– Рома, мне с тобой нужно серьёзно поговорить, – в кабинет ворвался Демидов и, остановившись в проёме, скептически осматривая кабинет. – Да, это то, что мне нужно.

– Что тебе нужно? – устало спросил Гаранин, переводя взгляд на Лео.

– Твой кабинет вместе с приёмной, – безапелляционно ответил Демидов. – Если ты не знаешь, то я теперь офицер нового отдела разведки, и мне нужен просторный кабинет…

– Забирай! – вскочил со стула Гаранин, выдвигая ящики и начиная вытаскивать из них свои вещи. – Что не сделаешь ради друга и начальника такого важного для СБ отдела.

– Что-то это подозрительно как-то, – прищурился Лео, делая шаг назад.

– Ничего подозрительного, – замахал Гаранин руками. – Это самый лучший кабинет из всех, что только есть в СБ. Просторный, светлый, с отличным видом на площадь, – он подошёл к окну, раздвигая шторы.

– Окна выходят на виселицу, – пробормотал Демидов.

– Да, похоже, криптошифровальщиков никто и никогда не любил, но это мотивирует! – Рома улыбнулся другу: – Если не нравятся шторы, то их всегда можно заменить. И здесь не только виселица, вон, стройка какая-то идёт. – Гаранин сделал пасс рукой, накладывая чары, при этом словно увеличивая и приближая далёкое изображение. – Какого хрена! – взвился замначальника СБ и резко задёрнул шторы. После чего подбежал к столу, набирая какой-то номер. – Дима, кто дал разрешение Савину на строительство нового здания рядом с СБ? – тихо поинтересовался он.

– Мэрия, – выдохнул Дима. – Эта земля принадлежит городу, Рома. До Петра Валерьяновича её никто покупать не хотел, поэтому она досталась ему практически за бесценок. Я знаю об этом и ничего поделать не могу.

– Савин и Ко? Интересно, что ещё пришло ему в голову? – взъерошил волосы Роман, совершенно не желая встречаться с непредсказуемым и эпатажным модельером.

– Гениальная творческая мысль? – хмыкнул Дима. – Выйди и спроси. И да, мне сейчас совершенно некогда, – с этими словами он отключился, оставив Гаранина смотреть бездумным взглядом на трубку, в которой раздавались короткие гудки.

– Ты очень странный, – протянул Лео. – Нет, я передумал, твой кабинет мне совершенно не подходит, – и Демидов вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью.

– Мог бы не радоваться так откровенно, – хмыкнул Дубов, которого Демидов, похоже, вообще не заметил. – Это же Лео. Нужно было поторговаться для вида и не так сильно реагировать на возвращение в твою жизнь Савина.

– Я не подумал об этом, – поморщился Гаранин, костеря себя самыми неприличными словами. – Ладно, пойду до Гильдии прогуляюсь, нервишки успокою. Там сегодня должны списки потенциальных сотрудников мне предоставить.

Егор только покачал головой, а Роман активировал уже приготовленный портал. Посмотрев на карту вероятностей, составленной на Бойко, Дубов достал телефон и связался с Бобровым.

– Андрей, усиль, пожалуйста, охрану Алексея Бойко. Я тут поигрался с вероятностями, и они мне, мягко говоря, не нравятся, – проговорил он, как только Бобров ему ответил.

– Насколько всё плохо? – уточнил начальник оперативного отдела.

– Девяносто девять и четыре десятых, что его попытаются добить свои, и девяносто девять и девять, что те, кто хочет заполучить банды и Совет. Это достаточно плохо? – уточнил Егор, поднимаясь на ноги и выходя из кабинета.

– Достаточно для того, чтобы начать шевелиться. Диме доложишь?

– Разумеется. Как раз к нему иду, – кивнул сам себе Дубов и направился в сторону приёмной начальника СБ.

Глава 4

Вот уже десять дней Леуцкий сидит в квартире Ванды, бывшей когда-то его квартирой, и даже носа не кажет на улицу. Еду заказывает навынос и ведёт себя слишком нервно. Пару раз Бобров посылал к нему своих ребят под видом развозчиков готовой еды. В своих отчётах они писали, что он встречал их чуть ли не наставив пистолет, и вообще сильно параноил. Семёнов тоже ничего конкретного сказать не мог.

