– Все именно так, как ты подумал. Он взял меня, и это было очень приятно. Мне понравилось. И я обязательно повторю.

Херня. Такая херня. Все, что она говорит.

Дамиан знал это прекрасно, потому что, как одержимый, выбил все подробности из Грейсона, подвергнув его пыткам. Ей об этом знать было необязательно.

И все равно…

Все равно даже от одной гребаной мысли об этом…

Он содрогнулся.

Тяжело дыша, попытался справиться с гневом.

– Знаешь, что я думаю, Эви?

Йохансен выпустил ее руки, но не отошел. Так и остался стоять, наклонившись к ней. Закрывая весь мир собой.

Она потерла запястье, бросая на него взгляд, полный ярости:

– А ты умеешь это делать?

– В отличие от тебя – да, – спокойно отозвался на ее выпад парень и усмехнулся. – Тебе понравилось.

– Бить тебя? Очень.

– Понравилось, что я сделал с Грейсоном. Видеть его кровь на мне.

– Что с тобой не так?! – щеки девушки вспыхнули от гнева.

– Ты пробуждаешь во мне самое худшее. Вот что не так, – передразнил ее Дамиан.

– Не смей, слышишь? Не смей перекладывать ответственность за свои животные поступки на меня! – прошипела Эви, лицо ее пылало все больше, крупицы контроля таяли, как песок сквозь пальцы.

– Но тебя это заводит, Эви. Вот почему ты так сильно злишься.

– Ты так считаешь?

– Да, – он усмехнулся. – Как и наша игра. Понравилось быть пойманной?

– Конечно, нет! Ты напал на невинного человека и сделал с ним что-то ужасное, – она резко выдохнула. – А потом гнался за мной в этой жуткой, мерзкой маске. Разумеется, это вызвало у меня только отвращение!

– Значит, не понравилось? – насмешливо протянул он.

– Сказала же – нет.

– Ай-ай-ай, – он облокотился рукой об дерево, не сводя с нее напряженного, пронизывающего взгляда. – В глаза смотришь и врешь. Не стыдно?

Эви выпрямила спину, чуть приподняла подбородок, чтобы видеть его лицо – придурок был выше нее как минимум на две головы.

– Хочешь услышать правду? Хорошо, я расскажу. Только потом не плачь, как маленький обиженный мальчик.

– Давай-давай, я уже достал платочек.

– Когда я смотрю на тебя, то вижу всего лишь избалованного парня, который пользуется деньгами богатого папочки и трахается каждый день с новой девушкой, чтобы, не дай Бог, не привязаться к кому. Твоя мать умерла, и ты боишься подпустить кого-то ближе. Ведь в глубине своей души решил, что это твоя вина. Ты не можешь принять случившееся до сих пор, ненавидишь себя. Жалеешь. Но это не дает тебе право срывать свое дерьмо на окружающих людях, которые не имеют никакого отношения к твоему горю! Это не дает тебе право играть с моими чувствами, контролировать только потому, что хочешь почувствовать власть над кем-то! Ощутить себя кем-то значимым, быть важным в своих глазах.

Дамиан резко выдохнул, сжав челюсти до боли.

– Все, на что ты способен – это разрушать, а не созидать. Ты абсолютно жалкий, ничтожный ребенок, который избивает беззащитных людей, но при этом не понимает сути, – Эви знала, что давно пора замолчать, но не могла остановиться. – Мне чертовски жаль тебя. Потому что все это – насилие, которое ты сеешь вокруг себя, – она махнула рукой, – всего лишь доказывает мои слова. Ты разочаровываешь своего отца день за днем. Пытаешься привлечь его внимание. Но он тебя просто не видит. Разве я не права?

Мужская ладонь обхватила ее горло, припечатывая к дереву. Девушка спокойно улыбнулась.

– Сам ведь хотел услышать правду.

– Заткнись немедленно, – рявкнул Дамиан, скрежеща зубами.

– Давай. Вперед. Придуши меня, трус, – хрипло произнесла девушка.

Между их лицами были пару ничтожных дюймов.

А за ними – сбившееся дыхание, запах хвойного леса и стук больного сердца.

Близко.

Слишком, мать его, близко.

Это оглушало.

Несмотря на то, что она делала вид, будто держит ситуацию под контролем…

Дамиан замечал все.

