Спасибо за то, что дала понять, что я не один.

Спасибо за то, что не простила.

Когда ее дыхание немного восстановилось, Эви отняла голову от его груди. Дамиан все еще был напряжен.

Решайся.

Или сейчас или никогда.

Рука девушки опустилась на его пах, дразняще сжимая через одежду.

– Эви, – тихо простонал он. – Не начинай то, что не собираешься продолжить.

– Кто сказал, что не собираюсь?

Маленькие пальцы проворно нащупали молнию его брюк.

Рука Дамиана внезапно схватила ее за шею, притягивая к себе.

Так сильно, что дыхание застряло в горле.

– Малыш, если ты сейчас расстегнешь мне ширинку, то я не ограничусь простым касанием. Я возьму этот рот, понимаешь? – он провел большим пальцем по ее покрасневшим от поцелуев губам. – И у меня теперь… – он ухмыльнулся, многозначительно опуская взгляд вниз. – Там кое-что появилось. Уверена, что выдержишь?

Его взгляд был насмешливым.

Бросающим вызов.

Словно Дамиан был уверен на сто процентов, что она откажется.

Даже руку убрал от ее горла. Отпустил.

Эви нахмурилась.

«Что значит кое-что появилось?» – недоумевала она, заинтригованная.

Любопытство вспыхнуло под кожей. Ей немедленно захотелось выяснить, что он имел в виду.

Не говоря ни слова, она схватилась за бегунок. Послышалось тихое жужжанье.

– Теперь ремень, – он выглядел таким нахально-спокойным и самодовольным, что Эви сразу же захотелось сбить с него спесь.

«Посмотрим, как он заговорит через пять минут!»

Звякнула пряжка – ремень был отброшен на землю.

Она освободила его стояк и…

Глаза Эви расширились.

Ее губы приоткрылись от шока.

Да.

У него определенно кое-что появилось.

Три пирсинга.

Они украшали член по всей огромной длине. И выглядело все это металлическое великолепие до чертиков устрашающе.

Одна мысль о том, что он, твердый, чертовски готовый, вместе с этим всем окажется в ней…

Бедра Эви сжались. От страха, смешанного с возбужденным любопытством. Она не могла не задумываться об этом, глядя на него.

– Передумала? – подначил Дамиан, с замиранием ожидая ее ответа.

Может быть, парень и выглядел спокойным, но определенно не чувствовал себя таковым.

Он часто думал о том, как бы Эви восприняла изменения на его теле.

И вот этот момент настал.

Даже в сумерках Дамиан заметил, как ее щеки вспыхнули. Голубые глаза засверкали. Эви опустила голову, собираясь с мыслями.

«Она точно откажется. Я это знаю».

И тут – теплые губы обхватили головку члена. Словно пробуя на вкус, Эви высунула язык, лаская им самый кончик. Металлическая штанга ударилась о шарик пирсинга в ее языке, создавая совершенное трение. Она лизнула штангу с обеих сторон, осторожно придерживая его твердый член ладонью.

«Как это называется? Ампалланг?»

Дамиана прошибло насквозь.

– Твою мать, – простонал он хрипло, опуская ладонь на голову Эви. Не толкаясь – только осторожно зарываясь пальцами в огненных прядях, чтобы поиграть с ними. – Я чертовски скучал по этим порочным губам.

Она нежно поцеловала его, прежде чем взять в свой рот, посасывая.

– Блядь, Огонек… – он втянул воздух сквозь зубы, зажмуриваясь.

Потому что, черт побери, смотреть на это было невыносимо приятно.

Он боялся, что не продержится.

Видеть Эви, такую красивую, любопытную, заведенную, опустившуюся между его широко расставленных ног на колени, склонившую голову, целующую его член с языком, было безумием.

Ее язычок метнулся выше, касаясь серебристого кольца на нижней стороне твердого ствола. Пальцы размазали выступившую смазку по всей длине, прежде чем сжать его крепче. Медленно двинув рукой вверх-вниз.

Дыхание Дамиана стало тяжелым. Его пальцы дрогнули, убирая волосы от лица Эви.

