– Вот, – я протянул склянку с зелёным настоем Митрофану Игнатьевичу и спешно вернулся к “работе”.

– Я что, теперь зелёным стану? – с недоверием спросил городовой.

Фармакология в этом мире очень слабо развита. Чаще всего травами всякие шаманы и ведьмы торгуют, среди которых полно шарлатанов. А потому народ относится к аптекарям с недоверием. В отличие от лекарей, магия которых, между прочим, при неправильном применении тоже нехило калечит.

– Да ну что вы такое говорите? Конечно не станете зелёным, – добродушно улыбнулся наставник. – Принимайте по десять капель каждый день перед сном, и через неделю боль как рукой снимет.

– Спасибо, – хмыкнул городовой, спрятав пузырёк с настоем за пазуху. – Сколько с меня?

– Благодарность за то, что всегда вовремя приходите на помощь, – заискивающе сказал Митрофан Игнатьевич, и городовой вышел из аптечной лавки.

Наставник сразу же закрыл входную дверь на замок.

– Фух! Вор ничего не заметил? – нервно спросил он.

– Нет. Ему не о чем рассказывать городовым, – ответил я.

– Отлично! Доставайте. А то скоро действие зелья закончится.

Оно и видно… У Митрофана Игнатьевича зрачки почти вытянулись в змеиные. Процесс обращения уже начался.

***

Багрянцев Михаил Фёдорович мерил шагами свой просторный кабинет. Из окна открывался замечательный вид на вечернюю столицу. Ведь дом графа был одним из немногих, что насчитывал пять этажей.

У Михаила Фёдоровича осталось совсем немного времени, чтобы найти своего сбежавшего алхимика. Этот парень придумал невероятное зелье, за счёт которого Багрянцев мог озолотиться. Но первая партия была распродана, а сам алхимик пропал. Никто другой не смог повторить его работу даже по записанным в дневниках рецептам.

Михаил Фёдорович не привык проигрывать. А тем более – терять выгоду. И сейчас его теневой бизнес, включая влияние в определённых кругах местной элиты, зависели от одного человека. Вот же ирония…

Багрянцев всю жизнь пытался всё контролировать. Он приставил к лаборатории парня своих лучших охранников. Но это не помогло…

Месяц назад он просто… исчез! Причём бесследно.

Если алхимика не найдут, то придётся предлагать дворянам альтернативу. А все эти зелья будут куда хуже того, что приготовил Нестеров. Скорее всего, у парня это вышло по чистой случайности. Но даже если и так, он хотя бы должен помнить, как ему удалось это сделать.

– Ваше Сиятельство, – вошёл в кабинет помощник графа и поклонился. – Вы просили докладывать, когда будет известна любая мелочь.

– Слушаю, – Михаил Фёдорович замер посреди кабинета.

– Вот, – помощник достал из кармана небольшую склянку, завёрнутую в белый платок. – Это было найдено в одной из аптек Ново-Николаевска. Узнаёте работу?

Граф внимательно всмотрелся в мерцающую жидкость.

– Это точно он, – прошептал Михаил Фёдорович. – Да, это он!

Любая магия имела свои отпечатки. Это мог быть цвет или запах, что от неё исходит. Мелочи… Но по ним можно узнать многое.

И Михаил Фёдорович хорошо запомнил уникальный оттенок магии Ярослава Нестерова. Красные искры с голубыми переливами. Больше ни у одного мага такого не наблюдалось. А значит, это точно его работа. Причём достаточно свежая, раз искры ещё не распались на мелкие, едва заметные частицы и не осели на дно склянки.

– Мы уже ищем поставщиков. Судя по всему, Нестеров прячется именно от вас, – добавил помощник и выпрямился.

– Зря он так делает, – усмехнулся граф. – Словно этот идиот забыл, что в его теле находится Дробитель.