– У меня две версии происходящего, – хмуро заявил Ваня на одном из утренних совещаний. – Или этот ублюдок устроил такую вот оригинальную засаду на Ванду, потому что, как ни крути, а эта квартира уже ему не принадлежит, или Эдуард что-то сделал не так.

– Это было обычное лёгкое воздействие с точечным подчищением определённых воспоминаний, – раздражённо ответил Эд. – Там нечему пойти не так. Если только… – он на мгновение замер, а потом неохотно добавил: – Моё воздействие могло войти в резонанс с теми блоками, которые наложены на его разум. Появились ложные воспоминания, заменившие некоторые старые, и Леуцкий может временно не помнить, что эта квартира была отобрана у него в пользу Ванды.

– Чем нам это грозит? – спросил я, начиная вертеть в пальцах ручку.

– Потерей времени, – Эдуард ещё раз всё обдумал. – Такие состояния не длятся долго, нужно просто подождать.

– Хорошо, подождём, – тихо ответил я и приступил к обсуждению следующего вопроса.

И вот прошло уже десять дней, а подвижек пока не было. Я перекинул слежку за Леуцким на криптошифровальщиков и убрал большую часть наружки, чтобы не вспугнуть этого слишком осторожного убийцу.

За камерами следить – большого опыта не нужно, а криптошифровальный отдел был единственным, кроме научного, полностью укомплектованным. Да и дисциплина там была на зависть даже силовому блоку. Всё-таки, несмотря на все проведённые реформы в отношении малых рас, слухи и сказки про вампиров были очень живучими и продолжали обрастать всё новыми подробностями, как и сказки о Лазаревых. В отделе почти все просто боялись лишний раз пикнуть, чтобы не разозлить свою прекрасную начальницу, но меня их взаимоотношения волновали мало. Хрущёва справлялась, и это было главное.

Селектор на столе ожил. Я встрепенулся и нажал кнопку приёма.

– Дмитрий Александрович, у Хрущёвой есть новости по Леуцкому, – раздался голос Эдуарда, но не успел я ничего ответить, как он прошипел: – Маргарита Владимировна, не вздумайте… – и селектор отключился.

Я с минуту смотрел на него, а затем вскочил и бросился к двери. Было безумно интересно, что Хрущёва ещё придумала, чтобы вывести Эда из себя.

Открыв дверь, я прислонился к косяку, наслаждаясь прекрасным зрелищем. Маргарита сидела полубоком на столе Эдуарда, очень близко наклонившись к нему. Отступать, а отодвинуть кресло считалось бы отступлением, было не в привычках Эда, поэтому расстояние между ними составляло всего пару сантиметров. Со стороны даже казалось, что она его сейчас поцелует, и это было бы довольно интригующе, если забыть о том, кто сидит на столе перед Великим Князем.

– Ты зачем это делаешь? – с лёгкой полуулыбкой на губах спросил Эдуард склонившуюся к нему вампиршу.

– Чтобы тебя позлить, конечно, – она тихонько рассмеялась. – Это потрясающее зрелище. Весьма будоражит, знаешь ли, и держит в постоянном тонусе.

– Марго, радость моя, ты ведь такая смелая только потому, что за весьма непрочной дверью сейчас сидит глава моей Семьи? – он слегка приподнял бровь и подался вперёд, совсем немного, но сейчас казалось, что между ними вообще не осталось свободного пространства.

– Разумеется, – и она снова тихо рассмеялась.

– Дима не всегда будет на месте, дорогая, – Эд улыбнулся чуть шире, и его тёмные глаза сверкнули.

– Брось, здесь всегда будет кто-то, способный меня защитить: или глава Семьи, или Гаранин, или Рокотов. На худой конец, Бобров с Довлатовым, – вампирша медленно провела кончиком языка по нижней губе, слегка обнажив аккуратные клыки. – И, кстати, Дмитрий Александрович уже не за дверью находится, а стоит в приёмной и смотрит на нас.

Надо же, интересно, как она меня учуяла? Из того положения, в котором Хрущёва сейчас находится, увидеть меня она не могла, это совершенно точно.

