По-хорошему, ее следовало бы почистить. Возможно, проверить эффекторы сжимающие пучок плазмы в разрушительное веретено. Но не стал дергаться. «Копье» рассчитано на поражение целей на расстоянии до полукилометра. Здесь всего сотня метров. Напряженности сдерживающих полей должно было хватить.

Тяжелая зараза – вот что я скажу. Это только кажется, что килограмм лишнего веса ни на что не влияет. Влияет. Да еще как! Это, как выстрелить из лома. Одни раз, еще куда ни шло. Но ведь я тот еще снайпер. Сразу не попал. Пришлось ждать заряда конденсаторов, и пробовать снова.

И еще, я считаю, повезло, что вторым выстрелом не промазал! На третий, боюсь, сил в руках уже не оставалось.

Результат предсказуем. Сгусток плазмы прожег кирасу насквозь. Не зря для защиты от плазменного оружия силовые щиты придумали.

– Вот так, – резюмировал я, отсоединяя магазин от «Суворова» и энергоячейку от «Копья». Несчастные случаи мне тут нужны не были. Туземцы же пока не до конца осознавали разрушительную мощь земного оружия.

– С кем же вы воевали, что придумали вот это? – коварно поинтересовался Багу.

– Да, не то чтоб воевали, – поморщился я. – Так… Конфликтовали. Немного.

Историю я помнил плохо. Никогда ей не интересовался. Кажется, последним серьезным конфликтом, в котором участвовала армия Утопии, был Марсианский. Какая-то там Мартиан Либриум завелась… Или как-то так. И наши вроде бы с ними что-то сделали. Включили, так сказать, Марс в сферу жизненных интересов Земной Федерации.

– Все это можно уже использовать? – продолжил допытываться старикашка, обводя рукой развалы трофеев на полотне.

– Еще нет. Но будет, – кивнул я. – Требуется легкий ремонт.

– А это? – он указал на модули доспехов.

– То же самое, – развел я руками. – И еще нужна основа. Костюмы, на которые это крепится. Я объяснял.

– Да-да, – закивал Багу. – Занимайся.

И убежал. И мужики ушли. А что им тут было делать? Поговорить с ними я не мог, пострелять больше не давал, а части доспехов не надевались. Модульная же схема. Каждая пластина отдельно, и пристегивается к соответствующему креплению на комбинезоне.

А вот дети остались. Среди «прочего» барахла нашлось несколько фонариков, с которыми мои «помощники» и принялись самозабвенно баловаться. Выставили, поросята, световой поток на максимум, и, радостно вереща, пытались засветить друг другу в глаза.

Отбирать не стал. Я им не нянька. Да и не смог бы объяснить вред. Все-таки плохо без знания языка.

Спешить было некуда. Провести техобслуживание оружия можно было и попозже. Пока же меня больше занимали крипторы изгоев. Признаться, любопытство просто съедало изнутри, как хотелось просмотреть, что же там внутри.

Браслетов было семь. Автоматов и комплектов доспехов больше десятка. Странное соотношение. Получается, не у всех бандитов были с собой экстрамерные хранилища. А ведь, по идее, они являются основой любого и каждого набора колониста. Что это, если не явный признак наличия разных статусов в среде разбойников? Кто-то из них главнее других?

Что он мне там пытался доказать? Тот тип, уговаривавший меня присоединиться к изгоям. Отринуть традиции и законы Утопии? А сами чего? Тут же устроили дифференциацию по наличию черного браслета на руке?

Три из семи оказались закрыты генетическим ключом. Говорил уже: снимался замок легко и просто, так что для меня это преградой не стало. И оспорить мои действия, полагаю, уже некому. Вряд ли аборигены вежливо попросили налетчиков поделиться имуществом. Скорее, просто уничтожили. А потом кто-нибудь вроде Нины просто аннигилировал трупы.

Освободил кусок ткани от оружия, и стал вытряхивать туда содержимое крипторов. Боеприпасы сразу откидывал в соответствующую кучу, холодное оружие откладывал в сторону, а все остальное просто сваливал в одно место.

