– Жди здесь, – сказала она, и в её голосе звучала едва уловимая нотка предвкушения.

Она ушла в другую комнату. Её не было несколько секунд, но для Лёхи это ожидание тянулось, как вечность. Каждый шорох, каждый звук казался усиленным в этой тишине. Он слышал, как что-то шуршит, как что-то падает, но понять, что именно, не мог. Воздух в комнате наполнился каким-то тонким, цветочным ароматом, который он узнал бы из тысячи – её аромат.

Наконец, она появилась в дверном проёме, и Лёха затаил дыхание. Его сердце пропустило удар. На ней было то самое платье, в котором она была на выпускном – нежное, струящееся, из лёгкой ткани цвета персика. С ума сойти, она в него до сих пор влезала, в то время как объёмы некоторых других одноклассниц Лёхи увеличились вдвое. Платье подчеркивало её тонкую талию, стройные ноги, соблазнительные изгибы бедер. Оно казалось ещё более соблазнительным, чем тогда, десять лет назад.

Даже причёску Ксюха сделала почти такую же, какая была на выпускном – собрала волосы сверху, закрепив их блестящим крабиком, оставив несколько свободных прядей, которые мягко обрамляли её лицо.

Грациозной походкой, которая всегда так его манила, Ксюха подошла к Лёхе. Он сидел на диване, не смея пошевелиться.

– Потанцуем? – спросила она, протягивая ему руку.

– Д-давай, – Лёха с трудом говорил, его голос осип. Он протянул руку и взял её ладонь. Кожа Ксюхи была мягкой и тёплой.

Ксюха поставила музыку на старом магнитофоне – что-то из репертуара того времени, когда они прощались со школой, медленную, чувственную мелодию, под которую они танцевали на выпускном. Затем она взяла за руку своего кавалера и, обхватив его тело, положила его ладони на свою талию.

Лёха почувствовал, как внутри него загорелся огонь. Этот огонь медленно согревал его тело, поднимаясь снизу вверх, и остановился чуть ниже живота, обеспечив туда нужный прилив крови. От её прикосновений по телу пробежала волна мурашек.

– О, а ты не забыл меня! – улыбнулась Ксюха, сильнее прижимаясь к своему кавалеру, так что Лёха почувствовал упругость её груди через тонкое платье, тепло её тела, её дыхание на своей шее. Её бедра мягко касались его, и он ощутил, как её тело будто сливается с ним, словно они были созданы друг для друга.

Лёха сам не заметил, как его руки спустились на её ягодицы. Его пальцы ощутили нежную упругость её кожи через тонкую ткань платья. Он приподнял Ксюху за них, и, не отрывая взгляда от её горящих глаз, понёс её на диван.

– Подожди! – одёрнула его Ксюха, но в её голосе не было ни капли сопротивления, лишь игривость. – Я должна поломаться. Я же приличная девушка!

Но Лёха её не слушал. Он уже не мог себя сдерживать. Его разум был затуманен желанием. Он приподнял её платье, обнажив её белые, изящные ножки и бежевые трусики, которые едва скрывали интимные места.

– Вау, Лёша! – подбадривала его Ксюха интригующим голосом, который обжигал его слух. – Если бы ты тогда был таким настырным…

Но он её уже не слушал. Он снимал с себя шорты и всё остальное, что мешало ему, и ложился на диван, притягивая Ксюху к себе. Он потянулся руками к её груди и освободил её набухшие соски, опустив немного платье. Её грудь была полной, упругой, а соски – твёрдыми и манящими. Прикоснувшись к ним губами, он почувствовал, что больше не может себя сдерживать. Его тело дрожало от предвкушения. Он снял с неё трусики, и его глаза расширились от открывшегося вида. Затем он стал нежно, но настойчиво входить в неё, чувствуя, как её тело обволакивает его, как она тесно прижимается к нему.

Она ещё некоторое время поиграла с ним, сжимая его своими бедрами, как будто не пуская его дальше, наслаждаясь его нетерпением. Но вскоре её сопротивление ослабло, она обмякла и отдалась ему полностью, не сдерживая своих стонов, которые мягко сливались с музыкой. Её руки обхватили его шею, пальцы впились в его спину.