– В таком случае ты, может быть, сообщишь ему то, что хотела сказать? – проворковал Эдуард, не сводя с Маргариты тяжёлого взгляда.

Хрущёва соскочила со стола и повернулась ко мне, но сказать ничего не успела. Дверь в приёмную распахнулась, и влетел Ожогин, говоря на ходу:

– Мне нужно с Дмитрием Александровичем поговорить… – и тут он заметил меня и затормозил. – О, вы здесь, а я…

– Женя, что случилось? – довольно мягко перебил я его. Ожогин редко позволял себе такие выходки, только когда действительно происходило что-то из ряда вон выходящее.

– В Гильдии происходят странные шевеления, в основном в региональных отделениях, но и местный филиал тоже не внушает особого оптимизма. Бойко всё ещё ушибленную голову лечит и не может проследить как следует за своими отморозками здесь, а Рома физически не может разобраться, просто не успевает, – выпалил Евгений. – С Гильдией нужно что-то делать и срочно, иначе это может очень плохо закончиться.

– Я читал отчёт Романа, составленный на пару с Егором, – сказал я, когда Женя выдохся и напряжённо уставился на меня. – И я ничего не могу с этим сделать. Это может нарушить тонкую грань нашего взаимного существования.

– Да я не о Совете говорю, – сжал он губы. – Я предложил Роме привлечь Новака, но он категорически отказывается от этого предложения. Я даже с Томашем связался, и тот согласился помочь, но Гаранин, как упёртый баран, продолжает отвергать помощь. Конечно, я подключил Вишневецкую, она как раз сегодня вышла на работу после больничного, может, у неё получится вправить ему мозги, но он вряд ли её послушает.

– В прошлый раз Томашу не нужно было согласие Романа…

– Потому что тогда была критическая ситуация, – поморщился Ожогин. – Сейчас глава Гильдии жив, здоров и, как обычно, неадекватен, но это не отменяет того факта, что он должен официально объявить его своим замом со всеми вытекающими. И именно на это Рома не согласен категорически.

– Я поговорю с ним, но ничего не обещаю, – проговорил я. – И да, Женя, если всё совсем начнёт выходить из-под контроля, сразу сообщи.

– Постараюсь, но боюсь, что тогда станет поздно, – буркнул он. – Но вы можете начать со сторонних Гильдий. Я, конечно, не эриль, но думаю, что пристальное внимание СБ к Совету охладит их пыл. Бойко когда вернется в строй?

– Он до сих пор в коме, – отстраненно ответил я, ещё более насупившемуся Ожогину. Я и сам не знал, как и Ахметова, что именно творится с Лисом, и почему он продолжает находиться в коматозном состоянии. И это мне не нравилось.

Я задумался, бросив взгляд на напрягшегося и нахмурившегося Эда. Ну, у него что-то спрашивать по Гильдиям бесполезно, он сразу же предложит сжечь их к чёртовой матери и даже вызовется побыть исполнителем. Но делать что-то действительно было нужно. Вытащив телефон, я набрал номер Довлатова.

– Слушаю вас, Дмитрий Александрович, – спокойный голос главы следственного отдела действовал на меня успокаивающе. Даже интересно стало, как он будет допрос вести.

– Денис Николаевич, вызывайте на допрос главу четвёртой Гильдии, нужно прояснить несколько моментов, о которых мы с вами говорили, – отдал я распоряжение под внимательным взглядом Ожогина. Выслушав меня, Женя кивнул и вышел из приёмной, я же повернулся к Хрущёвой. – Ну что, Маргарита Владимировна…

Дверь снова распахнулась, и в приёмную вошёл Белевский.

– О, Дмитрий Александрович, – он расплылся в улыбке. – На входе мне выдали вот эту штуку, её обязательно нужно цеплять на костюм? – и он показал мне значок гостя, допущенного в общие отделы Службы Безопасности.

– Да, обязательно, – я внимательно проследил, чтобы Белевский надел значок, который сразу же засиял тусклым зеленоватым светом.

– Какой неприятный цвет, – заметил Белевский, разглядывая значок несколько секунд, затем посмотрел на меня, делая шаг вперёд. – Вы меня пригласили, чтобы сообщить о своём решении? Надеюсь, оно положительное?