Мне не удается рассмотреть лицо парня, потому что на моих ресницах скапливаются капли воды. Но я чувствую горячее дыхание.

– Слезь с меня! – выдыхаю я.

– Ты первая начала, – напоминает мне парень, а между нашими лицами клубится пар от нашего дыхания.

–Ты сам меня спровоцировал, – парирую я.

– Я? А ты у нас невинная овечка, угу, – усмехается Морозов.

– Сам ты баран! – обижаюсь я.

Возмущение моментально испаряется. Я ловлю взгляд Демьяна. Странный взгляд мужских глаз. Мне даже кажется, будто лицо сводного брата приближается к моему. Более того, мне чудится, будто вот-вот наши губы соприкоснуться.

Что за…

Демьян рывком поднимается на ноги, утягивая и меня, подхватив, точно куклу. Я ловлю небольшую заминку, когда мужские руки все еще находятся на моей талии и спине. А сам Морозов смотрит на меня с высоты своего роста.

Я не дышу. Все вокруг кажется странным и непривычным, в том числе и мои мысли, мои эмоции, мое восприятие ситуации и мира в целом.

Морозов отступает и, отвернувшись, идет в сторону дома.

– Твоя комната слева по коридору! – слышу его немного изменившийся голос.

Провожаю высокую широкоплечую фигуру взглядом. Вздыхаю.

Щеки горят то ли от смущения, то ли от мокрого снега.

– Вот же засранец, точно соврал! – качаю головой, видя, как в окнах загорается свет.

Мысленно машу на все рукой и торопливо вхожу в дом, потому что после посещения сугроба моя одежда слегка промокает.

Распахиваю закрытую едва ли не перед моим носом дверь.

– Да ну нафиг! – выдыхаю я, прохожу небольшую входную зону, и застываю прямо перед дверью, за которой следует просторная гостиная с самым настоящим камином и пышной елкой, пусть пока еще не наряженной. – Давай нарядим!

– Угу, прям сейчас, – усмехается Морозов. – Игрушек нет.

– Ну хоть что-то у тебя есть?! Мишура? Гирлянды?

– Откуда? – фыркает Демьян и стягивает с широких плеч бежевый свитер.

– Утром можно заказать доставку, – предлагаю я.

– Утром я в коем-то веке высплюсь! – ехидно сообщает он. – Живо ужинать и спать.

– Это ты самому себе даешь такую установку? – ехидничаю я.

– Это я тебе намекаю, что ужин готовишь ты, – хмыкает Морозов. – Продукты сейчас принесу из машины.

– Вот сам и готовь. Ты же здесь хозяин, – напоминаю я.

– А ты женщина. И твое место во-о-н там, у плиты! – кивает он, а у меня опять чешутся руки.

– Послушай, Морозов, тебя, часом, никогда сковородкой не били? – шиплю на него.

– А тебя никогда в угол не ставили? – парирует он, а я не замечаю, что Демьян вновь оказывается очень близко ко мне. Но на этот раз не прижимается, и на том спасибо.

– Где здесь сковородка?! – интересуюсь я, прищурившись и глядя в нахальное лицо парня.

– Возьми и сама найди! – чеканит он, а я чувствую, как он нависает надо мной. – Свитер мой любимый испортила! Поганка!

– А ты… А ты… Я вообще не хотела сюда ехать! – громче кричу я.

– Ну и дура!

– Сам кретин!

– Идиотка!

– От идиота слышу!

– Живо на кухню!

– Сам иди!

– Кошмар, как ты меня достала!

– Я Кош…

Мое возмущение утопает под неожиданным напором. Морозов дергает меня на себя, сжимает руками, а ртом накрывает мои губы. Я застываю, хлопаю ресницами. И совсем не понимаю, как реагировать.

Это ведь Демьян Морозов… Мой сводный брат! И враг по совместительству. Наверное, самый злейший враг на сегодняшний момент.

Влажным языком Морозов раздвигает мои губы и врывается глубже. Я чувствую давление в живот, даже через теплый костюм. Меня окатывает волной жара.

Но совершенно неожиданно для меня мои ладони упираются в широкие плечи, и я толкаю парня.

Демьян отстраняется. Спотыкаюсь на его затянутом туманом взоре. Дышу часто и шумно.

А тишину комнаты вспарывает хлопок. Моя ладонь горит, а на щеке Морозова остается отметина от моих пальцев.

