Увлеченный рассказ Айгора оборвался на полуслове. Кругленький человечек с удивлением воззрился на девушку, которая пыталась отжать свои волосы, потому что они были совершенно мокрые и с них стекала вода прямо на стол, заливая тетрадку. Елена была страшно напугана. Она вдруг вскочила, продолжая трясти волосами. По ее лицу тоже текли ручьи, но не ясно, воды или слез.

– Ай-ай, как нехорошо, – пробормотал учитель, с укоризной оглядывая присутствующих и пытаясь на глаз вычислить проказника. Ученики все как один уставились на Елену с раскрытыми ртами, кто-то глупо улыбался. Одна из девчонок вертела головой по сторонам, тоже пытаясь угадать, кто набедокурил. – Ну-ка прекратите сейчас же!

Беллу, которая вначале не поняла, что происходит, вдруг осенило, что это ее рук дело. Или глаз, или мыслей – не важно. Главное, что это она, вложив в свой взгляд всю неприязнь к Мыши, заставила воду потечь по ее волосам, взявшись ниоткуда. Ничего себе умение! Хотя зачем оно нужно?

– Пока вы не научились управлять своими силами, не смейте даже на вкус их пробовать! – вдруг разозлился круглый человечек. Оказалось, он может быть и не таким уж добряком. – Стихия дождя – это очень серьезно! Вы даже не представляете, какой урон, какие разрушения окружающему миру может нанести дождь. Это не моя прерогатива – обучать вас всему. Я всего лишь скромный учитель интервикис. Но если потребуется, я сделаю так, что вас отсюда смоет потоком воды, и больше никогда не пущу на порог класса! Как вы будете осваивать в дальнейшем язык, без которого не сможете тут находиться, меня уже не волнует! Признавайтесь, кто это натворил?!

Даже Елена под натиском его слов застыла, перестав стряхивать капли воды с головы, и изумленно уставилась на Айгора. Страшная мысль пронеслась в ее голове: вдруг она сама с собой это сделала? Она же тоже не умеет ничем управлять. Она еще недавно даже не поверила бы в такие силы!

Но учитель явно не считал ее виновницей происшедшего. Он внимательно вглядывался в лица молчавших учеников. Наконец цепкий взгляд его хитрых глазок застыл на лице Беллы.

– Ну-ка, барышня, – ядовито процедил Айгор. – Не желаете ли признаться? Или вам не нужен интервикис? И встаньте, когда вас вызывает учитель!

Белла, ошарашенная его приказным тоном, поднялась на дрожащих ногах. Если она не признается, он все равно уже не поверит, поняла она. А если признается? Как объяснить, за что она накинулась на несчастную Мышь и сотворила с ней такое? Если только притвориться хулиганкой, которая просто решила развлечься и поиздеваться, не важно, над кем?

– Учитель, я очень глупо поступила, – проговорила она, запинаясь. – Я просто решила попробовать свои силы, и это, конечно, было неуместно. Мне правда очень жаль.

– То есть вы на самом первом или еще даже нулевом своем уроке уже решили, что вам все дозволено? – Учителя так просто теперь было не успокоить. Приятный тенор вдруг стал неприятным, взвизгивая и захлебываясь. – И вы решили, что мой урок – самое подходящее место для ваших экспериментов? Ну, конечно, подумаешь, какой-то интервикис!

– Простите, уважаемый Айгор, я же признала свою неправоту. – Белла сникла и потерялась. Учитель больше не казался ей безобидным маленьким толстячком. Он словно вырос в размерах, и сердитый взгляд его ничего хорошего не предвещал. Да уж, одно дело – учителя в земной общеобразовательной школе. Что они тебе могут сделать? Да ничего! Над ними можно безнаказанно подшучивать и даже издеваться, но с учителями магической школы шутки плохи. Интересно, он правда сможет вызвать поток воды, чтобы залить весь класс?

