– И совершите тем самым непоправимую ошибку, – заметил француз, расхаживая вокруг нее, словно тигр вокруг курицы, ощипанной наполовину. – Единственный человек в Лондоне, который если и сможет… вернуть вам былую красоту, миледи, то это я.

– Что ты теперь думаешь о моем платье, Эсме? – неожиданно спросила Хелен.

Все присутствующие внимательно посмотрели на ее наряд. Мадам Рок сшила этот туалет из тонкого розового шелка, струящегося, словно бегущий ручей. Платье, состоящее из двух слоев ткани, было перехвачено под грудью серебряной лентой. Этот наряд можно было бы назвать скромным, если бы… Если бы не его прозрачность.

Под тонкой тканью проступали изящные изгибы талии, бедер и груди. Мягкий шелк как будто увеличивал их объем и подчеркивал округлость форм. От колена и ниже спускался лишь один слой шелка, и можно было хорошо рассмотреть изящные икры Хелен, ее лодыжки и даже подвязки от чулок.

Эсме изумленно молчала, глядя на подругу. Внезапно ее охватила зависть. По сравнению с Хелен Эсме чувствовала себя слишком полной и неуклюжей.

– Мадам, я вижу, что вы задумали провести полную реконструкцию своей внешности, – заметил месье Оливье.

Хелен рассмеялась.

– Вы угадали, – промолвила она. – Но я еще не знаю, что из этого выйдет.

– Не бойтесь, – сказал парикмахер, доставая свои ножницы, – и присядьте, пожалуйста.

Хелен снова уселась на стул. Ей было слегка не по себе. Раньше она очень много времени посвящала уходу за своими волосами: мыла, расчесывала, сушила у огня, заплетала косы, делала прически. И вот буквально в одно мгновение она сразу же избавилась от массы хлопот. Да, Рис был прав, когда говорил, что у нее ужасный характер.

Парикмахер приступил к делу, но Хелен старалась не смотреть на короткие пряди волос, падавшие на пол, сосредоточив свое внимание на непривычном ощущении легкости.

– Что вы собираетесь делать, месье Оливье? – спросила Эсме.

– Мы должны отважиться на смелый шаг, – ответил он. – Поэтому вам надо набраться мужества.

– На смелый шаг? – растерянно переспросила Хелен.

– Да, очень смелый! Это единственный способ вернуть вам красоту, мадам. На более дерзкий шаг не отваживалась даже леди Кэролайн Лэм.

Эсме захихикала.

– Вы имеете в виду молодую даму, которая срезала волосы с… с другого участка своего тела и послала их Байрону? – с озорным видом спросила она.

Хелен в ужасе посмотрела на подругу, но месье Оливье только усмехнулся.

– Да, эту молодую леди не назовешь скромной, – промолвил он, – но у нее были очень хорошие волосы. Такую короткую стрижку, какая будет у вас, в последний раз я делал лет пять назад. С тех пор мне не поступали заказы на подобную прическу. Каждый день мне приходится делать одно и то же – завивать дамам локоны. Если бы вы знали, как мне это надоело! Если повезет, вы произведете фурор в обществе, леди Годуин. Дамы, возможно, станут стричься у меня, подражая вам. Я очень надеюсь на это.

Хелен старалась не смотреть на себя в зеркало. Безжалостные ножницы месье Оливье срезали все больше волос с головы графини, и это пугало ее. Через час парикмахер закончил свою работу. Хелен не знала, радоваться ей или плакать. Теперь у нее была очень короткая стрижка. Волосы гладко прилегали к голове, и лишь на лбу и висках виднелись завитки, смягчавшие линию острых скул, подчеркивая глубину ее глаз.

– О, Хелен… – голосом, исполненным благоговейного ужаса, прошептала Эсме.

– Вы просто неотразимы, – заявил месье Оливье, довольный тем, что у него получилось. – Только я мог добиться такого потрясающего результата, мадам. Вы стали очень привлекательны.

– Вы так считаете? – растерянно пробормотала Хелен, разглядывая себя в зеркало.

– Я в восторге, – заговорила вдруг Эсме, придя немного в себя. – Ты вскружишь голову многим мужчинам!

– Мне достаточно одного, – проворчала Хелен.