Мне хочется сбежать подальше от Демьяна, потому что… Потому что я не готова к такому повороту. Вообще не готова целоваться с ним.

– Пожалуй, я пойду сам займусь ужином, – говорит он и отводит взор.

Мне кажется, что у него начали краснеть щеки. Или это от мороза? И уши. Кончики ушей тоже краснеют!

– Угу, давай, – веду я плечом и отворачиваюсь, потому что боюсь рассмеяться, или сотворить еще какую-нибудь глупость, но все же кривляюсь, передразнивая Морозова, говорю: – Место женщины у плиты!

– Я все слышу, – доносится до меня голос Демьяна.

– Тебе просто показалось. Я вообще-то молчу, – возражаю я.

***

Глава 4

Прекрасно слышу, как Морозов гремит посудой на кухне. Нет, я не собираюсь ему помогать. Пф! Пусть даже и не мечтает!

И потом, я не настолько голодна, чтобы лишать себя удовольствия поизмываться над кулинарными талантами Демьяна. Я помню, как его мама отзывается об этих качествах сыночка. Готовить он совершенно не умеет.

Но громыхание кастрюлями отчетливо слышно даже из той комнаты, которую Морозов предоставляет мне.

Я смело вхожу, толкнув двери рукой. Включаю свет.

Спальня весьма просторная, как и кровать, установленная напротив окна. Постель настолько широкая, что на ней легко может поместиться человек, выше среднего роста. Впрочем, на ней можно поместиться и вдвоем.

Тянусь ладонью к лицу и прижимаю пальцы к губам.

Черт, мне не верится, что Морозов делает именно это. Целует меня! Причем, кажется, он и сам не соображает, что творит. По крайней мере, мне кажется, что я успеваю перехватить недоумение в его глазах.

– Так, ладно, с этим мы разберемся потом, – вздыхаю я и без стеснения лезу в шкафы. Мне очень интересно, кто ночевал в комнате до меня. Ведь Морозов кого-то сюда уже привозил? Приглашал в гости?

Распахнув двери гардеробной, я улыбаюсь коварно и ехидно. Надо же, как мне сегодня везет.

Судя по ровному ряду рубашек, идеальным стопочкам свитеров, брюк и прочего, комната, как и шкаф принадлежат хозяину коттеджа.

Я чувствую себя козлом, которого пустили в огород. Нет, козой. И потом, я ведь многократно обещаю Демьяну месть и прочие пакости. Значит, надо держать слово.

Оказывается, чтобы подпортить одежду, достаточно всего полчаса. На каждом предмете гардероба теперь имеется приличная дыра. А подарочек, купленный мною с моей самой наитеплейшей «любовью» к братику, я вешаю на самое видное место.

После, с чувством выполненного долга, я выхожу из спальни. К этому времени коттедж уже наполняется ароматами приготовленной еды. И да, я все же чувствую голод.

– Предупреждаю сразу, это единственное блюдо, которое я умею готовить. И если тебе не нравится, готовь сама! – зло выдает мне Демьян, не поворачиваясь ко мне лицом.

– Так и быть, съем пачку активированного угля прежде, чем травиться твоей стряпней, – милостиво сообщаю я и сажусь за сервированный стол. – Кстати, кто тебе сказал, что я умею готовить?

– Все девчонки умеют, – пожимает он плечом.

– Ты какой-то слишком наивный для своего возраста, – назидательно говорю я, подпираю ладонями подбородок, устроил локти на столе и слежу за тем, как Демьян перемешивает какую-то субстанцию в сотейнике не плите. – Я выросла в окружении толпы кухарок, нянек и экономок. Не умею я готовить.

– Ври больше, – фыркает Морозов и переливает содержимое сотейника в большую миску, а после ставит ее на в центр обеденного стола.

Я с интересом разглядываю содержимое миски. Нет, вид, конечно, странный, мягко говоря. Но запах вроде ничего.

– Это что? – интересуюсь я.

– А сразу не понятно? – невозмутимо парирует Морозов, вздыхает, поднимается со своего стула и идет к холодильнику. Спустя минуту на столе перед моим носом появляется замороженная пачка пельменей. – Ну если настолько страшно есть мои макароны, вари себе пельмени.

