Естественно, мне полагалось спотыкаться на каждом шагу. Что я и делала.

– Как ты ухитряешься спотыкаться на каждом шагу? – удивился командор и взял меня за руку.

Было очень приятно чувствовать его руку через пятисантиметровую толщину наших меховых варежек. Но очень скоро мне этого показалось мало. В самом деле, а почему бы ему не понести меня на руках? Если у меня прямо сейчас ноги подкосятся, не уронит же он меня в снег?

И я начала в соответствии с разработанным планом активно нудить:

– Ой, мамочки! Ой, не могу больше! Бросьте меня здесь, ибо я не в силах больше и шагу ступить.

Однако пришлось ступить еще целых три шага, потому что Алекс не сразу меня услышал и продолжал волочить по снегу.

– Нет, нет, оставьте меня тут замерзать! Дело превыше всего, я не позволю вам со мной возиться, растрачивая бесценное время. Быть может, за это время ангъяк доберется до очередной жертвы, не допустите этого! А когда (я верю в вас!) маленький вредитель, то бишь зловредный ангъяк, будет устранен, свистните три раза, и я, услышав, буду знать, что дело сделано, дабы с покоем в душе покинуть этот бренный мир.

Прочитав весь монолог, я закатила глаза и начала заваливаться в снег. Орлов, чтобы мне не мешать, тут же отпустил мою руку, а я, не ожидая такой подлости, рухнула в глубокий сугроб. А когда, отфыркиваясь и ругаясь, я попыталась вылезти из него, мои напарники спокойно наблюдали за этим со стороны.

«Спаситель человечества» пояснил:

– Что ты трепыхаешься, Алина? Да неужели мы не выполним твою просьбу?! Сиди спокойно в снегу и не пытайся встать – тебе вредно двигаться, мы с агентом Ноль Тринадцать это уже поняли. Да, мы все сделаем, как ты сказала, и обязательно свистнем, когда придет срок, чтобы ты могла спокойно испустить дух. Даже не сомневайся, мы не предатели какие-нибудь и свистнуть нам нетрудно. Но время поджимает, сейчас уже светать начнет, нам надо поторапливаться. Прощай, наша боевая подруга! И если больше не доведется встретиться, знай, что я к тебе был неравнодушен…

– Прости за все, деточка, – язвительно бросил мне в яму кот (я бы уже давно выбралась, если бы не угодила в полутораметровую впадину), и эти двое нахалов спокойненько исчезли из виду.

Снизу мне было никак не разглядеть, куда они пошли и пошли ли вообще, но я вдруг страшно испугалась. С них ведь станется, у этих агентов из будущего весьма своеобразный юмор… Так что я решила страшную месть перенести на потом, сейчас главное – не остаться здесь в одиночестве, ведь в любой момент и ангъяк может навестить, а такая компания не очень-то радовала. Да и ноги начинали замерзать – по крайней мере, со страху мне показалось, что я начинаю уже превращаться в ледяную статую. Завтра найдут тут снегурочку вместо родной теплокровной Алиночки…

А вдруг я тоже в ангъяка превращусь, когда замерзну до смерти? Хотя на младенца я мало похожа. Ну а кто знает – может, и младенцем не обязательно быть, чтобы стать ангъяком?

– Эй, вы, черти полосатые, вытащите меня отсюда! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!! – взмолилась я, и мои вопли разносились далеко по всей ледяной пустыне. Наверное, я уже плохо соображала, потому что, соскользнув, ударилась головой о ледяную скалу, торчавшую рядом. – Милый котик, я тебя «Вискасом» закормлю, как только мы вернемся, не бросай меня здесь! Алекс, я буду стирать тебе носки и гладить все рубашки (хоть две!), только вытащи меня отсюда-а! Ребята, будьте добренькими, не оставляйте меня тут погиба-а-ть!

Откуда только силы взялись – размазывая по лицу сопли со слезами вперемешку, загребая ногтями снег (я выкинула варежки), я выползла-таки из ямы, все это время не переставая вопить о помощи. По-моему, даже сидя на ее краю, я еще какое-то время орала на автомате…

Пришла в себя, поднялась на ноги и, отряхивая с себя снег, оглянулась по сторонам. Наши никуда не ушли, стояли ко мне спиной шагах в двадцати. Повесив голову, я поплелась за ними, спрятав подальше уязвленное самолюбие. Может быть, оттого, что смотрела себе под ноги, мне не удалось сразу разглядеть, что с ними уже был кто-то еще. Проклятые сослуживцы даже не оборачивались на мои окрики.