Именно так назывался артефакт, способный мгновенно оборвать его жизнь. Одно движение – и крохотная капля, зашитая под солнечным сплетением, выплеснет наружу свою энергию, которая раздробит магический источник парня на куски. Он умрёт через пару секунд.

Михаил Фёдорович давно бы активировал Дробитель, как делал со всеми беглецами. Но в этот раз жизнь алхимика стоила дорого. Его нельзя убивать, пока люди Багрянцева не научатся делать новое зелье, которое стало так популярно у дворянок.

Как они там говорили? За один приём на десять лет моложе? Багрянцев и сам попробовал. На следующий день все морщины с его лица исчезли, а жена снова начала с ним заигрывать. Но эффект длится всего две недели. А потому спрос на зелье должен быть очень велик… Если граф сможет произвести ещё.

– Мы уже отправили в Сибирь наших лучших ищеек, – хищно улыбнулся помощник. – Круг поиска сужается. Нестеров будет у вас максимум через неделю.

***

– Ну и гадость! – скривился наставник, опустошив склянку с фиолетовым зельем.

Его глаза тут же стали нормальными.

– Что поделать, – ответил я. – Вам теперь до конца жизни это зелье пить. Если не найдёте тёмного мага, способного снять проклятье.

– Всю жизнь я его искал, Ярослав. Всю свою жизнь, – вздохнул Митрофан Игнатьевич, благодарным взглядом посмотрев на меня. – Так и не нашёл… Но твоя разработка – настоящее спасение. Теперь моя лавка может работать и после семи вечера!

Приехав в Янтарный Ключ, я искал чем заняться. Пытался устроиться в эту лавку, но Митрофан Игнатьевич мне сразу отказал, добавив, что в помощниках не нуждается.

Тогда я решил проследить за ним. Искал хоть какой-то аргумент в свою пользу. И увидел, как он каждую ночь уходит в лес. Ну а там обращается в монстра…

Я уже видел такое в прошлой жизни. Мне часто доводилось готовить сдерживающие зелья. Такое же я приготовил и для наставника. Принёс своё творение в лавку, объяснил, что всё знаю. Предложил помощь.

Митрофан Игнатьевич скептически отнёсся к зелью двадцатилетнего парня, но всё же решил проверить. На следующий день он сам пришёл ко мне и попросил работать на него.

– С самого детства эта хворь меня мучает, – печально поделился наставник. – И только последнюю неделю я живу спокойно. Спасибо, Ярослав.

– Пустяки, – улыбнулся я. – Я продолжу работу над усовершенствованием зелья. И возможно, эффект удастся продлить до недели.

А если разберусь с природой проклятья, то можно и вовсе сделаю антидот – очищающее зелье, которое предотвратит обращение в монстра раз и навсегда. Но с этим сложно. Ведь даже сам наставник не понимает, что именно заставляет его с дикой болью обращаться в чудовище каждую ночь.

– Если понадобятся новые ингредиенты, ты скажи. Всё достану, – кивнул он. – Кстати, мне сегодня газету из столицы принесли, – наставник достал свёрток из-за пазухи, разложив газету на прилавке.

– Разыскивается опасный преступник, – прочитал я надпись под своим изображением.

Раз наставник упомянул, что найдёт для меня компоненты, значит, сдавать он меня не собирается.

– Я не выдам твоей тайны, Ярослав. Так же, как и ты будешь молчать о моей, – он серьёзно посмотрел на меня, ожидая ответной реакции.

Я уверенно кивнул, отчего наставник успокоился.

Затем он взял в руку газету. Всего одна магическая искра из его ладони – и бумага загорелась. Через минуту от доказательств остался лишь пепел…

– Расскажешь, за какое зелье тебя разыскивают? Мне просто интересно, зачем такому дарованию, как ты, опускаться до варки запретных отваров? – спросил наставник.

Предшественник явно не блистал талантом. Его дар был очень слаб, и сейчас я работал только за счёт знаний, полученных в прошлой жизни.

