Я обхватил ее за шею локтем, прижал к себе.

Коснулся носом волос.

Эх, блядь, девочка моя… Жизнь сраная. Холодная.

– Диль, испачкаешься, – я погладил ее по плечу.

– Тебе больно? – пухленькие по-девичьи губки тряслись. – Я не виновата! Они подошли и просто меня забрали! Я ничего им не говорила, ничего!

– Нормально все, забей, – я поцеловал ее в теплый висок.

В кармане зазвенел сотовый, и я нажал кнопку вызова. Прижав аппарат ухом к плечу, достал и натянул часы снова на руку.

– Да?

– Красиво, Дэн.

– Иди нахер! – от души послал я Князя. Даже не сомневаюсь, что он видел все от и до. Все камерами утыкал же, больной.

– Я-то пойду. Только и тебе свалить бы. Эти отморозки из диаспоры, Дэн. У тебя могут быть проблемы. И у твоей девчули тоже.

– Что с трешкой?

– Я узнаю. Отваливай отсюда, нам война с этими зверьками не нужна. Кипеш однозначно начнется.

– Ты, блядь, еще виноватить меня начни, – зло цыкнул я.

Сбросил вызов, одновременно отстраняя от себя Диляру.

Бесило, да, но Князь был прав. Где-то поблизости вдруг взвыла ментовская сирена. Ах, ты ж, суки!

Попадать в отдел мне сейчас никак было нельзя. А ей тем более. Если вызвали ментов, значит, кто-то сердобольный драку видел. И про девчонку тоже сказали.

Я ухватил свою заразу за руку:

– Малыш, ножками двигай!

Рубашка промокла кровью уже до ремня.

Глава 7. Дэн

– Хватит, останавливайся! – Диляра почти подпрыгивала на сиденье с аптечным пакетом в руках.

Косилась постоянно на мои залитые кровью грудак и живот. Боялась отчаянно, это было заметно. Грызла губы, но помалкивала. Только сейчас вот, когда мы ехали совсем уж по окраине города, ее прорвало.

Но она была права.

Меня уже чутка штормило. В голове разливался гул как от колоколов.

И я свернул с трассы. Прокачал подвеску джипа по ямам какой-то маленькой улочки и уткнулся капотом в кусты. Тут нормально. Даже если патруль проедет по улице – не заметят машину. А если заметят – ну, трахается парочка какая-нибудь, что такого?

Я вывалился из машины.

Ух, блядь… Расстегнул рубашку, выламывая пуговицы из петелек. Тонкая ткань рубашки уже подсыхала, вставала коробом от застывающей крови.

– Садись сюда! – Диляра на своих каблуках проваливалась в рыхлую землю, но скакала вокруг машины как коза.

Командирша какая, поглядите на нее.

Ладно, папочка сегодня больной и уставший, позаботься о нем. Я покайфую немного.

Завалившись на заднее сиденье, я подвинулся, чтобы дать ей тоже сесть рядом. Улыбнулся ее нахмуренным бровкам и завалил голову на подголовник. Хреново, да. Но не смертельно.

– Так в тебя стреляли, что ли недавно? – Диляра отодвинула рубашку.

– Было дело, – с закрытыми глазами было хуже. Голова сразу ехала кругом. Вертолеты, вертолеты… – В бардачке есть коньяк, достань, а?

– Вот тебе только пить сейчас и не хватало, – возмутилась заразка. – Ты же за рулем!

Я просто молча посмотрел на нее.

– Сейчас, – она поняла. Насупилась еще больше, но возражать перестала.

Перегнулась вперед, привстала, чтобы дотянуться.

Ммм…

Я тоже встал. В определенных местах. Даже с учетом пролитой крови, на член хватало. Попка-то с ножками зачет!

Я медленно провел тыльной стороной пальцев по бедру малышки.

Какая ж ты шелковая… Нереальная…

– Ай! Ты совсем?! – она плюхнулась обратно на сиденье. Просто забурлила вся от возмущения. – Держи свою анестезию!

– Спасибо, – я улыбнулся.

Открутил крышку, сделал пару больших глотков. Пусть хотя бы в голове шумит от жгучей водицы и от присутствия рядом аппетитной малышки, чем от потери крови.

Диляра все еще хмурилась.

