– Сирийцы неплохо себя показали во время воздушных боёв десять лет назад. Но тогда и самолёты были другие. А про армейскую авиацию и говорить не стоит.

Генерал дал ещё несколько указаний, а потом поднял меня.

– Ваши предложения, Клюковкин? Их, кстати, нужно будет утвердить на нашем общем с сирийцами собрании. Два раза в год такие проводим.

– Предлагаю разделить всю подготовку на три этапа: лётный, огневой, тактический. Сделать упор на полёты на предельномалой высоте, чтобы наши товарищи из Сирии были готовы к уходам от ракет ПЗРК.

Генерал молча кивнул, показывая, что не против моих предложений. В этот момент дверь в класс открылась, и вошёл ещё один человек, одетый в сирийскую форму.

– Сидите. Не вставайте, – махнул он рукой, когда Борисов подал команду нам встать.

– Кто меня не знает, главный военный советник в Сирии генерал-полковник Яковлев Егор Гаврилович. Всех рад приветствовать, но пришёл к вам не с самыми хорошими новостями.

Борисов отошёл в сторону от карты, уступив место главному советнику. Егор Гаврилович подошёл и указал на южную границу соседнего государства. Ту, что пролегает между Ливаном и Израилем.

– По данным разведки, в ближайшее время ЦАХАЛ начнёт операцию против палестинцев в южных районах Ливана. Израильское правительство, пользуясь поддержкой США, выдвинуло несколько требований, в том числе и к Сирии. Асаду не нужно вмешиваться в конфликт, и тогда войны между Сирией и Израилем не будет. Плюс к этому – вывести войска.

Возникла пауза, пока главный военный советник окидывал взглядом всех собравшихся.

– Президент Асад ответил отказом. Из Москвы поступил приказ. В случае открытой агрессии со стороны Израиля, выступить на стороне Сирии. Так что, товарищи лётчики, будьте готовы. Войны не избежать.

Глава 3

Главный военный советник выдерживал паузу после произнесённой им речи. Я посмотрел на лица коллег, которые буквально задержали дыхание.

Все были шокированы. Глаза у всех бегали из стороны в сторону. Кто-то не смог «удержать» челюсть и сидел с открытым ртом. Более-менее держался Олег Печка. Он лишь скрестил руки на груди и отклонился назад, уставившись задумчиво в стол.

Ну и, само собой, Кеша. Мой друг внимательно разглядывал зелёную банкноту номиналом 5 сирийских фунтов. Вчера нам выдали денежное довольствие. Кешу деньги заинтересовали только сегодня.

– Понимаю, что новость не самая хорошая. Однако передо мной сидят офицеры, которым не нужно объяснять, что такое приказ. Верно? – спокойно спросил генерал-полковник Яковлев.

Тут же занервничали представители конструкторских бюро. По правде говоря, они то гражданские. Нужно веское основание, чтобы им выполнять боевые задачи. Или собственное решение на такие действия.

– Раз все молчат, значит, я правильно всё понял. В течение ближайшего времени вам нужно ознакомиться с положением дел на местах и дать мне рекомендации. Затем я выйду с предложениями к военному руководству Сирии.

Старший советник командующего ВВС и ПВО прокашлялся, снял очки и подошёл ближе к Яковлеву.

– Егор Гаврилович, вы же знаете, что армия Сирии не готова…

– Знаю. Вот и займёмся её подготовкой. Каждый по своему направлению, – ответил ему генерал-полковник и подошёл к карте.

Главный военный советник взял указку.

– Советники в сухопутных войсках уже неделю как на полигонах. ПВО трудится вовсю в долине Бекаа. Два советских зенитно-ракетных полка сформированы и несут боевое дежурство, – указывал места дислокации наших подразделений.

Но в речи Яковлева чувствуется сомнение. Оно и понятно – опытный военачальник понимает всю сложность ситуации.

– А вот в лётной составляющей ситуация мне непонятна. Новые самолёты поставлены. Лётчики обучение в Союзе прошли. Генерал-майор и ваш коллега Мохамед Шахада говорит, что они готовы к отражению нападения. Может, прибывшие специалисты мне скажут, в чём дело, – обратился генерал-полковник к нам.

