Кроме Рокиты, щеголявшей в простом уник-мундире военно-космических сил Перу, страну представлял заместитель министра обороны Луи Кецаль, сорокалетний уроженец Лимы, отстаивающий идеи независимости страны от Союза в космических делах. Он был красив особой индейской красотой: узкое хищное лицо, бронзовое и без загара, нос с горбинкой, выдающийся подбородок, широкие скулы, высокий лоб, сияющие тигриным золотом глаза, причёска «анубис». Но следовал моде: на щеке у него шевелился перламутровый паучок фрескис, в левое ухо был вдет пасаль в форме человеческого глаза, а цвет радужки собственных глаз он изменил на розовый, отчего они казались искусственными. Он не раз после знакомства с Рокитой перед стартом к Нептуну соблазнял её роскошным отдыхом в любом уголке Солнечной системы. Однако она не спешила отвечать ему взаимностью, хотя сама не понимала почему. Что-то настораживало.

Дородная фигура докладчика, облачённого в деловой мундир полковника ЮЖАСА со множеством эмблем и наград, сформировалась над подиумом, и Гоблин начал свою речь.

– Амигос, – сказал начальник космической безопасности Андского Союза, он же – главный руководитель хакер-разведчиков Союза, – мы стоим на пороге величайшего достижения, какое только возможно в нашем неспокойном времени. Если только, – Голдштейн сделал внушительную паузу, – нас не опередят спецслужбы конкурентов!

В зале повисла тишина. Однако не от ожидания обещанного сюрприза, а вследствие дисциплинированности собранного высокопоставленного контингента. Большинство присутствующих знало, о чём пойдёт речь, а тех, кто не догадывался, здесь не было вовсе.

Гоблина молчание не разочаровало. Он улыбнулся, и многие, в том числе Рокита, содрогнулись: таким свирепым оскалом являлась его знаменитая улыбка, сравнимая разве что с гримасами Квазимодо^[4]. И при этом никаких злобных черт в характере бразильца не просматривалось.

– Совершенно случайно, – сказал он с той же очаровательной улыбкой, издав горловой смешок, напоминающий хрюканье кабана-бородавочника, – нам стало известно о местонахождении скрытой базы боевых роботов Предтеч. Причём недалеко, на окраине Млечного Пути.

– В созвездии Щита, – послышался чей-то голос.

Голдштейн одарил зал ещё одной улыбкой.

– Совершенно верно, амиго, звезда RSGC 2–18.

– Звезда Стивенсона, – прозвучал тот же снисходительный голос.

Рокита наконец увидела несдержавшегося человека. Это был полковник Серхио Херард, заместитель начальника Службы космического сдерживания ЮЖАСА. Смуглолицый боливиец был совсем молод по меркам политических выдвиженцев, ему едва исполнилось тридцать пять лет, и, судя по его возбуждённому состоянию, ему хотелось произвести на всех благоприятное впечатление.

Гоблин кивнул.

– Звезда Стивенсон 2–18 с температурой поверхности три тысячи двести градусов Цельсия. По сути, это красный супергигант и самая большая звезда на сегодняшний день в составе нашей Галактики. Её диаметр составляет две тысячи сто пятьдесят диаметров Солнца, то есть внутри неё поместилась бы часть Солнечной системы до орбиты Сатурна. Она находится на расстоянии девятнадцати тысяч световых лет от нашей галактики, на краю Рукава Стрельца.

– Подумаешь, в Андромеде открыта звезда ещё крупнее, – снова начал Херард. – Да и в Щите обнаружили громадину – UY Щита диаметром в тысячу диаметров Солнца. До неё всего девять с половиной тысяч эсве.

– Полковник, – прозвучал укоризненный голос коммодора Санчеса, – ну потерпите же наконец.

Боливиец вспыхнул, хотел ответить, но встретил весёлый взгляд Рокиты и сдержался.

– Как оказалось, это не простая звезда, – продолжил Гоблин. – Она полая!

На этот раз присутствующие отреагировали менее сдержанно. Послышались замечания, скептические восклицания, удивлённые голоса.

– Так как астрофизические законы не разрешают таким звёздам существовать, – с удовлетворением продолжил Гоблин, – ещё в прошлом веке было понятно, что этот феномен не укладывается в концепции звездообразования. А вчера вечером из докладов разведслужб стало известно, что в Реестре Мёртвой Руки есть упоминание о звезде. Связав эти два факта, мы поняли, что…

– Имеем шанс опередить всех! – подскочил Херард.

