Вадим Фарг: Похоже, я попала 3

Глава 1

От слов Василисы в комнате будто воздух украли. Все разом замолчали, и тишина эта была такой густой, что в ней можно было утонуть. Стало по-настоящему страшно. Не так, как перед дракой, когда кровь стучит в висках, а по-другому – тихо, холодно и очень липко. Даже пламя свечи на столе замерло, а тени на стенах избы стали гуще и злее. Яга… побеждена. Эта простая мысль никак не хотела укладываться в моей голове. Яга, которая казалась силой природы, вечной, как лес, – и вдруг проиграла?

– Что за бредни? – первым взорвался Соловей-Разбойник. Он так грохнул кулаком по столу, что глиняные кружки подпрыгнули и жалобно звякнули. – Какой ещё колдун? Имена, прозвища, особые приметы! Да мы его живо отыщем и на ремешки для порток порежем!

– Если бы всё было так просто, атаман, – спокойно, но с ледяной ноткой в голосе ответила Василиса. Её взгляд был твёрд, как сталь. – Его нельзя просто найти. И уж тем более порезать на ремешки. Хотя бы потому, что это не один колдун.

Дмитрий, до этого сидевший прямо и неподвижно, словно каменное изваяние, медленно подался вперёд. Его красивое лицо превратилось в маску предельной сосредоточенности.

– Не один?

– Их трое, – произнесла Василиса, и каждое её слово падало в тишину, как камень в бездонный колодец. – Или было трое. Древние, как сам этот мир. У них нет имён, которые мы с вами могли бы произнести. Но в старых-старых легендах, тех, что рассказывают только шёпотом у затухающего костра, их называют Горынычами.

Я нервно сглотнула. Горынычи. Звучало как-то по-детски, сказочно. Змей Горыныч, три головы, огонь из пасти. Но в том, как это сказала Василиса, не было ни капли сказки. Только древний, первобытный ужас. Рядом со мной Аглая, наша мудрая и строгая знахарка, тихо охнула и мелко перекрестилась. Её лицо, обычно такое спокойное и уверенное, стало серым, как пепел.

– Я слышала… – прошептала она, глядя в одну точку. – Бабка моя рассказывала. Думала, сказки это всё, страшилки для непослушных детей…

– Это не сказки, – твёрдо сказала Василиса. – И это не змеи с тремя головами, как вы могли подумать. Это три брата-колдуна. Когда-то, на заре времён, они правили этими землями. И не огнём и мечом, нет. Их оружие было куда страшнее.

Она обвела нас долгим, тяжёлым взглядом, задерживаясь на каждом.

– Они правили с помощью магии подчинения. Они не убивали своих врагов. Они… даровали им счастье.

– Счастье? – хмыкнул Соловей, недоверчиво потирая подбородок. – Это что ещё за фокусы? Подарил врагу мешок золота, и он тебе друг навеки?

– Нет, – покачала головой Василиса. – Всё намного, намного хуже. Представь, атаман, что у тебя больше нет никаких забот. Тебе не нужно думать, где достать еду, как защитить своих людей, кого опасаться. Ты просто… счастлив. У тебя нет желаний, нет страхов, нет злости. Нет воли. На твоём лице сияет блаженная улыбка, и ты готов выполнить любой приказ своего благодетеля, потому что он избавил тебя от самого страшного бремени – от самого себя. Вот такое счастье они дарили.

У меня по спине пробежал ледяной ручеёк. Я представила себе целые деревни, целые города таких вот счастливых людей с пустыми глазами и глупыми улыбками. Живые куклы. Это было страшнее любой резни, любой войны.

– Они отнимали волю, – глухо произнёс Фёдор. Он, как всегда, немногословный, понял самую суть.

– Именно, – кивнула Василиса. – И против этого не действовало ни одно оружие, ни одна броня. Как можно сражаться с тем, кто предлагает тебе покой и безграничную радость? Их власть росла, и казалось, скоро весь мир превратится в одно большое пастбище безвольных, улыбающихся овец. И тогда на их пути встала Яга.

Она замолчала, давая нам осознать услышанное. Шишок на моём плече, кажется, перестал дышать и вцепился в мою рубаху своими веточками-лапками.

