На ночь мы остановились в приграничном постоялом дворе, который в Аддии назывался караван-сарай. На этом, собственно отличия и заканчивались. Даже особый резерв лошадей, принадлежащих султану здесь тоже был. Мы с Амилом решили обменять наших коней на коней султана. Рисковали, конечно, ведь Амилу пришлось раскрыть инкогнито и обозначить свое присутствие на территории Аддийского султаната. Мы не знали, прекратил Эбрахил поиски беглой рабыни и ее похитителя или нет. Но мой брат решил, что если не останавливаться в крупных городах и двигаться в том же темпе, что и раньше, мы успеем покинуть пределы страны раньше, чем весть о его появлении дойдет до султана.

И снова мы мчались во весь опор, не жалея ни коней, ни себя. Мы вымотались, похудели и почернели, хотя солнце с каждым днем грело все меньше и меньше. Осень вступала в свои права, и по утрам на траве появлялась серебристая изморозь, предупреждающая о скором наступлении зимы.

Дорога к северо-восточным границам аддийского султаната вела через обжитые земли, поэтому мы с Зелейной вынуждены были все время изображать из себя покорных рабынь. Это оказалось намного проще, чем мне представлялось. Амил не позволял ничего лишнего и вел себя достаточно корректно, чтобы я не чувствовала никакого давления с его стороны. Я уже почти привыкла к вороху покрывал, хотя в первые дни задыхалась от недостатка кислорода под ними. Ошейник тоже перестал доставлять дискомфорт, я уже не замечала его удушающую хватку и иногда даже забывала о том, что он есть.

Через месяц с небольшим мы добрались до Агарды – крупнейшего города на севере Аддийского султаната. Он находился чуть в стороне от нашего пути, но нам так нужен был хотя бы один день для того, чтобы отдохнуть и просто выспаться. Гонка продолжалась уже шесть седьмицы и измотала нас так сильно, что даже я не стала возражать и требовать немедленно продолжить путь.

В Агарде жил младший брат Зелейны, и она утверждала, что он с радостью предоставит нам ночлег и спрячет от посторонних глаз, даже рискуя нарваться на гнев султана. Рабыня, родившая Зелейну и Илнара, умерла, когда ребенку не было года. До трех лет дети обоих полов воспитывались в гареме, и Илнар тоже погиб бы, если бы сестра не заменила ему мать. На свою беду мальчик оказался таким умненьким и сообразительным, что отец быстро начал выделять его среди остальных сыновей, что вызвало ярость жен и наложниц. Именно опыт, который Зелейна получила в родительском гареме, защищая брата от озлобленных женщин отца, помог ей после замужества подмять под себя весь гарем султана.

Дом Илнара располагался на окраине города. По меркам Грилории это была скорее усадьба, занимавшая площадь сопоставимую с территорией герцогского замка. Высокая каменная стена и острые пики наверху намекали, что незваным гостям здесь не рады.

– Договариваться с дядей поеду я, – хмуро заявил Амил. Он не верил в доброту старшего родственника, которого никогда не видел. – Если не вернусь до заката, то уезжайте…

– Амил, ты не обязан, – попыталась остановить его, – мы можем просто написать записку и заплатить за ее доставку. Либо вовсе снять комнаты в караван-сарае…

– Нет, – покачал головой мой брат, – моя мать права, если есть возможность провести этот день под защитой бая, то не стоит ее упускать.

Я кивнула… И мне, положа руку на сердце, страшно не хотелось отдыхать в караван-сарае. Для рабынь в постоялых дворах Аддии, чуть подальше от границы с Грилорией, предназначалось свое, отдельное помещение, разделенное на крошечные комнаты-клетушки, в которых несчастных запирал на ключ хозяин.

В клетушках не предусмотрели никаких удобств, и нам приходилось пользоваться ночным горшком и умываться в тазу, не имея возможности поменять воду на свежую. В них не было даже окон и потому свежего воздуха. А еще мимо то и дело шастали посторонние мужчины, мы не могли даже снять покрывала, чтобы отдохнуть от них. Единственная радость рабынь в обязательном порядке водили в мыльню. Чистоте женского тела в Аддии придавали очень большое значение.

