– На месте. Мы проверили записи камер – Рената не возвращалась домой. После этого мы решили, что нужно обратиться в полицию. Наша дочь никогда не сбегала из дома, не состояла в плохих компаниях. Она хорошая умная девочка. С ней определённо что-то случилось. Выключенный телефон это подтверждает. Рената всегда следила, чтобы заряд был не меньше восьмидесяти процентов. Она зарядила телефон перед выходом и взяла с собой пауэрбанк. Он не мог разрядиться, его отключил тот, из-за кого наша дочь пропала.

Дежурный отметил информацию в компьютере и поинтересовался:

– Вы опросили друзей дочери?

– У Ренаты нет друзей, – чуть резче, чем следовало, ответила Эльвира. Дежурный поднял на неё непонимающий взгляд.

– Совсем нет друзей? Она изгой?

Роман жестом показал жене, чтобы она не вдавалась в разъяснения, и ответил сам:

– Мы часто переезжали. Последний год мы жили в Таиланде. Вернулись полтора месяца назад. Рената просто не успела завести друзей.

Сотрудник полиции оживился:

– Почему вы жили в Таиланде? И с чем связаны ваши частые переезды?

– Я открыл свой бизнес – сеть ресторанов по всей стране. Лично ездил налаживать работу ресторанов в каждом городе. Семья переезжала вместе со мной. Сейчас бизнес полностью налажен, поэтому мы решили осесть в родном городе. Насчёт Таиланда… У Ренаты был тяжёлый период – она рассталась с парнем, впала в депрессию. Подростки, сами понимаете, – неловко улыбнулся мужчина. – Мы решили, что смена обстановки пойдёт ей на пользу. Моя работа позволяет мне сейчас заниматься делами из любой точки мира.

– Каково сейчас состояние вашей дочери?

Эльвира опередила мужа:

– У неё давно всё наладилось. Она добрая жизнерадостная девочка.

Дежурный вернулся к компьютеру:

– Значит, друзей у неё не было? Может, вы просто не знали о них? Она могла с кем-то переписываться, общаться в соцсетях.

Женщина нервно мотнула головой:

– Это невозможно. Я бы знала об этом через «Дублёра». У неё в диалогах только рекламные рассылки.

– Почему вы так опекаете свою дочь? – пристально посмотрел на неё дежурный.

– Она девочка, – пожала плечами Эльвира. – С мальчишками намного проще.

– У ваших младших детей тоже установлено это приложение?

– Нет, – покачала головой она. – За мальчиков я не переживаю.

– Хорошо, этого пока достаточно. Мне нужна фотография вашей дочери, желательно свежая и чёткая – без фильтров, масок и прочего.

Роман Кизнер потянулся за смартфоном:

– Мы сегодня фотографировались в кинотеатре. Сейчас найду снимки.

Глава 2

Начало августа 2025 года

Согнув ноги в коленях и уперев ступни в стену, Рената распласталась на кровати. Последние два месяца ей приходилось уживаться в одной комнате с младшими братьями – Рафаэлем и Данилой. К счастью, отцу удалось наконец найти съёмную квартиру, которая удовлетворяла его запросу. Они должны были переселиться в неё всего через каких-то два дня.

Рената уже перестала считать, какой была эта попытка перебраться на постоянку в родной город. Каждый раз отец обещал, что они больше никуда не поедут, а потом со взглядом, полным бизнес-безумия, он торопил собираться в какой-нибудь Омск или Томск, Якутск или Иркутск, чтобы открыть ещё один ресторан. Так повторялось из раза в раз, из года в год, поэтому она и не надеялась задержаться на родине дольше чем на несколько месяцев.

– Рената? – как всегда без стука вошла в комнату мама. Девушка выгнула шею и встретилась взглядом c родительницей. – Ты всё лежишь?

– У меня каникулы, – откликнулась Рената, пряча смартфон в складках покрывала в красно-чёрную клетку.

– И что? Все три месяца нужно лежнем лежать? – упёрла руки в бока мама. – К школе совсем мозги атрофируются.

Закатив глаза, Рената села на кровати. Когда отец объявил о новом переезде, мама стала более нервной, чем обычно. Из-за этого Рената не любила переезжать. Ни в другой город, ни в другую квартиру. Начинался хаос, поглощающий в чёрную пучину всё хорошее, что было в семействе Кизнеров, оставляя только тревогу, нервозность и вечное недовольство.