И розовела. В глаза смотреть стеснялась. Но упрямо делала то, что считала нужным. Разодрала зубами упаковку с перевязочным материалом. Заставила же меня остановиться у круглосуточной аптеки! Сама сбегала за всем этим добром.

Заботушка грудастая.

– Снимай это, – она повернулась лицом, уперлась коленом в сиденье рядом со мной, развела руками края рубашки. – Все равно испорчена, не отстирать.

Нервы почти развалились. Рассыпались дрожащими от напряжения молекулами.

Злость. Драка. Кровь. Боль. Алкоголь.

И сейчас надо мной нависает такая девочка…

Я обхватил ее за попку машинально. Сжал ягодицы, рывком усадил на себя. Вот где обезболивающее. Мое воодушевляющее. Мое сумасбродное. Сказал бы кто раньше, что я за девчонку безбашенную в драку кинусь с полупинка…

Поржали бы вместе, ну.

– Денис, – в темных глазах вспыхнул огонек испуга.

– Просто так удобнее же, да? – я утонул в расширившихся зрачках с головой.

Диляра порывисто сглотнула слюну. Мышцы на бедрах напряглись, сжали меня. Да блядь… Пытка какая-то просто…

Казалось, в машине все искрило от нас обоих.

Почему ж нам нельзя-то…

За что, мать твою? Кто придумал эту совесть гребанную?

– Давай, – я втянул воздух носом, сдерживая себя. – Лечи, сестра милосердная.

Она хлопнула ресницами. Проснулась как будто, отмерла. Забрала у меня бутылку из руки и прижала под раной кусок ваты или еще какой-то хрени.

– Будет больно, – предупредила жестковато, снова нахмурив брови.

И даже ответить не дала времени.

Просто плеснула сразу щедрую порцию на кожу. И я задохнулся. Ух ты ж, бляя…

Плечи дернуло, прострелило болью все тело до паха.

– Больно? – Диляра даже подпрыгнула на моих коленях.

– Поду-уй! – провыл я, закидывая голову назад, чтобы она не видела лица.

И охренел от прохладного потока воздуха на рану.

Чо, реально?

Зараза поймала мой охуевший взгляд. И все поняла.

– Ты специально, да? – она от злости стукнула меня кулачком по плечу.

– Ох, бля, – я уже не мог сдерживать ржач, но за плечо схватился. Я тут раненый вообще-то? Это что за скорая помощь с налетом садизма?

– Дурак! – она уперлась мне в колени, намереваясь слезть. – Я тут за него переживаю, а он издевается!

– Куда? Сиди. Мы ж еще не закончили! – я снова подхватил ее, подвинул к себе ближе.

– Сам себя перевязывай! – обиженно рявкнула она.

– Не умею, – выдохнул я, любуясь своей взбешенной девушкой. – Поможешь?

Она закатила глаза.

Но выгибаться и сопротивляться перестала. Села снова поудобнее. Почти прижалась к моему паху. Помогите, е-мое! У меня крови почти не осталось в верхней части туловища. Что вытекло, что вниз стекло.

Я под ней подохну сейчас!

Ну, или в трусишки кончу как малолетка.

– Ммм, – я провел ладонями по ее бедрам кверху. Забрался пальцами под короткий подол, сжал приятные округлости.

– Руки! – глазищи Диляры угрожающе посверкивали.

– Я просто отвлекаюсь так, больно же.

– Ага. Так я тебе и поверила!

Она фыркнула, напряглась опять вся как электричество, но все-таки продолжила. Смочила еще ваты, стерла кровь вокруг раны. Достала из пакета какую-то пластиковую ампулу, зубами оторвала кончик. И вылила ее содержимое на рану тоже. Ловко приложила тут же бинт с марлевой прокладкой.

Я громко выдохнул, когда она склонилась.

Грудь защекотали женские волосы. Прохладные, мягкие. Они растеклись по животу упругой невесомой волной.

Да что ж ты творишь, девочка моя…

Или это я такой озабоченный? Мозги просто вытряхивает от тебя…

Диляра зажала зубами край бинта. Раздался резкий треск и край оторвался. Еще поиск чего-то в пакете с эмблемой аптеки и к коже вокруг раны прилип пластырь.

– Большая повязка слишком, я сделала поменьше, – деловито объяснила она. – А то будет неудобно.

Да срать я хотел на повязку…

Ты только трогай меня дальше. Не уходи, не отстраняйся, малыш.