– А как мне узнать, что вы не повторите свою безобразную выходку в следующий раз? – Айгор и не думал сдаваться. Белла, уставившись глазами в пол, нервно ковыряла пальцем выщерблину в поверхности стола. Она не видела, как таращилась все это время на нее несчастная Елена, до сих пор стоявшая в стороне в мокрой блузке, на которую натекла вода с волос. Сейчас с них больше не капало, но от холодной воды девушка замерзла и стояла, стуча зубами и обхватив себя руками. Айгор, наконец переключив свое внимание с Беллы на Елену, долгим пристальным взглядом уставился на девушку, и вдруг та почувствовала, как блузка буквально в считанные секунды высохла и волосы тоже. Над ней взвились легкие струйки белого пара и растворились в воздухе.

– Ну вот, уже сухая! – раздался звонкий радостный голос. – Зато и кофту постирала, и волосы помыла!

Все собравшиеся в изумлении посмотрели на говорящего. Это был Тринадцатый, как мысленно окрестила его Белла. Она не расслышала его имени во время быстрого знакомства и решила дать свое. Тот самый опоздавший парнишка с красными волосами и синими глазами, худющий как жердь. Он улыбался во весь рот, совершенно не стесняясь того, что один из передних зубов у него вырос криво, повернутый вокруг своей оси на тридцать градусов. Этот маленький дефект делал юношу забавным, но при этом совершенно не портил. К пущему удивлению Беллы, его даже красные волосы не портили. Девушка вдруг почему-то представила, что дождь, которым когда-то научится управлять этот вертлявый парнишка, обязательно будет приходить в сопровождении яркой веселой радуги, так радующей глаз. Дождь теряет свою унылость и даже становится не таким мокрым, когда на небе радуга.

– Вы заснули? – врезался в чудесную разноцветную иллюзию все тот же неприятный голос заведенного учителя. Оказывается, он снова что-то говорил, обращаясь к Белладонне, и внимание учеников опять было приковано к нарушительнице порядка, а не к этому синеглазому бунтарю, которому удалось всех ненадолго развеселить.

Белла покачала головой, тоскливо глядя на учителя. Вот уж не ожидала она, что ее так будут отчитывать. Да кто он вообще такой, в конце концов? Он понимает, с кем затеял ссору? Но ядовитые слова, которыми она хотела парировать его нравоучения, куда-то попрятались, и Белле ничего не приходило в голову. Она, понурившись, стояла перед Айгором и молчала.

– Ладно, Белладонна, я верю вам, – неожиданно по-доброму произнес толстяк, и девушка подняла на него удивленный взгляд. Он все-таки ее знал. – Простите за это представление, но по-другому, к сожалению, никогда не доходит. За столько лет работы я… И не возражайте! – Он замахал руками, потому что Белла действительно хотела возразить. – Это так только кажется, что всем все ясно и что силы нам даны во благо, а не ради издевательств или шуток. Но все – поверьте, все! – об этом поначалу просто не хотят думать. Эх, дети…

Он добродушно вздохнул и взглянул на массивные часы на пухлой руке.

– У нас еще, как ни странно, осталось немного времени, – сказал он. – Кто готов поговорить со мной на интервикис? Я знаю, что вы очень быстро научились меня понимать. Но на то я и учитель, чтобы делать свою речь легкой для восприятия. А теперь попробуйте-ка сами сказать хоть что-то, да еще и понять своего собеседника. Ну-с? Кто отважится?

Из тринадцати пар вверх взметнулась только одна рука, обтянутая черным кожаным рукавом в заклепках. Тринадцатый был еще и выскочкой?

– Отлично, юноша. Я вижу в вас потенциал. Выберите же себе собеседника. Или собеседницу, что, наверное, приятнее.

– Я хочу поболтать с ней. – Тринадцатый кивнул на Елену, которая еще до конца не успела прийти в себя. Девушка отчаянно замотала головой. Вот ужас-то! Говорить на незнакомом языке, который услышала сегодня впервые, да еще перед целым классом! Хотя внимание с нее уже давно переключилось на Беллу, пока учитель ее ругал, но она только что стояла вся мокрая и жалкая посреди аудитории, а теперь они хотят, чтобы она продолжила позориться? Елена чувствовала, как привычно темнеет в глазах, начинает замирать сердце, стуча все медленнее и медленнее, закладывает уши, немеют кончики пальцев. Она сейчас не то что на интервикис, она на родном языке не сможет ничего выговорить.

