Я даже не успела отреагировать. Не успела понять, что происходит.

К лицу прижалась влажная ткань. Когда в нос ударил резкий запах химикатов, меня накрыла волна паники. Я во весь голос закричала и лягнула его ногой, но крепкая рука перехватила меня за талию.

Нет.

Пожалуйста, нет!

Понадобилась минута, чтобы снотворное начало действовать. Тело ослабло, а перед глазами замелькали черные точки.

Никогда в своей жизни я не испытывала такого обезоруживающего и леденящего душу страха. Даже когда от меня отказалась родная мать. Даже когда на меня поднимал руку родной отец.

Хриплый крик о помощи потонул в кромешной темноте.

Уже мгновение спустя к ней присоединилась и я.

Глава 2

В нос проник запах застоявшейся пыли. Я с усилием приоткрыла глаза и тут же зажмурилась, ощутив, как пульсируют виски. Ох, так дерьмово я себя никогда не чувствовала. Кто привез меня домой? Во сколько мы вообще вернулись?

Горло пересохло, будто я не пила несколько дней. В мыслях была удивительная пустота, а вокруг – тишина.

Но длилась она недолго.

– Доброе утро, любимая.

Всё внутри похолодело, когда я услышала этот низкий хрипловатый голос.

Перед глазами появились начищенные ботинки. Пришлось крепко зажмуриться, чтобы отогнать кошмарные образы.

Мне ведь это снится, верно? Мои руки не могут быть связаны за спиной. Я не могу лежать на холодном полу какого-то подвала с заклеенным ртом и… в одном нижнем белье, которое я так старательно выбирала перед походом в клуб.

Нет.

Нет-нет-нет.

Страх обвил сердце, как ядовитый плющ, и мне стало больно дышать. Услышав рядом какое-то движение, я не сдержалась и всхлипнула. Похититель медленно опустился на корточки. По лицу скатилась первая слеза, когда он положил ладонь мне на волосы и начал нежно поглаживать их.

Как своего питомца.

– Я не сделаю тебе больно, любимая. Посмотри на меня.

До крови закусив губу, я подняла голову и встретилась со взглядом разноцветных глаз. Затаившаяся в них жестокость не сочеталась с ласковым шепотом, срывающимся с его губ.

Мне даже не удастся описать этого мужчину, если я выберусь отсюда: его лицо скрывала балаклава.

Не «когда», а «если».

Господи, я ведь знала, что не стоит ехать в Синнерс. Знала, что убийства здесь происходят чаще, чем светские приемы в элитной части города, а студенты вражеской академии не откажутся поиздеваться над нами, попадись мы в их сети. Я, черт возьми, знала, что люди на грани бедности готовы на всё, лишь бы получить заветную пачку денег – ограбление, шантаж, насилие.

Почему я решила, что с нами ничего не случится, если случалось с другими?

– Ты можешь закричать, но никто тебя не услышит, – прохрипел похититель таким тоном, словно разговаривал с возлюбленной. – Я сниму ленту, но ты должна слушать меня и делать то, что я говорю. Тогда никто не пострадает. Договорились?

Мне удалось судорожно кивнуть.

Когда он сорвал с моих губ ленту, я во весь голос закричала.

– Я ведь предупреждал тебя, – вздохнул он, после чего полез в карман джинсов. Крик резко оборвался, как только в его руке показался… мой телефон. – Здесь есть номер твоей подруги. Леонор Монтгомери – дочь арт-магната и топ-модели, не так ли? Симпатичная розовая кукла, с которой уже общается мой друг. Если ты снова закричишь, я отдам приказ, и мои люди заберут ее прямо из клуба. Мы ведь не хотим этого, верно?

Мелко задрожав, я покачала головой.

– Пожалуйста, не трогай ее… Только не ее… Я сделаю всё, ч-что ты скажешь.

Он знал, на что давить. Если с Лени что-то случится, я никогда себе этого не прощу. Наша дружба давно переросла во что-то большее – в сестринство. Мы помогали друг другу бороться со внутренними демонами и всем остальным миром. Я отдавала ей последнее, что было в кармане, когда ей требовалась помощь, взамен на что она отдала мне свое сердце. Однажды и навечно.

Кто угодно, только не Леонор.

Мужчина снова погладил меня по голове, нежно перебирая между пальцами влажные от пота и слез пряди.

Меня затошнило от его прикосновения.

– Хорошая девочка.

Поднявшись, он выпрямился и двинулся к столу. Я постаралась взять эмоции под контроль, хотя паническая атака грозилась накрыть меня с минуты на минуту. Однако отец всегда говорил, что к непоправимым последствиям в таких ситуациях приводит именно страх. Мне нужно было мыслить трезво и не поддаваться катастрофизации происходящего, о чем психотерапевт так часто говорила на наших сеансах.

Если Лени всё еще в клубе, значит, прошло не больше тридцати минут. Скорее всего, похититель спустился в подвал или перенес меня в соседнее здание, потому что, заметь мое отсутствие, она сразу бы забила тревогу.

В любом случае, поддаваться панике равнялось самоубийству. Когда выберусь отсюда, тогда и брошусь на ее поиски.

– Слушай меня внимательно, любимая, – произнес мужчина, вновь двинувшись в мою сторону. – Мне нужна информация от твоего отца, а чтобы получить ее, мы разыграем перед ним маленький спектакль.

На столе теперь стояла камера.