Но кто же этот третий?

Наконец я подошла настолько близко, что сумела разглядеть рядом с ними… девушку! Она была одета в одежду, подобную моей, черные волосы, выбившиеся из-под капюшона, развевались по ветру, и Алекс – вот изменщик! – держал ее за руку.

Я сделала последний рывок и подбежала к ним:

– Ах ты обманщик! Предупреждал меня олень, да я не верила!

– Какой олень?! И кто вы такая?!

Я увидела круглые от самого настоящего удивления глаза агента Орлова, на плече у него сидел агент 013 и так же ошарашенно смотрел на меня. Одновременно девушка завопила и взвизгнула. Очень знакомо почему-то взвизгнула… Я перевела по-прежнему раздосадованный взгляд на нее, спутницу этих ловеласов. Вот жуки, не преминули воспользоваться моим коротким отсутствием и даже в снежной предрассветной пустыне подцепили какую-то девчонку, причем припадочную. Однако, увидев ее лицо, я завопила точно так же, и наш вопль слился в один, так что все прочие даже зажмурились. Я стояла и смотрела на себя саму – на Алину Сафину!

Пытаясь сохранить остатки разума, я закричала:

– Где вы достали такое зеркало, шутники паршивые?! Я же чуть копыта не откинула от неожиданности!

– Кто это, Алекс? Объясни мне, наконец, черт тебя подери, или давай по-быстрому валить отсюда, я не хочу больше ее видеть! – закричала в моем же тоне Алина-двойник и спрятала лицо на груди у Алекса, который ободряюще похлопывал ее по спине.

– Где вы ее подобрали?! – потребовала объяснений я, пытаясь за волосы оттащить девицу от командора, который, не теряя спокойствия, остановил меня.

– Тебе не мы нужны.

– Как это не вы?

– Твои сослуживцы, Алекс и я… Нас, то есть их, надо искать вон в той стороне, – авторитетно изрек кот, указывая направление лапой с высоты командорского плеча. – А вон, кстати, какая-то знакомая фигура показалась. Пребывает в одиночестве, не считая моего собрата на плече. Девушки рядом нет, значит, вон они, твои агенты.

Я испуганно оглянулась. Не может быть…

– Нас тут вообще-то много по тундре шляется, осязаемый мираж… – спокойно добавил он. – Так что если это они и есть, то тебе крупно повезло. Север порой крутит такие странные чудеса… Ладно, удачи вам! А нам еще своего ангъяка выследить нужно до рассвета.

Я, ни слова не отвечая, с криками бросилась бежать к фигуре, обозначавшейся все явственней. Конечно, это был Алекс, верный кот сидел на плече. Они спешили мне навстречу. Солнце начинало медленно подниматься, и, когда мы уже подбегали друг к другу, стало совсем светло.

– Ребята, вы видели? Там, там, там… – Запыхавшись, я с трудом выговаривала слова, показывая рукой за спину. – Только что я встретила вас… нас! Всех нас!

– Она рехнулась, – вынес окончательный диагноз профессор, обменявшись многозначительным взглядом с командором.

– Обычное дело. Одним агентом больше, одним меньше – что тут страшного?.. Ты же знаешь статистику. База в среднем каждые три месяца по новобранцу теряет: кто-то погибает, кто-то теряет конечности, кто-то с ума сходит. Пора бы привыкнуть… Закончим операцию вдвоем, а ее сразу по прибытии сдадим в больницу.

– Не надо меня в больницу! Неужели вы мне не верите?! Сейчас я вам докажу, за пять минут они не могли далеко уйти.

Я обернулась, выискивая взглядом на бескрайних снежных просторах двойников нашего отряда.

В той стороне, где мы встретились, стояли освещаемые лучами солнца две ледяные глыбы, похожие на фигуры людей в тулупах. У той, что повыше, был какой-то дополнительный ком на месте плеча, как будто кот сидит. Я повернулась к ребятам и жалостливо заскулила…

– Может, Ухтыкак ее какими-нибудь отварами отпоит и вернет девочке разум?! – сострадательно поинтересовался кот.