– Стой, остановись! – неожиданно прервала она его, когда Лёха уже почти достиг пика. Лёха было подумал, что это такая игра, и Ксюха хочет остановиться в самый сладкий для него момент. От этой женщины, которая так долго была его тайным желанием, можно было ожидать чего угодно. В его голове пронеслась мысль: «Вот, опять она меня дразнит!».

– Я хочу быть сверху! – сказала она, и в её глазах горел огонь, а губы растянулись в хищной улыбке. Она оттолкнула от себя его, чтобы поменяться местами. Он подчинился и сел на диван, откинувшись на его мягкую спинку, наблюдая за ней. Она взобралась на него, оседлав его бёдра, и запустила свои пальцы в его курчавые волосы.

***Лёха почувствовал тепло её тела, её страстное желание, которое передавалось ему через каждое прикосновение. Она двигалась так нежно, но в то же временно была хозяйкой момента, контролируя весь процесс – как только он приближался к финалу, она замедлялась, наклонялась над ним, страстно целуя его в губы, её язык исследовал его рот, не давая ему сосредоточиться. Всё это время она смотрела в его глаза и улыбалась, словно для неё это было не совокупление, а какая-то игра, танец, в котором она вела. Её грудь мягко касалась его лица, а её волосы щекотали его кожу. Наконец, Лёха, больше не имея сил себя сдерживать, разразился семенем прямо внутри неё, чувствуя невероятное облегчение и наслаждение. После этого силы будто покинули его, и он откинул голову назад, закрыв глаза, чувствуя её благодарность в виде лёгких, но всё ещё нежных поцелуев в шею, которые обжигали его кожу. Её тело тяжело опустилось на него, и они замерли в объятиях, слушая биение своих сердец.

Тишина, нарушаемая лишь редкими вздохами, опустилась на комнату. Дальше они лежали рядом, едва умещаясь на узком диване, их тела были переплетены, кожа горела от прикосновений. Лёха нежно поглаживал её тело: проводил ладонью по животу, поднимался к груди, затем к плечам, касался губами её шеи, чувствуя её нежный, едва уловимый аромат. Она улыбалась, казалась, если не абсолютно счастливой, то глубоко удовлетворённой, её глаза были полуприкрыты, а на губах играла лёгкая, загадочная улыбка.

«Что дальше?» – мелькнуло в голове у Лёхи. Ему было так хорошо, так спокойно, что он не хотел, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. В его голову закралась даже шальная мысль о том, что он готов всё перечеркнуть ради Ксюхи, бросить Женю (свою супругу) и детей, которых он оставил в Екатеринбурге. Лишь бы остаться с ней – с этой женщиной, которая была мечтой всего его детства, недосягаемой звездой, а теперь оказалась такой реальной, такой близкой. Он набрался смелости, повернулся к ней, и его голос дрогнул от волнения.

– Давай будем вместе! – неожиданно предложил он ей, его слова прозвучали как эхо в тишине.

Ксюха приоткрыла глаза, посмотрела на него игриво и улыбнулась.

– Мы, итак, вместе!

– Нет, ты не поняла, – он приподнялся, опираясь на локоть, и посмотрел ей прямо в глаза, стараясь вложить в каждое слово всю искренность. – Вместе, в смысле, всегда вместе. Навсегда. Я готов оставить семью… Я готов ради тебя. Я готов переехать сюда, бросить всё. Я хочу быть только с тобой.

Ксюха смотрела на него сначала кокетливо, на её губах играла та же игривая улыбка. Но в какой-то момент, словно по щелчку, во взгляде её вспыхнула искорка презрения, холодного и колкого. Улыбка сползла с её лица, и оно стало жёстким.

– Я же говорила, – произнесла она осуждающим тоном, и её голос вдруг стал ледяным, как зимний ветер. – Что все вы – козлы!

Лёха опешил. Он почувствовал, как кровь отливает от лица. Его словно окатило ледяной водой. Он думал, что между ними, наконец-то появилась симпатия, та самая химия, которую он так долго ждал. Он верил, что она чувствовала то же самое. Но все эти чувства возникли только у него. Она всего лишь отдала долг. Тот самый, что остался с выпускного, когда он так настырно добивался её внимания. Для неё это была лишь игра. Не более.