Сердце, казалось, забилось чаще. Он почти не слышал пиканье кардиостимулятора за грохотом в груди.

Затуманенный взгляд опустился вниз.

– Красивая, – прошептал он сдавленно. – Ты такая охрененно красивая.

Эви теряла голову от его реакции. От того, как сбилось дыхание Дамиана. Как он ласково гладил ее по затылку. Как стонал. Эти тихие, полные нужды звуки… Она сходила по ним с ума.

Дамиан впился зубами в нижнюю губу, стараясь не быть грубым.

Даже простое ощущение ее дыхания там ощущалось слишком.

Слишком, блядь, горячо.

– Возьми его.

– Попроси нормально, – парировала Эви.

«Как всегда», – ухмыльнулся мысленно Дамиан.

– Пожалуйста, малыш, возьми меня в этот ротик, – он провел большим пальцем по ее губам. – Мне очень нужно его трахнуть.

– Дамиан! – возмущенно вспыхнула девушка от его грязных разговоров.

– Меня умиляет то, как ты смущаешься даже в таком положении.

Эви судорожно сглотнула.

«Я так сильно хочу его, что это убивает».

Девушка выполнила его просьбу.

Так, что у Дамиана потемнело перед глазами. Кровь закипела в венах.

Она взяла его наполовину, но этого оказалось достаточно, чтобы его гребаный мир перевернулся.

Эви хотела этого. Это было нужно в первую очередь ей самой.

Видеть его таким. Чувствовать. Отдавать.

Пальцы парня грубо ласкали пульс на ее шее, слегка направляя.

И это было приятно.

Лучше фантазий.

Лучше всего.

Дамиан несдержанно двинул тазом ей навстречу. Она поймала его ритм, позволяя металлической серьге гладить ее небо, нежное горло.

Да.

Черт побери.

Еще.

Удовольствие острыми волнами пробежалось по телу Дамиана, обжигая, закололо в позвоночнике…

Она остановилась.

Только не сейчас.

Какого хера.

– Эви, – предупреждающе прохрипел он.

Она подняла голову, провокационно улыбаясь.

И если бы он не был возбужден до предела, то прямо сейчас эта проклятая улыбка поставила бы Дамиана на колени.

– Нервничаем, дорогой? – поддразнила девушка и провела языком снизу, у его основания, играя с крошечным кольцом.

Еще одно сильное движение рукой. Впустила его так глубоко, как только могла.

Дьявол, гребаное дерьмо.

Удовольствие обрушилось на него, стирая все «но».

И он сдался.

Приветствуя каждой клеточкой тела это идеальное тепло.

Теряя контроль.

Задыхаясь.

Достигая предела.

Эви все еще сидела между его ног, тихо наблюдая.

Дамиан наклонился, целуя девушку в губы. Безмолвно благодаря.

Реальность пока не подступала. Он находился в каком-то эйфорическом состоянии, где не было проблем, не было разлуки, не было ничего плохого.

Где были просто «он» и просто «она».

В этой версии вселенной у них все было замечательно.

И Дамиану не хотелось… Не хотелось покидать это место. Возвращаться в ледяные плиты отрешенности и ненависти.

Снова.

Она смотрела на него. Доверчиво, тепло, так, будто он и правда что-то для нее значил. Синие глаза блестели в темноте. Прекрасные.

И ему жить хотелось. Чтоб оставаться рядом с ней.

Чтобы всегда – смотрела на него так.

Ему впервые за эти годы стало страшно.

Страшно, что больше ее не увидит.

Банально не успеет.

Упустит тысячи дней, минут, секунд, которые мог бы провести с Эви.

Слышать ее смех, помогать разбираться с работой, кружить, носить на руках, дарить цветы, будить по утрам, сделать своей женой…

У него никогда этого не будет.

И от этого боль с новой силой захлестнула Дамиана.

«Она станет последним, о чем я буду думать перед смертью».

«Может, в другой жизни нам повезет больше?..», – думала Эви, прижимаясь щекой к его плечу, пока Дамиан рассеянно перебирал ее волосы.

Из расслабленного состояния их вырвала мелодия. Звонил мобильный Эви.

Девушка оттолкнула Дамиана от себя, бросившись к машине.