Палатки, фонари, посуда, пища – были ожидаемыми и не привлекли моего внимания. А вот куски и камни – да. Снова повторился тот случай, с трофеями с изгоев. И снова я не понимал ценности этих штуковин. Между тем, одних только мерзко выглядевших, черно-зеленых окатышей набралось изрядное количество.

Дети, заинтересовавшиеся моими действиями, даже баловаться перестали. Сели на корточки, как птички на проводе, рядом в рядок, и что-то оживленно обсуждали, тыкая пяльцами в мои находки. Они, судя по всему, отлично понимали, что именно лежало перед ними.

В конце концов, все семь браслетов оказались опустошены. Но этим дело не кончилось. Мои малолетние помощники тут же сграбастали браслеты и попытались нацепить их себе на руки. Развеселили. Пришлось помогать им. Подгонять и застегивать. Что, учитывая тонкие детские конечности, было не так просто. Даже хваленая универсальность оборудования Утопии дала сбой.

Потом показал, как девайсом пользоваться. Несколько раз повторил действия, аккуратно взявшись за предплечье одного из парнишек, пока он не кивнул, осознав принцип. Полюбовался исчезающими и появляющимися на ткани вещами – мелкие аборигены забавлялись – да и приступил, наконец, к приведению автоматов и винтовок в нормальное, работоспособное состояние.

Сам не заметил, как наступил вечер. Помощники, пользуясь возможностями земной технологии, натаскали к палатке кучу дров, несколько кувшинов воды, и горку овощей. Одна из девочек, никого не спрашивая, приступила к готовке пищи. А я все сидел, чистил стволы и механизмы, смазывал, подтягивал пружины и калибровал прицелы. Не такое-то это и быстрое дело, если делать все качественно.

Прежде чем сесть за еду, прибрал готовое к употреблению оружие в палатку. По утрам здесь бывают туманы – не хотелось переделывать уже однажды сделанную работу. За остальную кучу не переживал. Пласталевым доспехам ничего не сделается. Этот материал не ржавеет, и вообще, коррозии не поддается.

К чаю приковылял Багу. Сам пить не стал, и нам решил помешать. Мерзкий старикашка.

– Сколько сделал? – уперев руку в бок, спросил он. – Куда готовое дел?

– Так много вопросов, – ухмыльнулся я. – И каждый раз я должен отвечать? Может, теперь ты удовлетворишь мое любопытство?

– И что же ты хочешь знать, Норман Дан? – а вот у скрипучего деда мое имя получается выговаривать. Значит, Нина ошибается намеренно? Самым вероятным будет гипотеза, что слово «ноаман» имеет какой-то смысл в их языке.

– О! Многое. Например, где я? Что это за мир? Что вы за люди? Правда, идете с караваном? Итри Абди Хеттани – кто он? Какое положение занимает…

– Я понял тебя, человек народа Земли, – надул щеки Багу, и уселся за стол. Сиденье ему торопливо освободил один из помощников. Потом и остальные, повинуясь небрежному жесту старика, растворились в сумерках.

– Наш мир, Единство, создан Искуснейшим много, много, много больших циклов назад…

Он еще минут пять нес эту библияподобную чушь. Пока я его не остановил.

– Э-э-э, старик, – засмеялся я. – Ты бы еще с Адама и Евы начал.

– Что это? Адама и Евы.

– Адам – первый человек, созданный Богом, – покачал я головой. – А Ева, его спутница и жена. Не знал?

– И что с того? – скривил губы Багу. – Богов нет. А Искуснейший – реально существовал. Как и созданные им, и до сих пор здравствующие, Хранители Вечности…

– И что? – повторил я следом за дедом. – Они бьют с небес молниями, или насылают проклятия? Искушают, подталкивают и соперничают за души людей?

– Из всего перечисленного, только соперничают, – кивнул тот, и улыбнулся. – Они не Боги. Обычные Восходящие, достигшие верхнего предела. Любой может сравняться с ними, при должном усердии и упорстве.

– М-м-м, – понимающе покивал я. – А мне-то что с того? Я даже не Восходящий. И раз они не могут ударить с небес молнией, то и мне до них дела нет. Тем более, чего они там хранят? Вечность? А я столько не проживу. Давай уже, ближе к делу. Что за планета – Единство. Как устроена. Что за народы ее населяют? К какому из них относитесь вы? Чем вы занимаетесь и правда ли, что это торговый караван?