Пока говорила с Амилом, краем глаза заметила, как Аррам стрельнул взглядом куда-то в сторону и нахмурился… И это мне не понравилось. Вообще, за время пути я несколько раз ловила на себе странные взгляд наемника и вспоминала наш разговор, случившийся тогда, когда я надела ошейник. Это вызывало смутную тревогу. С одной стороны я сомневалась, что Аррам рискнет поработить меня силой, чтобы сдать султану. Наемник прекрасно понимал, в этом случае я сделаю все, чтобы смерть настигла его в самое ближайшее время. С другой, оснований доверять ему у меня тоже не было. Одно дело верно служить королеве на территории ее страны, и совсем другое здесь, где я по всем законам не имею ни прав, ни голоса, и являюсь фактически сбежавшей собственностью султана. Если бы не мое стремление добраться до Великого отца, то я никогда в жизни не переступила бы границы Аддийского султаната.

Покрывала, скрывающие лицо, давали мне возможность незаметно следить за кем угодно. И, когда стражник, выслушав Амила, распахнул перед ним ворота, я уставилась на Аррама. Если он решит воспользоваться ситуацией, я буду готова.

Аррам хмурился и периодически стрелял глазами в сторону. Я каждый раз, стараясь не делать резких движений, смотрела туда же, но ничего не видела. Улица была совершенно пуста. Интуиция тоненько зазвенела, предупреждая об опасности. Я буквально кожей чувствовала угрозу, которая по всей видимости, исходила от Аррама. И, стараясь действовать незаметно, достала свой кинжал с алой лентой и спрятала в складках покрывал. Если Аррам задумал предать меня, то ему не понравится мой ответный ход.

Но наемник продолжал стоять на месте, по прежнему то и дело оглядывая пустую улицу. И я не выдержала:

– Аррам, в чем дело?

– Ни в чем, ваше величество, – тут же отозвался наемник, выдавая себя с потрохами. С того времени, как мы пересекли границ Аддии, я велела обращаться ко мне по имени. И его оговорка значило только одно: он мне врал.

– Аррам, – холодно произнесла я, – повторяю вопрос: в чем дело? Почему ты все время смотришь назад?

Он не хотел отвечать. Я видела, как на его щеках заходили желваки, выдавая стремление смолчать или солгать снова. Судорожно сжала кинжал в руках, готовясь дорого продать свою свободу.

– Несколько дней назад мы с Амилом заметили слежку, – голос Аррама звучал глухо, – он велел не говорить вам, не пугать раньше времени. Мы не были уверены, что это люди султана.

Я тихо зарычала и закатила глаза, пользуясь тем, что никто не видел моего выражения лица. Ох, уж эти аддийские мужчины!

– Поэтому мы свернули в сторону, – я не спрашивала, утверждала. – И поэтому Амил рискнул пойти к дяде, вместо того, чтобы остановиться в караван-сарае?

– Но почему вы ничего не сказали нам?! – возмутилась Зелейна, не давая Арраму ответить на мои вопросы. Кажется толика свободы, которую она хлебнула после смены статуса, повлияла на бывшую рабыню гораздо больше, чем мне казалось.

– Да, ваше величество, – качнул головой наемник, проигнорировав крик бывшей жены султана. – Амил не хотел тревожить вас раньше времени. Мы могли ошибиться…

– Но… – протянула я, уловив некоторую недосказанность.

– Но сегодня утром эти же люди заехали в тот же караван-сарай, в котором мы провели прошлую ночь. Теперь они знают, что мы в Агарде. И останавливаться в постоялом дворе небезопасно.

– Вашу ж мать! – громко выругалась я, невольно использовав для этого выражение из другого мира.

– Я не понял, что вы сказали, – кивнул Аррам, – но именно так.

