жалуется, хотя ему это наверняка тоже не нравится, как и мне.

Как вы уже могли заметить, я не являюсь любимчиком у окружающих. Не как Йоханн, которому девочки строят глазки. Обычно я возвращаюсь из школы домой в одиночестве. По крайней мере, ещё пять недель назад было именно так. Но с тех пор жизнь изменилась. Хотя, пожалуй, я расскажу обо всём по порядку.

С учёбой у меня нет проблем. Мне совсем не сложно запоминать то, что я слышу на уроках, да и с чтением дело обстоит похоже. Однако в голове роятся миллионы мыслей. Поэтому иногда в ней не остаётся места для новых знаний. В таких случаях я не понимаю, что мне говорят или чего от меня хотят. Может быть, некоторые именно поэтому и считают меня дураком.

Но я всегда был уверен, что однажды найду настоящего лучшего друга.

Хотя то, что их будет целых двое и вместе мы спасём мир – о таком я и не подозревал.

Я опять сболтнул лишнего. Очень сложно рассказывать историю по порядку, если уже знаешь, чем она закончится.

Когда я возвращаюсь домой из школы, мы с бабушкой обедаем. Она всегда расспрашивает, что мы делали на уроках.

А когда я собираюсь начать рассказывать, отмахивается и ворчит:

– Ой, не начинай, я ничего в этом не понимаю.

При этом бабушка отнюдь не глупа.

Мама бывает дома нечасто, она археолог и путешествует по миру в поисках пропавших сокровищ вымерших народов. Порой она целыми месяцами пропадает в какой-нибудь пустыне или в экспедиции в джунглях. Я ужасно скучаю по ней, но считаю, что у неё очень крутая профессия. Когда она возвращается домой, то показывает нам фотографии каменных развалин, снимки грязных обломков и пыльных скелетов. Можно подумать, что это просто мусор.

Ничего подобного! В действительности это ценнейшие памятники давно утерянных культур, и мама сообщает о них интересные подробности.

В целом хозяйством в семье занимается бабушка. Папа никогда не умел следить за порядком. Он вечно сидит за компьютером и изобретает новые программы. Но на кухне он нормально даже кран закрыть не может, если вы понимаете, о чём я.

Если бы по утрам бабушка не приносила ему чистые рубашку, брюки, носки и трусы, он наверняка так бы и ходил в пижаме до вечера.

Вот мне бы это не помешало, но бабушка против.

Перед столом госпожи Мюллер сидит Сандро. Он очень активный мальчик, и у него волосы до плеч. Он часто прячется за ними лицо – прямо как за занавеской. Иногда он внезапно начинает раскачивать головой. Туда-сюда, туда-сюда.

У меня на его месте точно бы голова закружилась. Хотя, может, подобного эффекта Сандро и добивается.

Госпоже Мюллер не нравится, как ведёт себя Сандро. Но она ничего не говорит. Думаю, из-за его фраз. Иногда из-под его волос раздаются такие умные слова, что госпожа Мюллер становится ужасно смешной: немножечко похожей на влюблённую курицу. Хотя откуда мне знать, как выглядят влюблённые куры. Но, возможно, именно как госпожа Мюллер, когда Сандро из-под своих волос произносит нечто умное. Например: «С тех пор как я научился проверять время по часам, оно проходит намного быстрее».

Когда Сандро носит нормальную причёску, заправляет волосы за уши или завязывает резинкой, он заикается. Думаю, поэтому и вся суета с бумажками.

Ведь обычно он ничего не говорит, а пишет всё, что хочет сказать, на бумажках. Он не расстаётся с тетрадкой со сменными блоками и карандашом. А ещё носит на шее цепочку с табличками, на которых напечатаны фразы, которые он использует каждый день. Он показывает нужную, когда написанное подходит к случаю.

По крайней мере, пять недель назад это было именно так. Теперь всё изменилось. Сандро больше не заикается. Не представляю, почему так вышло. Наверное, потому, что мы спасли мир.

А может, потому, что у него теперь есть друзья.

Маме Сандро приходится часто посещать школу, чтобы поговорить с госпожой Мюллер. Но то, что она не запрещает Сандро раскачиваться, спрятавшись за волосами, всё-таки скорее заслуга умных фраз, чем подобных бесед.

Кстати, встречи называются «родительские», но у Сандро нет папы. Естественно, где-то есть мужчина, который является его отцом, иначе Сандро не существовало бы на свете.

Но настоящего папы у Сандро нет. Даже по выходным.

Ещё пять недель назад я почти ничего не знал о Сандро. Хотя в классе он всем нравился. Он всегда замечает, если кто-то расстроен или зол. Тогда он подсаживается и слушает. Однако друга у Сандро раньше не было.

