– Ох уж эти мамы. Даже не знаю, что надо сделать, чтобы понравиться им.

– Для начала им нужен внук или внучка, чтобы сместить фокус с тебя, – посоветовал Генри.

– Серьезно? Рожать детей, когда мир рушится?

– У меня есть чувство, что скоро эта история не закончится. На наш с тобой век ее точно хватит, так что рожать все равно придется, иначе кому мы оставляем лучшее будущее?

– Блин, Генри, привыкли вы у себя в Шотландии к большим семьям, а для меня это очень ответственный шаг. Дети с нас потом спросят, зачем мы народили их на эти мучения.

– Ничего они не спросят, если умными будут. Да и в кого им быть дураками?

– Ладно, обещаю родить ребенка, как только мы сможем отгородиться от Филиппоса на территории, не контролируемой его Сетью и войсками, – пообещала Полина. – Для меня это будет дополнительным стимулом не опускать руки.

– Вот именно, так как мы оставляем будущее своим детям, в отличие от Филиппоса или того же Блохина, которые свою жизнь рассматривают как способ потешить тщеславие, нам надо постараться навести порядок на планете. По крайней мере, на половине территории. Детям тоже надо будет чем-то заняться, чтобы иммунитет не пропадал, – рассудил Генри.

– Кстати, ты, наверное, не видел сюжет про сопротивление на юге России? – Полина забегала глазами, копаясь в Сети.

– Я уже давно ничего не видел и вообще боялся выходить в Сеть, – признался Генри.

На экране его автомобиля появилось видео, снятое с дрона. Около трех десятков вооруженных мужчин ходили мимо дымящихся расстрелянных машин, у которых лежали несколько трупов в форме. Никаких пояснений в ролике не давалось. Видно, что репортаж гулял неофициально. Ролик закончился, и снова появилась Полина.

– Это не единственный случай, – произнесла она. – Жители поселка в знак протеста полностью отрубили Сеть и решили жить автономно. К ним сразу же послали силы, сформированные из тех, кто проникся наступлением новой власти, одним словом, отъявленных негодяев. Никто из жителей не собирался воевать с ними, и даже не ждали, что люди приедут с оружием. А те приехали, застрелили самых активных, начали ходить по домам, стращать, запугивать, применять насилие. Пока они этим занимались, жители устроили им засаду на выезде и всех перебили. – Полина замолчала.

– А дальше что? – Невероятный случай затронул Генри до глубины души.

– Пока ничего. Желающих ехать в мятежный поселок нет. Я уверена, что Филиппос не даст развиться активному сопротивлению и будет подавлять подобные очаги, но ему понадобится огромная мобильная армия, готовая перемещаться по всей планете от мятежа к мятежу.

– Людей жалко. На их месте я бы уже сбежал куда-нибудь.

– Куда сбежишь? Поодиночке сбегать, так точно всех перебьют втихаря. Раз начали мятеж, надо держаться вместе и принять вызов. Мориц отправила им оружие.

– Чего? – удивился Генри.

– Отправила грузовик с оружием и двух инструкторов. Люди должны знать, что они не одни такие, что вместе мы сможем добиться многого.

– Вот это я погулял. – Генри усмехнулся. – Столько всего произошло, пока я искал тебя.

– Может, это и к лучшему, а то я тебя знаю, напросился бы сейчас защищать мятежный поселок. – Полина с любовью посмотрела на мужа. – У нас с тобой другая задача. Мы не кувалда, мы – ланцет для тонкого хирургического вмешательства.

– Ты точно, а у меня лучше всего получается стрелять. – Генри немного пожалел, что не оказался в экипаже грузовика с оружием.

Неожиданно его терминал запищал. Он испугался, решив, что их смогли отследить. Напрасно – экран показывал, что у него поднялось артериальное давление, и рекомендовал отдых как можно скорее.

– Что такое, Генри? – испугалась Полина.

– Представляешь, у меня повышенное давление. Я уже давно не спал нормально, видимо, это переутомление.