– Илнар поможет нам, – убежденно качнула головой Зелейна. – Я уверена, мой брат не забыл, что обязан мне жизнью и сможет отплатить мне тем же…

Глава 3

Амил вернулся через полторы свечи… За это время я успела сполна оценить его заботу. Если бы мне пришлось несколько дней находиться в таком напряжении, я, наверное, сорвалась бы и сотворила бы какую-нибудь глупость. Мне и сейчас нестерпимо захотелось стряхнуть с себя маскировку и принять бой с открытым лицом. Я лучше умру, чем сдамся и позволю людям султана схватить себя. А умереть мне хотелось непременно с высоко поднятой головой, гордой и свободной, а не в цепях и ошейнике. И чтобы сдержать глупый порыв, пришлось приложить немало усилий.

– Идемте, – Амил улыбнулся, – мой дядя Илнар с радостью примет нас. И мы можем оставаться у него столько времени, сколько нужно.

– Ты уверен, что это не обман? – вырвалось у меня, – и твой дядя не сдаст нас людям султана? Вдруг они пришли к нему раньше нас…

Амил бросил свирепый взгляд в сторону Аррама.

– Не смог промолчать?

– Я же говорил, что не стану молчать, если госпожа Елина спросит. – пожал плечами глава наемников. – Я против того, чтобы скрывать от женщин такие важные новости. Пусть лучше бояться, пуганных охранять легче.

– Это не тебе решать, – отрезал Амил.

– А ты мне не указ, – усмехнулся Аррам. – мне платит госпожа Елина, а не ты…

Я переводила взгляд с одного на другого, только сейчас понимая, что все то время между мужчинами шла негласная борьба… И Аррам, который, вообще-то простой наемник, ведет себя с сыном султана, пусть и младшим, так, как будто бы считает его ровней, нарочно провоцируя гнев Амила.

– Хватит спорить, – остановила я обоих. – Если господин Илнар готов принять нас и спрятать от преследователей, то надо пользоваться такой удачей. Надеюсь, мы не пожалеем о том, что приняли его приглашение…

Я пришпорила коня и не обращая внимание на остальных, выехала вперед. Амил тут же пристроился чуть впереди, а Аррам чуть позади. И почему я сразу не заметила, что эти двое не слишком жалуют друг друга?

Господин Илнар встречал нас у ворот. Младший брат Зелейны оказался довольно молодым. Лет на пять-семь старше меня. Одет он был в традиционный аддийский наряд, состоящий из тонкой длинной рубахи и распахнутого халата, которые ничего не скрывали. Он мельком окинул нас взглядом и шагнул к Зелейне, безошибочно определив в закутанной фигуре сестру.

– Зелейна, – улыбнулся он, протягивая руки, чтобы помочь слезть с коня, – я так рад тебя видеть, родная.

– Господин Илнар, – всхлипнула бывшая жена султана, – вы так изменились… Стали таким… таким…

– Взрослым? – улыбнулся он. – Ничего удивительного, сестра. Сколько мне было, когда тебя продали в гарем султана?

– Семь, – всхлипнула она.

Семь?! Ахнула я мысленно. Да он был совсем еще ребенком! Как Зелейна была настолько уверена, что брат, вообще, помнит ее?

– Господин Илнар, – вмешался Амил. Судя по сдвинутым бровям, он тоже не знал об этом небольшом нюансе. – Дядюшка, позвольте представить вам госпожу…

– Подожди! Не сейчас и не здесь! – властно взмахнул рукой дядюшка. – Мой дом ваш дом, – произнес он с улыбкой. – Прошу вас, дорогой племянник. Мои слуги проводят вас в вашу комнату. А ваши женщины отправятся в гарем…

Я чуть не заскрипела зубами. Дурацкие порядки! Я совсем забыла, что женщины здесь не люди. И кажется я зря рассчитывала хорошо отдохнуть в доме дядюшки. В гареме нам точно не расслабиться. Зелейна рассказывала мне, как там встречают чужих рабынь. Новое лицо в гареме – целое событие, и каждая считает своим долгом навестить гостью. Отказаться же от визита постоянных жительниц гарема, значило вызвать их недовольство и гнев. И тогда в твоей чашке легко может оказаться яд…

Нет, уж. Я не хочу в гарем!