Майк Омер: Башня Авалона

C.N.Crawford and Alex Rivers

Avalon Tower

* * *

© 2024 by C. N. Crawford and Alex Rivers. All Rights Reserved

© Никитин Е. С., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

Пролог

Аликс смотрит на верхний этаж жилого дома, на трахающуюся у окна парочку. Даже на таком расстоянии видно выражение блаженства на лице мужчины. Стекло запотело от его дыхания.

Такой способ провести время явно лучше того, что предстоит Аликс. Она представляет, как агент Рейн точно так же сжимает ее в объятиях, целует в шею… Но этому не бывать. Для шпионов из Башни Авалона любовь под строгим запретом. Проблема в том, что запрет не гасит страсть, и это чувствуется. Иногда Аликс кажется, что все шпионы Авалона неудовлетворены, одержимы похотью и блуждают в своих фантазиях. Сегодня ее мысли витают особенно далеко, хотя на агентов вроде нее воины фейри могут устроить здесь засаду в любом месте, готовясь проткнуть своими мечами.

«Отвлечься – значит умереть», – напоминает она себе. Отворачивается и осматривает улицу, ища признаки присутствия врагов-фейри. Ничего. Все вокруг совершенно спокойно, живописно, причудливо. Кованые железные балконы нависают над мощеной улочкой. Это юг Франции, аромат лаванды смешивается с запахом морской воды. Старинные каменистые улицы прибрежного городка напоминают лабиринты. Покатые дороги ведут к Средиземному морю, над ним клочьями клубится туман. Вид на море открывается из кафе «В зачарованном лесу». Место встречи – у задней двери кафе.

Аликс разглядывает уличные столики. Симпатичная брюнетка поглощает пирожное и флиртует с официантом. Аликс чувствует укол ревности: для нормальных женщин – не шпионок, пытающихся спасти мир, – любовь доступна всегда.

Соберись, Аликс.

Вокруг по-прежнему царит безмятежность. Никаких признаков воинов-фейри. Но и никаких признаков Рейна.

От звона церковного колокола замирает сердце. Рейн уже должен быть на месте. Он всегда приходит вовремя.

Аликс делает медленный вдох, чтобы успокоиться. Она постоянно думает о Рейне. Вот почему любовь под запретом: она отвлекает от главной цели и толкает на всякие глупости. Аликс никогда не говорила Рейну о своих чувствах. О том, что, похоже, искала его всю жизнь. Каждый раз при виде своего отражения Аликс проверяет, нет ли за спиной его, надеясь увидеть мальчишескую улыбку. Вместо того, чтобы высматривать врагов. Заходя в столовую Башни Авалона, озирается в поисках стройной фигуры Рейна. Все время придумывает поводы, чтобы оказаться рядом. Хотя до сих пор не уверена, что он чувствует то же самое.

Солнце заволакивает тучами, и Аликс чувствует озноб. Нужно идти на берег и быть начеку, ища любые признаки фейри – этих жутких солдат в ярко-синей форме. Но она не уйдет без Рейна. Он опаздывает. Аликс одолевают страшные мысли, мечущиеся во все стороны.

Пульс учащается, пока Аликс взбирается обратно вверх по склону. Кожу покалывает от доносящегося с соседней улицы гула: там проходит туманный барьер, отделяющий человеческий мир от мира фейри. По идее, эта граница удерживает по разные стороны фейри и людей, но на самом деле все не так просто. Во-первых, никогда нельзя быть уверенным, где именно находится барьер. Конечно, фейри за ним следят, но порой кажется, что у него собственный разум. Магическая граница слегка сдвигается, понемногу меняет местоположение. Если это голодная тварь проглотит тебя, тебе конец. Каждые несколько недель на извилистых улочках Южной Франции гибнет какой-нибудь любопытствующий турист. Аликс – одна из немногих, кто способен контролировать барьер и не давать ему убивать тех, кто оказывается рядом.

