– Получается, нет никакой защиты? – спросил я.

– Почему башенный щит^[17], например, или арбалет.

– Арбалет?

– Да, убиваешь мастера, пока он к тебе не подошел.

М-да, тут живут не люди, а машины для убийства. Я не щегол, как сказал Матвей, я инфузория на их фоне.

– Что, Влад, начинаешь понимать, кто такие охотники?

– Ты мысли читаешь? – угрюмо спросил я.

– Нет, у тебя все на лице написано. Ладно, не расстраивайся, таких мастеров здесь не много, точнее, совсем мало, примерно один из десяти. Заметил, что все общаются по именам и лишь изредка добавляют прозвище, хотя среди охотников много благородных по крови, есть и высокородные?

– Заметил.

– Так вот, здесь безразлична твоя родословная, твое прошлое, ты или охотник, или нет, а прозвище дают только лучшим охотникам, мастерам. Это отличительный знак, если можно так сказать. А у тебя в замене все такие. Охотники без кличек даже не подходили и не выбирали противника. Знали, что не достанется. Тут мастерам не всем хватило. Вот они и спорили. Но не сильно радуйся, остальные охотники тоже не промах. Любому из них эти щенки не соперники.

– Так что же они так нарывались? – спросил я.

– Во-первых, они издалека, там про охотников слышали, но не знают, разницу понимаешь?

– Да.

– А во-вторых, охотники в турнирах и прочих забавах не участвуют. Не интересно после созданий погани. Живут в основном здесь или в пограничье. А где живешь, буянить и пакостить не будешь, даже во хмелю. Самому стыдно потом будет, и приструнить есть кому. Тем более что местные нас хорошо знают и конфликтов не возникает. Вот и не гуляют про нас разные сказки.

Да, попробуй пойти на конфликт с такими машинами смерти. Мигом на лапшу переведут.

– А стража?

– Что стража? Город они охраняют, да за порядком следят. Не хватало еще охотникам этим заниматься, – улыбнулся Матвей.

Я представил себе, как ребята из спецгрупп федерального подчинения воспримут предложение пойти в ППС и заржал.

Теперь понятно нежелание Берга вызвать недовольство охотников. Значит, за этими мажорами действительно стоят серьезные дяди, если он выбрал такой способ разрешения конфликта интересов.

– И в-третьих, они хотели получить вызов от тебя, несмотря ни на что, они неплохие воины и сразу увидели в тебе неумеху.

Вот блин. Когда меня перестанут тыкать в это носом.

– Матвей, а ведь тебя Кожей многие называют.

– Был я охотником, да потом отошел от дел, – помрачнел Матвей.

Тема ему явно неприятна, отложим. Но мне кажется, что бывших охотников не бывает.

– Бой!

Черт, совсем отвлекся. Что там у нас происходит. Инс Лед и Кей Лари. Господа, делайте ставки. Прием ставок сто к одному на Инса, есть желающие поставить на Кея? Не стесняйтесь, ставьте, в случае победы Кея вы получите целое состояние. Что, никого нет? Что-то сегодня с идиотами в городе напряженка. Может, завтра подъедут.

Инс, невысокий коренастый мужичок с двумя мечами, и Кей в стандартном миланском доспехе и с фламбергом в руках. Кстати, все развлекающиеся охотники тяжелыми доспехами себя не утруждают, кольчуга, шлем и поножи максимум. Привыкли так работать или лень надеть тяжелые доспехи на показательные выступления? Тем временем в круге все закончилось. Кей попер на Инса, как оголодавший бык на симпатичную буренку. С испугу, наверно. Инс вежливо пропустил его мимо себя, попутно забыв фальшион в наколеннике торопыги, и добил, раскроив другим шлем.

На этот раз выкрики были слабые. Чувствую, народу приелось. Теперь более или менее понятно правило древнеримских гладиаторов убивать противника эффектно, а не эффективно. Действительно, какой интерес смотреть? Выходят профи – удар, максимум два и занавес. Посмотришь часа два-три и захочешь пойти в кабак выпить и начистить хавальник соседу. Вот и извращались бойцы на арене Колизея в борьбе за симпатии электората.

– Бой!