Я задохнулась от осознания. Он установил ее, чтобы…

– Нет-нет-нет, умоляю! – Я постаралась отползти, но не смогла из-за связанных рук. Здравый смысл тут же испарился под давлением страха. – Пожалуйста, мы можем дать тебе д-денег. Я позвоню папе и попрошу рассказать всё, что он знает, только н-не трогай меня…

– К сожалению, мы через это уже проходили, – промурлыкал он, вновь опустившись рядом. Его взгляд прошелся по моему телу, и на глубине разноцветных глаз вспыхнул… голод. – Если бы я знал, что дочь Ричарда Ван Дер Майерса обладает такими изгибами, давно бы поймал тебя.

Он резко подхватил меня на руки. Почему-то именно в это мгновение страх отступил, сменившись горячим, безудержным гневом. Вывернувшись, я вцепилась зубами в его шею и крепко сжала челюсти. Из груди вырывалось животное рычание, когда по языку распространился вкус его крови.

Я начала кричать, брыкаться, пытаться дотянуться ногтями до его тела, но он был таким высоким и мускулистым, что мои старания больше напоминали попытку подстреленной птицы вылететь из позолоченной клетки.

– Вторая стадия – гнев, – усмехнулся он, не обращая на меня никакого внимания. – Скоро перейдем к торгу, а там недалеко и до принятия. Будь добра, прибереги свои зубки для более приятных вещей.

Оказывается, здесь была кровать. Он бросил меня на шелковые простыни, и я не смогла сдержать всхлип. Уже через мгновение он перерос в настоящее рыдание, сотрясающее грудь.

Это на самом деле происходит. Меня собирается изнасиловать преступник в грязном подвале какого-то клуба. Меня – единственную дочь лидера совета Таннери-Хиллс. Я искренне верила, что не причиняла никому зла, не ввязывалась в неприятности, не грешила. Тогда за что мир толкнул меня в руки такому чудовищу? За что он сейчас крался ко мне по кровати, словно я – кусок мяса?

От слез перед глазами помутнело, а с губ беспрерывно срывались влажные всхлипы. Сжав мои бедра так, что позже на коже обязательно проступят синяки, мужчина поменял нас местами и затянул меня к себе на колени.

Я опустила голову и зажмурилась, чувствуя, как слезы капают на его одежду.

– Тш-ш-ш… – Холодные пальцы нежно скользнули по моей щеке. – Так ты выглядишь еще прекраснее. Не искушай меня делать с тобой более грязные вещи, чем те, что уже крутятся в моей голове.

Но истинный страх охватил меня чуть позже.

Когда он принялся слизывать мои слезы.

Его язык неторопливо заскользил по моей скуле, а ладони обхватили затылок, обездвижив меня. Распахнув глаза, я неотрывно смотрела на обшарпанную стену напротив. Замерла так, будто на меня открыли охоту, где каждое движение приближало меня к смерти.

Ненависть растеклась по телу, но в глубине души, под слоями противоречивых чувств, вспыхнуло что-то иное. Что-то, напоминающее…

Возбуждение.

Я зажмурилась и резко отшатнулась от него.

– Прекрати прикасаться ко мне!

Боже, нет!

Я не могла возбудиться из-за того, что морально испорченный и больной человек слизывал мои слезы, как самое настоящее животное. Его кровожадная ухмылка говорила о том, что он любит попадать в неприятности, а я всегда держалась подальше от таких людей. Никаких психопатических и анархических наклонностей.

Это противоречило всему, что я знала о себе за свои двадцать лет. Это… Я не могла…

Я не такая. Я не такая. Я не такая.

Легкий смешок заставил меня поежиться. Я знала, что он понял всё по моей реакции.

– Выходит, ты интереснее, чем кажешься на первый взгляд.

– Мой отец с тебя три шкуры спустит, когда узнает, что ты со мной сделал! – Я вскинула подбородок и встретилась с ним взглядом. – Вся полиция Таннери-Хиллс уже ищет нас, а когда найдет, тебя посадят в тюрьму. Хотя, знаешь, я могу попросить кое-кого пристрелить тебя. Или…

Я замолчала, когда в подвале раздался щелчок.

К виску прижалось дуло пистолета.

Тик-так.

Тик-так.

Тик-так.

Я провела языком по пересохшим губам и тяжело выдохнула.

– Хорошо. Я сделаю всё, что ты захочешь.

– Вот и принятие.

Не прерывая зрительного контакта, он опустил руку. Его ладони легли на мои бедра, и я сжала челюсти, почувствовав холод металла. У меня осталась последняя попытка. Я покрутила запястьями, но чуть не вскрикнула, когда они вспыхнули острой болью. Черт возьми, похоже, веревки до крови стерли кожу.

Опустив плечи, я выдохнула и приготовилась к своей участи.

Изнасилованная.

Что обо мне подумает отец?

– А теперь, любимая, – прошептал он, поднимая нижний край маски, – откройся мне.

И он сделал то, что я никак не ожидала.

Врезался в мои губы жестоким поцелуем.

Я дернулась, но его пальцы тут же вплелись в мои волосы, крепко удерживая голову в одном положении. Изумление заставило меня приоткрыть рот, и он воспользовался этим, скользнув языком внутрь. Меня никогда так не целовали – будто заявляли права, наказывали, извращали.

Я собралась укусить его, но…

Его губы оказались на удивление мягкими.

По коже пробежали мурашки, когда он сжал мои ягодицы одной рукой и подтянул ближе к себе. Ткань джинсов грубо впилась мне между бедер. Каждый кусочек тела вспыхнул пламенем: что-то начало зарождаться, пульсировать, тянуть внизу живота.

– Удивительно сладкая… – прохрипел он, прикусив и слегка оттянув мою нижнюю губу. – Как я и думал.

Не надо.

Не надо. Не надо. Не надо.

Не осознавая, что делаю, я прижалась к нему и провела языком по его языку.