Рустам застегнул сумку и направился в ванную. Там загремели флаконы с шампунями, затрещала рвущаяся ткань полотенец. А я осталась стоять в гостиной, комкая подол домашнего платья.

Перед глазами всё плыло от подступающих слёз. Глотала их, кусала губы в кровь. Только не раскисать, ни в коем случае! Не доставлю ему такого удовольствия…

– Поживём вместе, а потом как бог даст – сделаю ей предложение! Может вообще в коем-то веке меня сыном осчастливят! Не то, что некоторые… – пробормотал тихо и добавил. – Вытащу девчонку из этого ада, чтобы не торговала телом. Ты, небось, думаешь она от сытой жизни в эту сферу пошла? Да у неё брат болеет, на лечение деньги нужны! Семья еле концы с концами сводит, жрать нечего! А ты, не разобравшись, взяла и сломала человеку жизнь!

Каждое слово, как нож по сердцу… Знаю ведь, что специально бьёт по больному, чтобы унизить. Но как же тяжко держать лицо!

Вчера – любящий муж, а сегодня – монстр бессердечный. Как же так? Я просто не верю в то, что сейчас происходит…

Я метнулась к сумке, открыла молнию и щедро плеснула на одежду Рустама отбеливатель и средство для унитаза. Пусть ходит вонючим, сволочь, а рубашки до дыр сгниют!

Когда он вышел, я уже стояла в дверях, скрестив руки на груди. Смотрела, как Рустам обувается, как закидывает сумку на плечо. Душа разрывалась от боли, но я не проронила ни слезинки.

Пусть катится! Посмотрим, надолго ли его хватит. Приползёт ещё на коленях молить о прощении, да будет поздно!

– Кто из нас на развод подаст, ты или я? Хотелось бы побыстрее с этим разделаться, – бросил Рустам, дёргая дверную ручку.

– Ты просто монстр, Рустам! Придёт время, и ты ответишь за свои мерзкие поступки. И вот тогда ты получишь такой удар, что вряд ли оправишься!

– Да-да, конечно, – отмахнулся неверный муж. – Бывай, Нина. Только попробуй перед дочками меня очернить, гнусностей наплести, пожалеешь…

– Катись уже быстрее к своей шмаре! Девочкам врать будешь сам, как от них к проститутке сбежал!

– Переживут! Я имею право на свой выбор! Это жизнь и так бывает. Повзрослеют – поймут. Да и девочкам не по три годика!

– Когда приползёшь прощение на коленях просить – я тебя даже на порог не пущу… Я не прощаю предательства!

– Ну-ну! Вика – женщина мечты, с ней я познал истинную страсть. А потом понял, что восемнадцать лет брака – была лишь унылая обязаловка.

Дверь с грохотом захлопнулась. Всё… Кажется, это действительно конец.

Осталось только дождаться дочерей и сообщить им ужасную новость.

* * *

Когда за Рустамом захлопнулась дверь, мой запал и ярость ослабли.

Ноги подкосились, я рухнула на пуфик в прихожей, спрятав лицо в ладонях.

Душу будто ножом полоснули – так больно, что вздохнуть нечем.

Ещё вчера мы были вместе, строили планы, мечтали о будущем.

А сегодня любимый муж собрал вещи и ушёл к шлюхе.

Теперь грядёт развод, деление имущества, споры об опеке… Кошмар!

Я сидела на одном месте, не шевелясь. Слёзы катились по щекам, капали на колени.

Руки дрожали, всё тело колотило как в лихорадке. Боль разрывала изнутри, комом застревала в груди.

Наш песик Тоша запрыгнул мне на колени и начал лизать солёные от слёз щёки.

Бедный, он тоже напуган – почуял неладное, наверное. Всегда был таким чутким…

Я машинально гладила его по мягкой рыжей шерстке, пытаясь успокоить. Никогда не думала, что Рустам способен на подлость. А он взял и предал в один миг, растоптал наши чувства!

Столько грязи вылил, столько обидных слов… будто я последняя сволочь, а не верная жена.

Да уж, не зря говорят – бойся своих желаний. Просила правды? Получай! Только как теперь с этим знанием жить?

Ну Рустам, ну подонок! Променял семью на прошмандовку, ещё и меня во всём обвиняет. Мол, сама виновата – стала скучной, придирчивой. А он, видите ли, настоящую любовь встретил!