Олег Печка поднял руку и встал, чтобы ответить на вопрос Яковлева.

– Товарищ генерал, всё очень просто. Мы уже докладывали вам с Иваном Васильевичем о главной проблеме. Она лежит на поверхности.

– Несвоевременность и опоздание – наша извечная болезнь, Егор Гаврилович. Мы, а точнее, сирийские ВВС – отстают в техническом отношении от Израиля и меньше по численности. Местные МиГ-21 уже устарели. МиГ-23 и МиГ-25 в достаточном количестве, но без должного наведения и прикрытия они обречены на большие потери. Так что завоевание Израилем господства в воздухе неизбежно.

Борисов говорит всё правильно. Насколько я помню, именно проблема с наведением и выдачей целеуказания авиации и были основной проблемой Сирии в борьбе за небо с Израилем.

Без самолётов дальнего радиолокационного дозора и наведения, станций радиоэлектронного противодействия любые варианты ведения боя относились к категории повышенного риска. Вслепую за пределами своего радиолокационного поля, без наличия данных о воздушном противнике в реальном времени, никаким мастерством и мужеством ситуацию не исправишь.

Но одна идея мне в голову пришла.

– Товарищ генерал-полковник, проблему с радиоэлектронной борьбой мы можем решить, – предложил я, поднимаясь на ноги.

Олег с удивлением на меня посмотрел.

– Слушаю, – ответил Яковлев.

– Большие самолёты постановки помех, такие как Ан-12 и Ту-16, которые есть в Союзе мы прислать не можем. Слишком заметно и большой риск. А что если использовать для постановки помех вертолёты Ми-8.

В Торске уже давно проходили опробование несколько Ми-8МТП-1 с новыми станциями постановки помех, именуемых «Оберег-В». В прошлой жизни я таких и не помню. Возможно, в этом мире некоторые разработки получили «свет» вместо того, чтобы быть забытыми.

– Это уже что-то, товарищ генерал. Вертолёты могут прикрывать и действия нашей… спецгруппы, – добавил Олег.

– У вертолётчиков тоже спецгруппа. По своему направлению. Идею с вертолётами РЭБ я поддерживаю.

Осталось только определить, кто будет на них летать.

Главный военный советник пробыл в кабинете ещё несколько минут и направился к себе. Борисов остался с нами поговорить.

– Теперь к главному. Никаких агрессивных действий против израильских военных. Истребителей это касается в первую очередь. А то начнёте сейчас в воздухе решать с соседями, у кого яйца больше.

– Мы и так знаем, что у нас, – улыбнулся Олег, шепнув мне на ухо.

– Тебя это особо касается, Печка. Ваши планы испытаний не должны подразумевать уничтожения Ф-16 и Ф-15, – продолжил ворчать генерал Борисов.

– Так мы потери Израиля насчёт Сирии запишем. Мне не жалко, – произнёс один из коллег Печки.

– Я тебе дам потери!

Волнение нашего генерала понятно. Израиль ищет любой предлог, чтобы начать операцию. И будет это уничтоженный израильский самолёт, который сбросил бомбы «по ошибке», или сломанный ноготь военнослужащего ЦАХАЛ по вине сирийца – неважно. Возмущение и угрозы будут одинаковые.

– Итак, Клюковкин и его команда едут со мной. Печка – в Эт-Тияс. Для вас уже готовы «хабирки», – объявил Борисов.

Так на местном жаргоне назывались помещения в частях, где работали советские специалисты. То есть, наш рабочий кабинет.

В отличие от Олега, мне и товарищам предстояло работать на западной окраине столицы. А именно на авиабазе Эль-Мезза. Выйдя из здания аппарата главного советника, генерал Борисов дал мне указания сесть в его машину. Остальные заняли места в микроавтобусе РАФ и направились вслед за нами.

Генерал, сидящий на переднем сиденье, заговорил не сразу.

– Думаю, что фамилия Римаков вам знакома, Александр, – сказал Борисов, открывая окно и впуская в душный салон машины немного свежего воздуха.

– Да. Мы с Максимом Евгеньевичем работали уже, – ответил я, вспоминая начальника Казанова.

– Он мне сказал, что вы весьма умны и проницательны. И можете проанализировать возможные действия Израиля. Вам есть что сказать?

