Глава 3

– Нет тебе места… У стряпух битком палатка! – Воевода нашелся сам. Он стоял у столов, где я оставила свои вещи. – А отдельной палатки у меня нет. Есть возможность уехать обратно на заставу… Царю-батюшке скажу, что мала ты для войны!

– Мне двадцать… – сжав кулаки, посмотрела на него.

Вернуться сейчас – значит, опозорить отца. Этого я не могла себе позволить. Да и наставница кое-что поведала мне напоследок: как бы я ни хотела вернуться домой, я была нужна здесь!

Пока я не исполню предназначение, назад пути нет. Я чувствовала, как гнев внутри меня борется с решимостью. Это был мой шанс доказать свою силу и ценность. Я не могла отступить.

– У меня найдется место в палатке, если ты, конечно, не против разделить ее со мной… – сказал царевич таким тоном, каким обычно делают одолжение.

Его слова неприятно резанули по ушам. Он что, надеялся, что я совсем отчаюсь? Неужели действительно думал, что я настолько слаба, что готова сдаться и вернуться домой из-за неудобств?

Кощей не скрывал своего презрения. Его взгляд был цепким, почти хищным, словно он пытался понять, насколько я уязвима. Никакой вежливости, никакого такта – только откровенная, ничем не прикрытая наглость.

– Если ваше высочество будет не против… – процедил воевода, бросив на Кощея странный, многозначительный взгляд. Его голос дрогнул, будто он не был уверен в своих словах.

– Мне она не помешает. – Кощей пожал плечами, словно в этом не было ничего такого, и ушел, оставив за собой шлейф недосказанности.

Скрипя зубами от негодования, я подхватила свой узелок и направилась за ним. Пусть это временное пристанище, пусть это не то, о чем я мечтала, но на первое время сойдет. А там разберемся, как избавиться от этих надменных, высокомерных типов, которые считают, что могут решать за меня!

Снаружи палатка царевича выглядела как обычная: брезент, палки, перед входом коврик. Но вот внутри…

Огромное пространство, целый дом!

Когда я шагнула туда, у меня буквально отвисла челюсть. Я не могла поверить глазам: каждая комната была отгорожена тканевыми стенами с подобием дверей! Воздух наполняли ароматы трав и специй.

В центре первой комнаты стоял большой деревянный стол со скатертью, вышитой узорами, напоминающими далекие звезды. На столе блестела серебряная посуда с гравировкой. Вокруг него расположилось несколько стульев с резными спинками и сиденьями, обитыми бархатом.

На стенах висели гобелены с изображениями лесных пейзажей, охоты и мифологических существ. Каждый уголок палатки был украшен коврами с яркими узорами и золотыми нитями. В углу комнаты стояла небольшая печь, в которой весело потрескивал огонь, наполняя помещение теплом.

Я заметила несколько полок, на которых были аккуратно расставлены книги в кожаных переплетах, свитки и другие предметы, связанные с магией и наукой. На одной из них стояла маленькая статуэтка змея, вырезанная из дерева и покрытая позолотой.

Я так засмотрелась на все это великолепие, что забыла, с кем и куда пришла. Я попала в отдельный маленький мир, полный тайн и загадок…

– Можешь расположиться вон там, – раздраженно бросил Венцеслав, махнув рукой в сторону небольшой комнатки.

– Спасибо… – процедила сквозь зубы, отодвигая тяжелую ткань, заменяющую дверь.

Предложенная комната оказалась крошечной: кровать, тумбочка, стул и роскошный ковер на полу. Я почувствовала укол вины за то, что буду его топтать, но быстро отогнала эти мысли.

– Найду потом веник, подмету, – пробормотала я, глядя на свои пыльные сапоги.

Сложив вещи в тумбочку, я стянула с головы старую ненавистную косынку. Но на людях было неприлично ходить без головного убора, и я, скрепя сердце, снова надела ее.

– Есть будешь? – спросил Венцеслав, его голос звучал холодно, как зимний ветер.

– Горячего бы чаю… – ответила я, стараясь не выдать своих эмоций. – Ваше царское величество… – добавила с сарказмом, прекрасно понимая, что он лишь сын царя. Но в моем голосе все равно проскользнула неприязнь, будто я хотела уколоть его.