Она мимоходом смотрит на часы, и по спине от ужаса бегут мурашки: Рейн должен был прийти шесть минут назад. Он никогда не опаздывает, особенно на операцию по вывозу. Беглецы уже должны находиться за барьером. Аликс кажется, что она едва может дышать.

Шпионов учат подавлять эмоции, сохранять спокойствие и полностью контролировать себя, даже если опасность таится в каждой тени, в каждом переулке. Но сейчас Аликс чувствует, что вся подготовка пошла насмарку, и прокручивает в голове страшные версии. А если Рейн погиб? Если барьер сместился и убил его? Если с Рейном что-нибудь случится, если она никогда больше не увидит его карих глаз, не сможет обнять его, то сойдет с ума…

Аликс так сильно стискивает зубы, что едва не прикусывает язык. Соберись.

Она прячет чувства за легкой улыбкой, переходит на другую сторону улицы, к магазинчикам с золотистыми и розовыми витринами, и делает вид, что рассматривает печенье «мадлен», круассаны и ломтики торта. Любой при виде нее решит, что это просто проголодавшаяся туристка на отдыхе, симпатичная блондинка в летнем платье.

Улицу затягивает туманом.

Рейн опаздывает уже на одиннадцать минут. Кровь Аликс бурлит. Что-то явно не так. Она направляется обратно к кафе «В зачарованном лесу». И наконец вздыхает с облегчением, услышав за спиной сигнальный свист. Неужели она его пропустила?

Свист доносится из узкого переулка, и Аликс спешит туда.

Она заворачивает за угол, и земля уходит у нее из-под ног: прямо перед Аликс, лицом к лицу, возвышается фейри. На нем темно-синяя бархатная военная форма, серебристые волосы струятся по спине. От его жуткой неподвижности и пронзительного взгляда бегут мурашки. Аликс в растерянности от какого-то потустороннего металлического блеска его зеленых глаз. Губы фейри изгибаются, обнажая один из заостренных клыков.

В его взгляде нет ничего, кроме отвращения.

«Нас раскрыли…» Сердце Аликс бешено колотится, она разворачивается, чтобы убежать. Но путь преграждает второй фейри, и Аликс оказывается между ними. Она тянется за клинком, но слишком поздно…

Лезвие погружается в живот Аликс. Боль пронизывает насквозь. Рефлексы берут верх, она пытается выхватить клинок, увернуться, парировать удар, убежать, но руки и ноги почему-то не слушаются. Она падает на колени.

Странно… Рана болит не так уж сильно. Аликс ее почти не чувствует.

В голове мелькают мысли о Рейне, пока она истекает кровью на каменной мостовой.

Глава 1

Семью минутами ранее

Я вдыхаю аромат океана с примесью кипариса и прихлебываю кофе. Для ранней весны жарко; кажется, что от моря идет пар. С моего места в кафе «В зачарованном лесу» видно, как над пейзажем стелется облако мерцающего тумана.

До сих пор отпуск был просто райским. Легкий бриз оставляет на губах слабый соленый привкус. Думаю, эта местность полезна для моей астмы.

Атмосфера на юге Франции отличается от калифорнийской: мягкий медовый свет, а не слепящее, невыносимо резкое солнце Лос-Анджелеса.

Неподалеку, как стена тумана, поднимается к небу магическая Завеса. Выглядит жутковато, хотя, бесспорно, красиво. Иногда она перемещается, но я нахожусь на безопасном расстоянии. Прямо за столиками уличного кафе волны разбиваются о белые скалы. Пожалуй, это мое любимое место в мире.

Я давно мечтала о поездке сюда, годами работала за мизерную зарплату и питалась хлопьями вместо походов в кафе. Эти двухнедельные каникулы предначертаны самой судьбой.

Конечно, меня грызла совесть из-за того, что оставляю маму одну, но я никак не смогла бы заплатить за нас обеих. Еще лучше, если б со мной была моя подруга Лейла, но она боится приближаться к границе с фейри: уверена, что они по-прежнему в любой момент могут выскочить из-за Завесы и убить. Хотя и путеводители из нашего книжного магазина, и Госдеп четко утверждают: здесь безопасно.

