«После заключения брака присвоены фамилии: жене – Васнецова».

Стоп, а я что, свою фамилию на его поменяла?!

Черт!

Ладно. Когда разведусь, верну все обратно.

А пока надо ехать домой и обрадовать родителей тем, что замуж я послезавтра не выйду.

Потому что уже замужем.

За левым мужиком, которого я, к счастью, никогда в жизни больше не увижу.

Глава 2.

Маму я нахожу в столовой. Она пьет свой капучино из фарфоровой чашки и листает журнал.

Телефоны у нас за столом всегда были запрещены, потому что родители считали, что это очень по-плебейски.

Именно поэтому я ужасно любила выбраться на кофе куда-нибудь в город. Одна! И там, без всякого надзора, могла сидеть с телефоном хоть целый час. Смотреть всякие видео про макияж, изучать тренды в одежде и просто читать всякие светские сплетни.

А родителям я говорила, что еду по делам.

И они верили.

Все же тот день, когда мне купили машину, был одним из лучших дней в моей жизни, потому что у меня наконец-то появилась свобода. Хоть какая-то.

Я ждала свободы и от своего будущего брака, потому что Яр был нормальным. Не собирался меня бить или запирать дома, не ограничивал меня, был красивым, и в постели с ним было приемлемо. Да, приходилось изображать жаркие страсти, но так же все делают.

Всем мужчинам это нужно, поэтому ничего в этом такого нет.

Зато я бы стала сама себе хозяйкой.

А теперь…

А теперь пришлось идти на крайние меры.

– Ярослав не приехал, – утвердительно говорит мама, подняв на меня аккуратно подведенные глаза.

– Не приехал, – соглашаюсь я и крепко сжимаю ремень сумочки.

– Ожидаемо.

– К сожалению.

– Ты ему звонила?

– Нет.

Я не вижу смысла врать.

Яру я бы не стала звонить, это слишком унизительно. Зато я позвонила Нюте… в тот же день, когда он меня бросил. Наорала на нее, разревелась и в итоге бросила трубку, чтобы совсем не позориться.

Как же я ей завидую, господи… Сидит себе сейчас в своем Лондоне и делает, что хочет! Еще и этот козлина Яр к ней наверняка приехал…

Ну почему ей все, а мне ничего?!

– Что ж, – мама вздыхает, – значит, выйдешь за Горчакова-старшего. Не уверена, что у вас получится с наследниками, но попробовать точно можно. Мужчины до шестидесяти еще способны к зачатию. Ярослава он из наследства вычеркнул, значит, после его смерти все достанется или вашему ребенку, или тебе. Да, придется потерпеть, Леля, не спорю, но плюсов гораздо больше, так?

– Мама… – я нервно сглатываю, потому что в горле стоит огромный ком. – Мам, почему?!Вы же говорили с папой, что замуж надо выходить по любви. И вы так радовались, что мы с Яром были влюблены… ну мне так казалось… А теперь хотите, чтобы я…

– Леля, все сложно. – Мама сдвигает брови, но ее лоб остается неестественно гладким. – Хорошо, когда по любви, да, но любить надо подходящих, понимаешь? Ярослав был подходящим. И наш договор устраивал обе стороны. Мы с твоим папой очень рассчитывали, что наш завод перейдет в собственность Горчаковых, а мы взамен получим акции НДК и денежную компенсацию. С заводом есть трудности, сама знаешь, и ваш брак мог их решить.

– А я? – тихо спрашиваю я. – Мам, меня тебе не жалко?

– Леля, что за бред? – раздраженно спрашивает она. – Я тебя не узнаю. Где моя дочь, которая всегда держит голову высоко поднятой? Где твое достоинство? Что ты разнылась? Ты Левинская или нет?

Я смотрю на размазанный контур двойки, торчащей из-под рукава кардигана. Я так и не смогла до конца отмыть номер телефона, который этот мужлан написал прямо на мне.

Левинская я и или нет, спросила мама?

Меня вдруг разбирает неуместный глупый смех.

– Нет, мам. Я уже не Левинская.

– Ну пока еще Левинская, – слышу я голос папы. – Не торопи события, дочь. – Он доходит до стола и обращается к маме: – Так что, милая, я звоню Сергею Романовичу? Он уже утром со мной созванивался, я предварительно согласился, но детали свадьбы мы еще не уточняли.