– Она не могла победить их в открытую, – продолжила советница, и в её голосе зазвучало глубокое уважение. – Нельзя развеять счастье заговором или проклясть того, кто уже ни о чём не думает. Поэтому она поступила иначе. Она не стала сражаться с их магией. Она стала сражаться с ними самими. Она насылала на них болезни, путала им дороги, сталкивала их лбами, воровала их силу по крупицам. Она была хаосом против их идеального порядка. Дикой, непредсказуемой силой против их убаюкивающего контроля.

Василиса тяжело вздохнула, и плечи её на миг опустились.

– Битва длилась десятилетиями. Яга не смогла их уничтожить. Но она смогла их измотать. Она истощила их так, что они потеряли почти всю свою мощь и впали в спячку, спрятавшись где-то на дальнем, холодном севере. Но и сама Яга заплатила за это страшную цену. Она отдала почти всю свою силу, чтобы лишь усыпить их. Она не победила. Она добилась ничьей. Очень, очень дорогой ничьей.

Теперь всё встало на свои места. Почему Яга такая… уставшая. Почему она не вмешивается сама во все эти дела с Железным Князем. Почему она выбрала меня.

– И теперь Князь… – начала я, но голос сорвался.

– Да, – закончила за меня Василиса. – Каким-то образом Железный Князь узнал эту легенду. Он нашёл одного из братьев. Ослабленного, но всё ещё невероятно могущественного. И он натравил его на тебя, Ната. Потому что твоя сила, эта дикая, живая энергия, которую в тебе пробудила Яга – единственное, чего они боятся. Ты для них – новая Яга.

– Ой, всё… – пропищал Шишок мне на ухо таким тоненьким голоском, что я едва его расслышала. – Я в обмороке, официально, не кантовать. Можете съесть мои запасы орехов, мне уже всё равно…

Я искоса глянула на Фёдора и Соловья. Они даже ухом не повели, полностью поглощённые рассказом. Зато глаза Василисы на мгновение скользнули по моему плечу, и она едва заметно кивнула, словно говоря: «Слышу твоего паникёра».

Но мне было не до Шишка. Я смотрела на свои руки. Обычные руки. Те самые, что недавно превратили в пыль зачарованный меч Тугарина. Значит, вот оно что. Это не просто какой-то дар. Это оружие. Оружие против врага, которого боится даже сама Баба-Яга. Ответственность, свалившаяся на меня, была такой тяжёлой, что, казалось, я сейчас просто провалюсь сквозь пол этой избы.

– Так что же нам делать? – спросил Дмитрий. Его голос был спокоен, но я видела, как напряглись желваки на его скулах. Он уже не просто слушал, он просчитывал варианты. – Как драться с врагом, который не дерётся? Как победить того, кто предлагает тебе сдаться и стать счастливым?

– Я не знаю, – честно ответила Василиса. – Яга смогла лишь измотать их. Но у неё были на это долгие десятилетия. У нас же, боюсь, нет и нескольких дней. Я приехала, чтобы предупредить вас. Чтобы вы понимали, с чем на самом деле имеете дело.

Она поднялась, высокая, статная, и её тень легла на нас, как крыло огромной тёмной птицы.

– Готовьтесь, дети. Железный Князь, Тугарин, их механические волки – всё это было лишь детскими играми в песочнице. Ваша настоящая битва ещё впереди. И это будет битва не за дгород и даже не за княжество. Это будет битва за ваши души.

* * *

Когда скрип колёс повозки Василисы затих вдали, тишина обрушилась на лавку Аглаи. Не та тишина, что бывает в лесу, полная жизни и шёпотов, а мёртвая, вязкая, как болотная трясина. Она забивалась в уши, давила на плечи, заставляла сердце спотыкаться. Я сидела за столом, уставившись на свои руки, и видела только одно: лицо Яги, искажённое болью. Проиграла. Даже она, великая и ужасная, проиграла.

Рядом со мной за столом застыли остальные. Соловей, обычно шумный и наглый, сжал кулаки так, что побелели костяшки. Дмитрий, всегда безупречный, сидел неестественно прямо, и только тонкая жилка, пульсирующая на виске, выдавала его напряжение. Фёдор превратился в гранитную скалу, его лицо ничего не выражало, но я чувствовала, как внутри него бушует глухая ярость. Даже Аглая замерла у печи, уронив на пол ухват.

