Капец какая она, конечно, красивая. На секунду мне даже кажется, что мир вокруг нее останавливается. Тускнеет, сливается в темный фон. И лишь Поля танцует в черном коротком платье с оголенными плечами. Платье свободное, я бы даже сказал, на мешок похожее. Но Полина двигается, и фигурка легко угадывается. Она не тощая, в отличие от многих своих ровесниц: и попа, и бедра на месте. Небольшая грудь в контрасте. Изумительно просто.

В голову противным голосом Богомолова на мгновение врывается известная песня: «Ты попал, парень, в клетку-у-у».

Я сглатываю скопившуюся слюну.

На нее смотрят другие мужчины – меня это раздражает. Слишком молода, слишком красива. Короткая вспышка гнева, которую быстро гашу. Мирное время. Все вокруг хорошие. Врагов нет.

По крайней мере, не мне с ними разбираться. Пусть бойцы из отряда выезжают. Были вместе в последней командировке, так наслушался баек.

Я подхожу к Полине и слегка улыбаюсь, чтобы не испугать.

Она вскидывает глаза. Темные, наивные. И тоже улыбается. Кладет руки на мои плечи, тянется, приподнимаясь на цыпочки.

Наклоняюсь навстречу и вдыхаю запах ее кожи и каких-то дорогущих духов.

Она шепчет мне на ухо:

– Я так рада, что ты приехал! Огромное тебе спасибо, Илюш.

Терпеть не могу, когда мое имя коверкают, но мне нравится, как она произносит шипящую «ш». Мне на ухо.

Кладу руки на ее талию. Тоненькая такая. У меня мысли путаются в голове. Ладно, признаю, не избалован я женским вниманием. Не урод внешне, все на месте, но банально некогда было. Все время некогда. То ковры, то такие места обитания… Да, Северодвинском меня не напугать. А, к черту!

Наклоняюсь ниже и целую ее. Вот прямо так сразу, без предисловий. Мы вместе в аду побывали – как еще назвать минуты, когда человеческие жизни находятся на кону. Ее сестра так намучилась, бедная – сил уже не было тужиться, когда головка плода наконец встала в таз и ребенок пошел. Счет был на секунды: у меня с собой ни вакуума, ни щипцов, конечно, не было. Откуда? Как Мия ее вытужила – одному Богу известно.

Рождение… эти минуты всегда особенные, кто хоть раз присутствовал – знает. И пусть у меня не было и доли секунды проникнуться моментом, но я его прочувствовал.

И Полина тоже. Для нее не прошло мимо – я точно знаю, хотя она и выпендривается.

Поля замирает, а следом сжимает мои плечи сильнее. Я очень осторожно, чтобы не спугнуть и не обидеть, поглаживаю ее по талии. Ни сантиметра ниже. Маленькая она. Нельзя. Рано.

Совершаю неспешные движения ртом – она не сразу дается. Губы не размыкает, я не настаиваю. Так с ней тоже приятно. Стоим, привыкаем друг к другу. Очень близко, потому что куда уж ближе? Кругом музыка, люди. Хотелось бы о них забыть, но не получится.

Она опять приподнимается на цыпочки и позволяет мне коснуться ее языка своим.

Вкусная. Я отчетливо ощущаю алкоголь и никотин, но даже с учетом этого – мне нравится.

Мы начинаем целоваться по-настоящему. И когда я отрываюсь от нее, глаза моей мажорки блестят. В них столько восторга, страсти и доверия, что хочется утащить ее отсюда немедленно. Чтобы никто больше этот взгляд не видел. Чтобы он был только моим.

Девственница. Надо не забывать об этом. Может, обманула, конечно. Но вдруг нет? Не хотелось бы испортить ее первый раз. На всякий случай все время держу это в голове.

– Вон девочки! – Полина показывает на дальний столик.

За ним и правда три девицы, тоже юные и миленькие, но эти – привычно тощие. Аж с мест повскакивали, так на нас пялятся. Увидев, что мы смотрим в их сторону, девчонки жестикулируют и показывают на стол, дескать, еду принесли.

– Идем? – спрашиваю.

– Да, я адски голодная!

Полька берет меня за руку и ведет к подругам. Мы садимся за стол и начинаем знакомиться.