По аудитории разлетелись смешки.

– Абсолютно верно! – согласился Гоблин. – Пока мировые лидеры будут готовить экспедиции, у нас уже готов космоплав и команда.

– Корвет «Инка»! – уточнил Херард энергично.

– А командовать экспедицией мы попросим полковника Космоандсил сеньору Рокиту Ахаа.

Взгляды присутствующих обратились к Роките. Она нахмурилась, не зная, как реагировать на слова Гольдшейна. С одной стороны, коммодор дал понять, что её ждёт новое назначение, с другой – она не верила, что уже принято решение на высшем уровне, а с третьей – отказываться от столь интересного предложения не имело смысла. Поколебавшись, она посмотрела на Санчеса, наметившего улыбку, и кивнула.

– Я готова.

Раздались хлопки в ладоши.

– Слово научному руководителю ксеногруппы экспедиции старшему научному сотруднику Андского Института космоса профессору Санкритьяну.

Приподнялся сидевший с краю шестидесятилетний аргентинец, смуглолицый до медного блеска, похожий на индейского божка Каруэба. Его волосы были взбиты волной и казались прозрачными. Фигура учёного сменила фигуру Гоблина.

– Я бы хотел обратить ваше внимание на физические данные объекта. О том, что звезда полая внутри, стало известно буквально вчера. Её возраст – около пяти миллиардов лет, и она близка к пределу Чандрасекара. То есть её ждёт сжатие, а затем вспышка сверхновой. Поэтому риск наткнуться на взрыв звезды велик: свет до Земли шёл почти двадцать тысяч лет, и уже тогда она висела на останове гелий-кислородного цикла.

– Что значит «висит на останове»? – осведомился Луи Кецаль; голос у него был гортанный, но мягкий.

– Это значит, что близка остановка ядерного горения в центре звезды, реакция превращения гелия в кислород.

– Но ведь вы говорите, что в центре звезды – дыра.

Санкритьян улыбнулся.

– Не дыра, полость, но пока что это предположение, основанное на новых измерениях её массы и размеров. Экспедиция уточнит все параметры.

– А где там база Предтеч? – спросила седоволосая бразильянка в роскошном национальном костюме маберо.

– Пока это неизвестно. Возможно, на какой-то из планет, возможно – внутри самой звезды. Мы уже знаем, что технологии Предтеч позволяли им строить хранилища информации внутри звёзд. Реестр Мёртвой Руки был найден именно под внешним слоем плазмы звезды Эксцельсиор.

– Почему вы уверены, что русские нас не опередят? – спросил заметно волнующийся Херард.

Рокита вдруг поняла причину его поведения: сотрудник Службы космического сдерживания хотел попасть в состав экспедиции.

– Все корабли даль-разведки русских, – невозмутимо проговорил Санчес, – находятся за пределами Солнечной системы и Галактики в поисках баз. Впрочем, таково положение дел и у ближайших конкурентов из США, Индии и Китая.

– А Еврархи? – сыграл бровью Луи Кецаль.

Он имел в виду Союз космических археологов ЮНЕСКО.

– Плюс «чёрные копатели», – добавил Херард нетерпеливо.

– Мы опередим всех, – заявил Гоблин, – если старт «Инки» состоится не позднее сегодняшнего вечера.

В зале стало тихо. Взоры специалистов по космическим делам ЮЖАСА снова потянулись к Роките.

Она тоже не ожидала, что судьба экспедиции решится так быстро, но привыкла сдерживать чувства и промолчала.

– Ещё один вопрос, – вежливо проговорил замминистра обороны Перу, придя на помощь Роките. – Допустим, корвет доберётся до Стивенсона, вы уверены, что, во-первых, удастся отыскать базу РСД и, во-вторых, подчинить робота, если он уцелел?

– Без проблем! – легкомысленно возразил Гоблин. – Нам стали известны технологии ксенокоммуникаций русских, проверенные при контактах с роботами, при рейдах их кораблей в Ланиакею и даже при проникновении в Тьмир вслед за древними Драконами Смерти, уроженцами Земли. Эти технологии работают!

