– Если хотите, может также прыгнуть к Марсу или Венере, – предложил инопланетянин, а это однозначно был инопланетянин.

– Вы не землянин? – хрипло спросил первый космонавт.

– Нет, – покачал головой длинноволосый. – Хотя прожил на Земле в разных телах полторы тысячи лет. Последнее мое воплощение было в начале двадцать первого столетия. А моя молодость в той жизни прошла в разрухе и отчаянии, когда люди писали под вашими портретами: «Юра, прости! Мы все просрали!». Извините за грубость, но именно так и писали. И так думали. Одиннадцать миллионов человек умерли от голода, безнадежности и отчаяния. Советский Союз разрушили и уничтожили. Причем, сверху. Реставрация капитализма в его самой худшей ипостаси. У меня с собой документы об этом, я оставлю их вам, там точно указано, кто во всем виноват, кто все это сотворил. Кстати, я не представился, меня зовут Вирт. Дух корабля носит имя Кай.

– Вы говорите правду? – побелел Юрий Алексеевич, от таких известий ему стало дурно, он почему-то сразу поверил в слова пришельца.

– К сожалению, да, – вздохнул тот. – Присаживайтесь. Хотите чего-нибудь попить или съесть?

– Воды, если можно.

– Пожалуйста.

Перед первым космонавтом появился висящий в воздухе поднос, на котором стоял самый обычный стакан. Гагарин залпом выпил вкусную, явно родниковую воду, затем подошел к одному из кресел, осторожно ступая по невидимому полу, и сел в него, заметив на подлокотниках странные полукруглые штуки, усеянные почти незаметными кнопками.

– Это пульт? – спросил он.

– Да, один из, – подтвердил Вирт. – Это кресло второго пилота. Мое – капитанское. Ну, и первого пилота.

– Ясно… – зачаровано произнес Гагарин, горящими глазами глядя на проплывающую под ногами поверхность Луны. – А какова скорость корабля?

– В пределах светового часа околосветовая, на большем расстоянии используется прямой прокол пространства, – как-то странно улыбнулся пришелец. – Но у вас все впереди, у каждой космической цивилизации начиналось с жидкостных или твердотопливных ракет. Главное – сохранить импульс развития, желания идти вперед, а не стремиться к прибыли любой ценой, как местные буржуи. Я потому и решил спасти кое-кого из тех, кто погиб в знакомой мне истории, что надеюсь тем самым сохранить Союз. Чтобы избежать безвременья, когда все, что построил советский народ, было разрушено и уничтожено, а остатки разошлись по частным рукам. Уникальные заводы резались «эффективными собственниками» на металлолом! Многоразовый космический корабль «Буран» был завален обвалившейся крышей и сгнил! Второй установили в парке, как аттракцион для скучающей публики! Простите, мне до сих пор больно это вспоминать, все-таки в этой жизни я вырос в Советском Союзе. Распад страны начался, когда мне было слегка за двадцать.

– А как вы оказались на Земле? – не сдержал любопытства Юрий Алексеевич.

– Некто, отвечающий за развитие вашей планеты поймал меня в ловушку, поскольку я обладаю некими особыми способностями, очень полезными для таких, как этот некто. Сам учиться нужному он не пожелал, это довольно трудно, решил воспользоваться чужими наработками. Позвал на помощь, на такой зов принято отзываться всегда, я пришел и попал, как кур в ощип. Даже памяти меня лишили, теперь понемногу восстанавливаю ее. Случившееся со мной, кстати, еще одна причина того, что я хочу сохранить СССР – это для упомянутого некто будет очень неприятным сюрпризом, он поставил все на капиталистический путь развития, не понимая, что он – тупиковый.

– Кто это был?

– Вы не поверите, – вздохнул Вирт. – Земной демиург. Подобные ему существуют, верите вы в них или нет. Но ему вскоре станет не до вас – то, что он сотворил, нарушение всех законов, традиций и соглашений, с него за это спросят, и очень жестко. Жестче, чем спросил бы товарищ Сталин.

