Моя спина упёрлась в дверь изнутри раздевалки и яркий солнечный свет ударил в глаза, но лишь до того момента, пока Доминик не навис надо мной.

Его голая мокрая грудь была прямо перед моим лицом, я мельком посмотрела вниз и заметила полотенце, обёрнутое на его бёдрах, а затем, тяжело сглотнув, медленно подняла голову, пока наши глаза не столкнулись друг с другом.

Я так давно не видела его и соскучилась по тому, чтобы хотя бы издалека наблюдать за ним, но мне было страшно начать говорить.

Пусть позволит мне уйти, и я больше никогда не появлюсь здесь.

Вены на руках мужчины, на которые он опирался по обе стороны от моей головы, раздулись, карие глаза были готовы убить, а его тяжелое дыхание подсказывало, что нужно было бежать.

– Я бы и шагу из дома не ступила, если бы знала, что ты вернулся в Сакраменто, – прошептала я, не отрывая своего взгляда от Доминика.

Я врала. На самом деле я бы уехала в Стоктон на весь день, чтобы попрощаться со всеми, а вернувшись обратно в город, избегала бы той части, в которой обитал мужчина.

Я знала, что доживала свои последние дни, потому что теперь, когда он вернулся, то, наконец, исполнит свой план.

Только в чём он заключался?

Он так и не объяснил, что ожидает меня в конце.

Доминик молча смотрел на меня. Его челюсти сжимались и разжимались, пугая меня, но я всё же продолжала смотреть прямо в его глаза.

– Ты победил, – оповестила его я. – Все разбежались, как ты и говорил. Остался лишь ты.

Наверняка, он уже знал об этом. Все, кто когда-либо претендовали на меня, отказались от своего решения. Я не стоила их драгоценного времени. Ожидание длилось слишком долго, а отец всё никак не мог сделать свой выбор в пользу кого-то одного. И теперь единственный, кто всё ещё хотел моей руки был Доминик.

– И что будет теперь? – также тихо спросила я.

– С чего ты взяла, что я собираюсь посвящать тебя в свои планы, Аврора? – выплюнул он.

Мои колени затряслись от его тона.

За что он так со мной?

– Я думал ты умнее и тебе хватит одного моего предупреждения, но увидев тебя здесь…

– Я не напрашивалась, – уверила его я. – Кая попросила меня…

Он оскалился и резко приблизил наши лица, опираясь теперь не на ладони, а на локти, заставляя меня вжаться в дверь, чтобы не столкнуться с ним лбом.

– И близко не подходи к Кае, – предупредил он. – На Кристиане нет поводка. Обидишь её, и он разорвёт тебя на куски, – прорычал Доминик.

Почему я должна была сделать это? Я и мухи за всю жизнь не обидела, потому что знала каково это, когда к тебе относятся хуже, чем к грязи под ботинками.

Прямо сейчас передо мной был не тот Доминик, что был со мной полгода назад. Ласка и нежность в его взгляде поменялась на ярость и злость.

– Ты поняла меня?! – его тёплые руки легки на мои плечи и встряхнули меня.

Моя рука внезапно поднялась и ладонь врезалась в его щёку и только, когда голова Доминика дёрнулась в сторону, я поняла, что натворила, но отступать было некуда.

– Ты мне не хозяин! – рявкнула я, находясь в полном шоке от самой себя. – Я сама принимаю решения с кем мне общаться, а с кем нет! Я уже отказывалась от дорогих мне людей, и ты всё равно не сделаешь со мной ничего, чего со мной еще не делали! Так что валяй, – напирала я. – Попробуй окончательно сломать меня.

Мои ноги были ватными, пока я еле-еле перебирала ими, идя по пустому школьному коридору. Я добралась до угла и медленно, чтобы не воткнуть кость себе в лёгкое, спустилась по стене вниз, затем вытянула перед собой ноги и вздохнула, чувствуя боль, разносившуюся по всему телу.

Был поздний вечер и на улице значительно потемнело.