– Можешь сказать ему, что все отменяется, – весело говорю я, не давая маме ответить. – Я не выйду за него замуж. Я уже замужем.

– Что-о-о? – У папы глупо приоткрывается рот.

– Что за чушь, Леля?! – резко спрашивает мама.

Я достаю из сумочки сложенное вдвое свидетельство о бракосочетании, разворачиваю его и кладу на стол перед родителями.

– Глеб Васнецов? – срывается на визг мама, прочитав то, что там написано. – Кто это вообще такой?!

– Понятия не имею, – с вызовом отвечаю я. – Просто вышла за того, кто первый согласился. Я же сказала, что не собираюсь быть женой старика, а вы мне не верили.

– Леля… – медленно говорит папа, и в его голосе звучат угрожающие стальные ноты. – Леля, скажи, что это просто глупая шутка.

– Это не шутка, папа.

– Не могу поверить… – шепчет мама, глядя на меня с ужасом. – Не могу поверить, что ты так с нами поступила. После всего, что натворила твоя младшая сестра! После всего, что нам пришлось пережить!

– Вам?! – я опять истерично смеюсь. – Вам пережить? Как будто это вас бросили перед свадьбой!

Папа тяжело оседает на стул, прижимая руку к груди.

– И что нам теперь делать? – хрипло спрашивает он у мамы.

Я напряженно жду ответа.

Я знаю, что мой поступок не останется безнаказанным. Иначе и быть не может.

Но я готова принять последствия.

Я готова к тому, что у меня отберут машину. Лишат денег. Поездок. Нагрузят работой. Или вообще запрут дома.

Я переживу.

Лишь бы не идти замуж за Горчакова-старшего.

Но все оказывается гораздо хуже, чем в моих представлениях, потому что мама резко встает из-за стола и вскидывает руку в сторону двери.

– Вон! – четко говорит она. – Вон из нашего дома, неблагодарная!

После маминых слов наступает полная тишина.

– Но милая… – растерянно бормочет папа.

– Пусть ее муж теперь обеспечивает, – перебивает его мама. – А то она, видите ли, условия нам решила диктовать. Вместо того, чтобы о семье подумать.

– Я всегда делала так, как было лучше для семьи, – сквозь зубы говорю я. – Но всему есть пределы, мама. Я взрослый человек, а у нас не средние века, чтобы меня насильно замуж выдавать.

– Раз ты взрослый человек, значит, мы не обязаны тебя обеспечивать, – вступает папа. – Сдавай ключи от машины, ключи от дома, и можешь быть свободна. Тебя никто не держит.

На мгновение мне становится страшно.

Они серьезно?!

Серьезно выгоняют меня из дома? Меня?! Любимую дочь?

– Разведешься – приходи, – добивает мама. – Подумаем.

– Но развод только через месяц можно оформить… – растерянно бормочу я.

– Вот через месяц и приходи.

Секунду я смотрю на родителей, ища в их лицах подтверждение тому, что это просто воспитательные меры. Что они сейчас махнут рукой, как было, когда я разбила бампер у машины. Типа поругали и хватит.

Но они продолжают смотреть враждебно, и мои нервы не выдерживают.

– Да пошли вы, – зло бросаю я. – Вещи мне хоть взять можно?

– Вещи – можно. Наличные – нет, – холодно сообщает мама.

Ну и пожалуйста.

У меня на счету и так достаточно денег. И загранпаспорт есть с визами.

Плевала я на их родительское благословение. Да, машину жаль, но такси тоже вариант для передвижения.

Мама поднимается вместе со мной в спальню и, стоя в дверях со скрещенными руками, наблюдает за процессом сбора вещей, делая это еще унизительнее.

От злости я не могу нормально соображать и хватаю все, что попадается под руку. Ярко-бирюзовый чемодан, с которым я совсем недавно прилетела из Милана, очень быстро наполняется доверху. Я бросаю туда косметичку и, придавив вещи коленом, с трудом застегиваю молнию.

– Я очень в тебе разочарована, Леля, – изрекает мама. – Очень. Ладно, Нюта, от нее мы никогда многого не ждали, но ты! Мы столько в тебя вложили!