Кто у нас там, а Яг Топор и этот, как его Синтазула, нет сэр Зул Синта, короче, жердяй, синтезатор. Яг в кольчуге, топор и норманнский щит, шапка типа круглый шлем, прям дикий викинг и рыцарь в сверкающих доспехах. Исход ясен, задумываемся над будущим, что там Берг сказал по поводу погани и трех часов проведения в оной?

– Влад!

Мощнейший толчок в спину, я едва успеваю выставить руки, чтобы смягчить падение на мостовую. Визг, грохот, оторванная рука в рукаве рубашки Матвея, лежащая у моих ног. Жердяй с топором в голове.

– Папа! – дикий крик Дуняши.

– Не дайте им уйти! – голос Глава режет уши.

Поднимаю голову. Ошеломленные зеваки. Неподвижные тела секундантов и стражников. Матвей, лежащий на спине. Дуняша судорожно пытается остановить кровь из обрубка левой руки отца. Охотники, увлеченно рубящие молодчиков хорька, пытающихся вырваться с площади. Черный гигантский волк, беснующийся среди них. Срывающиеся с неба молнии. Локальный армагеддон.

– Влад, помоги мне, – пинок в спину от Наты приводит в чувство, – бери руку и помогай.

Мгновенно поняв, о какой руке идет речь, хватаю оторванную руку Матвея и одним прыжком оказываюсь рядом. Дуняша прижимает плечи окровавленного отца к брусчатке.

– Прижми руку к обрубку как можно более правильно и держи так, пока я не скажу.

– Понял, Ната.

Приставляю оторванную руку к окровавленной культяпке. Ната, стоя на коленях, держит свои кисти на голове Матвея и бормочет что-то на непонятном языке. Крики и лязг оружия, кажется, раздаются отовсюду. И тут все звуки перекрывает мощнейший удар грома. Скорчиваюсь от неожиданности, но держать руку Матвея не перестаю. Снова лязг стали, несколько криков и тишина.

Звук торопливых шагов.

– Как Матвей? – спрашивает подбежавший Глав.

– Все в порядке, успела, не только жить будет, но и руку сохранил, – отвечает устало Ната. – Влад, отпусти, уже можно.

Отпускаю руку Матвея. Что за черт, секунд тридцать назад я держал в руках оторванную конечность, а теперь вижу абсолютно здоровую руку, правда, измазанную кровью.

– Я ж говорил, хороший лекарь.

– Матвей, – раздается хор в три голоса.

– Что Матвей? – бурчит он, поднимаясь. – Не так легко меня прикончить.

– Папка, – счастливая Дашуня виснет у него на шее.

– Папа, а кто же еще за тобой, болтушкой, присмотрит, не умрун же?

Счастливая улыбка раздвигает мои губы, и я крепко стискиваю плечи Матвея. Тут же стальной обруч перехватывает ребра.

– Глав, пусти, раздавишь нас, медведь ты бродячий, – стонет Матвей.

Довольный Глав убегает к чьим-то телам, валяющимся в беспорядке неподалеку от нас. Вокруг суета, но мы не обращаем на нее внимание.

– Матвей, – раздался злой голос за нашими спинами. Мы поворачиваемся все вместе.

Злая, растрепанная Ната, уперев изящные ручки в очаровательные бедра, хмуро смотрит на дядю.

– Сколько раз тебе говорить, я не лекарь, а магиня жизни? – начинает сердито выговаривать она. – Я маги…

– Ната, ты самая, чудесная, умная, добрая и красивая магиня жизни, которую я когда-либо встречал, – прерывает ее Матвей и, встав на одно колено, целует ей руку.

– Чтоб так и дальше называл, а то больше никогда помогать не буду, – заявляет явно довольная девушка.

– Ната, я тебе очень благодарен, – поднимаясь, говорит Матвей.

– Это все? – улыбается чертовка.

– Остальное скажет племяш.

– Он только говорить и может.

Вот язва, сейчас ты получишь. Я забуду, что ты сильная магиня и удачливая охотница. Передо мной всего лишь очень симпатичная девчонка. Шаг вперед, захват, возмущенный писк и в плену моих рук прелестная добыча. Медленно начинаю лакомиться ее губами, тщательно изучая их божественный вкус.

– Только говорить могу? – спрашиваю я свою запыхавшуюся добычу.