Он проводил ее хмурым взглядом.

Выражение лица Эви сменилось на тревогу, когда она выслушала звонившего. Кивнула, что-то очень тихо ответила.

А потом, бросив косой взгляд на Йохансена, отошла подальше.

Чтобы он не услышал?

– Милый, как ты себя чувствуешь сейчас? – донеслось до Дамиана. – До сих пор плохо?

Она нервно ходила вокруг машины, прижав телефон к уху. Нетерпеливо кивала, слушая ответ, кусала губы.

– Держись, дорогой. Я буду через пару минут. Хорошо? Уже еду.

Дамиана подхватил невидимый вихрь, поднял в круговороте, а потом отшвырнул, словно с большой высоты.

Дерьмо.

Милый.

Дорогой.

У нее появился другой мужчина.

А он, как придурок, цеплялся за то, чего у них быть не могло.

Никогда.

Знакомая желчь, злость и ярость вскипели в крови.

Правильно.

Помни. Помни это ощущение.

Ты не должен забывать.

В машине ехали молча.

Опять.

Эви была в растрепанных чувствах. Она жутко переживала за Кайдена, которого внезапно начало сильно рвать около пятнадцати минут назад.

Со слов воспитательницы, уже три раза стошнило.

Эви подозревала, что малыш подхватил ротавирус.

Или это было отравление? Воспитательница очень перепугалась, позвонила сразу ей.

Кайден легко переносил простуду, но что касалось желудка – это всегда у него протекало мучительно.

Она решила, что повезет его немедленно в больницу. Эви было слишком страшно действовать вслепую.

Еще и температура подскочила за тридцать восемь.

Вряд ли отравление.

Если бы так – полсадика бы слегло, они ведь питались одним и тем же.

«Заберу его сейчас из садика и сразу в больницу. Паниковать нельзя. Надо сохранять холодную голову, чтобы Кайден тоже не перепугался», – решила она, стараясь унять дико колотившееся сердце.

Эви понимала, что ей нужно объясниться перед Дамианом.

Сказать про их сына.

Но сейчас был не самый лучший момент для этого.

Нужно сделать это в более спокойной обстановке, заранее с сыном поговорить, настроить его к встрече.

А не вот так – когда Кай лихорадит, а Дамиан жмет на газ изо всех сил. Явно сердитый на нее.

За что?

Эви робко посмотрела на парня. Тот даже не повернул голову в ее сторону. Пальцы до побелевших костяшек сжимали руль.

Он явно сделал неверные выводы.

«Прости, я скоро расскажу тебе правду. Обещаю. Просто дождись».

Остаток пути пролетел, как в тумане.

Вот Дамиан затормозил у жилого комплекса неподалеку от садика.

Конечно, она не была настолько глупа, чтобы попросить отвезти ее к воротам. Назвала нейтральный адрес, от которого пешком можно было дойти за минут десять.

Эви схватила свою сумочку, беспокойно теребя ремешок похолодевшими пальцами.

– Дамиан, я… – тихо обратилась к нему, решившись хоть как-то объясниться.

– Почему мы приехали сюда? По твоим словам, «домой», когда у тебя в документах указано другое место проживания? – перебил ее Йохансен и посмотрел.

Отрешенно, холодно. Пытаясь уличить в очередной лжи.

– Шпионишь?

Раньше он так и делал.

– Не смеши, будто мне интересна твоя жизнь, – скривился Дамиан. – Я изучаю документы всех своих сотрудников. Проверяю судимость, задолженности и некоторые другие детали, о которых обычно умалчивают.

– Это грубое вмешательство в чужую частную жизнь.

– Ну, я пытаюсь обезопасить свою компанию от потенциальных убийц. И их дочерей, – слова, которые полоснули по сердцу. До кровавых ошметков.

И она вздрогнула.

Всем телом.

Сжалась.

Как от глухого удара в живот.

Внутри все онемело.

– Некоторые люди могут остаться только в сердце, но не в нашей жизни. Спасибо, что напомнил об этом, – улыбнулась ему со слезами на глазах.

Не хлопнула дверью машины.

Не упрекнула его собственным предательством.