Я отключил свой компьютер, его я планировал забрать с собой, проектор – нет, этого добра и так хватает. После этого я сдвинул в сторону заранее отвинченную техническую панель, которая обычно давала ремонтникам доступ к скрытому в стенах оборудованию корабля.

Мира весьма не вовремя решила застыть от удивления, и мне пришлось ее поторопить:

– Идешь?

Если бы она продолжила тупить и дальше, я бы отказался от идеи работать с ней. Но Мира опомнилась достаточно быстро, чтобы простить ее оплошность, она первой скользнула в полумрак технического тоннеля. Я последовал за ней и использовал минимальный заряд взрывчатки, чтобы заварить за нами люк. В иных обстоятельствах я бы вообще поджег комнату, но на станциях таким лучше не развлекаться.

Мира механик, к техническим помещениям она привыкла, так что и теперь сохранила спокойствие. Но она не знала, куда двигаться дальше, поэтому позволила мне идти первым.

Я же давно допускал, что меня рано или поздно найдут. Первой это сделала Мира, ошибку допустил я. Теперь ошибка была за ней, но какая разница? Моя подстраховка все равно сработала.

Первое время Мира двигалась молча, видно, пыталась запомнить маршрут. Потом сообразила, что это бесполезно, да и тот грохот, который подняли в каюте кочевники, наконец затих. Она решила развлечься беседой:

– Ты на меня не злишься?

– Ты ведь жива.

– Доходчиво… Они теперь знают, что я связана с тобой.

– Они предполагают это на основании чьих-то слов или собственных наблюдений издалека, – уточнил я. – Доказательств у них нет. Либо они получат видео, где мы вместе и очевидно заодно, либо застанут тебя рядом со мной. Без этого ты можешь хоть польку на столе у Отто Барретта плясать, за это тебя не арестуют.

– Но и он такое вряд ли оценит!

Она расслабилась, улыбнулась даже. Пока что это к лучшему, и я решил больше ничего ей не говорить. Хотя как-нибудь потом придется все же объяснить, что полиция не всегда действует по закону. Я их сейчас выбесил, это привычная часть моих отношений с представителями власти. Дальше все зависит конкретно от Барреттов: поведут они себя разумно или будут мстить всем подряд, пользуясь уникальностью нашего положения.

В любом случае, влиятельный покровитель никогда лишним не будет, и именно к такому покровителю я нас вел.

Мне несложно ориентироваться в технических коридорах. То, что «Виа Феррата» построена по уникальному проекту, не так уж важно. В технических коридорах всегда прослеживается одна и та же логика размещения оборудования, этому меня еще Соркин научил. Только обывателям кажется, что там нет никаких ориентиров. На самом деле в общедоступных коридорах заблудиться куда проще из-за попыток дизайнеров повыпендриваться. Ну а к строительству технических помещений дизайнеров не подпускают, и это делает жизнь намного легче.

Мира просто следовала за мной, она ни о чем не спрашивала. Это хорошо, болтовня бы нас отвлекла, а нам нужно спешить. Я не сомневался: изначально Отто Барретт не сказал командиру станции ни слова о попытке меня поймать. Удачно забыл, разумеется. Но как только станет очевидно, что все сорвалось, он может и отчитаться. Мне же необходимо застать Елену Согард в одиночестве.

Тут мне повезло: когда мы добрались до ее личной каюты, Елена все еще находилась внутри, но уже облаченная в форму – она явно готовилась к выходу. Я собирался сразу же выбраться, но Мира меня задержала. Она тоже разглядела через щель вентиляции, к кому именно мы заявились без спроса.

– Подожди! – прошептала она. – Ты что делаешь?

– То же, что и ты.

– А именно?

– Временно беру в заложники командира станции.

Время поджимало, да и долгие объяснения я не люблю, так что я откинул в сторону руку Миры и первым покинул укрытие. Мою спутницу ожидало серьезное испытание. Понятно, что я пришел сюда не ради этого, но заодно я хотел проверить, насколько верной Мира способна мне быть.