Все, кроме меня, уже давным-давно покинули школу. Я пропустила несколько последних занятий, прячась в одной из кабинок уборной после того, как компания ребят решила, что будет весело потолкать меня между собой, как футбольный мяч, и заснула там.

Я так устала.

Мои глаза закрылись не в силах держать веки открытыми, и я не знала, как в ближайшие часы должна буду добраться до дома.

Сейчас я жалела, что мне исполнилось шестнадцать, и я должна была сама отвозить себя в школу. Мне нравилась некая свобода, но конкретно сейчас водитель бы не помешал.

Каждый шаг и вздох давался мне настолько тяжело, что я была готова кричать, но не могла. Меня бы отвели к медсестре, а затем позвонили родителям и ничем хорошим бы это не закончилось. Меня бы только обвинили в том, что я была слабой и не могла вытерпеть элементарную боль.

Я положила руку на живот и делала медленные вздохи, ощущая подрагивание внутренних органов.

Как долго это будет продолжаться?

Несколько слезинок выкатилось из под моих опущенных век, но мне не стало от этого легче.

Мне нужно было встать и добраться до своей машины, пока уборщица не нашла меня здесь.

Я опёрлась рукой на стену в попытке встать после короткой передышки, но внезапно позади меня послышались шаги нескольких человек. Я плюхнулась обратно на пол и замерла, надеясь, что тот, кто шёл сюда, не заметит меня в темной углу коридора, и закрыла глаза, молясь об этом.

Боже, я такая жалкая. Хотелось смеяться.

Я впилась ногтями в кожу на бедре, не прикрытой юбкой, когда шаги прекратились, и я почувствовала на себе чей-то взгляд, потому что моя щека запылала от него.

Я даже не успела открыть глаза, как раздался голос:

– Нет, Джулия, – тихо прорычала Талия.

Твою мать…

Мои веки распахнулись и в поле зрения оказались две девушки.

Джулия смотрела на меня, в то время, как Талия смотрела на неё и крепко сжимала её руку, не позволяя подруге отодвинуться от неё ни на миллиметр.

– Она бросила нас, – напомнила она ей. – Не мы её. Значит, она может прекрасно обойтись без нас и сейчас. Пошли, – дернув девушку, закончила она.

Но Джулия разочаровано посмотрела на неё и аккуратно вытащила ладонь из её хватки, а затем приблизилась ко мне.

– Аврора? – прошептала девушка, слегка наклоняясь в мою сторону.

– Уходи, – отрезала я, не позволяя ей заглянуть в мои наполненные слезами глаза.

– Идём, Джулия, – напористее произнесла Талия.

Боже, забери её отсюда. Не позволяй ей смотреть на меня.

Я проглотила ком в горле, когда Джулия присела рядом со мной на корточки, и я опустила глаза, чувствуя, как слезинка прокатилась по моей щеке.

Чертова предательница. Мне было больно плакать, и я не хотела этого делать. Особенно сейчас.

– Мы видели, как они… – девушка замолчала, не заканчивая своё предложение.

– Боже, – вздохнула Талия. – Толкнули пару раз. Она не фарфоровая, Джулия. Перестань.

Джулия шикнула на неё, на секунду повернувшись в её сторону, а затем снова перевела своё внимание на меня.

– Почему ты пропустила занятия? – поинтересовалась она.

Из меня вырвался смешок, который прошёлся по всему телу, и я поморщилась от ужасной боли.

Я оставила её, почему она всё ещё относилась ко мне хорошо?

Так не должно было быть.

Отчаяние наполнило меня до самых краёв. Из меня вырвался всхлип, а за ним болезненный стон. Краем глаза я видела, как Талия со странным выражением лица приближалась к нам, а Джулия обеспокоено смотрела на меня.

– Аврора…

– У меня… У меня сломано ребро, – гнусаво прошептала я.

Мне было так стыдно! Но я понимала, что не доберусь до машины без чьей-то помощи.

Талия наклонилась и резко подняла мою рубашку, оголяя живот, проверяя, вру я или нет, а затем послышался испуганный вздох Джулии.

– Твою мать, – прошептала Талия. – Как долго это у тебя?