Я хочу ответить ей что-нибудь язвительное, но с ужасом понимаю, что если открою рот, то расплачусь. Поэтому просто хватаю чемодан и с трудом волоку его вниз.

– Позвони, когда одумаешься, – летит мне в спину голос папы, когда я закрываю за собой входную дверь.

– Ага, из Майами позвоню, – бормочу я себе под нос. – Или из Ниццы.

Я выхожу за ворота, калитка захлопывается, я достаю телефон, чтобы вызвать такси, и вдруг понимаю, что не знаю, куда ехать.

Ладно, поеду в центр Москвы, там много отелей, где-нибудь найдется для меня свободный номер.

Я скачиваю приложение такси, вбиваю наш адрес, выбираю бизнес-тариф и нажимаю «оплатить». И тут вдруг вылезает «операция отменена». В смысле отменена?

Я пробую еще и еще раз, а потом догадываюсь открыть приложение банка. И там…

О господи…

Я растерянно смотрю на экран, где написано, что мой счет заблокирован! Заблокирован, черт возьми.

Как же я сейчас жалею, что не завела себе отдельный! Ведь так было удобно иметь счет, подключенный к семейному без всяких лимитов. Любая сумка, любой ресторан, самые дорогие услуги от косметолога… Все было мне доступно.

А сейчас мне даже за такси нечем заплатить!

Так.

Подруги.

Мне могут помочь подруги!

Когда мы с ними отдыхали в Милане на моем девичнике, я за все платила. Теперь их очередь.

Я звоню Еве, своей самой близкой подруге. Она сначала радостно щебечет в трубку, но, узнав, в чем дело, сразу же меняется.

– Лелечка, никак не могу помочь! Прости, дорогая, но дома папа, а он чужих вообще не разрешает приводить.

– А в Милан за чужой счет разрешает ездить? – не выдерживаю я. – Двойные стандарты у твоего папы, Ев.

– Я слышу, что ты не в ресурсе, – скорбно говорит Ева. – Давай поговорим позже.

И бросает трубку.

Я звоню другим девочкам, но ситуация повторяется. Ни Соня, ни Катя, ни Доминика не могут мне помочь, и у всех очень уважительные причины.

А Вика просто не берет трубку.

Подозреваю, ей уже написали, что со мной пока лучше не общаться.

Я истерично смеюсь, стоя в двух шагах от ворот своего дома, из которого меня выгнали.

И что мне делать? Нюте звонить? Яру?

Да лучше сдохнуть прямо сейчас.

Внезапно на съезд, ведущий к нашему дому, выворачивает машина. Грязная белая Нива.

Не мерс, не бмв, не ауди и не мустанг.

Нива!

Откуда она тут?

Тракторист какой-то заблудился или что?

Но машина тормозит прямо около меня, разворачивается, тонированное стекло со стороны водителя опускается, и я вижу того, кого планировала никогда в жизни больше не видеть.

Темная борода, внимательные глаза из-под широких бровей, бычья шея и огромные ладони на руле машины.

– Привет, жена, – с ухмылкой говорит он. – Не опоздал?

Глава 3.

Я в таком шоке, что просто растерянно спрашиваю:

– Куда не опоздал?

– Как это куда? – продолжает скалиться он. – На знакомство с родителями, конечно.

Меня это мгновенно приводит в чувство.

– Ты охренел совсем? Что ты тут делаешь? – шиплю я, подлетая к его машине. От злости даже забываю, что вообще-то не собиралась с ним переходить на «ты». – Ты кто, блин, такой?

– Твой муж вообще-то, – напоминает он. – Не дождался твоего звонка, вот и приехал.

– А адрес ты откуда узнал?! Следил за мной что ли?

– Я видел твой паспорт. Листанул на всякий случай до прописки. Ну и запомнил, там несложно. – Он скользит взглядом по нашему дому, виднеющемуся из-за забора. – А я смотрю, нефиговый такой дворец у тебя, принцесса! Богато живешь.

– Завидуй молча, – огрызаюсь я. – Зачем ты вообще тут?

– Говорю же, с родителями планировал познакомиться, – усмехается он.

– Ты издеваешься?! Или с головой проблемы? У нас фиктивный брак. Фик-тив-ный! Дать тебе словарь, чтобы ты определение этого слова прочитал?