Я еще ни разу не подталкивал ее к откровенному преступлению, хотя мы и знакомы не слишком долго. Но при этом она знает, что на кону судьба всей станции. Так что выбор и правда будет непростой, однако простые задачи я не люблю.

Елена от нас не шарахнулась, она вообще обернулась на звук открывающегося технического люка так, будто только подобным образом к ней обычно и приходят. Но меньшего я от нее не ожидал – она не из тех, кто добивается повышения красивыми глазами и правильными речами. Перед нами был боевой адмирал, и, если такого человека удается застать врасплох, это уже признак маразма.

Так что своим спокойствием Елена меня не задела, она сделала это иначе. Адмирал окинула нас быстрым взглядом, оценивая, кто перед ней, и кивнула обоим:

– Лейтенант Волкатия, Павел, здравствуйте. Признаться, я не ждала вас – ни сейчас, ни оттуда. Но вы наверняка объясните, почему мои ожидания не имеют значения.

Вежливость порой задевает сильнее, чем любые оскорбления. Понятно, что Елене было известно и о назначении меня на корабль, и о моем побеге. Да и то, что я стер данные о себе в центральном компьютере, изменило для нее не так уж много, основы она знала. И все же она могла бы общаться так же, как остальные, с презрением, используя всем известное прозвище.

Она поступила иначе. Вежливость не подразумевает использование прозвищ, да еще и навязанных кем-то. Елена изначально посмотрела на меня как на обычного человека, не забывая при этом, что я серийный убийца.

Был ли я тронут до слез? Ну нет, конечно. Но я это запомнил.

Я к ней обращался тоже на равных, с должным уважением, которое я обычно испытываю не ко всем.

– Получилось не по протоколу и не по правилам вежливости, – признал я. – Это я прошу извинить. Но иначе было нельзя: мои старые друзья не вовремя решили поиграть в догонялки, а мне нужно срочно кое-что сообщить вам.

– Меня про эти игры в известность не поставили. Хотя я все равно считаю, что нам нужно пригласить на встречу и ваших друзей, это сделает беседу интересней.

Елена двинулась к выходу. Я мог бы остановить ее, но не стал, о том, что это испытание и для Миры, я не забывал ни на миг.

И Мира меня не подвела. Я остался на месте, а вот моя спутница двинулась наперерез адмиралу. Мира первой достигла выхода из каюты и закрыла его собой. Вид у нее при этом был виноватый, но решительный. Думаю, она одновременно гордилась собой и мысленно составляла завещание.

– Адмирал Согард, я прошу меня простить, только… Выслушайте его, пожалуйста. Это нужно для спасения станции!

– Лейтенант, вам не кажется, что вы слишком часто начали нарушать правила ради высших целей? – холодно осведомилась командир станции.

– Кажется. И прямо сейчас мне кажется, что меня за это вышвырнут за борт. Но прежде, чем такое произойдет, послушайте его… Он мне не друг, я знаю, что он серийный убийца, однако я верю, что он может спасти станцию!

Что ж, я впечатлен. Не очередным намеком на мою гадостную сущность, это меня вообще не задевает, я привык. Мне понравилось то, что Мира сумела упереться, хотя прекрасно знала, к каким последствиям это способно привести.

Елена ее решимость тоже оценила, она не стала прорываться с боем, хотя могла бы. Она опустилась в кресло у рабочего стола и спокойно сказала:

– Я вас слушаю.

– Станцию нужно уводить как можно дальше отсюда, – заявил я. – То, что уничтожило «Марию Яниссар», все еще там. Оно способно проявить себя в любой момент, и предугадать время его активности я не смогу. Зато могу сказать, что за пределы звездной системы эта энергия наверняка выходит. Если она долетит до нас даже ослабленной, не выживет никто.

– Пока что это абстрактные угрозы, – отметила Елена. – Вы так и не сказали, откуда эта энергия придет.

– Из центра системы.

– Из красного гиганта? Вы действительно считаете, что он опасен?

– Я не считаю, что он опасен. Я считаю, что внутри него притаился пульсар.