Я коснулся ее лица. Погладил щеку, запустил пальцы по шее в волосы.

– Денис, что? – Диляра напряглась.

А меня срывало. Откуда ты взялась такая на мою голову, зараза?

В горле нещадно драло:

– Поцелуй меня.

Глава 8. Диляра

Пальцы медленно сжались на его плечах.

Кончики их были липкими от пластыря. Приклеивались к его коже. Жаркой, покрытой чуть легкой испариной. Настоящей…

Всевышний, какой же он весь настоящий…

Не врет. Не юлит. Не старается сгладить углы, говорит все честно. И ведет себя честно, с размахом, от всей души. Не так, как я привыкла видеть от окружающих меня до этого людей.

Только я все равно…

– Малыш…

Серые глаза Дениса стали темными.

Сильные пальцы легонько сжали мою шею у основания. Подтолкнули вперед, к нему. И я испугалась. Не того, что он так близко. Не того, что меня хочет поцеловать мужчина.

Я просто… Я же не умею!

Я рядом с ним просто неопытный котенок!

– Зараза моя красивая, – я поймала его горячий шепот губами.

Вдохнула его в себя, закрывая глаза от бессилия.

Невозможно. Он как будто плавил меня. Я держалась из последних сил. А хотелось упасть на широкую грудь. Аккуратно, чтобы не задеть повязку и не причинить снова этому сильному мужчине боль.

Растечься по мощному телу, впервые поддаваясь непонятному чувству близости. Стать еще ближе.

Твердые губы прижались к моим губам.

Надавили. Обхватили, обжигая. Я подалась назад инстинктивно. Слишком сильным был вбитый годами страх. Но Денис не отпустил. Удержал на месте, не позволил отклониться.

И надавил на губы языком.

Я ахнула. Сама раскрыла рот, позволяя ему проникнуть глубже. Позволила себя целовать. И задохнулась от новых ощущений.

Мама дорогая…

Тело отреагировало моментально. Показалось, что я сейчас описаюсь, так жарко и тяжело стало в низу живота. И так удушающе приятно в голове. Глаза были закрыты, но карусель из разноцветных точек врезалась в мозг пьянящим хороводом.

Денис сжал мое бедро.

Потянул на себя, прижимаясь теснее. Надавил на нежную кожу жесткими ребрышками брючного ремня. Сжал волосы у корней на затылке, чуть подворачивая мне голову. И целовал…

Целовал…

Касался зубов языком, разглаживал мои губы. Втягивал их, чуть кусаясь.

Сам подался вперед, выпрямляясь.

Вдавил меня в свою грудь, подхватывая под ягодицы. Я выдохнула, открываясь от него. Запрокинула голову, ощутив его губы на своих ключицах. Жарко… Жарко, жадно.

Нельзя…

– Денис! Нет, – я замотала головой, с силой зажмуриваясь.

Почему я его не боюсь? Что за доверие к бандиту, который только что размолотил троих и сам залит кровью? Это же ненормально.

Он коротко рыкнул что-то на матерном.

Сдавил мою попку. Снял с себя и посадил рядом. Я только успела вскрикнуть коротко от перемены положения.

Упала на спинку сиденья боком и накрыла рот ладошкой. Искусанные губы горели огнем. Как и я вся. А Денис вдруг рванул дверь машины наружу. Подхватил грязную рубашку и вывалился в темноту.

Я не знала, что делать.

Мне восемнадцать, но я же не идиотка! Я прекрасно понимаю, что он мог меня сейчас взять. Сделать своей. Но не стал, услышал мою просьбу. Это – уважение. Я для него не просто девка для развлечения.

Хотелось отчаянно зареветь.

От чего, Всевышний? Но хотелось. Только некогда было.

Я дернула ручку двери со своей стороны. Я хочу к нему. Он ранен, мало ли. Все, чем я могу ответить на его уважение – это забота. Мне не все равно.

Я вздрогнула невольно.

Мне не все равно.

– Денис!

– Я здесь, – отозвался он из темноты. – Не бойся.

Благодарность затопила душу. Он понял, что я испугалась. И его, и ночи непонятно где.

– Я здесь, – он подошел ближе, доставая сигареты из кармана.

– Как повязка? – я не знала, что говорить. Не знала вообще, как реагировать на него после этого поцелуя.

– Нормально.