А Принцессой мы называем Тильду, она сидит напротив меня. У неё блёклая зеленоватая кожа, но, по-моему, Тильда очень красивая. У неё длинные рыжие волосы, которые сияют на солнце, как огонь. Когда она смеётся, у неё на носу дрожат веснушки, а голубые глаза сверкают, будто звёзды.

Так пелось в одной песне, которую я слышал по радио у бабушки: вроде как у одной женщины глаза сверкали, словно звёзды. Певец наверняка рисовал в воображении глаза как у Принцессы.

Принцессу прозвали так из-за одежды. Она носит юбки и платья розового и сиреневого цветов, украшенные рюшечками и лентами. Они напоминают наволочки для подушек и салфетки, которые бабушка по вечерам вяжет перед телевизором.

Место возле Принцессы пустует, хотя многие девочки хотели бы сидеть рядом с ней. А может быть, и ребята.

Но Принцесса сидит одна, поскольку любит, чтобы вокруг царил порядок. Придя в класс утром, она достаёт из розового портфеля учебники и тетрадки и кладёт на парту, каждый предмет на определённое место. Она передвигает вещи по парте, пока всё не будет так, как ей нравится. Я однажды попытался подглядеть, нет ли на парте специальной разметки. Ничего подобного. Карандаши в её пенале одинаковой длины. Воспользовавшись одним, она тотчас точит его, а заодно и остальные, чтобы они были похожими.

Если Принцессе случается сделать ошибку, она страшно ругается.

Ах да, моё имя Курт. Можете ничего не говорить, я знаю. Глупое имя.

Ещё глупее звучит, когда кто-нибудь называет меня Куртиком. Как, например, бабушка.

С чего всё началось

Моя история началась пять с половиной недель назад, когда мы с папой и бабушкой в очередной раз отвезли маму в аэропорт.

Ближайшие два месяца она собиралась провести в Центральной Америке в поисках черепков и костей. Кстати, тот самый миг, когда мама машет рукой и уходит за паспортный контроль, всегда очень грустный.

Я старался не плакать, чтобы она не чувствовала себя виноватой. И изо всех сил махал руками. Думаю, папа и бабушка испытывали то же самое, что и я. Только бабушка вдобавок ещё что-то тихонько ворчала себе под нос. А отец мял в руках шапку. Поэтому махать он, конечно, не мог.

Перед тем как поехать в аэропорт, мама целое утро меня обнимала и целовала. Как будто про запас. Может, думала, что мне этого хватит до момента, когда она снова вернётся. Но так, естественно, не работает.

Когда мама исчезла за паспортным контролем, мы с бабушкой и папой купили прямо в аэропорту по мороженому.

Мы молчали, да и мороженое оказалось не настолько вкусным. Но мы всегда это делаем, когда провожаем маму в аэропорт.

Когда мы сели в машину, папа сказал:

– Ну что ж, будем жить обычной жизнью.

Именно так отец называет то время, когда мамы нет дома. Папа сидит за компьютером, чтобы придумывать новые программы, а бабушка занимается хозяйством. Сопровождается всё это огромным количеством стонов и жалоб. Вам даже могло бы показаться, что ей совсем не нравится проводить время таким образом.

Но, по-моему, она даже рада, что снова может единолично заправлять домашними делами.

И вот мы с бабушкой пошли в булочную. Я нёс сумку с покупками.

Бабушка сняла с меня шапку и провела рукой по отросшим волосам.

– А ты силён, мой милый Куртик.

Сумка была совсем не тяжёлой, там лежал один батон. Но я и правда сильный. Даже очень. Кстати, у меня сине-красный пояс по хапкидо – корейскому боевому искусству.

– В твоём возрасте его ещё никто раньше не получал, – сказал мне тренер после последних квалификационных соревнований.

Но я ведь и занимаюсь целых двенадцать часов в неделю. Бабушка записала меня в секцию четыре года назад.

– Куртик, – пробормотала она тогда, отрезая приличных размеров куски от рукавов и штанин чёрного комбинезона для занятий, чтобы костюм был мне впору, – может, ты и мал ростом, но это не означает, что ты должен быть слаб.

Однако даже она удивилась тому, как быстро я начал осваивать технику хапкидо. Думаю, бабушка обожает восточные единоборства. Я несколько раз подмечал, как она делает странные па, глядя по телевизору фильмы про кунг-фу. Это выглядит забавно, однажды мне пришлось сбежать в свою комнату, чтобы не расхохотаться.

Когда папа был подростком, у него был оранжевый пояс по дзюдо. И бабушка постоянно заставляла его показывать в саду за домом, каким приёмам он научился.

Бабушка с удовольствием и сама бы ходила на дзюдо, по крайней мере, когда была маленькой. Но в те времена это считалось неприличным.

Когда мы вернулись из булочной, бабушка принялась колдовать на кухне, а я ушёл в свою комнату. Я собирался перебрать приставку «Нинтендо» и сделать так, чтобы с её помощью можно было ещё и телевизор смотреть.