Глядя в зеркало, она не узнавала себя. На Хелен смотрела незнакомая женщина – смелая, бесстыдная, чувственная.

– Вы обязательно завладеете сердцем того человека, о котором мечтаете! – заверил свою клиентку месье Оливье, поцеловав кончики ее пальцев. – Поверьте, мадам, в Лондоне нет ни одного мужчины, способного устоять перед вами!

– Отлично, – прошептала Хелен. – Надеюсь, все они упадут к моим ногам.

– И Рис тоже? – спросила Эсме, приподняв бровь.

– Да, и Рис тоже, – заявила Хелен. – Я хочу пнуть его хорошенько!

Глава 6
По мановению волшебной палочки

Гайд-парк

– И что же она сказала? – спросил Дарби, друг Риса.

С большим интересом он слушал рассказ о скандале, поднятом Линой в магазине мадам Рок.

– Лина во всеуслышание заявила, якобы я, увидев ее в новом соблазнительном наряде, воспылал к ней страстью, хочу немедленно вернуться домой и заняться с ней любовью, – мрачно промолвил Рис. – Конечно, это полная ерунда! Я уже несколько месяцев не переступал порог ее спальни.

Честно говоря, он даже не мог припомнить, когда в последний раз спал со своей любовницей.

– Кстати, почему ты игнорируешь ее? – удивленно спросил Дарби.

Они прогуливались по запущенной части Гайд-парка, куда обычно не заглядывали великосветские щеголи. Рис долго молчал.

Дарби остановился у куста, чтобы сорвать бутон пурпурной розы и вставить его в петлицу. На нем был костюм для утренних прогулок из тонкого золотисто-коричневатого сукна, и бутон выделялся каким-то несуразно-аляповатым пятном на его груди.

– Не знаю, – немного помолчав, ответил Рис.

Делая вид, что вполуха слушает друга, Дарби сосредоточенно рассматривал усеянный бутонами розовый куст. Рис хорошо знал своего приятеля и сразу же понял, что тот сгорает от любопытства, но пытается скрыть это. Они дружили с детства и хорошо успели изучить повадки друг друга.

– Меня больше не влечет к ней, – объяснил Рис. – Я бы выставил ее за дверь, но мне нужен ее голос. Лина помогает мне в работе над операми.

– Ты хочешь сказать, что тебя не тянет заниматься любовью с такой роскошной женщиной, как Лина? Потерял к ней влечение? – удивленно переспросил Дарби.

– Должно быть, я старею, – сказал Рис и поддал ногой валявшуюся на дорожке палку.

Она угодила в ствол тутового дерева, и с его кроны на приятелей обрушился настоящий ливень.

– О господи, Рис! Нельзя ли поосторожнее? – с досадой промолвил Дарби, оглядывая свой щегольской костюм, на котором крупные капли оставили темные следы. – Давай будем вести себя как цивилизованные люди! Никогда не знаешь, что от тебя ждать…

– А мне здесь нравится, – заявил Рис, не обращая внимания на ворчание друга. – Меньше шансов столкнуться на прогулке с какой-нибудь жеманной матроной. Эти ханжи мне уже изрядно надоели.

Некоторое время они шли по дорожке молча.

– А как поживает Генриетта? – спросил Рис.

Ему очень нравилась жена Дарби. Рис вдруг понял, что стал постепенно отдаляться от Лины сразу же после свадьбы Дарби и Генриетты. Нет, Рис не был влюблен в жену своего друга, но завидовал им. Ему хотелось, чтобы в его душе зажегся такой же огонь, какой пылал в Дарби и Генриетте.

Дарби улыбнулся.

– С недавних пор она стала ко мне холодно относиться, – ответил он.

– Почему? Что случилось?

– Она называет меня самовлюбленным идиотом, для которого главным является его щегольская одежда, – ответил Дарби без тени раскаяния. – Обвиняет меня в том, что я не взял на руки Джонни, когда он облевал всю свою кроватку и громко расплакался.

Рис невольно содрогнулся.

– Как она может упрекать тебя в этом? И с какой стати ты должен ухаживать за малышом?

