– Вы ведь знаете, что у инспектора нет сердца.

Я вспыхнула. Неужели она подумала, что я… Что я и он… Что я в него…

– Мне нет абсолютно никакого дела ни до инспектора, ни до его сердца, – отчеканила я.

Фиора улыбнулась грустно, и как мне показалось, с сочувствием.

– Вот и хорошо, – сказала она и попрощавшись, покинула лавку, оставив меня в растрепанных чувствах.

У инспектора нет сердца… Сколько раз я уже слышала эту фразу, сколько раз огрызалась: «Да какое мне до этого дело». Но полный жалости взгляд Фиоры кажется, окончательно выбил меня из колеи. Наверное, следовало признаться хотя бы самой себе: не так уж мне и безразличен чертов инспектор с его сердцем Шредингера, которого вроде бы как нет. Но это не мешает ему проявлять вполне себе человеческие эмоции. Ту же Фиору он не оставил гнить в тюрьме, явно напряг какие-то свои связи, чтобы ее выпустили, понимая, что на крайний шаг она решилась ради подруги, и в целом ее поступок вполне можно считать самоотверженным. Или тот дорогущий перстень… Он ведь купил его, чтобы помочь мне скорее насобирать денег на освобождение. А еще кофе, которым меня исправно снабжали первые недели моего печального существования в лавке. Я даже подумала, что это вроде как проявление симпатии. Вот и зря подумала.

Весь день инспектор не шел у меня из головы. Я приветливо улыбалась покупателям, что-то продавала и даже поддерживала беседу… Но мыслями была далеко. Где он шляется? Почему не нашел минутки меня проведать? Даже жидкий суп, выданный мне скатертью в качестве обеда, не вызвал досады. В конце концов, какая разница? Еда – она и в Африке еда.

К вечеру я была совсем измотана. За окном уже стемнело, но возвращаться в комнату не хотелось. Хотелось пройтись, подышать свежим воздухом, попытаться привести в порядок мысли, прогулки мне в этом всегда помогали. Я вышла из-за прилавка, сбросила тапочки и стала шнуровать кроссовки.

– Куда собралась на ночь глядя? Порядочные девушки так поздно не гуляют, – привычно заворчали мои пушистые дуэньи.

Ссориться не хотелось, так что я сказала преувеличенно бодро и весело:

– Я ненадолго. Вы даже соскучиться не успеете.

Распахнула дверь, сделала шаг на крыльцо и так и замерла с зависшей ногой.

Благоустроенного домика со скамейками, цветами, фонариками и белым заборчиком не было. Был лес. Корявые стволы деревьев хорошо просматривались в тусклом бледно-голубом свете, исходившим от фосфоресцирующего лишайника. Ни единого листочка, сплошные изломы ветвей и странные будто живущие собственной жизнью черные тени. Издали докатился не то крик птицы, не то стон зверя. Совсем рядом оглушительно треснула ветка.

Я в ужасе захлопнула дверь, привалилась к косяку и часто задышала, пытаясь прийти в себя.

– Что, передумала? И правильно, нечего в такую темень девушке одной делать на улице, – обрадовались тапочки.

– Там… там нет улицы, – едва слышно проговорила я.

Голос дрожал, и руки дрожали, и вообще вся я дрожала.

– Что за чушь! – фыркнула одна из тапочек. – Куда же она могла деться?

– Это не она куда-то делась, это мы куда-то делись… Там страшный лес и ухает что-то. Там жуть ужасная, – срывающимся голосом говорила я.

– Переработалась, девонька, уже и мерещиться что-то. Это, наверное, с голодухи. Все-таки скатерть с тобой слишком сурово обошлась.

– Не верите? – возмутилась я. – Тогда посмотрите сами.

Я подхватила тапочки в руки и распахнула дверь. Только вот никакого леса не было, был привычный дворик, со всеми полагающимися ему клумбами, скамейками и фонариками. Я медленно закрыла дверь.

– Переработалась, – вздохнула одна из тапочек. – Ступай-ка в комнату, а мы уж попробуем скатерку уговорить.

– Да-да, это ведь все котище натворил. А ты что? Ты просто спала.