Ага, конечно. Попользуется тобой твоя Вика, а потом – свободен «Голодный папочка», попомни моё слово…

Глава 10

Тошно. Мерзко. До одури противно. Как теперь дочкам в глаза смотреть? Что им сказать?

Папа вас любит, но будет жить с другой?

Ведь знал, на что шёл. Знал, как нас предаёт. Но всё равно выбрал её. За что, господи?!

Надо держаться. Подавать пример стойкости. Не позволю мерзавцу сломать меня!

Ничего. Прорвёмся. Ради себя, ради детей – справлюсь. Мы ещё посмотрим, кто в этой войне победит.

Рывком поднявшись, пошла в ванную. Плеснула в лицо холодной водой, смывая слёзы вперемешку с потёкшей тушью. Пока мокла под холодными струями, вспомнился день нашего с Рустамом знакомства.

Боже, как давно это было! Мне исполнилось восемнадцать, я училась на третьем курсе училища. Робкая, наивная провинциалочка с туго заплетёнными косичками и россыпью веснушек на носу.

И тут он. Рустам Довлатов. Первый красавец района.

Высокий, статный, с копной блестящих чёрных волос и бездонными как ночь глазами. Помню, мы с девчонками возвращались с занятий, щебетали о чём-то. А он подкатил на своей крутой тачке. «Бумер», ни дать ни взять! Не новый, конечно, но по тем временам верх понтов и престижа.

Притормозил возле нас, стал клеиться. Свистел, подмигивал, отвешивал комплименты. Прямо-таки кот, объевшийся сметаны!

Девчонки хихикали и строили глазки, а я стояла вся красная. Смущалась дико. Куда мне до такого ферзя?

Несколько месяцев Рустам за мной ухаживал и никак не думал остывать. Его решительности можно было только позавидовать.

Довлатов будто бы случайно оказывался там же, где и я. Караулил возле дома, провожал до училища. Присылал с курьером огромные букеты и коробки конфет. Осыпал комплиментами, сравнивал с луной и звёздами.

Голова шла кругом от его неистовых ухаживаний! Влюбилась, кажется, по уши… Но подпустить ближе боялась. Слишком уж взрослым и опытным казался Рустам. Из обеспеченной семьи, весь из себя крутой и дерзкий.

Но многое изменилось после одной вечеринки у подруги. Рустам тоже там оказался. Пригласил на медленный танец, прижал к себе крепко-крепко. Глядел в глаза так, что коленки подгибались. И тут моя решимость дрогнула… Мы впервые поцеловались. Долго и со страстью!

А потом он меня украл. В лучших традициях, как у них принято! Подкараулили у общежития с друзьями, схватили и в машину…

* * *

Глаза завязали, чтобы маршрут, видимо, не вычислила. Несколько минут куда-то везли, я думала – всё, конец… А оно совершенно иначе обернулось!

Когда повязку сдёрнули, я обомлела – вокруг такая красота, что дух захватывало!

Поляна, усыпанная цветами. Озеро искрится закатным солнцем. На траве разложены подушки и покрывала, рядом корзина с фруктами и напитками. Посреди этого великолепия – Рустам. В белоснежной рубашке, с сияющей улыбкой.

Он взял меня за руку, прижал к себе и признался, что с первого взгляда потерял голову.

А я стою, глазами хлопаю растерянно, поверить боюсь в такое счастье! А Рустам возьми и поцелуй меня – нежно-нежно, бережно так.

Умолял стать его женой, клялся подарить настоящее счастье.

Я верила и не верила своим ушам. Плакала, смеялась, кидалась ему на шею. А Рустам гладил меня по волосам и твердил – клянусь, ты будешь самой счастливой! Никогда не обижу, не предам, сделаю всё ради твоей улыбки.

И я верила, каждому слову верила…

Слеза скатилась по щеке, я торопливо смахнула её. Да уж, из грёз в реальность возвращаться больно! Где теперь этот пылкий влюблённый юноша? Сгинул вместе с моими надеждами. А вместо него – лживый изменник, бросивший семью ради смазливой девки.

Тот Рустам умер, сгинул вместе с моей любовью. А этот, новый – предатель и подлец. И ведь не просто загулял, а по уши втрескался.

Страшно представить, чем они с Викой сейчас занимаются. Небось трахаются как кролики, продавливают матрас в хлам!

От этих картин аж наизнанку выворачивает. Какая же я дура! Верила, любила, берегла наш семейный очаг. А он…

Тихонько всхлипнув, я посмотрела на часы. Почти час! Лилю надо забирать. Надо идти, а у меня ни сил, ни желания.