В демиурга Юрий Алексеевич, как убежденный материалист, действительно не поверил. Хотя объяснения инопланетянина, что это далеко не бородатый дедушка, сидящий на облаке, а энергетическая сущность, верить хотелось, казались правдивыми.

– Понимаете, – продолжил пришелец, – конечная цель любой цивилизации – так называемый Переход, иначе говоря – преобразование из материальной составляющей в энергетическую. Это очень сложная концепция, земная физика, простите уж, до нее просто не доросла. Пока не доросла, но дорастет со временем, если останется наукой. О чем речь, корабль, на котором вы сейчас находитесь, состоит из разного рода энергетических полей. Материальной составляющей у него просто нет. Да и материя – это всего лишь определенное состояние энергии.

– Мне действительно трудно осознать такие вещи, – покачал головой первый космонавт. – Товарищи Капица и Курчатов, наверное, поняли бы. Простите, а что с Владимиром Сергеевичем? – он кивнул на посапывающего Серегина. – Почему он не приходит в себя?

– Я не знаю, что он за человек, – развел руками Вирт. – Потому усыпил, пусть поспит, да и подлечится немного, у него прединфарктное состояние. Сейчас полевые конструкты корабля лечат его и вас, после этого вы проживете полностью здоровыми лет до ста двадцати, может, ста сорока. Вам еще кое-что меняют, например, у вас будет пространственный карман, невидимый ни для кого, где будет хранится переданная мной техника и информация. Кстати, после того, как мы попрощаемся, я отправлюсь в 1966 год спасать Королева.

– Но он же жив! – удивился Гагарин. – Хотя… нет, он умер! Странно, почему я помню и то, и другое?!

– История меняется, – пояснил пришелец. – Вы, Королев и еще один человек будете помнить все ее варианты, в отличие от остальных людей.

– А кто третий?

– Товарищ Сталин. В известной мне истории он умер в 1953 году.

– Он жив и… – первый космонавт вдруг с удивлением осознал, что помнит всенародное горе после смерти вождя. Одновременно он помнил, что Иосиф Виссарионович и ныне является генеральным секретарем ЦК КПСС. – Как странно… Но разве это возможно?..

– Это значит, что я свои намерения воплотил в жизнь, – вздохнул Вирт. – История обладает очень большой инерцией, изменения будут накатываться постепенно. Для всех новые реалии покажутся естественными, только те, кому установлена особого рода защита, смогут отследить их. Вы в том числе. А теперь… Теперь я хотел бы показать вам то, что подготовил. Посмотрев, вы поймете, почему я решил изменить историю.

Часть пузыря рубки превратилась в огромный экран, на котором начали демонстрироваться вехи распада Советского Союза. Первым и самый страшным ударом по народу страны стал двадцатый съезд, на котором лысый подонок Хрущев смешал с грязью имя Сталина, ведь люди почитали его, как отца. И народ, решив, что раз даже вождь такой, пустился во все тяжкие. Элита страны постепенно превращалась в откровенное дерьмо, и это еще мягко сказано. Апофеозом вакханалии лицемеров стало воцарение пятнистого предателя – Михаила Горбачева, принявшегося увлеченно сдавать Западу позиции, отдавая врагу все завоевания народа. Затем ГКЧП и распад страны.

Юрий Алексеевича колотило от увиденного, он задыхался, утирая непрошенные слезы, видеть все это было физически больно и невыносимо противно. Но это оказалось только цветочками, ягодками стали страшные 90-е годы, когда закрывались и распродавались на металлолом заводы, люди лишались работы и надежды на завтрашний день. Голод, отчаяние и безнадежность. Бессмысленность существования. А рядом пир на костях обокравших народ новоиспеченных нуворишей, швыряющихся в ресторанах пачками долларов. Бандиты в красных пиджаках и примерные девочки, становящиеся шлюхами, чтобы выжить. Когда первый космонавт увидел результаты опросов десятиклассников, в которых мальчики хотели стать бандитами, а девочки проститутками, он не выдержал и принялся проклинать тварей, ответственных за все это. Сотворивших такое с его страной.