Переводчик сурово сверкнул глазами, тяжело вздохнул, и перешел к конкретике. А легенды я с детства не люблю. Навыдумывали сказок, и сами же в них поверили. А что? Удобно. Не обязательно трудиться, можно просто помолиться, и попросить милости высших сфер. Вдруг Боги услышат, и благо само с неба упадет?

Абориген подтвердил: мы все действительно находимся внутри циклопических размеров полом шаре – сфере Дайсона. Еще он утверждал, что это невероятное астроинженерное сооружение создал Искуснейший с группой учеников, но в это я не поверил. Или старик не договорил, что этот гениальный конструктор управлял миллиардом строительных ботов, а его помощники – миллионом фабрик. Да и то…

Октагоны, как оказалось, не равнозначны Кругам Жизни. Круг – это область, освещенная Игг-деревом. И не более того. Есть восьмиугольники, в которых вообще нет ни единого древа. То есть октагон есть, а Круга нет.

Имеется несколько вариантов по цвету свечения: золотой, серебряный, изумрудный, и так далее. От типа зависит преимущественный биом октагона. Хотя и в пределах одного «отсека» он меняется в довольно широких пределах.

Народов в Единстве – неисчислимое множество. И, что самое забавное, никто из ныне живущих, не сможет определить хотя бы порядок цифр. Миллион? Миллиард? Триллион? Нет, просто очень много.

Некоторые из племен ведут свою линию от неведомого народа Кел. Эти ребята оставили на поверхности Единства несмываемое наследие, но сами предпочли оставить дайсон-сферу, и укрыться наверху. В Вечности. Это туземцы так называют черную дыру, светящуюся мертвенным серо-голубым с неба и днем и ночью. Еще она же – Небесный Трон, ибо там сидят Хранители.

В глубины мифологии я старику погрузиться не давал. Так что, не прошло и часа, как мы добрались собственно до каравана.

– Мы – люди Пути. Народ Великих Караванов, – заявил этот сморчок сушеный, и гордо подбоченился. – Мы всегда в дороге, и все остальные народы всегда рады нашему появлению.

– М-м-м, – кивнул я, сделав серьезную мину. – Здорово. А чем вы торгуете?

– Разным, – пожал плечами дед. – Мы переносим товары оттуда, где их много, туда, где их мало. Обычные вещи, ядра тварей и звездных зверей. Редкие травы и снадобья из них. Измененная материя, руны и артефакты. Все, что поместится в сумки, может быть куплено и продано.

– И людей? – задал я коварный вопрос.

– Нет, – сморщился Багу. – Людей – нет. Они в сумку не входят.

И засмеялся.

7

Комбинезоны, входящие в комплект доспехов, пахли тухлятиной. Было заметно, что их тщательно мыли, но вонь осталась. Внутренняя, пористая поверхность технологичных костюмов, призванная поглощать выделения тела носителя, так просто сдаваться не желала.

– Вы и что? Из могил выкопали? – скривился я. Работать с этим материалом, без респиратора, было неприятно.

– Ну да, – развел руками Багу. После нашего долгого разговора о мироустройстве, он стал относиться ко мне… настороженно. Как к непонятному, а от этого – опасному существу. – Кто же знал, что эта одежда важна? Трупы забияк закопали прямо в этом…

– Почему не сожгли? – удивился я.

– Вот еще. Тратить Звездную Кровь на всякие пустяки, – фыркнул старикашка, и засмеялся. – Червям с жуками тоже нужно кушать.

А я подумал, о том, что на счастье меня не потащили высматривать на трупах еще чего-нибудь полезное. На дне технополиса чувство брезгливости быстро атрофируется. Но от этого вид разлагающихся тел не становится более привлекательным. Вонь еще эта… Бр-р-р.

– Сколько полных доспехов получится собрать? – деловито осведомился Багу. Тоном, будто я ему что-то должен.

– Сколько-то, – пожал плечами я. И поморщился. Понял уже, что от работы с мерзко пахнущими комбинезонами отговориться не получится.