Рокита хотела напомнить, что русским косморазведчикам помогал Вестник Апокалипсиса по имени Копун, способный на равных сражаться с боевыми роботами (потому что и сам был создан для войны), а также у них имеются феноменальные специалисты, физики и ксенопсихологи типа Всеволода Шапиро, но её реплику могли неоднозначно воспринять присутствующие, и она промолчала.

* * *

Корвет «Инка» представлял собой трёхлучевой четырёхпалубный КК-бот, созданный на бразильских верфях по образцу и подобию боевых разведкораблей китайских Космосил и по китайским же технологиям. Его длина достигала трёхсот десяти метров, ширина по двум скулам-лучам – сто восемь, высота от транспортного отсека до рубки – сорок семь. Дизайн корабля был разработан итальянскими конструкторами по гиперпараметрическим формулам и впечатлял обилием конструктивов, которые хоть и придавали ему грозно-гламурный вид, но, в общем-то, были абсолютно лишними. Самые совершенные космические летатели – российские – пользовались материалами с плывущей структурой плюс материально-голографическими технологиями и могли трансформировать корпуса в широком диапазоне фрактальных геометрий. Поэтому в обычных режимах, без применения форс-мажорных протоколов, космолёты ВКС России выглядели красиво зализанными слитками металла.

Рокита, естественно, хорошо знала характеристики корвета, слетавшего недавно к Нептуну. Большим инженерным эстетом она себя не считала, но позволила пилоту катера-когга облететь на высоте полукилометра корвет, стоявший на единственном перуанском космодроме Аймара.

Двадцать первого ноября две тысячи сто двадцать третьего года она ступила на борт «Инки» и снова ощутила боевой азарт, сменивший меланхолическое созерцание привычных горных пейзажей страны. Что экспедицию ждёт в глубоком космосе, она, конечно, не знала, однако в глубине души надеялась совершить такой же подвиг, какой совершила год назад единственная женщина Земли, ксенопсихолог, россиянка Диана Забавная, перепрограммировавшая Вестника Апокалипсиса с планеты-бублика. Очень хотелось завести и себе могущественного друга, способного справиться с любым роботом Древних и даже пересечь балк – мнимое «пространство» между вселенскими пузырями, растягиваемое вечным инфляционным ускорением.

Каюта ей досталась та же самая, вторая в жилом отсеке и самая роскошная – двухуровневая. Интерьер тоже не претерпел изменений (он мог трансформироваться), и лишь домовой бот каюты отзывался на другое имя – Али. Обживаться в ней она собиралась в полёте, а пока просто повесила в шкафчике пару костюмов разной универсальности и назначения, разложила бельё и личные принадлежности и поставила на полочку тяжёлую фигурку человека-ящерки с торчащими лопатками.

Перед стартом к Роките зашёл начальник научного отряда, которым действительно стал Санкритьян, и они мило побеседовали, обсудив границы руководства друг друга в условиях совершенно секретного и опасного похода. Доктор ксенопсихологии не вмешивался в маневры корвета и действия группы защиты (спецназ ЮЖАСА), которой командовала Рокита, она же не вмешивалась в исследовательскую работу научников, в том числе и при контактах с иноразумными существами, если это не грозило гибелью экипажа.

Старты кораблей в космос в нынешние времена стали настолько обыденными, что Рокита почти не обратила внимания на взлёт «Инки», а в рубке появилась, когда корвет вышел на орбиту Юпитера. В официальном коммюнике космосил Андского Союза говорилось, что корабль направляется для исследования базы моллюскоров за пределы Галактики, возле которой уже год плавал беспилотник ООН. На самом деле «Инка» должен был сориентироваться для прыжка в созвездие Щита и через непродолжительное время выйти к звезде Стивенсон 2–18. Засечь вектор его старта не смог бы никто, хотя Рокита и подумала, не контролирует ли базы РСД Галактики бывший Вестник. Было известно, что робот после обретения подруги (которую он «воспитал» из моллюскора, боевого робота культуры Маб), этот удивительный высокоэнергетический объект, ставший субъектом, то есть обретшим волю и сознание, улетел исследовать Тьмир и до сих пор не возвращался.

Рокита добралась до поста управления кораблём, венчающим корабль как боевая рубка – крейсер, ответила на улыбки и приветствия экипажа и заняла свой командирский боевой пост за спиной капитана корвета Мигеля дель Кармы.