Известны случаи, когда высокоразвитые гости из другой вселенной были замечены за питьем местного деликатеса, весьма уважаемого нашими ктулху. С учетом, что средний «мусорщик» имеет рост под два метра и более чем внушительную мышечную массу, приближаться к уроненному соплеменниками индивиду было бы самой настоящей глупостью.

Тупым я себя не считал, и мой альтруизм имеет очень четкие рамки: когда я понимаю, что могу стать жертвой собственной благотворительности, то ну ее на фиг, ту благотворительность.

А с другой стороны, мой моральный кодекс не одобрял перспективу оставить живое разумное существо без помощи. Потому, мысленно скривившись от того, что сейчас совершаю очередную осознанную глупость, я снял с пояса фляжку, отвинтил крышку, сделал пару глотков, чтобы высокоразвитый понял, что это не яд и не граната, завинтил крышку обратно – и бросил ее в сторону «мусорщика».

Фляжка упала рядом с пострадавшим – который, застонав вторично, протянул щупальце, подобрал подарок, поднес его к щели под глазами, заменявшей рот, и просто выдавил содержимое алюминиевой емкости. Одним легким движением смял ее в комок, словно это был мандарин, а не армейский девайс с ярко выраженными ребрами жесткости.

Я понаблюдал, как в щель под паучьими глазами стекло содержимое фляги, и, сочтя свою благотворительную миссию выполненной, собрался уходить, пока живой лес не забыл, что связываться со мной небезопасно, и не предпринял новую попытку поживиться моей тушкой.

Но тут в спину мне прилетел еще один стон:

– Е… ды…

Я со вздохом обернулся.

Круглые глаза «мусорщика» смотрели на меня не отрываясь.

Я почесал в затылке.

– Понятно. И еды, и ложку? Или без ложки обойдешься?

«Мусорщик» продолжал молча смотреть.

Я со вторичным вздохом полез в рюкзак, достал оттуда килограммовую банку тушенки, бросил ее на то же место, что и флягу до этого. «Борговец», рюкзак которого я затрофеил, был парнем запасливым, и у меня еще оставалась запасная фляга с водой и вторая банка тушенки, делиться которыми я был точно не готов.

Но расстаться с одной банкой при наличии собранных артефактов было некритично – дойду до относительно цивилизованных мест Зоны и на свой хабар обменяю хоть вагон той тушенки. Так что фиг с ней, с той банкой, пусть жрет паукоглазый. Если, конечно, ему такая еда подходит…

Подошла.

Сожрал так же, как до этого воду выхлестал. Сжал банку щупальцем, выдавил в пасть мясную кашу… и отправил туда же скомканный комок металла.

Вот это ни фига ж себе поворот! Мне б такой желудок, как у этого гостя из другой вселенной. А то как местной тушенки налупишься, потом, пока она не переварится, ходишь с изжогой, распугивая громовой отрыжкой мелких мутантов. Ну а какие еще варианты? Жрать-то охота, а в Зоне самый безопасный продукт – это консервы с Большой земли. Ибо от того, что здесь готовят местные дельцы от кулинарии, можно запросто завернуть ласты даже с моим стажем адаптации к опасностям зараженных земель.

Короче, жестяную банку «мусорщик» заточил так, словно вкусную таблетку проглотил, аж глаза слегка замаслились от удовольствия. Видимо, в организме железа и олова не хватало. Теперь же, восполнив дефицит микроэлементов, пришелец из другой вселенной заметно взбодрился. Даже немного приподнялся с земли, при этом под маслянистой кожей щупалец заметно выперли мощные мышцы.

– Ну что, жизнь налаживается? – спросил я, на всякий случай сделав шаг назад и приподняв ствол автомата.

Так-то в Зоне у людей совершенно нормальная практика пустить пулю в лоб тому, кто поделился с тобой аптечкой, – чисто чтоб вторую забрать на всякий случай, а то мало ли. А про мутантов вообще говорить нечего. Увидел раненого мута, просто пристрели, чтоб не мучился, если сердце не совсем очерствело и не жалко пулю на доброе дело. Говорят, на том свете зачтется – хотя, наверно, брешут. Был я на том свете и никакого зачета за мои добрые земные дела не заметил…

– Благо… дарю… – с трудом проговорил «мусорщик», поднимаясь на ноги – если, конечно, можно назвать ногами нижнюю пару щупалец мускулистой двухметровой морской звезды.