Беру из вазы на столе веточку лаванды и вдыхаю ее запах.

Я еще наслаждаюсь прекрасным ароматом, когда брюнет-официант ставит передо мной на кружевную скатерть ломтик ежевичного торта.

– Bon appétit^[1].

Я точно заказывала лавандовый, но торт есть торт.

– Спасибо.

Откусываю кусочек. По языку распространяется фруктовый аромат.

Этот тортик стоит столько же, сколько три часа работы в книжном магазине, но я стараюсь об этом не думать. Пятнадцать лет назад из-за войны цены взлетели до небес и с тех пор так и не снизились. Такая роскошь, как торты, безумно дóроги. «Отпуск», – напоминаю я себе.

Еще кусочек… Сладкий терпкий привкус обволакивает язык.

Мама пришла бы в ужас. «Сколько углеводов, дорогая…» Она питается водкой и вареными яйцами.

Официант наблюдает, как я откусываю кусочек, и улыбается. Своими ярко-голубыми глазами и квадратной челюстью он кого-то напоминает, но никак не вспомню, кого именно.

– Вкусно, да? – спрашивает он. Должно быть, принял меня за туристку, потому что говорит по-английски с сильным акцентом.

Я киваю:

– C'est délicieux^[2].

Его плечи расслабляются, и он переходит на французский:

– Очень рад. Вы здесь в отпуске?

Его волнистые каштановые волосы приплюснуты кепкой.

– Приехала неделю назад. И осталась всего одна неделя. – Сердце сжимается от осознания того, что отпуск уже наполовину прошел. Я с нетерпением ждала эту поездку целых пять лет. Но нельзя же провести вторую половину отпуска, оплакивая его завершение, правда? – Я бы хотела остаться здесь.

Конечно, как-то одиноко в день рождения есть торт самой. Но все же лучше, чем дома.

– Откуда вы? – интересуется официант.

– С западного побережья Соединенных Штатов. Из Лос-Анджелеса.

– Лос-Анджелес – это где Голливуд? Вы актриса? Модель? – Он опускает ресницы и снова поднимает взгляд. – У вас очень красивые волосы. Такие необычно темные…

Он что – флиртует со мной?

– Спасибо. Нет, я не актриса.

Я снова смотрю на Завесу, не в силах от нее оторваться. Что творится по ту сторону?

– А вы их видели? – Поворачиваюсь к официанту и шепчу: – Фейри.

Он бледнеет. Даже само это слово, произнесенное вслух, вызывает в кафе волну ужаса, и на секунду я жалею о сказанном.

Желваки официанта мгновенно напрягаются, но он тут же расплывается в улыбке и пожимает плечами:

– Иногда в наших краях они патрулируют границу. Но в основном юг Франции остается независимым. Здесь мы в безопасности, волноваться не о чем. Король Оберон не заинтересован захватить больше территорий, чем у него уже есть.

Я говорила Лейле то же самое. Правда, мои слова звучали убедительно, а в устах официанта они кажутся какими-то зазубренными. О чем он не говорит?

Что мне известно точно? Пятнадцать лет назад фейри вторглись во Францию. Когда это случилось впервые, мир был ошеломлен. До этого никто даже не подозревал об их существовании. И вот они уже внезапно маршируют по Парижу, заполоняют бульвары, а их драконы кружат над Эйфелевой башней… Фейри были прекрасными, неземными, чарующими…

И смертельно опасными и одержимыми жаждой завоеваний.

Французские войска частично отвоевали и удержали юг страны под контролем людей. Он остался неоккупированным. Считается, что здесь безопасно.

Но когда облака заволакивают солнце, я чувствую, как вокруг внезапно нарастает напряжение. Трудно сказать, что именно происходит, но сейчас, вытесняя приятную атмосферу, в воздухе витает что-то резкое и мрачное.

Я бросаю взгляд на официанта, который по-прежнему стоит возле столика. Возможно, здесь опаснее, чем признают турагентства. Возможно, Лейла права.