Выйдя из комнатки, наткнулась на странный взгляд Венцеслава. Кощей снова начал свои словесные игры, словно хотел посильнее задеть меня, чтобы сама сбежала. Ну, я и не выдержала!

– Чего пялишься? Рыжих никогда не видел?

– Рыжих видел, но не таких, как ты, – ухмыльнулся Венцеслав.

– Это каких?

– Красных!

– Чего обзываешься? – Я начала собирать в руке магию.

– Просто констатирую факт! – Царевич улыбнулся так, что у меня замерло сердце.

– Что делаешь? – не поняла я.

– Эх, деревня! – фыркнул он и отвернулся.

Это я-то деревня?!

– Ах ты, бледная поганка! – рассердилась так, что на Кощея вылилось ведро с болотной жижей.

И как венец – на его голову приземлилась пузатая жаба.

– Ты… мухоморина! Убью! – яростно взревел царевич. Его глаза метали молнии, а лицо исказилось от гнева.

Я усмехнулась, это лишь придало мне уверенности в своих силах.

– Нет, не сможешь! – парировала я. – А так я дочь мельника, Златоцвета, по батюшке Бориславовна! – добавила с легким высокомерием.

– Я очень извиняюсь, что вмешиваюсь в ваш романтик… – нервно произнесла жаба, прижимая лапку к своему горлу, которое стало раздуваться еще больше. – Но у меня икринки на болоте… Можно меня обратно?

Я вздохнула, стараясь не показывать раздражения.

– Ох, простите! – подошла к царевичу, который продолжал прожигать меня суровым взглядом. – Я с магией еще не очень дружу, только учусь!

Я прошептала заветные слова и подула на жабу. Та исчезла, просто растворившись в воздухе. Надеюсь, я не ошиблась с местом… А то закину ее на другое болото.

– Так что там с чаем? – спросила я с невинным видом. – Или вам лучше болотной жижи? – заботливо уточнила.

Венцеслав прикрыл глаза, словно пытаясь успокоиться. Косточки в его кулаках хрустнули от напряжения, он едва не заскрипел зубами. Глубокий вдох, затем выдох – и только тогда он смог немного прийти в себя.

Царевич развернулся и исчез в одной из комнат, оставив за собой лишь слабый запах гари.

Глава 4

Полог палатки откинулся, и в нее вошел слуга, неся на подносе пузатый самовар, от которого вздымался пар. Его движения были плавными и почти бесшумными, словно он привык передвигаться как призрак.

– Чаю, юная Ягиня? – спросил слуга с вежливой, осторожной улыбкой.

– Не откажусь, – ответила я, стараясь придать голосу твердости, хотя внутри бушевала настоящая буря.

Села за стол, опустив плечи. Мысли о предстоящем дне не давали покоя.

«Все же надо отдохнуть, – подумала, ощущая, как усталость наваливается тяжелым грузом. – Но сначала все здесь разведаю, – добавила мысленно, чувствуя, как просыпается любопытство. – И, конечно же, узнаю, какие у меня будут обязанности».

Без дела я сидеть не привыкла, и это место не станет исключением.

Мне подали чай в хрустальном стакане в серебряном подстаканнике. Аромат трав наполнил воздух, и я вдохнула его полной грудью, наслаждаясь каждым мгновением. Добавила в чай кусочек красивого полупрозрачного сахара и взяла мягкую пышную баранку.

Внезапно напротив меня сел Венцеслав.

– Вкусно?

Взгляд царевича, холодный и пронзительный, заставил меня вздрогнуть. По спине тут же пробежала легкая дрожь.

– Очень! – кивнула я, пытаясь подавить страх.

Матушка могла испепелить взглядом, но она хотя бы была предсказуема. Здесь же…

– Ты так и не сказала, зачем ты тут. – Венцеслав придвинул к себе чашку чая, его голос звучал грубо от напряжения.

Я недоуменно скосила глаза на царевича, наблюдая, как ему подают стопку блинов. А мне? Мне не предложили…

Я не гордая. Мне и баранок хватит!

– Царь-батюшка призвал, значит, нужна, – пожала плечами, стараясь казаться безразличной. – Сейчас же тихо? В лесу похожу, травы пособираю, зелья приготовлю. Может, как лекарь сгожусь!