– Да не бойся ты! – раздалось над ухом, и Елена, обернувшись, увидела стоявшего за ее спиной парня с красными волосами. – Пойдем поболтаем, я тебя быстро научу! Меня Мика зовут, если ты не запомнила.

Елена действительно не запомнила, но пробормотала в ответ что-то вроде «я знаю», а юноша подал ей руку и, не дожидаясь, пока та решится, потянул ее за собой. Он обвел девушку вдоль полукруга столов, и они встали рядом с учителем в самом центре.

– Не бойся, говорю же! – повторил парень со странным именем Мика. – Если хочешь, я буду рассказывать про себя, а ты слушай.

И, не дожидаясь согласия, он весело продолжил, обращаясь ко всему классу:

– Еще раз привет! Я Мика. Музыкант, играю на гитаре. И делаю это, без ложной скромности, потрясающе. А еще я пою. Гитару притащил с собой, так что я надеюсь, в этом унылом местечке иногда бывают концерты. А если нет, так мы их устроим. – Он помолчал и спросил у Елены: – Ну как, понятно?

– Конечно, понятно, – усмехнулась Елена. – Ты же на обычном языке говоришь.

– А откуда ты знаешь, какой язык для меня обычный? – возразил Мика.

– Ну, ты говоришь, а я понимаю, значит, обычный, – смутилась девушка.

Мика рассмеялся.

– А ничего, что я тут давно уже на интервикис вещаю, а ты мне на нем же и отвечаешь?

– Как? – ахнула Елена.

– Да-да-да! – подхватил учитель. – Мика говорит совершеннейшую правду. Вы общаетесь на интервикис, даже не замечая этого. Вот как это работает! Вот какой я чудесный преподаватель и какие у меня замечательные ученики.

– Не может быть, – прошептала Елена и зарделась.

Белла, которую сегодня, вместо того, чтобы хвалить как этих двоих, просклоняли перед всем классом, сидела чернее тучи. Самое ужасное было в том, что первая похвала учителя досталась опять все той же зачуханной бледной Мыши! Здесь точно крылась какая-то тайна, причем очень несправедливая. Может, если бы она заняла место в той каморке, все пошло бы иначе? Может, еще не поздно поменяться? Даже этот Мика, Тринадцатый, сам первый подошел к Елене. Неужели она могла ему понравиться? Такая скучная – яркому и веселому парню? Да еще и музыканту!

«Ну, погоди, – подумала разозленная Белладонна. – Я тебе не дам тут житья».

Глава 5. На новом месте приснись…

Елена

Неожиданное происшествие на интервикис на какое-то время позволило мне отвлечься от тяжелых мыслей о последних событиях. Конечно, началось все просто ужасно, но затем словно переломился ход истории. Впервые в жизни меня похвалили перед всем классом! Я и в обычной-то школе была почти невидимой, даже на горячо любимой мною литературе, а тут вдруг на первом, точнее, нулевом своем занятии по совершенно незнакомому языку – удостоилась похвалы! Да еще на фоне позора моей обидчицы! Хотя этот факт меня не обрадовал. Теперь она затаит еще большую обиду. Но я совсем не понимаю, чем так успела ей насолить, что она везде меня задевает. Она пришла самой последней в спальню и согнала меня с места, которое показалось мне таким чудесным. Я безропотно подчинилась, а теперь жалею об этом. Но не потому, что не дала ей отпор. Увы, достойно ответить обидчику – это не мой случай. Мне проще опустить глаза и скромно подвинуться, пропуская нахала вперед. Но то место, куда мне пришлось переселиться… Сначала я обрадовалась уюту замкнутого пространства, в которое перебралась, но потом наступила ночь.

Я снова вернулась к тяжелым мыслям. Наверное, это были всего лишь плохие сны, и это нормально, что они приходят на новом месте, когда душа полна волнений и переживаний и все вокруг еще чужое и незнакомое. Я никогда богатырским сном особо не отличалась, поэтому нет ничего удивительного в страшных, точнее, странных сновидениях. Но они были настолько живые, настолько ощутимые, что, проснувшись, я слишком четко могла представить все до мельчайших подробностей. Эти воспоминания не тускнели со временем, и я то и дело ловила себя на мысли, что верю в реальность ночного происшествия.