– Няня работает у нас полдня, – объяснил Дарби. – Ты же знаешь, что Генриетта не любит оставлять детей на попечение слуг, а предпочитает сама нянчиться с ними. И в тот день, когда она купала девочек, мы услышали, что у Джонни началась рвота. Я пошел посмотреть, в чем дело. Увидев, что его вырвало, я стал снимать свою бархатную куртку, но не успел. В комнату влетела разъяренная Генриетта и стала обвинять меня во всех смертных грехах. Можно подумать, что эта ситуация была смертельна для малыша!

Рис не знал, что и сказать. Пожалуй, он и под дулом пистолета не взял бы на руки ребенка, измазанного рвотными массами.

– А вашего Джонни часто рвет? – спросил Рис.

– Очень часто. Хотя ему уже семь месяцев. Боюсь, эта дурная привычка помешает ему жениться.

– В таком случае я ему завидую.

– Ты видел свою жену после скандала, устроенного Линой в магазине мадам Рок? – спросил Дарби, переводя разговор на интересующую его тему.

– Нет, но я, наверное, увижу ее сегодня вечером.

– Неужели ты собрался выехать в свет? В кои-то веки! – изумился Дарби.

– Я приглашен на бал, который дает леди Гамильтон.

– И ты хочешь туда поехать? Ты готов снизойти до какого-то жалкого бала, на котором матроны будут представлять свету своих юных дочерей?

– Дело в том, что я получил письмо от этой злосчастной подруги Хелен – дамы, вышедшей замуж за Себастьяна Боннингтона. Она пишет, что моя жена собирается приехать на бал только для того, чтобы найти человека, от которого она могла бы родить ребенка. Пишет, что если я хочу принять участие в этом конкурсе, то должен тоже прибыть туда.

Дарби застыл, открыв рот, и несколько секунд молча смотрел на своего приятеля.

– Что ты сказал? – после огромной паузы с ошеломленным видом спросил он.

– То, что слышал. Хелен давно уже твердит мне, что хочет ребенка. Но я не придавал ее словам большого значения. Я и не подозревал, что она способна зайти так далеко.

– Она говорила тебе, что хочет ребенка? И что ты сказал ей на это?

– Я попросил ее смириться с жестокой реальностью, сказал, что у нас не будет потомства, – раздраженно промолвил Рис. – Но Хелен, по-видимому, решила, что я дал ей карт-бланш, и захотела подбросить мне в гнездо кукушонка! И это та самая женщина, которая все эти годы обвиняла меня в безнравственности? Та, которая говорила, что выше всего на свете ценит хорошую репутацию?

– О боже… – пробормотал потрясенный Дарби. – У нее, наверное, помутился рассудок.

– У нее уже давно не все в порядке с головой.

– Но она таким образом погубит себя!

– Мне кажется, что ей теперь плевать на репутацию. – Рис поддал ногой лежавший на дорожке камень. – Мне, наверное, нужно было более серьезно отнестись к ее словам. Я бы дал ей развод, если б для него имелся убедительный повод.

– Так, значит, ты едешь на бал к леди Гамильтон… – промолвил все еще не оправившийся от шока Дарби.

– А как же иначе? Мне кажется, я просто обязан там быть. Вся эта ситуация не выходит у меня из головы уже два дня, с тех пор, как я получил эту злополучную записку от Эсме Боннингтон.

– Не понимаю, – пробормотал Дарби, – с какой стати Эсме сообщила тебе о планах Хелен?

Рис пожал плечами:

– Она мне этого не объяснила. Но я не желаю, чтобы Хелен спала с кем попало, а потом требовала от меня, чтобы я признал ребенка своим наследником. Моим наследником является Том. И хотя он не спешит жениться, надеюсь, что у него все же рано или поздно появятся дети.

– Да, но…

– Я не позволю Хелен подбрасывать мне кукушонка! Но если ей уж так сильно хочется иметь ребенка, я могу… могу помочь ей в этом.

– Так что же ты все-таки собираешься делать?

– Я скажу ей, что если она действительно всерьез хочет родить ребенка, то я готов стать его отцом. К несчастью, процедура зачатия будет нам обоим столь же неприятна, как и визит к зубодеру.

Дарби снова бросил на своего приятеля изумленный взгляд.

– Я и не знал, что у вас все так плохо.

– Да, интимная жизнь у нас не сложилась.