Мне не слишком интересно с ними общаться, имена запоминаю скорее по привычке. Я думаю о том, чем закончится этот вечер. Еще меня беспокоит пара моментов, но о них чуть позже. Полина и правда очень голодная, уплетает стейк за обе щеки. Люблю девчонок с хорошим аппетитом. Пусть поест, потом предложу покинуть «Затмение».

От алкоголя я отказываюсь, потому что за рулем. Да и вообще не пью.

– Зашитый, что ли? – кричит Олеся.

– Что? – не сразу понимаю, к чему она клонит. – А, нет, по работе могут в любой момент вызвать.

Они переглядываются и растерянно пожимают плечами.

Девушки уходят в туалет, мы остаемся с Полиной вдвоем. Я хочу расспросить о ее сестре, но Полина отмахивается, мол, позже.

Залпом допивает коктейль, просит меня подождать чуть-чуть и спешит в сторону лестницы. А еще через минуту приходит сообщение:

«Илья, срочные дела, прости. В другой раз потусим! Расплатись, пожалуйста».

Не успеваю я оторвать глаза от экрана телефона, как у официант вручает мне счет.

Открываю папку, смотрю на чек и едва удерживаюсь, чтобы не выругаться вслух.

Капец! Из чего готовят эти блюда? За такие деньги можно было бы накормить целую роту! Если не две.

Прищуриваюсь. Вот мелкая сучка.

Чаевые я, уж простите, не оставляю.

Выхожу на улицу. И смешно, и злость дичайшая разбирает. Все это одновременно – смесь гремучая. Да, я знал, с кем связываюсь. Меня предупреждали все кому не лень. Ржали и предупреждали! Но и помню, как она целовалась. Тянулась, едва не стонала мне в рот.

После такой подставы домой я не поеду точно. Тут она ошиблась.

Открываю эту гребаную соцсеть, быстро нахожу пигалицу. Больше нет сторис. Смотрю, кто там ее комментирует. Так, вот и блондиночка Олеся. Сторис нет. Владислава с длинными черными волосами. Сторис нет. Последний шанс – веселушка Галина. Ага, есть! Селфи и надпись: «Все же дома лучше!» И геолокация на «Эру».

Сопливые конспираторши.

Это десять минут езды по ночному городу.

Глава 8

Полина

Вот и старая добрая «Эра»!

Да, может, для кого-то заведение не вау, но именно здесь мне привычно и комфортно. Я могу позволить себе забронировать столик в любом клубе города, но безопасность у меня всегда стоит на первом месте. А здесь даже стены родные.

Мы с Олесей здороваемся с официантами, как с добрыми друзьями. Едва успеваем подойти к барной стойке, как бармен Макс оказывается рядом, тянется через стол и звонко целует нас в щеки. Он вообще очень милый и добрый парень.

– Давно тебя видно не было, – кричит мне на ухо и подмигивает.

– Дела-дела, – важно подмечаю, придирчиво рассматривая идеальный маникюр.

– Как обычно? – спрашивает он и тут же, не дождавшись ответа, начинает готовить коктейли.

Поначалу я хочу попросить холодной воды, а потом машу рукой. Пусть. Опираюсь на барную стойку спиной и по-хозяйски оглядываю танцпол. Сегодня выступает местная группа, народ веселится.

Олеся флиртует со своим знакомым, которого случайно встретила. Накручивает на пальцы пряди волос. Сто раз говорила ей так не делать! Она снова за старое.

Влада с Галкой все еще хохочут взахлеб, вспоминая нашу авантюру: сбежать, не расплатившись.

Как мы и договорились, девочки, уходя якобы в туалет, незаметно прихватили из-за столика сумки, в том числе мою. Спустились на цокольный этаж, где забрали одежду из гардероба – днем уже довольно тепло, но ночью без кожаной курточки зябко. Вызвали такси и ждали у выхода.

Все прошло по плану. Я поторопила официанта со счетом и юркнула на первый этаж, затем рванула к выходу. Чуть с лестницы не свалилась, ноги на каблуках заплетались – так летела! Мы ворвались в такси.

– Гони, гони! – закричала на волне адреналина Галка, будто мы спасаемся от бандитов в каком-то боевике.

Я вытащила из пачки сигарету, но подкуривать в машине не стала.

Было весело и классно! Идея блестящая – девочки оценили. Все прошло как по маслу. Но удовольствия я почему-то не получила. По крайней мере, такого, как планировала.