– Глазки мне тут не закатывай. Ты бы хоть раз подошла к матери и предложила помощь! – ядовито выплюнула женщина.

Рената едва удержалась от того, чтобы снова закатить глаза. Её нельзя было назвать маленькой хозяюшкой – свои домашние обязанности она всегда выполняла с неохотой и старалась как можно быстрее с ними покончить. Впрочем, таковых дел было немного. Впервые ей «присудили», как Рената любила выражаться, домашнюю отработку в восемь лет. На её плечи было возложено сразу четыре дела – ежедневно протирать пыль, пылесосить, по необходимости поливать цветы и мыть пол дважды в неделю. С годами эти обязанности поредели. Из-за частых переездов из их дома исчезли все растения. Было попросту неудобно таскаться с горшками из города в город, из квартиры в квартиру. Позже отец купил робот-пылесос, и уборка для Ренаты стала значительно проще – нужно было всего лишь запустить его из приложения, а затем вытряхнуть контейнер и простирнуть тряпочку в раковине. Так мытьё пола сократилось до двух раз в месяц. Маму это знатно коробило.

– Я помогаю, – буркнула Рената.

– Нажать кнопочку на пылесосе и валяться на кровати? – хмыкнула мама. – Это ты называешь помощью? У твоей матери муж и трое детей, всех нужно обстирать, обгладить, накормить… А ты палец о палец не ударила, чтобы как-то помочь! Сколько раз я с тобой говорила?! Ай, тебе всё как о стенку горох… Вставай давай, поможешь матери.

Решив не спорить, девушка вышла из комнаты вслед за мамой, едва не споткнувшись о коробку с книгами.

Оказавшись на просторной кухне, мама подвела Ренату к стиральной машинке, в барабан которой уже были загружены цветные вещи мальчишек.

– Включай, – скомандовала мама и, поджав полные губы, скрестила руки на груди.

Рената поискала взглядом шнур и воткнула вилку в розетку. Вопросительно посмотрев на маму, она поняла, что на этом её миссия не закончена. Открыв дверцу шкафчика с бытовой химией, девушка вытащила две упаковки порошка и бутыль с кондиционером. Только она занесла одну из пачек над отсеком, как мама гаркнула, заставив Ренату вздрогнуть:

– Не сюда!

Девушка закатила глаза. Благо, она стояла спиной к матери, и та этого не заметила.

– А куда?

Родительница едко ухмыльнулась:

– Подумай. У тебя три отсека, куда нужно засыпать порошок?

Придирчиво переведя взгляд с одного на другой, Рената ткнула в тот, что был посередине – самый узкий, с ограничителем:

– В этот точно кондиционер. А порошок в первый.

– Какой именно порошок? Их два, – железным тоном продолжила допытываться мама.

– Который у меня в руках? – осторожно предположила Рената.

– Верно.

– А сколько нужно засыпать? – уточнила девушка, оглядываясь на маму.

– А ты сама как думаешь? – холодно отозвалась женщина. – Посмотри, сколько одежды, подумай.

Мысленно прикинув, Рената насыпала горку порошка в отсек, надеясь, что мама смилостивится и не станет продолжать эту пытку. Иногда ей «ударяла моча в голову», как выражался отец, и мама заставляла Ренату сделать что-то, чего она никогда не делала. Например, замесить дрожжевое тесто. В такие моменты мама хмуро стояла над душой, контролируя каждый шаг дочери, но даже не думая дать подсказку или научить. Она даже запрещала гуглить информацию, например, тот же рецепт теста. Поэтому Рената не стала заикаться о том, чтобы поискать в интернете ответ на свой вопрос. Она уже предвидела ответ матери: «А раньше не было интернета, и ничего – как-то учились и всё получалось. Привыкли в своём экранчике сидеть, а без него что? Элементарно воду вскипятить не сможете без своего Гугла! Вот представь, что в один день не станет интернета, что ты будешь делать? В бардаке с голоду помрёшь – вот что!»

– Достаточно? – уточнила девушка, демонстрируя наполненные отсеки.

Мама придирчиво осмотрела каждый из них. По её лицу было заметно недовольство. Не столько результатом, сколько тем, что не к чему прицепиться. А ей так хотелось! Но впереди был ещё один шаг:

– Достаточно. Теперь включай режим.