Во мне пророка увидели? Мне казалось, что я хорошо умею скрывать, кто я есть на самом деле. Но раз меня спрашивают, стоит поделиться соображениями.

– Думаю, что израильтяне сделают ставку на завоеванием господства в воздухе. Без этого боестолкновения затянутся надолго, а это для Израиля невыгодно. Ресурсов не так уж и много у этой страны.

– Ты прав. Не повезло евреям. Водил их Моисей по пустыне 20 лет и привёл в единственное место на Ближнем Востоке, где нет нефти. Что-то ещё?

Я продолжил. Предположил, что при начале боевых действий сначала начнут работать станции постановки помех. И те, что размещены на борту самолётов, и те, что на Голанских высотах.

– Предполагаю, что могут воспользоваться и более традиционным способом. С борта С-130 будут усеивать долину Бекаа фольгой для постановки помех. Только ветер рассчитают сначала.

– Толково. Помнят ещё опыт предыдущих конфликтов, – кивнул генерал.

– Применят беспилотники. И в качестве приманки, и для разведки.

– Вполне возможно.

Мы ещё несколько минут обсудили варианты действий израильской авиации, прежде чем въехали на территорию базы. Познакомив с местным командованием, меня и остальных лётчиков решили отвезти на лётное поле, чтобы мы могли пообщаться с сирийскими коллегами.

Пока товарищи интересовались условиями службы и жизни у командира местной 976-й эскадрильи, я стал осматривать, с чем и кем придётся работать.

Авиабаза Эль-Мезза встречала меня раскалённым воздухом и ослепительным солнцем.

Я шагал по горячему бетону стоянки вертолётов, чувствуя как тепло проникает сквозь подошву ботинок. Сразу для себя отметил, что следует заменить их на кроссовки. Нужно будет заехать на местный рынок.

В воздухе висел характерный запах керосина, смешанный с пылью и гарью работающих двигателей.

Передо мной раскинулась стоянка, на которой стояли несколько вертолётов отечественного производства – Ми-8, Ми-24. Некоторые с выцветшими сирийскими опознавательными знаками.

Есть и совсем новые, которые только перекрасили в пустынный камуфляж, а красно-бело-чёрный круг – эмблему сирийских ВВС – не успели нанести. Рядом и вертолёты зарубежного производства – СА-342 или просто «Газели». На фоне советской техники эти вертолёты обладали более легковесным силуэтом.

Бросается в глаза фенестрон в хвостовой балке вместо обычного рулевого винта.

– Саныч, только не говори, что мы будем и на этих «доходягах» летать, – подошёл ко мне Зотов Валера.

– Нет. Мы только на отечественных.

– Они говорят, что наши вертолёты надёжные, но на них приходится много проводить работ.

В этот момент над головой пролетела пара вертолётов, заходящих на посадку. Лопасти дробили воздух, создавая характерный рваный ритм. Следом на полосе уже готовились к взлёту два сирийских истребителя МиГ-23. Включив форсажи, проревели двигатели. Несколько секунд спустя, поднимая в воздух облака пыли, они начали разгон.

На вылет готовилась ещё одна группа. Сирийские пилоты в серо-синих комбинезонах, переговаривались между собой. Бросали на нас короткие, недоумённые взгляды. То ли не особо рады видеть, то ли их смущает сирийская форма на мне.

Осматриваясь дальше, я заметил, что у сирийцев с ответственностью было неважно. На некоторых вертолётах виднелись следы подтёков масла, брошенные абы где инструменты и незакреплённые лопасти. Поскольку ветер сейчас не слабый, швартовать лопасти было необходимо.

Не удивительно, что им приходится много их обслуживать.

Командир 976-й эскадрильи майор Рафик Малик предложил нам пройти в столовую и пообедать с ними. Я уже не мог стоять на раскалённом бетоне и попросил Малика как-нибудь попасть на рынок.

Мне и Кеше, которому тоже нужны были кроссовки, дали в пользование УАЗ.

– Джип-газ бери. Он надёжный, – выделил нам автомобиль командир эскадрильи.

Интересное название придумали местные военные для нашего советского УАЗика. Звучит прям на западный манер.