Голоса тапочек почему-то успокаивали. А может, и правда мне все это показалось, померещилось? В конце концов, в последнее время было столько потрясений.

Похоже, тапочкам и правда удалось договориться со скатертью. На ужин она выдала мне целую уйму горшочков и тарелочек с чем-то очень вкусным. Наверное. Насладиться яствами у меня не получилось. Я машинально ковырялась в тарелке и кажется, действительно что-то ела.

А затем, не раздеваясь, упала на кровать. Жутковатая картина, представшая передо мной, когда я открыла дверь, никак не выходила из головы. Слишком уж она была настоящая для миража. Не просто торчащие ветки… Я помню ледяной холод чуждого, незнакомого ветра. Не бывает таких галлюцинаций. Или бывает?

Небо уже начало светлеть, когда я приказала себе подняться наконец, умыться, снять платье и лечь спать как нормальный человек. Но выполнить этот приказ я не успела – в следующее мгновение я провалилась в сон.

Глава 3

Я проснулась от надсадного звяканья колокольчика. В лицо светило солнце, слишком яркое для утреннего. Неужели проспала? Я подскочила с кровати, с ужасом осознав, что так и уснула в одежде, а сейчас в лавку уже ломятся покупатели. Бросила быстрый взгляд в зеркало.

Ужас!

Прическа встрепанная, глаза припухшие. Но приводить себя в порядок было некогда: в лавке кто-то был. А оставлять покупателей без присмотра не полагается.

Я выскочила в торговый зал и замерла от представшей мне картины. На пороге стоял инспектор. Добрался-таки, вспомнил. Впрочем, кажется, не сам по себе. У его ног крутился кот, дергал за штанину и тянул графа в мою сторону.

Вот же гад шерстяной! Вечно тащит в дом всякое непотребство. То крысу дохлую, то вот теперь инспектора. И еще непонятно, что из этого хуже. Крыса, по крайней мере, смирно лежала на подушке, а инспектор – вот, стоит, смотрит на меня осуждающим взглядом.

Я едва не выругалась. Ну конечно, можно хоть целую неделю подряд тщательно приводить себя в порядок и даже регулярно выпивать по капельке зелья красоты, но тот, для кого все эти манипуляции производятся, явится именно после полубессонной ночи, когда на голове у тебя бардак, под глазами круги, а платье помято, потому что в нем ты уснула.

Черт-черт-черт!

Ну с чего коту вздумалось притащить инспектора именно сейчас! Что такое случилось?

– Ну и? Что случилось? – инспектор словно высказал мои собственные мысли вслух. – Как-то ты выглядишь… не очень. И кот несколько обеспокоен.

Обеспокоен? Да он еще не знает, что такое беспокойство! Вот уйдет инспектор, оттаскаю этого гада за шкирку, чтобы в следующий раз думал, что делает. А заодно – кого и когда сюда ведет! Выгляжу я не очень, ну спасибо!

Это я думала про себя, а вслух сказала со всей возможной невозмутимостью:

– Добрый день, а разве что-то случилось?

Инспектор окинул меня оценивающим взглядом. Результаты этой оценки были явно не в мою пользу. А затем вздохнул и проговорил:

– Сделаем так. Ты приведешь себя в порядок, я подожду здесь. А потом закроешь лавку, и мы выпьем кофе.

– А у вас есть кофе? – с надеждой спросила я и тут же себя обругала: ну что за глупость, видно, что никаких стаканчиков у него в руках нет. А раз он предлагает закрыть лавку, значит, и кофе пить мы собираемся не здесь, а в каком-нибудь кафе. Например, в той же «Тихой вкусности».

Я кивнула и поспешила исчезнуть с глаз долой. Слишком уж настойчиво сверлили меня эти глаза. Умыться, надеть свежее платье… Ах да, не забыть о флакончике зелья красоты…

Этого оказалось достаточно, чтобы выглядеть, ну, по крайней мере, сносно. И все же круги под глазами хоть и побледнели немного, но остались на месте. Обидно!

Я еще какое-то время покрутилась перед зеркалом, словно и правда надеялась, что со временем там начнут показывать что-то другое, и вышла в торговый зал.