Кстати, умер я от банальной старости. Но перед этим приготовил эликсир, чтобы переродиться младенцем. Но что-то пошло не так. Я оказался в другом мире и в другом теле…

Теперь уже ничего не изменить, а поэтому я подстраиваюсь к новой жизни. Судя по вводным, она будет не менее интересна, чем предыдущая.

– Разыскивают меня за создание зелья невидимости. Как вы знаете, любые меняющие облик зелья запрещены законом, – ответил я, не собираясь утаивать правду.

Ещё не все воспоминания предыдущего Ярослава Нестерова уложились в моей голове. Но самые яркие факты о нём я знал хорошо.

– Зачем вы тогда его сделали? – удивлённо протянул Митрофан Игнатьевич.

У предшественника было много грехов… Он очень любил деньги. И был готов ради них на все. Даже работать на не самых честных людей вроде графа Багранцева.

– Хотел больших денег, – я слегка слукавил. – Но сейчас понимаю, какую ошибку совершил. Жаль, что уже ничего не вернуть. Моё раскаяние не отменит указа Его Величества о смертной казни.

– Но всегда можно скрыться, – наставник потряс опустевшей склянкой.

– Можно, – кивнул я. – Но это буду уже не я.

Не говоря уже о том, что придётся пить запрещённые эликсиры до конца своих дней. Хотя, учитывая из чего они делаются, у меня очень быстро откажут печень и почки. Эти органы играют главную роль в фильтрации крови и выведении токсинов. Но если токсины будут попадать в организм регулярно, то я однажды загнусь от цирроза печени и хронической почечной недостаточности. А чтобы замедлить поражение этих органов, придётся пить другие зелья. И это запустит порочный круг.

Мой предшественник уже баловался одурманивающими зельями. Даже экспериментировал, создавая новые. Одно из таких его и убило.

– Понимаю тебя, Ярослав, – печально вздохнул наставник. – Отец мой, когда был ещё жив, хотел меня в одинокую хижину перевезти посредь леса. Но я отказался. Научился управлять тем, что живёт внутри меня, и остался среди людей.

В этом плане мы с наставником были похожи. Оба хотели остаться среди людей и успешно обосновались в Янтарном Ключе. Но если его жители узнают правду, то сами же без зазрения совести отправят нас на эшафот.

Ни у меня, ни у Митрофана Игнатьевича не было близких, которые могли бы этому воспрепятствовать. Впрочем, когда жива надежда, не стоит думать о плохом. Выкарабкаемся как-нибудь!

Внезапно в дверь постучали, и наставник поспешил открыть.

– Митрофан Игнатьевич! – воскликнула молодая девушка в простом коричневом платье. – Отец мой помирает, а лекарь уехал из города. Поможете?

Столько мольбы было в её словах, столько боли. Как тут можно отказать?

– Поможем, Настя! – уверенно кивнул Митрофан Игнатьевич и повернулся ко мне. – Ярослав, собирайся. Закроемся сегодня пораньше. И комплект первой помощи возьми!

– Уже иду, – отозвался я.

Настои и мази для первой помощи наставник держал в саквояже, который я и прихватил с собой.

Девушка приехала на повозке. Я сел на козлы к кучеру, Митрофан Игнатьевич устроился рядом со своей знакомой. Судя по беседе, он хорошо знал эту семью.

За десять минут повозка привезла нас к небольшому деревянному срубу. Во дворе играли дети. В стороне у небольшой будки чёрный пёс лаял на нас, натягивая цепь.

– Отца с самого утра тошнит. Так живот болит, что встать не может, – перечисляла Анастасия симптомы, пока мы шли к больному.

Вот мы очутились внутри. Своего рода прихожая была отделена занавеской от остального помещения. Девушка отодвинула её, и мы прошли в просторную комнату. Я заметил большой дубовый стол у окошка с несколькими стульями. В центре большая белая печь.