Венцеслав усмехнулся, его взгляд стал еще более испытующим.

– А магии кто обучил? – спросил, приподняв бровь.

– Нет у нас магов, – вздохнув, ответила я. – Всему, что знаю, меня научила Ягиня, что живет в лесу.

Я потянулась к аппетитному пирогу, лежащему на тарелке на другом конце стола. Венцеслав, не сводя с меня глаз, просто пошевелил пальцами в воздухе, и тарелка с пирогом плавно подлетела ко мне.

– У тебя хороший потенциал, можно податься к любому магу на обучение. Знания о травах не лишние, но как-то глупо тратить на это время… – царевич говорил со мной снисходительно, как с ребенком.

– Ты это, царское высочество, ешь, а то блины остынут! И не лезь, куда не звали! – бросила на него красноречивый взгляд, полный презрения.

Этот напыщенный индюк начинал меня утомлять.

Допила чай в несколько глотков, чтобы поскорее закончить неприятный разговор, и, взяв с собой кусочек пирога, уже намерилась вымыть стакан…

– Оставьте, юная Ягиня, для этого есть я, – раздался спокойный голос слуги.

Он даже не пытался скрыть насмешливую улыбку – его явно забавляла нелепая ситуация за столом!

– Захар, чего ты ее останавливаешь? Пусть моет! – фыркнул Венцеслав, его тон был, как всегда, высокомерным.

– Я справлюсь, ваше царское высочество… – пробормотал слуга, стараясь скрыть свое недовольство.

Я воспользовалась моментом и выскользнула из комнаты, на ходу завязывая косынку. Воздух потрескивал от напряжения, и я не собиралась оставаться здесь ни минутой дольше.

Решила осмотреться и выяснить, где я смогу варить зелья. Не на костре же? Да и где сушить лесные травы? Надо пытать воеводу – обещали помогать мне, вот пусть он и помогает!

Завидев меня, этот суровый с виду мужчина попытался скрыться, будто я была призраком, преследующим его.

– Так! – догнала воеводу, изо всех сил сдерживая гнев. – Как вас там? Выделите мне место для варки зелий и сушки трав! Отказов не принимаю!

– Так ты не по поводу другой палатки? – Он замер, его глаза расширились от удивления. – Никита Ванутич я… Будет тебе место, организуем котел с печью. Только ближе к опушке, чтоб нам не погореть…

– Хорошо. Чтобы все было готово к вечеру, – не оставила ему выбора, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя внутри все кипело. – Пойду пока в лес, гляну, что можно собрать.

Я обогнула его и поспешила к выходу из палаточного городка. Он был окружен высоким частоколом, ворота же на ночь запирали на засов. Почти крепость…

Сердце забилось быстрее. В мыслях я уже шла по лесу. Воздух в нем был наполнен ароматами трав и листьев. Я с нетерпением предвкушала начало своей работы. Мне нужно было найти самые редкие и ценные ингредиенты, чтобы зелье получилось идеальным.

Подойдя к воротам, я удивленно огляделась. Они оказались приоткрыты, а две сторожевые башни пустовали. Воины столпились снаружи, о чем-то переговариваясь. Я протиснулась между ними и увидела нечто странное.

Впереди, на дороге, сгорбившись и грустно свесив уши, сидел большой заяц. Его глаза были полны печали, а в лапках он теребил узелок, словно пытаясь что-то спрятать.

– И что? Зайца никогда не видели? – подбоченилась я, глядя на бравых молодцев с укоризной. – Или воевода без дела оставил?

Они загалдели, как стая воробьев. Некоторые даже направили мечи на зайца. Лица мужчин были напряжены, а в глазах читалось недоумение.

– Так он говорящий! – воскликнул один из них дрожащим голосом.

«Вот это новости!» – подумала я, чувствуя, как внутри закипает раздражение.

Захотелось хлопнуть себя по лбу и застонать!

– Эка невидаль, да на ярмарке и не такое бывает! Один хлебный колобок-балабол чего стоит со своими сказками, – фыркнула я, покачав головой.

Мужчины стали расходиться, переговариваясь между собой. Кто-то смеялся, кто-то все еще оглядывался на зайчишку.

– Прости их, скучно им здесь… – развела я руками, повернувшись к бедняге. – Какими судьбами на краю тьмы и света оказался?