– Не знаю, не знаю, – покачивает головкой Ната.

– Пойдем в корчму, тебе нужно проследить за самочувствием раненого, и там я постараюсь расплатиться с тобой за своевременное оказание помощи, – шепчу ей на ушко.

– Матвей, твой племянник слишком дорого себя ценит, – громко заявляет стервочка, умудряясь при этом еще и фыркнуть.

Ну держись, сама виновата. Остальных волчиц рядом нет, они заняты всеобщей суматохой. На помощь тебе никто не придет. Мои руки, продолжая удерживать Нату, начали практическое изучение анатомии женского тела, уделяя особое внимание его основным отличиям от мужского.

– Влад, перестань, – зло зашипела Ната, начиная вырываться.

– Не-а.

– Ну люди же кругом, – продолжала она, пытаясь закрыть своими ручками наиболее уязвимые места.

– И что? – нахально заявил я и, поймав губами ее розовое ушко, начал нашептывать в него сокращенный вариант практического изучения камасутры.

– Влад, прекрати, стыдно, – обессиленно шепчет Ната, не прекращая, впрочем, сопротивление.

– Ладно, – перестал я, – но только ненадолго, мне еще рубцы с тела сводить надо. Скажешь остальным девчонкам, что идешь со мной по делу.

Ната, сердито посматривая на меня, начала торопливо поправлять платье.

– Закончили любезничать? – весело спросил Матвей.

– Мы обсуждали варианты твоего дальнейшего лечения, – самым серьезным голосом заявляю я, закрывая корпусом покрасневшую Нату.

– А оно нужно?

– Матвей, как будто ты не знаешь, что такое копье тьмы. Тебе нужен постоянный присмотр в течение нескольких дней, – возмущенно сказала магиня из-за моего плеча.

– Знаю, к сожалению, слишком хорошо, – разом поскучнел Матвей, – сейчас.

Так, заметка на память – есть виды повреждений, которые магией трудно лечатся.

– Трон, наши и горожане пострадали? – спрашивает дядя стоящего недалече великана, с задумчивым видом оттиравшего кровь с кольчуги.

Последний из моей замены, которому еще не достался соперник в связи с форс-мажором. Трон Гром его полное имя. Матвей говорил, что он маг. Бывают же такие маги, фигура как у братца клона, а то и поздоровее будет, руки почти до колен, а выражению лица позавидует даун. Не знай я, кто он, сразу бы начал искать кошелек, и не для того, чтобы подать милостыню.

– Нет, Матвей, вообще кроме тебя никто. Царапины не считаются.

– А эти? – взгляд на секундантов и стражников, начинающих совершать не ясные даже им самим телодвижения.

– Эти… – скорчил лицо гигант, – эти сосунки скоро придут в себя, и Берг опять вспомнит, кто такие охотники. Матвей, иди домой и отлежись, закончим здесь уборку, и я зайду к тебе.

Кстати о птичках. Где там Берг? Вот он стоит у магистрата и похлопывает по окровавленному мечу. А добрые глаза время от времени посматривают на постепенно приходящих в себя подчиненных. Надо подойти и прояснить ситуацию с поединком. Не люблю оставлять дела незавершенными.

– Сэр Берг, я не вижу последнего вызывавшего – Вага Ольта.

– В живых его уже не увидит никто, – кивок в сторону кучи мяса, костей и железа, лежащей в луже крови. – Тебя здесь ничто не держит, Влад.

Оглядываю площадь – почти все при деле, вовлечены в непонятный мне процесс, даже Абу с Дорном. Вот и однорукий суетится. Заметив мой взгляд, выпрямился и поклонился в пояс. Странно. Ладно, домой, пора баиньки. Выстраиваем походный ордер. Впереди Матвей, с боков на всякий случай я с Дуняшей, в тылу походный госпиталь «Парацельс» в виде Наты. Добираясь до корчмы, Матвей раз десять отмахивался от вооруженных до зубов любопытных и посылал их туда, куда они и шли, то есть на площадь. Интересно все же, что там произошло? Поединок был нарушен, это ясно. Но как и почему так все возбудились, я не понял, но сил спрашивать нет. Это копье тьмы еще. На меня навалилась жуткая усталость.