Дрожь в ее коленях.

Воздух, который девушка ловила ртом.

Блеск в синих глазах. Влажный.

То, как было напряжено ее тело. Словно Эви порывалась сбежать в любую удобную секунду.

И это было бы правильно. Позволить ей сбежать.

Отпустить, пока он не…

– Сделай это. Придуши меня, – повторила девушка вновь, – Покажи мне свое настоящее лицо, – ее голос дрогнул. – Сними маску.

И Дамиан сделал.

Сделал единственное, что могло остановить его от безумия.

Обрушил свой рот на эти лживые губы.

Ударившись затылком об дерево, она только сильнее сжала губы, не позволяя… отталкивая…

Толчок в грудь отрезвил его.

Ее перепуганные глаза.

Дамиан сразу перестал. Немного отстранился.

Девушка отчаянно помотала головой так, что собственные волосы хлестнули ее по лицу.

– Нет, – почти бесшумно вырвалось у Эви. – Не хочу. Все не так, не так…

Что-то в нем оборвалось.

– А как хочешь ты? Скажи, маленькая, – он обхватил лицо девушки руками и прижался лбом к ее лбу. – Помоги мне, Огонек.

– Тебе очень больно?

Он не успел ответить.

Касание.

Едва ощутимое, легкое, словно крылья бабочки. Кончики ее пальцев запорхали по его разбитым губам.

– Огонек… – голос Дамиана дрогнул.

А Эви подалась вперед. Слегка сжала его ладони в своих.

И сейчас, смотря друг на друга, все казалось другим.

Правильным.

Тем самым «так».

– Болит? – настойчиво переспросила она.

– Пока ты держишь меня за руки, у меня ничего не болит.

Она смотрела на него с таким беспокойством, что сердце Дамиана защемило. Он вдруг нахмурился, когда взгляд мимолетно упал на ее ноги.

«Сама-то? Разбила в клочья коленки, а думает обо мне…»

Стало так паршиво на душе. Стыдно.

Наверное, так ощущается проснувшаяся совесть?

– Прости, – только и смог выдавить парень. – У меня нет с собой аптечки. Забыл рюкзак.

Она смущенно потопталась на месте.

– Не беспокойся, у меня в сумочке есть бинт.

– Тогда почему ты…

– А когда? – издала смешок девушка. – Не выдалось подходящего момента. И не смотри так, будто я при смерти. Обычная царапина. Переживу.

Чувство вины снова кольнуло Дамиана.

– Дай, я перевяжу.

Она протянула ему порошок неоспорина и бинт.

Дамиан опустился на колени, обрабатывая ее раны, которые выглядели очень болезненными. Осторожно подул, когда она поморщилась. Присыпав лекарство, наложил поверх него стерильную повязку и поднялся на ноги.

– Дамиан, я…

– Иди домой, Эви. Я тебя отпускаю, – выдохнул он.

Сделал шаг.

Назад. Отступил.

Девушка следила за ним с паникой во взгляде.

Почему? Должна ведь обрадоваться. Избавилась от него, наконец.

Не оборачиваясь, Дамиан пошел прочь.

«Не надо больше бояться. Я понял. Понял, что делаю тебе больно. Больше это не повторится».

Можешь уходить, Огонек. Ты свободна.

Уезжать пока не хотелось.

Дамиан вернулся к мотоциклу и лег на землю. Прямо на влажную после сегодняшнего дождя траву. Закрыл глаза.

Было так тихо.

И вместе с тем – оглушительно шумно.

Мысли кружились в черепной коробке и не давали покоя.

Их было много.

Острые, ядовитые слова.

Хаотично летали в его голове, насмехаясь.

Противен, ненавижу, мерзкий, жалкий, отвратительный, ничтожный…

Легкое касание. Теплого рта на его губах. Трепетное движение. Один раз, снова, другой…

Касаясь чего-то другого.

Гораздо большего, чем просто тело.

Там, где-то в груди, за ребрами.

Его глаза открылись.

Эви медленно легла рядом, не говоря ни слова. Он и не спрашивал.

В голове крутилось одно-единственное: «вернулась».

– У тебя кровь, – прошептала девушка, приподнявшись на локтях.

– Так сотри ее, – он посмотрел на ее губы, бросая открытый вызов.

Выбор оставался за Эви.