***

Минуту спустя он стоял возле её закрывшейся двери, в коридоре было темно и тихо. В голове крутились мысли, словно рой диких пчёл. Он не мог поверить, что всё так закончилось. Но, несмотря на унижение и боль, он ловил себя на мысли, что он думал только о том, как же он хочет повторить всё то, что случилось с ним в этот волшебный день. Как он хочет снова ощутить её тело рядом, её дыхание, её прикосновения.

В этих мыслях, словно в тумане, он дошёл до родительской квартиры, поднялся по лестнице, открыл дверь и вошёл. В квартире пахло свежеприготовленным обедом. Мать сидела на кухне и ждала его.

– Ну, и где картошка? – она подняла взгляд на сына, и её вопрос вернул его в реальный мир.

Картофель! Он ведь ходил в магазин за картофелем!

– Н-нету! – запнулся Лёха. Он чувствовал себя пойманным на месте преступления. – Картошки н-нету.

– Нигде нету? – мать посмотрела на него прищурившись.

– Нигде, – еле слышно ответил он, чувствуя, как его щёки горят. Он быстро удалился в свою комнату, чтобы избежать дальнейших вопросов.

– Лёша, ты, наверное, больше не приезжай, – услышал он осуждающий голос матери, который донёсся из кухни. В её голосе была боль и разочарование. – А если надумаешь, то только с Женей и детьми.

Алексею эти слова – как иголка в сердце, острым лезвием пронзившая его душу. Вот он и доверие своей матери потерял. Теперь он и для неё «козёл» и «кобелина». Всё из-за минутного желания сделать то, чего не успел когда-то. Из-за той мечты, которая вдруг стала реальностью, а потом разбилась вдребезги.

Он понимал, что совершил подлый поступок, предал доверие жены, но ловил себя на мысли: он жаждал это повторить. Каждой клеточкой своего тела он хотел снова оказаться рядом с Ксюхой.

Командировка

– Ну что, Даша, поздравляю тебя с твоей первой командировкой! И как тебя муж отпустил?

Дарья и Михаил работали на одном заводе, и их двоих неожиданно отправили в командировку на Урал. Для Михаила, человека опытного и много поездившего по стране, поездки были обычным делом. А вот для Дарьи, которая впервые выезжала так далеко от дома, это было и новым, и немного пугающим. Они стояли у стойки регистрации в аэропорту, вдыхая запах стерильного помещения и ждали своей очереди, наблюдая за суетой людей.

– Меня-то муж без проблем отпустил, – отвечала Дарья с легкой ухмылкой. – Когда узнал, что с тобой лечу. Он знает, что ты человек порядочный, надёжный. С ним, говорит, не пропадёшь.

– Приятно слышать! – лицо Михаила расплылось в широкой, искренней улыбке. Он поправил воротник рубашки, чувствуя себя польщенным.

– А вот твоя жена… – Даша одарила его такой улыбкой, которая показалась Михаилу немного коварной. – Она же тебя к каждому столбу ревнует! Как она позволила тебе поездку с женщиной?

– Так я ей не говорил, – засмеялся Михаил, и в его глазах промелькнул озорной огонёк. – Если что, ты – Семёныч!

– Ты серьёзно? Ты ей не сказал?

– Конечно не сказал. Меньше знает, крепче спит!

Даша помотала головой, не зная, как реагировать на такое признание. С одной стороны, она понимала его желание избежать ненужных проблем, но с другой… Это казалось ей каким-то неправильным.

Регистрация прошла успешно. Их посадочные талоны лежали в руках, и вот уже они шли по проходу к своему месту в самолете.

Полёт прошёл почти незаметно. Самолёт, будто огромная птица, медленно, будто плыл по облакам, рассекая голубое небо. В какой-то момент, когда облака расступились, пассажиры увидели Уральские горы – величественные, местами покрытые снегом, местами зеленью, простирающиеся до самого горизонта. Это было действительно прекрасно, вид захватывал дух.

После мягкой посадки в аэропорту, гостей встретил один из инженеров предприятия-партнёра. Мужчина средних лет, с аккуратной стрижкой и приветливым выражением лица, он довёз их до завода, по пути рассказывая об их деятельности, о том, чем они занимаются. Не забыл он рассказать и про сам город – Михаил, а тем более Дарья, были в этих местах впервые, и всё для них было новым и интересным.