Я прекрасно знал, как они на это отреагируют. Мне было любопытно лишь, кто первой произнесет вслух фразу, наверняка мелькнувшую в мыслях у обеих.

Опыт победил. Елена сумела промолчать, а вот Мира выпалила:

– Этого не может быть!

– Объект Торна-Житков, – невозмутимо напомнил я.

Есть во Вселенной такая пакость, и обе мои собеседницы об этом прекрасно знали. В теории существование подобных объектов было описано еще в конце двадцатого века. Позже, намного позже, когда человечество решилось отлететь подальше от Земли, существование двойных звезд подтвердилось, причем в разных формах. Но, как правило, все сводилось к тому, что снаружи был виден красный гигант, а внутри у него таилась нейтронная звезда.

Насколько я помню, изначально предполагалось, что либо звезды сливаются на этапе формирования, либо нейтронная проникает в красный гигант, ввинчивается, как паразит – именно благодаря этой теории слова Миры и подтолкнули меня к нужному выводу. Практика показала, что нет никакого «или». Объекты Торна-Житков могут рождаться и первым способом, и вторым, и наверняка еще парочкой способов, о которых мы ничего не знаем, потому что человечество по-прежнему младенец в масштабах Вселенной.

Припомнив об этом, Мира и Елена перестали доказывать мне, что красный гигант не может быть двойным. Но и верить мне они не спешили.

– Это все равно не может быть пульсар, – настаивала Мира. – Потому что пульсар испускает энергию…

– Стоп, – прервал ее я. – Не надо рассказывать мне, с какой частотой пульсар испускает энергию и как это происходит. Не надо объяснять, что в объектах Торна-Житков внутренняя нейтронная звезда никогда не проявляет себя подобным образом. У вас нет задачи переспорить меня. Вы должны смотреть на факты: у нас хватает доказательств того, что время от времени из красного гиганта вырывается поток энергии, уничтожающей материю. Поскольку сам красный гигант этого делать не может, это делает что-то, скрытое у него внутри. Полагаю, энергия той, внутренней, звезды накапливается и в какой-то момент вырывается наружу. Она замедляется, разрушая на своем пути ряд объектов, потом рассеивается расстоянием. Но расстояние это намного больше того, на котором находимся мы.

Обо всем этом экспедиция Нерии-Рузанова не знала, и мне остается лишь догадываться, какой ужас им довелось пережить. Они проходили через безопасную на вид солнечную систему, подвоха они не ждали. В этот момент из красного гиганта вырвался поток энергии, который уничтожил как минимум «Марию Яниссар». Остальные корабли, если они все-таки не были задеты, в панике ускорились, не зная, когда и как повторится атака. О том, что обломок сохранился и там есть выжившие, никто даже не думал.

Ну а этих выживших поджидал личный ад, который мог длиться несколько недель или даже месяцев. Нас он тоже ждет, если энергия снова решит проявить себя. Судя по вычислениям, которые мы нашли на корабле, бьет она довольно узким лучом. Следовательно, «Виа Феррата» не будет уничтожена сразу, один-два фрагмента сохранятся. Но чем это кончится – можно судить по остаткам «Марии Яниссар».

– Я не знаю, повторится ли атака, – предупредил я. – Возможно, это произойдет через сто лет и нам ничто не угрожает. Возможно, через пять минут, и дергаться уже бессмысленно. Но поскольку встретиться со смертью мы всегда успеем, предлагаю все-таки поработать над спасением.

– Менее абстрактные предложения у вас будут? – уточнила Елена.

Она по-прежнему держалась безупречно. Нет, все-таки она устраивает меня на посту главы станции. Если Отто Барретт надумает расширить свои амбиции и занять ее место, придется вмешаться, хотя изначально я планировал остаться в стороне. Но это так, планы на будущее, пока нам нужно убраться подальше от прячущейся звезды.

Я взял с рабочего стола адмирала планшет и набрал на нем координаты.

– Вот сюда необходимо привести станцию. Если пересекать зону действия пульсара – назовем его так для удобства – традиционным путем, мы можем успеть, а можем не успеть. Пятьдесят на пятьдесят, я бы сказал.