Мгновение – и она забралась на него, седлая.

Дамиан лежал неподвижно, наблюдая за девушкой.

«Такая красивая».

Самая прекрасная.

Хрупкая, но смелая, готовая всегда дать ему отпор.

Остроумная.

Сообразительная.

По-настоящему интересная, как личность.

Огненные волосы, как и всегда, очаровывали его. Дамиану хотелось протянуть руку и зарыться в них. Убедиться, такие ли они мягкие и шелковистые, как он помнил.

Глаза Эви горели решимостью.

Он скрыл улыбку.

Медленно, очень медленно она склонилась над ним. Маленькая холодная ладошка коснулась мужской щеки, невесомо погладив, скользнула к подбородку, тем же едва ощутимым – ниже…

Дамиан вздрогнул. Его взгляд – абсолютно дикий, затуманенный… Следил за каждым ее движением. Упиваясь ими.

Вторая рука легла на мужскую грудь, скрытую за черной толстовкой.

Эви зачарованно смотрела, как подушечки пальцев ласкали его кожу на шее.

Порхали по ней – смуглой, нежной и теплой.

Ощущая пульсацию крови под ладонью.

Замерли. И от этого тысячи крошечных искорок закололи кончики пальцев. Словно она коснулась открытого огня. Посылая дрожь по плечам, спине, всему телу… Заставляя ее сердце сходить с ума, просто глядя на него.

Он лежал под ней, слегка запрокинув голову, тяжело дыша.

Его грудная клетка часто поднималась и опускалась под ее крошечной ладошкой, почти ходуном.

А глаза…

Его глаза никогда не сияли ярче.

У Эви закружилась голова.

«Коснись меня», – хотела взмолиться она, опустив глаза на его руки, неподвижно лежащие на земле.

Пальцы Дамиана сжались под ее взглядом.

Чтобы оттолкнуть?

Прижать к себе ближе?

Или он цеплялся за остатки контроля, который неумолимо ускользал с каждой секундой?..

«Нужно остановить это все. Я ведь ненавижу… Ненавижу… Как же, черт возьми, сильно я тебя ненавижу…» – мысль оборвалась.

Горячее дыхание обожгло его шею. А на месте пальцев вдруг оказались ее губы.

Из горла Дамиана вырвался тихий, жаждущий стон.

Самый прекрасный звук, который она когда-либо слышала.

Пробравший Эви до самого пылающего нутра.

Мысль о том, что это все делала с ним именно она…

Внизу живота забесновались бабочки. Целый ворох, трепеща и сбивая ее дыхание. Эви опустила руки на его широкие плечи.

– Пожалуйста, малышка, сделай это снова, – взмолился он хриплым голосом.

Последние нити здравомыслия, которые еще сдерживали девушку, сорвались.

Больше она не могла… Не могла и не хотела сдерживаться.

Высунув язык, Эви вожделенно провела им по шее парня, до самых ключиц. Его смуглая кожа была теплой и слегка солоноватой на вкус. Идеальной.

Новый тихий звук разрезал ночную тишину. Почти хнычущий, но вместе с тем – соблазнительный и искушающий. Она сходила с ума по этому. Лизнула и укусила то место на шее, где бился пульс. Посасывая до тупого ощущения боли. До тех пор, пока на его коже не появился ярко-багровый след.

Руки Дамиана опустились на ее обнаженные ноги, крепко прижимая к себе.

Черт побери.

Она целовала его шею, жадно посасывая кожу везде, куда могла добраться. Помечая собой.

Так, чтобы, когда он встал завтра утром и посмотрел в зеркало…

Помнил, что с ним была она.

Никто другой.

Дамиана трясло. До ненормального трепета в груди, почти до ломки и…

Он сразу понял, когда она почувствовала.

То, как он затвердел под ней. Член требовательно упирался в ширинку брюк, почти причиняя боль.

Девушка оторвалась от него и слегка приподнялась. Ее глаза расширились. Эви неосознанно заерзала, и парень опустил руки на ее обнаженные бедра, останавливая. Выводя легкие круги на нежной коже подушечками пальцев. Ее дыхание сбилось, пухлые губы приоткрылись.

– Блядь, детка, я безумно хочу этот рот, – он приподнялся и обхватил рукой ее шею, зарываясь в волосах.

И на этот раз это не было простым касанием.