К «Тихой вкусности» мы шли молча. Инспектор не задавал вопросов – видимо, решил, что важный разговор не следует начинать, предварительно не выдав собеседнику кофе с пирожным. Особенно, если этот собеседник – я.

Что ж, тут он был прав.

У меня тоже имелась к нему парочка вопросов, но задавать их я не стала. Не спрашивать же, где это вы уважаемый граф шлялись столько времени? Да я, может, и вообще не заметила, что его не было! И без того дел хватает.

Кафе встретило теплом, уютом и ароматными запахами свежей выпечки. А ведь давненько я здесь не бывала, очень уж замоталась со своими делами, и теперь с удивлением оглядывалась по сторонам. Непривычно было видеть людей, которые пьют кофе, болтают и даже не думают приставать ко мне с просьбами объяснить, как работает тот или другой магический артефакт.

Мы сделали заказ, дождались, пока его принесут, и только потом инспектор спросил:

– Ну, что же у вас пошло не так?

– Все так! Торговля идет, покупатели имеются, лавка, как видите, не рухнула, – бодренько отрапортовала я.

Рассказывать о вчерашнем минутном помешательстве я все еще не спешила. Я ведь даже не знаю, померещился мне мрачный лес за порогом или он действительно там был?..

– Мне кажется, вы уже должны были понять, что молчать о важных вещах не следует, – с укором возразил инспектор. – Если уж кот решил, что что-то не так, значит, что-то не так. Поверьте.

Я чуть не задохнулась от возмущения. То есть кот у нас теперь эксперт? По первому его писку инспектор бежит разбираться, что случилось, а над моими подозрениями только посмеивается? По крайней мере, раньше посмеивался!

Но под долгим, суровым взглядом я все-таки сдалась. Краснея и бледнея, рассказала о том, что видела прошлым вечером.

– Думаете, со мной что-то не так? – спросила я, закончив живописать жуткий, мрачный лес за порогом. – А кот, получается, беспокоится о том, что хозяйка лавки окончательно сбрендила и ее нужно заменить?

Хм… А ведь и правда. Эта мысль мне очень понравилась, поэтому я с воодушевлением продолжила:

– Да-да, действительно! может, меня пора отправить домой и найти на замену кого-то более адекватного? Марьяну же удалось вернуть в наш мир и без всяких дурацких планов продаж!

Вот! Пусть знает, что я знаю, хоть он и не счел нужным мне об этом сообщить!

Впрочем, теперь я смотрела на инспектора с некоторой надеждой. А вдруг прокатит? Вдруг и правда он решит отправить меня домой по причине ненадежности? Если так, не буду таскать кота за шкирку, а наоборот – накормлю вкусняхами, заслужил.

Инспектор только поморщился.

– Сомневаюсь, что дело в вашем рассудке…

Хм, то есть он считает, что с моим рассудком все в порядке? Это уже комплимент или еще нет?

– Думаю, следует хорошенько разобраться в том, что происходит.

Ясно. Никаких коту вкусняшек, а вот трепки ему теперь не избежать!

– И как же вы будете разбираться? На психологическую экспертизу меня отведете? К лекарям? Или сразу поместите в местную психушку? – на всякий случай уточнила я.

Откровенно говоря, ни один из этих вариантов мне не нравился.

Инспектор меня удивил.

– Нет, конечно. Разбираться мы будем не с тобой, а с лавкой. Думаю, мне следует остаться там на пару дней и увидеть все своими глазами.

– Что значит «остаться»? – не поняла я.

– Проведу какое-то время у вас, – с готовностью пояснил инспектор.

– В смысле, будете торчать там целый день?

Он кивнул.

– И ночь тоже.

– Но там же негде! – в ужасе воскликнула я.

Торговый зал, небольшая комнатка с узкой кроватью, в которой сплю я… Для инспектора там точно нет места. Да ни для кого нет!

Разве что для кота… Точно, кот. Это он во всем виноват. Ох, я ему устрою!

– Там негде ночевать!.. – повторила я испуганно.

– Ничего, что-нибудь придумаем, – вроде как успокоил меня инспектор.

Только вот я совершенно не успокоилась.

Глава 4

– Но ведь это неприлично!