– С раннего утра, – призналась я.

Отец вытащил меня из кровати и кинул в зал, а затем он наглядно показал Гаспаро несколько приёмов, которые тот отлично за ним повторил. Их ноги с силой врезались в мой живот, потом, когда они ушли я ещё долго не могла встать, но затем всё-таки найдя в себе силы, я поднялась с пола, взяла школьную форму и поехала в больницу.

Я знала, что никто не сделает этого за меня. Жильцам дома было всё равно, а остальным об этом просто нельзя было знать.

Мне сделали рентген и что-то вкололи. Стало немного легче, но каждый вздох всё равно приносил боль. Я оставила рёберный бандаж в машине и хотела надеть его после того, как выйду из школы, но когда ребята постарше решили поиграть со мной, я чудом не отключилась прямо там в коридоре.

Я знала, что кожа была сине-фиолетовой, но не поднимала рубашку и не смотрела туда после того, как увидела, как выглядела в больнице. Я дала врачу три сотни баксов, чтобы он не звонил никому, чтобы мне не пришлось выдумывать историю о том, как я случайно упала с лестницы. У меня просто не было сил на это.

– Кто сделал это с тобой? – наивно спросила Джулия и я видела взгляд Талии, который она бросила на неё.

Она всё понимала.

Джулия единственная из нас, кто не сталкивался с этим, но Талия знала, какого это.

Её семья тоже была жестока с ней.

Она аккуратно просунула свою руку под моё плечо и начала поднимать меня, когда я застонала от боли. Джулия взялась за другое и, наконец, я встала на ноги, но они всё равно не отпустили меня.

Мне хотелось громко плакать.

Я посмотрела на каждую из них и заметила сожаление, даже на лице Талии.

– Давай, мы поможем тебе, – произнесла она.

Доминик, прищурившись, посмотрел на меня, и я ждала, когда он ударит меня в ответ, но вместо этого он выпрямился передо мной и опустил руки. Я почувствовала, как дверь позади меня начала открываться и я перестала прижиматься к ней, чтобы не упасть.

– Иди, – приказал он.

Я лишь ещё мгновение смотрела на него, а затем, не подумав, выбежала из раздевалки. Я не смотрела под ноги и споткнулась пару раз, пока бежала на выход, но, только выйдя на улицу, я подняла руку и прижала ко рту, удерживая всхлип внутри.

Через несколько дней после того, как девочки нашли меня, не все ребята, что издевались надо мной появились в школе. Некоторые из них вернулись спустя несколько недель, как раз, когда моё ребро зажило, а остальные на протяжении этого времени ходили в солнечных очках.

Я поняла, что Талия постаралась для этого, но я даже не поблагодарила её, потому что узнала об этом только после того, как она погибла. Только после ее смерти я снова стала целью и пазл, наконец, сошелся в моей голове.

Никто не смел и слово сказать в сторону неё или Джулии, потому что когда-то в этой школе учились Кристиан, Себастьян и Доминик, а у меня был лишь Гаспаро, который мог помочь моим обидчикам, и, увидев, что за меня было некому заступиться, я стала мишенью не только дома, но и в школе.

В такие моменты я хотела стать Талией, потому что у неё тоже были проблемы с братьями, но она могла справиться и без их помощи, пока я только ждала, что кто-то вступится за меня. Большинство учеников побаивались её, конечно, находились и те, кто бросал ей вызов, но потом они жалели об этом. Джулию не трогали, потому что знали, что её брат пришёл бы за ними, если бы хоть кто-то и пальцем её тронул, к тому же, её защищала Талия.

И мне тоже посчастливилось какое-то время быть под её защитой, хоть я и не заслужила этого.

Мы не стали вновь общаться после случившегося, и я продолжала существовать отдельно от всех.

Потому что я не хотела, чтобы кто-то узнал мою тайну, а тем более они. Потому что я боялась, что единственные люди, которые когда-либо относились ко мне хорошо, точно также откажутся от меня, как и те, кто уже знал.

Поэтому, бросить их первой и защитить от этого позора было решением, о котором я не жалела.