– Ты просто победитель в конкурсе на самого гостеприимного хозяина года, – смеюсь я и возвращаю пельмени обратно. – Учти, с отцом сам будешь объясняться, если после твоей стряпни я все же не выживу.

– Как-нибудь договорюсь, – бормочет Морозов и раскладывает еду по тарелкам. – Вино будешь?

– Лучше воды, – качаю головой и начинаю есть.

Нет, вкус у макарон под соусом неплох. Над эстетической составляющей надо бы Морозову, конечно, поработать. Но вполне съедобно.

Странно, но ужинаем мы в полной тишине. Еще и глубокой ночью. А у меня на языке вертится вопрос, который так и хочется произнести вслух.

Просто интересно.

– Морозов, а ты зачем меня поцеловал? – говорю я, сделав глоток воды и отложив приборы в сторону.

Улыбаюсь, наблюдая за тем, как Демьян, поперхнувшись, начинает кашлять.

– Ты как? В порядке? – участливо интересуюсь я, когда Морозов осушает полный стакан воды.

– Вот почему ты такая болтливая, а? – бормочет он.

– А ты почему не отвечаешь на вопрос?

– Поела? Иди спать, – командует брат.

– После того, как ты врежешь замок в дверь той комнаты, где я буду спать, – ехидно улыбаюсь ему я.

– Талия, прости иди в комнату! – твердо и громко говорит Морозов.

– Надо же, ты помнишь мое имя? – хихикаю я, видя, что Демьян медленно, но верно начинает кипеть. А ведь это он еще не видел моего драгоценного подарочка с писюнами!

Морозов поднимается из-за стола, убирает тарелки в посудомоечную машину, игнорирует мое присутствие.

Я фыркаю. Что ж, на сегодня у меня переизбыток присутствия Морозова. Нужно идти спать.

– Приятных снов, братик, – машу ему рукой и ухожу из кухни, но прежде, застыв в дверях, посылаю Морозову воздушный поцелуй.

А потом уже торопливо убегаю в комнату. Позади слышу, как что-то разбивается о пол. Слышу приглушенные ругательства. Ну вот, я ведь не сама напросилась в этот дом. Так что, сам виноват!

***

В моем чемодане я нахожу пижаму, косметичку со всеми личными гигиеническими принадлежностями и готовлюсь ко сну.

Невольно вздрагиваю, глядя на свое отражение в ванной.

– Кошмар! – рев, который вспорол тишину дома, меня ни капли не напугал. Скорее наоборот.

Когда выхожу из ванной, ехидная улыбка намертво застывает на моих губах.

– Что случилось? – интересуюсь я с самым невинным выражением на лице.

– Ты… Ты… Я тебя задушу! – шипит Морозов.

– Не успеешь, – фыркаю я. – Так, давай, сваливай. Я спать хочу.

– Ты порезала все мои вещи! – орет он, а я отрицательно качаю головой.

– Неправда, – цокаю я языком, – я тебе презентовала крутые шмотки. Целый комплект! Носи и не благодари!

Морозов стоит в центре комнаты, сжимает кулаки и смотрит на меня так, словно он действительно планирует меня придушить. Но я лишь улыбаюсь, наклоняю голову набок, картинно вздыхаю.

– Я спать хочу, Морозов.

– А я хочу переодеться!

– Так в чем дело? У тебя ест прекрасная пижамка.

– С членами!

– Ну и что? Зато она очень подходит к цвету твоих глаз, – возражаю я. Вру, конечно.

Демьян секунду смотрит на меня, выдыхает и идет к двери.

– Ты вот-вот допрыгаешься, Кошмар!

– И тебе сладких снов, Морозов, – елейным голосом желаю я и швыряю ему вслед пижаму, – забыл кое-что!

Морозов рычит, я захлопываю дверь перед его носом и подпираю ее стулом. На всякий случай, вдруг Демьяну вздумается припереться ко мне, пока я буду спать, и сотворить очередную пакость.

Уже лежа под одеялом, я почему-то думаю о том, что под категорию «пакости» вполне могли бы подойти и поцелуи.

***

Демьян не помнит, когда в последний раз настолько сильно злился. Сейчас он лежит на диване в гостиной, смотрит в потолок и думает, как отомстить девчонке.

С другой стороны, стоит ли ей мстить? Может быть, просто оставить ее здесь, в полном одиночестве, а самому свалить в город за новыми шмотками?