Кое-как поднявшись, вернулась обратно в прихожую. Накинула куртку, обулась. Руки тряслись, никак не могла попасть ногами в ботинки. Надо взять себя в руки, успокоиться. Лиле нельзя видеть меня такой – развалившейся, разбитой. Не хочу, чтобы моё настроение ей передалось. Дети ни в чём не виноваты.

Тяжело вздохнув, я вышла из квартиры. Поймала тусклый взгляд в зеркале лифта – бледное лицо, красные глаза. М-да, красавица… Но ничего, прорвёмся.

Я ехала в автобусе, бездумно глядя в окно. Мир будто выцвел, стал блёклым и унылым. Улыбающиеся люди, весёлые дети – всё казалось фальшивым, раздражало безмерно.

Душу точила чёрная тоска. И как теперь жить дальше? Как растить дочерей, изображать радость? Когда внутри всё превратилось в выжженную пустыню?

У школы, как всегда, гомонила ребятня. Визжали, носились, играли в салки.

Лилю я заметила сразу – она с подружками играла в классики. Косички развевались, щёчки раскраснелись. Такая славная, такая родная кровиночка! Сердце сжалось от острой любви и жалости. Бедная моя девочка, ни о чём ведь не подозревает. Как же ей сказать правду? Не представляю…

Вдруг к Лильке подскочил какой-то мальчишка, дёрнул за косу. Та замахала руками, застрекотала возмущённо. А он возьми и чмокни её в щеку! Лиля покраснела, подружки захихикали. Им по десять лет, а туда же – в любовь играют!

Горькая усмешка исказила губы. Ну да, мальчики всегда так – сначала задирают, оскорбляют, а потом лезут целоваться. Лапают, соблазняют, голову дурят. А как дура поддашься, растаешь – всё, никому не нужна! Так и живём, бабоньки. Жизнь – боль.

Часы пробили три. Малышня с гиканьем рванула к родителям. Лиля тоже кинулась мне навстречу, обняла за шею. Я машинально погладила её по голове, вдохнула родной запах детского шампуня. Господи, помоги найти нужные слова! Будь моей опорой, не дай сломаться.

– Мам, а где папа? – звонко спросила дочка, сияя глазами. – Он же по четвергам обычно меня вместе с тобой забирает.

Будто ком застрял в горле. Что сказать? Как не травмировать ребёнка, но и не солгать?

– Малышка, а папа… у него дела появились. Я вечером расскажу, ладно?

Нет, всё-таки не смогла. Ладно, дождёмся Киру вечером, поговорим во время ужина.

– Хочешь мороженого? А пошли в кафе?

– А пошли! – хихикнув, дочурка сжала своей ладошкой мою руку и мы двинулись в сторону парка.

А вечером, когда я приготовила ужин и вернулась Кира, мы сели за стол втроём.

* * *

Я суетилась на кухне, накрывая на стол. Ужин был почти готов – ароматный плов с курицей и свежий овощной салат.

– Кира, Лиля! Идите ужинать!

Девочки вошли в столовую. Младшая плюхнулась на стул, а старшая вертела в руках телефон.

Кира сидела с блаженной улыбкой, что-то строчила в мессенджере. Её пальцы так и порхали по экрану!

Лиля нахмурилась и толкнула сестру локтем:

– Эй, хватит уже залипать в своих дурацких чатах! У нас семейный ужин!

– Слышь, малявка, не лезь не в своё дело!

Я подошла к столу и поставила перед каждой дымящуюся тарелку. Надо срочно разрядить обстановку, а то сейчас передерутся!

– Девочки, пожалуйста, не ссорьтесь. И вообще, я хотела с вами серьёзно поговорить… Кое-что случилось. Вы уже взрослые, должны понять.

Отодвинув стул, я тяжело опустилась на сиденье. Разговор предстоял непростой, но тянуть дальше нельзя. Рано или поздно всё равно узнают. И пусть будет лучше, если об этом скажу им я.

– В общем, дело вот в чём… – выдохнула я, комкая края кухонного полотенца. – Мы с вашим папой решили расстаться.

– Что?! – в один голос вскрикнули дочки.

Я вздохнула и пояснила:

– Так получилось, милые. Иногда взрослые ссорятся и понимают, что больше не могут быть вместе.

– То есть вы поругались, да? – тихо спросила Лиля, хлопая ресницами. – Но ведь вы помиритесь, правда?

Сглотнула горький ком в горле.