– Разум?! По-моему, дело безнадежное, если бы что другое… Хотя мы-то что теряем? Решено, до окончания охоты отправляем ее к бабке. По крайней мере, нас капризами отвлекать не будет, мешать не будет. Я думаю, это из-за ее воплей ангъяк и не появился, просто испугался и зарылся поглубже в снег.

– Хвалю, глубокая мысль, – съязвила я и демонстративно похлопала в ладоши.

Алекс театрально раскланялся, а Васька, не удержавшись, рухнул с его плеча носом в снег. То, что он вслух высказывал о своем напарнике, я воспроизводить не берусь. Сама не ангел, но столько новых слов наслушалась от профессора… Век живи – век учись…

Ладно, пусть не верят. Мне-то что?

Невдалеке прогукала сова. Метрах в пятидесяти от нас резво прошмыгнул какой-то кривоногий карлик. Как всегда, его заметила только я, мои товарищи смотрели в другую сторону. Ну был и убежал, какая кому разница? Ничего не стану им говорить, опять начнут обзывать тронутой.

– Скорей бы уж чертов ангъяк закричал, что ли! – нетерпеливо воскликнул Алекс. – Вон и яранги уже рядом. Именно тут он и должен появиться. Не хочется торчать здесь целые сутки. Даже если на наших глазах ничего не случится, все равно нужно будет проверить, все ли жители поселка в целости дожили до утра.

И мы решили обойти поселок кругом – не стоять же на месте, перспектива превратиться в ледяные статуи не очень-то грела.

Ничего особенного. Уже люди из яранг стали выходить – кто на охоту, кто на рыбалку, кто к соседу за водкой. Шестеро мужчин выталкивали аньяпик в воду – похоже, эта лодка была одна на весь колхоз. Поселок находился в бухте, у самого моря, яранг десять плюс какие-то деревянные склады. Люди были спокойные, как моржи. Без суеты занимались своими делами, время от времени поглядывая на нас как на троицу чокнутых. Командор с копьем наперевес, за ним я, сжав кулаки в боксерской стойке, по цепочке за мной кот. Снег вокруг поселка был достаточно утоптан, так что Алекс заявил, что у него шея затекла и толстуна он больше катать не станет. Вдобавок я обозвала кота сибаритом, это не прибавило Пусику настроения, и он угрюмо шествовал за нами.

В общем и целом мы делали вокруг поселка уже пятый круг. В конце концов, не выдержав такого психологического давления, местные отправили к нам послом маленького мальчика.

Подбежав, юнец старательно выпалил:

– Здравствуйте, дядя и тетя, однако! Много рыбы вам впрок и чтоб ловилась она в ваши сети сразу засоленной, однако!

Видимо, это было традиционное пожелание удачи на рыбалке.

– Что тебе, бодрое дитя? – глядя на ребенка снизу вверх, неласково спросил кот, отчего тот подпрыгнул на месте и шарахнулся от нас.

Потом на расстоянии двух шагов дрожащим голосом мальчик все же сделал сообщение, с которым его послали взрослые:

– Мне, однако, велено спросить у вас: не нужна ли вам помощь? Может, вы заблудились, однако?

– Спасибо, однако, мальчик, однако, но нам, однако, ничего не нужно, однако… – вежливо ответил Алекс, стараясь перенять местную манеру речи.

Мальчик понял, что разговор исчерпан, развернулся и бросился бежать к своим. Те его стали активно расспрашивать и, получив ответ, дали пару затрещин – наверное, за говорящего кота.

– Похоже, с ангъяком сегодня накрылось, – глубокомысленно изрек профессор. – Но думаю, нам обязательно надо повидать его мать, живущую здесь. Некую девицу по имени Ялтэн, если память мне не изменяет. Она может сообщить нам что-нибудь интересное.

И мы втроем пошли в поселок. Там какой-то мужичонка легко показал нам ее ярангу.

Девушка сидела одна, явно скучая, но выражение ее лица тут же изменилось, как только она увидела нас. Вернее, Алекса. Глаза у нее сразу заблестели, и она бросилась усаживать его поудобнее, буквально не в силах отвести от него взгляда. Мы-то с ворчуном не удостоились и половины такого внимания. Нет, девушка в конце концов заметила и наше присутствие, радостно улыбнулась, пригласила пройти и присесть.