– Блин, прости, а я, как дура, со своими пугающими новостями вывалила на тебя сразу столько. Ложись давай и спи. Как проснешься, набери меня, но я звонок сброшу и позвоню сама, так безопаснее.

– Ладно, но я нормально себя чувствую. – Генри зевнул.

– Я вижу. Все, спокойной ночи, любимый. – Полина отключилась.

Генри выключил экран. Посмотрел в окна. Мимо белели поля и темнели деревья, приготовившиеся к скорому наступлению весны. Природа собиралась отходить от зимней спячки. Впрочем, люди тоже начинали просыпаться. Еще не начавшее греть солнце клонилось к закату, наполняя пространство вэна густым желтым светом. Генри затемнил окна и вытянулся на спальном ложе. Под мерный шум колес быстро заснул.

Он проспал до утра. В завьюжившем ветре пролетели повороты на Москву. Машин на дорогах было немного, в основном грузовой транспорт. Непостоянная мартовская погода вскоре решила рассчитаться с весной за все, что зима приберегла на этот год. Вьюга переросла в настоящий буран. Видимость перед машиной сократилась до нескольких метров. Она ехала по указаниям Сети и собственным радарам. Но это не помогло, когда колеса перестали цепляться за покрытие дороги. Вэн принял к обочине и остановился.

Генри решил выйти в Сеть, посмотреть прогноз погоды, но вовремя передумал. Надо было позвонить Полине, как она просила, и уже через нее узнать, как долго будет мести́. Она не ответила на звонок и перезвонила сама в тот же миг.

– Выспался? – заботливо поинтересовалась она. – А ты почему не едешь?

Супруга, видимо, мониторила параметры автомобиля.

– Погода испортилась. У нас тут сильная метель разыгралась. Сам не стал прогнозы смотреть, решил через тебя узнать, сколько мне еще куковать на обочине.

Полина забегала глазами по экрану в поисках прогнозов.

– Так-так, ты у нас на полдороге до Питера застрял. Бли-и-н, Генри, как минимум на десять часов эта бодяга затянется. Сильный антициклон накрыл северную часть Восточной Европы и Скандинавские страны. Еще вчера ничего не предвещало. А я уже в предвосхищении нашей встречи была, праздничное блюдо собиралась готовить. – У Полины навернулись слезы.

– А я могу пересесть на другой транспорт, которому непогода нипочем? – спросил Генри.

Он тоже считал часы до встречи, и задержка в пути очень расстроила его.

– Сюда ничего такого не ходит регулярно. Вахтовые конвертопланы летают, но метель для них тоже нелетная погода. Придется ждать. У тебя там достаточно продуктов?

Генри заглянул в холодильник.

– Протяну без проблем.

На самом деле там лежало несколько сарделек, стакан ряженки и две банки газированного напитка. Генри не боялся остаться голодным. Он вообще питался кое-как после того, как покинул город в горе, и даже привык к этому.

– Живем во времена, когда корабли регулярно летают к Марсу, но снегопад до сих пор может сорвать любые планы, – горестно пошутила Полина.

– У нас в Шотландии тоже случаются обильные снегопады, особенно в горах, но с ними справляется снегоуборочная техника, позволяя машинам ехать за собой. Пусть медленно, но все же не стоять на месте.

– А я сейчас проверю, есть такая техника на твоей трассе или нет. – Полина снова забегала глазами по экрану. – Ага, снегоуборочные машины выехали на дорогу. Всех, кто застрял по пути, проводят до ближайших кемпингов, накормят, напоят горячим чаем и позволят принять душ, – прочитала она сообщение для попавших в метель пассажиров.

– Я не хотел бы светиться лицом на камерах кемпингов, – признался Генри. – Они будут меня нервировать. Никто ничего не заподозрит, если я останусь сидеть в машине.

– Не получится. Она же будет тратить заряд на поддержание температуры. На фирме могут заподозрить неладное. Я позабочусь, чтобы камеры не распознали тебя, – пообещала Полина.

– Спасибо. – Генри совершенно не хотел покидать машину – больше не из-за камер, а из-за людей, в которых с определенного времени стал ощущать подозрительную враждебность.