М-да… С непривычки при виде такой внеземной красоты можно шоковый инфаркт словить как нефиг делать.

Но я парень не впечатлительный. Видел много всякого и сейчас подумывал лишь о том, как бы нам с «мусорщиком» теперь аккуратненько разойтись краями. Чтоб каждый по своим делам отправился и при этом никто не приобрел ненужных отрицательных впечатлений. Я – про то, как меня в очередной раз пытались съесть, а паукоглазый – про то, как болезненно рвут плоть пули калибра 5,45, когда, вращаясь при входе в мясо, формируют в нем широкий раневой канал…

Однако «мусорщик» вроде нападать на меня не собирался.

Осмотрелся, покрутив башкой туда-сюда, – и очень по-человечески горестно вздохнул, плетьми опустив конечности, заменяющие ему руки. Прям живой памятник крылатому выражению «жизнь не удалась» в исполнении скульптора, злоупотребляющего запрещенными стимуляторами вдохновения.

– Ну, что еще? – хмуро поинтересовался я.

Вместо ответа «мусорщик» поднес одно щупальце ко рту, потом им же коснулся головы. А потом посмотрел на меня явно вопросительно.

– Словарного запаса не хватает? – догадался я.

– Мозг… твой… – с трудом проговорил гость из другого мира.

Интересный расклад.

Если он хотел сожрать мои мозги и спрашивал на это разрешение, то я был категорически не согласен – мне с содержимым моего черепа расставаться как-то не хотелось. Хоть порой у него и неважно с логикой, но все-таки свои извилины, родные. И даже для очень хорошего дела жертвовать ими было определенно жалко.

Но, может, «мусорщика» интересовал ментальный доступ в мою голову и он сейчас интеллигентно интересовался, можно ли туда вторгнуться?

Такой расклад тоже был вполне вероятен, и я решил проверить свою догадку.

– Лучше уж мы к вам, – проговорил я – и попытался мысленно коснуться содержимого мозгов этого пня с щупальцами.

Дело в том, что недавно один недобитый фашист невольно подарил мне способности псионика^[1]. Не сказать, чтобы особенно сильного, но мне ментальной мощи вполне хватало для того, чтобы сканировать мозги врагов и при этом читать их намерения словно в раскрытой книге.

И я коснулся…

Ктулху меня побери, лучше б я этого не делал!

В мое сознание словно ворвался смерч!

Вихрь, круживший в своих спиралях настолько угловатые картины чужого мира, что я от адской боли в голове невольно рухнул на колени… Казалось, чуждые образы и звуки совершенно иной, непонятной речи сейчас разнесут мою черепную коробку изнутри…

Но внезапно все пропало!

Внутри моей головы образовалась звенящая, абсолютная пустота… И одновременно я осознал, что рядом со мной стоит «мусорщик», положив одно из своих щупалец мне на макушку, а второе… приложив к ране на плече! Этот урод сорвал пластырь, стягивающий располосованную кожу, и сейчас его осклизлое щупло растеклось по ней, залепив полностью. Жгло это место невероятно – но я, оглушенный ментальным ударом, не мог пошевелиться…

Твою ж душу…

Получается, «мусорщик» сейчас спас меня от того, что я попытался несанкционированно влезть к нему в башку, – и получил удар переизбытком информации, совершенно чуждой моему сознанию… Но зачем он мою рану щупает? Как в штепселе, два контакта использует для большей эффективности мысленной передачи?

Но тут мне стало не до анализа происходящего – образовавшаяся пустота в моей голове начала заполняться…

По ощущениям это было похоже, будто грамотный шустрый грузчик один за другим заносил в мой чердак ящики с информацией. Пусть тяжело усвояемой, но упорядоченной, логически связанной между собой.

Процесс был мне знаком. Экстренная загрузка памяти новыми фрагментами ощущалась именно так. Порой я сам аналогичным образом выкачивал инфу из врагов, перетаскивая ее к себе в голову. Сейчас же мне ее загружали принудительно… при этом одновременно копируя мою. Второй «грузчик», не менее шустрый и расторопный, в тот же самый момент сканировал сведения о моем мире, языке, моих навыках – и активно переправлял их паучеглазому оператору…

«Интеллигентно», – подумал я.