Занеся руку над селектором, Рената изучила указанные режимы. Из шестнадцати подходило сразу несколько: «хлопок», «смешанная стирка», «ежедневная стирка» и «детская одежда». Под вопросом оставалась «синтетика». Рената знала, что мама не любила покупать одежду из неё, но мальчишкам, по воле судьбы, чаще всего нравились футболки и шорты именно из синтетики. Родители не могли устоять перед обаянием двух сорванцов, поэтому всегда прогибались и покупали то, что выпрашивали Рафа и Даня. В том числе и одежду из нелюбимой мамой синтетики. Она вообще была придирчива к выбору одежды. Если на ярлыке красовалось «Made in China» – мама читала это исключительно как «Мад эн Шина», – то вещица моментально возвращалась обратно на рейл. В отличие от мальчишек, у Ренаты никогда не получалось убедить маму купить то, что ей хотелось, пусть даже из синтетики или Китая.

– «Детская одежда»? – снова обернулась Рената, пытаясь по выражению лица мамы понять, правильный это выбор или нет.

– Ну и зачем? – раздражённо откликнулась родительница. – Твои братья уже не такие маленькие. Давай, думай дальше.

– Тогда «смешанная стирка», – утвердительно кивнула Рената, надеясь, что это прокатит.

– Сколько градусов? Скорость отжима? Дополнительные функции? – закидала требовательными вопросами мама.

Внимательно изучив панель, Рената отозвалась:

– Тридцать градусов, тысяча оборотов и… дополнительное полоскание.

Усмехнувшись, мама кинула:

– У тебя что, вещи в холодной воде будут бултыхаться?

– Сорок? Или шестьдесят? – вымученно спросила девушка.

– На шестидесяти ты все вещи испортишь. Отойди, сама поставлю, – она оттеснила девушку и, настроив программу, нажала «пуск». – Всё, не так уж и сложно. Ничего не умеешь делать. А это ещё что такое?!

Рената инстинктивно сжалась и прикрыла волосами уши. Проследив за маминым взглядом, она поняла, что привлекло её внимание. Не церемонясь с дочерью, женщина откинула за спину волосы и, больно дёрнув, схватилась за серёжки:

– Это что ещё за пельмени в ушах?!

Поморщившись, девушка сделала шаг назад, аккуратно вырываясь из материнской хватки, пока ей не оборвали уши или не выдернули серьги, порвав мочки.

– Это хинкали. Из полимерной глины.

Мамины глаза расширились:

– И где ты это взяла? Сама слепила?

Рената пожала плечами и буркнула:

– Купила.

– Рената, тебе сколько лет?! Пятнадцать стукнуло, а она пельмени в ушах носит! Надеюсь, на улицу ты так не выходишь? Если детство в жопе заиграло, то носи этот ужас дома, на людях не позорься. Стыдобища. Такая девчонка вымахала уже и какую-то ерунду в уши вдевает. Приличные девушки не носят бижутерию, Рената. Мы зачем тебе с отцом золота накупили, а? Скажи мне? Чтоб ты пельмени из глины таскала? Лучше бы на что-то нормальное деньги потратила.

Девушка выпалила:

– Тебе какое дело, что я покупаю? Ты этих денег не заработала. Ты вообще ни дня в жизни не работала, постоянно дома сидишь! Твоя работа – это дом и дети. А ты ещё меня упрекаешь в чём-то…

Мама открыла рот, но тут же закрыла, задыхаясь от негодования. Дочь уже не первый раз высказывала ей подобное. Последний раз Рената уколола её за это весной, высказав, что если она домохозяйка, то не должна спихивать свои обязанности на дочь.

– А знаешь что, моя дорогая? Иди-ка ты в гостиную складывать вещи по коробкам. Займись делом. Сними фотографии со стены.

Резко развернувшись, Рената поспешно вышла с кухни. Как только она оказалась в гостиной, заперев за собой дверь, в глаза сразу бросились семейные снимки в рамках – сплошные счастье и идиллия, подкреплённые надписью из дерева: «Семья – это успех, дети, здоровье и любовь». Горько усмехнувшись, девушка с остервенением принялась срывать со стены иллюзию семейного благополучия.

Август 2027 года

Второй день после исчезновения