– Да что же это такое! – раздался над ухом тоненький, трагический писк. Шишок, лежавший на моём плече, картинно раскинул лапки-веточки. – Душа моя покинула это бренное шишечное тело. Я холодею! Ната, пощупай, я совсем остыл! Несите на поминки самые лучшие кедровые орешки, да побольше!

Я машинально почесала его колючий бок. У самой внутри всё превратилось в ледышку. Новая Яга. Эти два слова звучали как приговор, написанный на серой могильной плите.

– Что расселись, как вороны на погосте? – первым взорвался Соловей-Разбойник. Он вскочил так резко, что лавка за ним с грохотом упала. – Ну идёт на нас эта нечисть трёхголовая! И что с того? Голов больше – рубить веселее будет! Встретим, как положено!

Он принялся метаться по лавке, от стены к стене, размахивая руками, словно уже рубил невидимые головы.

– И что ты им сделаешь? – ледяным тоном прервал его Дмитрий. Он единственный, кто не пошевелился, но его спокойствие было страшнее любой паники. – Предложишь им познакомиться с твоим топором? Василиса же ясно сказала: они не сражаются. Они дарят счастье. Как ты будешь рубить голову человеку, который смотрит на тебя с улыбкой до ушей и предлагает вечный покой?

Соловей замер на полушаге. Его простая разбойничья логика, где на любую проблему был один ответ – сила, дала трещину. Он растерянно моргнул и посмотрел на Фёдора, ища поддержки. Но охотник по-прежнему молчал, глядя в одну точку. Его огромные ладони, лежавшие на коленях, медленно сжимались и разжимались.

– Паника – худший советчик в любом деле, – продолжил Дмитрий, беря ситуацию под свой контроль. В нём проснулся купец, для которого любой хаос – лишь неупорядоченные данные. – Давайте рассуждать здраво. Разложим всё по полочкам. Итак, что мы имеем? Факт первый: враг, против которого обычное железо бессильно. Факт второй: этот враг идёт не просто так, а конкретно за Натой, за её силой. Факт третий: единственный человек, который знает, что это за твари, – Баба-Яга. Которая, к слову, уже им проиграла.

Он обвёл нас тяжёлым взглядом. Каждое его слово было как удар молота. Просто, страшно и до тошноты правильно.

– Значит… – я сама удивилась, как твёрдо прозвучал мой голос, – мне нужно к ней. К Яге.

Фёдор тут же вскинул голову. В его глазах полыхнул такой огонь, что я невольно отшатнулась.

– Ты никуда одна не пойдёшь, – глухо, как будто из-под земли, произнёс он. Каждое слово давалось ему с трудом. – Я иду с тобой.

– Нет, – я покачала головой, стараясь говорить мягко, но твёрдо. – Ты нужен здесь, Фёдор. Гораздо нужнее. Если я уйду, Вересково останется без защиты. Железный Князь не будет ждать, пока я бегаю по лесам в поисках старой ведьмы. Он ударит снова. И на этот раз пошлёт не только кавалерию. Ты и Соловей… вы должны остаться. Учить людей, готовить оборону. Встретить его, если потребуется.

– Девчонка дело говорит, – неожиданно хмыкнул Соловей, перестав метаться. Он остановился посреди избы и скрестил на груди могучие руки. – Нам тут надо такую кашу заварить, чтоб Князь юшкой своей железной захлебнулся, как сунется. Из этих твоих крестьян, конечно, вояки, как из меня царевна, но если их как следует разозлить и научить паре трюков…

Он хищно улыбнулся. Было видно, что мысль превратить мирных пахарей в отряд отчаянных партизан ему очень даже по душе.

– Хорошо, – коротко, как выстрелил, бросил Фёдор. Я видела, каких неимоверных усилий ему стоило это согласие. Он смотрел на меня так, будто провожал в последний путь. – Мы останемся. Сделаем из Вересково осиное гнездо. Но ты… ты береги себя. Слышишь?

– Ну а я? – с кривой усмешкой спросил Дмитрий, обращаясь ко всем и ни к кому. – Моя роль в этом спектакле какова? От трёхголовых колдунов звонкой монетой не откупишься, шпионской сетью их не опутаешь.