– Моя молодость прошла в это страшное время… – едва слышно сказал Вирт, глядя на сжимавшего кулаки Юрия Алексеевича. – Теперь понимаете, почему я не смог остаться в стороне? Да, я не отсюда, да, мне было на Земле неуютно и страшно, но хоть что-то я сделать должен.

– И что, так и осталось? – первый космонавт кивнул на экран, где застыла картина очередного загула новых «хозяев жизни».

– Нет, ситуация изменилась после того, как власть взяли бывшие сотрудники КГБ, – отрицательно покачал головой Путник. – В стране стало возможно жить, но идеология осталась прежней – урви, разбогатей любой ценой. Вся власть осталась в руках сверхбогатых. Они давали людям жить, даже начали бороться с возродившимся на Украине нацизмом, но я, простите, не верю сверхбогатым ни в чем. Им важнее их прибыль, а не страна, что бы они там ни говорили.

– Нацизмом?! – не поверил Юрий Алексеевич. – На Украине?! Невозможно!

Вирт вздохнул и показал историю случившегося на майдане и после него, запреты русского языка, преследование русских, объявление героями нацистских коллаборантов Шухевича и Бандеру. А затем случившееся с республиками Донбасса, которые всего лишь просили не навязывать им всю эту мерзость, а на них за это двинули войска. Намеренные обстрелы школ, детских садов и больниц, убийства всех несогласных. И, наконец, воцарение кровавого клоуна Зеленского, окончательно превратившего Украину в рассадник нацизма. Затем СВО, когда Россия, хоть и с опозданием на восемь лет, вступилась за людей, приговоренных украинскими националистами к уничтожению. Они ведь уже даже концлагеря для людей Донбасса подготовили.

Когда экран погас, первый космонавт долго сидел молча, скрипя зубами и не вытирая стекающих по щекам слез. Наконец он поднял воспаленный взгляд на Вирта и хрипло выдохнул:

– Я… Этого… Не… Допущу…

– Дай Бог, чтобы вам удалось, – тяжело вздохнул Вирт. – Думаю, вас вскоре вызовет Королев, а затем и Сталин. Как я уже говорил, прежние варианты истории будете помнить только вы трое.

Немного помолчав, он выложил на стол какую-то тонкую стеклянную пластину и продолжил:

– Это так называемый планшет, интеллектронный, в его памяти имеются все исторические персоналии по предателям и просто слабым людям, которых к власти подпускать нельзя. Смотрите, он включается нажатием на вот эту кнопку, затем появляется рабочий стол.

Юрий Алексеевич, взяв себя в руки, с интересом наблюдал за появившимся на стеклянной пластине изображением. Информация была разложена по папкам с говорящими названиями, открывать каждую можно было двойным нажатием, точно так же открывались сами документы и видеозаписи. По словам пришельца, ничего подобного этому планшету земные технологии не смогут создать еще лет триста, хотя в его время планшеты и появились, но намного более примитивные.

– Думайте сами кому доверять, а кому нет, – взгляд Вирта стал тяжелым. – Многие, к сожалению, поддались своим страстям, думая только о себе и забыв, что эгоизм – самое страшное, что только может быть. Именно из него вырастает вся мерзость и вся гнусность мира. Поэтому думайте, кого допускать к этой информации, а кого – нет. И еще одно. У вас, как я уже говорил, Юрий Алексеевич, теперь имеется пространственный карман, в котором вы можете носить до нескольких десятков самолетов, и никто его не обнаружит. Сейчас вам станет на мгновение дурно, я запишу информацию о том, как пользоваться этим карманом, прямо вам в мозг. Также оставляю в кармане оружие последнего шанса – импульсный излучатель и десятка два плазменных гранат. Инструкция будет передана совместно с остальным.

Первый космонавт хотел что-то возразить, но не успел – ему действительно ненадолго стало дурно. А придя в себя, он четко знал, как пользоваться пространственным карманом, планшетом и инопланетным оружием.