Возможно, это была обыкновенная паранойя, но осознание этого ничего не меняло. Неопределенность, вызванная сменой привычной обстановки, порождала неудовлетворенность, переходившую в раздражение, а затем в злость и недружелюбие, которой нужны были причины, чтобы произошла разрядка. Все, кого Генри видел за время поиска Полины, включая услужливый в прошлом персонал «Кармашков», выглядели недовольными.

Они еще немного пообщались, пока на связь не вышла Мориц. Полина отключилась, но перед этим попросила Генри позвонить, когда он прибудет к кемпингу. Огромная машина, целый комбайн для чистки и уборки снега, появилась на дороге только через два часа. За ним уже тянулась вереница разномастных автомобилей. Вэн свернул с обочины, как только для него появился просвет. Колонна двигалась со скоростью не более сорока километров в час, а потом встала на дороге без видимых причин.

Пробка отняла целый час. За это время с подветренной стороны машины намело сугроб высотой до стекла. Генри уже подумал, что движение будет парализовано до окончания метели, но буквально через несколько минут его вэн, плавно переезжая через переметы, двинулся дальше. Вскоре выяснилась причина затора. На дороге столкнулись две фуры. На месте аварии валялись разноцветные коробки товара, заметаемые снегом. Сами машины, изрядно раскуроченные, были сдвинуты с обочины в кювет, чтобы не загораживать проезд. Такого происшествия Генри не встречал ни разу, даже в самые сильные метели. Современные машины страховались от аварий многократными способами: от собственного зрения в виде камер и радаров до контроля Сети посредством датчиков, расположенных вдоль дороги и спутникового мониторинга. Авария дала понять, что какая-то часть системы не работала как надо.

Вэн, в котором ехал Генри, и еще с десяток легковых машин свернули на недавно расчищенную парковку перед кемпингом. Высота сугробов по ее периметру составляла больше трех метров. Небольшой роботизированный трактор с навесным оборудованием для уборки снега трамбовал снежные отвалы скребком. В одном месте сугроб не удержался и сошел небольшой лавиной на расчищенную часть парковки. Робот, как замученный непогодой дворник, поморгал желтыми маячками и кинулся заново чистить.

– Добро пожаловать в наш кемпинг «Щедрая душа». До окончания непогоды горячий чай без сахара бесплатно, – произнес динамик вэна, оказавшись в зоне действия маркетинговой службы придорожного заведения.

– И без заварки, – иронично добавил Генри, выбираясь наружу.

Колкий снег ударил в лицо, распахнул одежду, пронзив холодом до самой кожи. Генри запахнулся и, прикрывая лицо от ветра, побежал к входу. Непогода и в самом деле разгулялась не на шутку. Трассу с парковки не было видно абсолютно. Штоки с флагами перед кемпингом гудели под напором стихии, а сами стяги щелкали, как кнуты погонщиков скота с африканских равнин.

Генри с огромной радостью закрыл за собой дверь, оказавшись внутри теплого и уютного помещения, пропахшего кофе и корицей. Человек тридцать сидели за столиками и на диванах, внимая большому экрану. Он показывал местные новости, прерываясь на экстренные сообщения служб, занимающихся чрезвычайными ситуациями. Под удар стихии попали территории соседних стран. А на побережье Балтики творился совершенный ад. Ураган нагонял волну далеко вглубь берега, а срываемая с поверхности влага намораживалась на домах, машинах, превращала дороги в ледяные катки, по которым невозможно было передвигаться.

– Только что показывали, что уровень воды в Питере превысил исторический максимум, – произнесла женщина. – Люди вынуждены покидать свои квартиры и подниматься на этажи выше.

– Беда, – многозначительно произнес Генри.

Он старался быть немногословным, опасаясь, что его акцент выдаст в нем иностранца. Еще год назад это не вызвало бы у людей никакого удивления, но почему-то сейчас он был уверен, что они отреагируют на него негативно. После ввода ограничительных мер на передвижение любой иностранец казался врагом системы.

Генри нашел глазами туалет и отправился в него. Зашел, убедился, что один, и набрал Полину. Она ответила беззвучным звонком.