Жалостливая Олеська – ей вечно лишь бы всем посочувствовать – как давай причитать в такси:

– А что будет, если у него денег нет с собой?

– Кредитки у всех есть, – возразила Влада.

– Не у всех. У меня нет, например, – парировала Галка. – А что? У меня карточка отца, ему тут же эсэмэски приходят, если я что-то покупаю. За бухлишко в «Затмении» он бы меня придушил!

– Его могут оставить мыть посуду? – Олеся свела брови домиком.

Бурное, приправленное градусом воображение моментально нарисовало в голове картинку, на которой военный хирург, спасший жизнь моей сестре, моет посуду в «Затмении».

– Ты фильмов пересмотрела! Дадут рассрочку ему, да и все, – обрубила ее Влада. – В крайнем случае.

– Есть у него деньги. Много, – заверила я, насупившись.

Губы только огнем горели. Пылали так, что все время хотелось их трогать. Я смотрела в окно на ночной город и водила по ним фильтром от сигареты.

Полчаса прошло, а я только и думаю, что о его прикосновениях, и сердце колотится все сильнее и сильнее. То ли от адреналина, что щедро хапнула, пока уносила ноги, то ли от одной мысли – что больше не поцелует. Он это сделал как-то… по-взрослому. У меня ноги подкосились – так вцепилась в его плечи, что даже стыдно стало. Упасть боялась!

Это вам не Пашка Гурьев, сын папиного друга, который мечтает закрутить со мной роман. И вечно садится за одну парту, если Олеся болеет.

С ним целоваться мне никогда не хотелось. Да и сегодня не очень-то тянуло. Наверное. Ветров сделал это силком! Этот бессовестный врач из Тиндера меня почти изнасиловал!

Но чувствовать себя жертвой упорно не получается. Я проверяю телефон: жду от него гадкого сообщения. Специально для этого не блокирую. Но сообщения все нет и нет.

Мы уже в такси сели, на светофоре три раза постояли, в клуб зашли, одежду в гардероб пристроили… он мог бы двадцать раз написать или позвонить.

Не моет же и вправду посуду? Надо спросить у папы, сколько он ему перевел.

– Жаль, не удалось остаться и посмотреть на его физиономию! – хохочет Влада. У нее низкий бархатистый голос. Если она ржет, то все на километр знают, что кто-то рядом с Владой смешно пошутил.

– Заткнись ты уже, – шиплю я. – Давайте сменим тему.

– Симпатичный парень, кстати, – говорит Галка. – Мне даже жаль, что он остался в «Затмении». Разбавил бы наш девичник.

– Тебе-то что? Он приезжал ко мне, а не к тебе, – напоминаю на всякий случай.

– Ну тебе он, судя по всему, не нужен.

– Как это не нужен? Да она потекла вся от его поцелуя! – смеется Влада. – Пришла за стол пунцовая и счастливая!

– После такой подставы он вряд ли полезет к ней еще. Где вы познакомились? В Тиндере? – не унимается Галя.

Подковы моего выдуманного боевого коня звонко касаются земли. Привычный цокот копыт, приглашающий всадника Ревности запрыгнуть в седло и ринуться в атаку, на пару мгновений дезориентирует. А потом, когда я прихожу в себя, понимаю, что это никакой не цокот, а сильное сердцебиение. Отчаянное, болезненное. Так раньше не было.

– Голова немного кружится, – кричу на ухо Олесе. – Пойду покурю на улице!

– Я с тобой! – отвечает подруга, забеспокоившись.

Девочки кивают, быстро допивают коктейли и следуют за нами. Мне настолько дурно, что я миную гардеробную и отталкиваю загородившего проход и заболтавшегося с администратором охранника.

Мы вываливаемся на крыльцо вчетвером, отходим подальше от толпы. Я жадно втягиваю в себя влажный воздух, с Енисея веет приятным холодом. Достаю сигарету, зажигалку. Пару секунд медлю, прикидывая, не станет ли хуже. И внезапно слышу за спиной до боли знакомый голос:

– А обещала, что бросишь.

Сигарета падает из рук на асфальт. Я округляю глаза в такой панике, будто нас отец застукал в курилке. Но это не отец! Это намного хуже! Папу я давно не боюсь – после того самого случая наши отношения сильно изменились. Что он мне сделает? Я как упала на дно, так на нем и обосновалась. Ничего нового.