Ментальные способности «мусорщика» во много раз превосходили мои. Если б он захотел, то вполне мог бы просто забрать все «ящики» с моего «чердака», оставив его пустым и превратив меня в дебила. Но он этого не сделал, предпочтя лишь скопировать инфу с моего мозга, взамен так же грамотно подгрузив в него необходимые инфокопии со своего.

Ощущения были… тяжелые. Тут порой пытаешься пару предложений запомнить и тупишь при этом нещадно. А здесь в мою голову принудительно вкачивали новые понятия, алгоритмы, схемы – и в том числе язык «мусорщиков», который оказался ни разу не простым. Как-никак, мой новый знакомый был из иной вселенной – соответственно, и язык общения у его народа оказался соответствующий, не имеющий ничего общего ни с одним из известных мне земных языков.

Если б я попытался воспроизвести его голосом, то без долгой тренировки вряд ли у меня бы что-то вышло. На слух беседа «мусорщиков», наверно, больше напоминала бы смесь из чириканья воробьев, треска ломающихся веток и работы двигателя древней «шестерки».

Кстати, из одного «ящика» я узнал, что и сами представители соседней вселенной не очень любят общаться голосом, предпочитая ментальный обмен информацией. Оно и быстрее получается, и наглядней, если к простому тексту подключить мыслеобразы, воспринимаемые собеседником как картинки либо короткие видеоклипы.

А, например, другой исторический «ящик» принес информацию о том, что, оказывается, ментальное общение развилось у «мусорщиков» в процессе эволюции и сейчас устная речь сохранилась в их культуре больше как дань традиции. Пользовались они ею редко, но все-таки пока не забывали на всякий случай.

Помимо этих знаний в мой череп было вкачано еще много всего, включая письменность представителей иной цивилизации (на фиг она бы мне сдалась?), навыки управления «галошами» и владения оружием (так-то я и то и другое умею более-менее, но – ладно, пусть будет расширенный ликбез), сведения по истории «мусорщиков» (точно на фиг не уперлось!), этикету общения и тому подобному информационному мусору, который мне точно никогда не пригодится.

Зато от него жутко разболелась голова! Еще бы, когда в нее насильно впихивают ненужные сведения в изрядном количестве…

Но я не сопротивлялся. Информация о враге, полученная к тому же бесплатно, это всегда редчайший подарок, который если не нужен сейчас, вполне может пригодиться в будущем…

Наконец осклизлые щупла убрались с моего плеча и макушки. Легче от этого не стало, голова продолжала болеть, словно в череп вкачали жидкого дерьма под давлением, да и руку продолжало жечь – но хоть «мусорщик» отодвинулся на пару шагов назад, а то воняло от него, надо сказать, преизрядно. То ли в тюрьме отсидел перед сбросом с «галоши», пропитавшись «камерным духаном», то ли в принципе представители этого вида гуманоидов имеют свойство пахнуть как помойка в жаркий летний день.

Я, когда с «мусорщиками» пересекался, как-то к ним не принюхивался – не до того обычно бывает, когда стрелять надо, и срочно. А тут прям полной грудью ощутил миазмы, исходящие от моего нового знакомого.

– Приветствую тебя, землянин, – с пафосом произнес «мусорщик», слегка при этом поклонившись. Говорил он почти без акцента, слегка растягивая гласные и еле слышно щелкая горлом в конце каждого слова.

– И тебе не хворать, однако, – откликнулся я – и внезапно осознал, что говорю ни фига не по-русски, а на языке вот этого самого пня со щупальцами, рискуя вывихнуть себе челюсть при произношении особо сложных речевых оборотов.

Ничего себе приехали! Стало быть, «мусорщик» в меня прям полностью свой язык вкачал, со сленгом и произношением, небезопасным для моего речевого аппарата.

– Спасибо за чудесное спасение, – продолжал распинаться «мусорщик». – Благодаря тебе я не сгинул в этом хищном лесу и теперь имею возможность наслаждаться беседой со своим спасителем!