Она отчаянно пыталась любым способом закрыться от правды. Как-то объяснить присутствие мужа в городе. Не просто в городе, а в ресторане с посторонней женщиной. Сейчас ей хотелось ничего не знать! Не слышать! Не видеть! И уж тем более не участвовать в скандальных разборках, на которые, похоже, нацелилась Маринка.

– Стой! – трагическим шёпотом потребовала Маша.

– А ты видишь тут других знакомых, которые могли слать тебе эсэмэски? – гневно зашипела Марина. – Уверена, это его лахудра постаралась тебя «просветить». А номер твой у Тимоши взяла. Сучка крашеная! – выплюнула Маришка своё любимое ругательство. Так, голову выше, грудь вперёд и пошла! Пошла, я сказала!

Марина легонько подтолкнула Машу в спину, направляя вперёд. Тимофей их пока не видел. Посетители, которые вначале обернулись на странных дамочек, вернулись к своим тарелкам. Маша зафиксировала это всё механически, просто следуя за подругой, которая величаво плыла в сторону Тимофея.

У Маши так не получалось. Ну, голову она подняла усилием воли, а вот грудь выставить не вышло. Плечи сами собой стремились опуститься вниз. Да и походка не то что решительной, даже устойчивой не была.

Машу покачивало, ноги заплетались, пару раз она запнулась о чужие стулья, но извинившись шла дальше и … дошла.

Женщина увидела их первой. В глазах мелькнуло понимание и явное удовлетворение. Она как будто ждала и дождалась. Мягко тронула Тимофея за руку.

– Дорогой, кажется, это к тебе.

Это её тихое спокойное «дорогой» просто убило Машу! Так говорят любимым, так говорят уверенные женщины, так говорят любимые женщины! Так говорят женщины своему мужчине!

Муж вскинул голову. Сначала заметил Марину, она стояла ближе. Потом Машу.

– Маша?! Ты что здесь делаешь?!

Ни страха разоблачения, ни паники, ни попытки оправдаться. Только явное раздражение за испорченный вечер.

– Меня пригласили, – нашла в себе силы спокойно ответить Маша, – наверное, твоя дама.

Маша перевела взгляд на женщину. Да, молодая, но не юная. Около тридцати. Волосы и правда крашеные (права Маринка!) в платиновый блонд. Очень ухоженная, стильная. Красивая, но как-то искусственно. Впрочем, неважно.

– Дорогой, – тут же встрепенулась спутница мужа. – Это я написала Марии. Просто посчитала, что пора объявить уже о наших отношениях. Отец настаивает на дате свадьбы, а ты ещё не развёлся, – с лёгким укором напомнила дама. – Да и Марии надо успеть подготовиться к новой жизни: найти жильё, может быть, сменить сыну школу. Согласен? Всё же женщина за сорок остаётся одна, это стресс, – с деланным сочувствием качнула головой.

Её рука плавно и ритмично поглаживала запястье Тимофея, пытаясь погасить зарождающуюся ярость, но тот, не обращая внимания на спутницу, буравил взглядом Машу. Ох, не знала новая любовь Тимофея! Не знала, что на него нельзя давить. А она сейчас пыталась это делать. Мягко, но настойчиво. Вот и огребла немного. Впрочем, Маше тоже досталось.

– Я тебе сказал, что уезжаю в командировку! Какого чёрта ты попёрлась искать меня по ресторанам?!

– Я не тебя искала! Даже не думала, что ты в городе! Я же сказала, что получила сообщение с приглашением в «Сонату». Теперь вижу, что прийти сюда стоило. Объяснишь, кто эта дама рядом с тобой, и почему она называет тебя «дорогой»?

– Во-первых, мало ли какой урод мог это прислать, а ты бежишь сломя голову не думая о последствиях! – рыкнул Тимофей не обращая внимания на Машин вопрос. – Ты моя жена, а у меня много завистников и недругов. Хочешь оказаться где-нибудь в придорожном кювете?! Идиотка! Во-вторых, эта дама – моя помощница и может находиться рядом со мной двадцать четыре на семь! Ясно?!

Насчёт «дорогого» опять ничего не прояснил. На них начали оборачиваться. Тимофей побледнел и сжал кулаки. На виске билась нервная жилка. Никогда! Никогда раньше Тимофей не разговаривал с ней так грубо и не орал, хотя и задушенным шёпотом. Маша аж захлебнулась от несправедливого обвинения. Муж не оправдывался, не извинялся, а, наоборот, обвинял Машу в несуществующих грехах!

– Ксения, насчёт твоего «я подумала и написала» мы ещё поговорим, а пока – быстро в машину! – распорядился Тимофей, обращаясь теперь к любовнице.

Женщина хотела было возразить, но, взглянув на его лицо, передумала.

– Хорошо, милый, но только ты недолго. Я беспокоюсь.

– Ну, ты и козёл, Поливанов! «Милый, я беспокоюсь!» – Марина передразнила любовницу и покачала головой, – от тебя такой мерзости не ожидала.

– Ещё слово, Сидельникова, и я забуду о нашей многолетней дружбе, – сквозь зубы процедил Тимофей. – И ты не найдёшь работу ни в одном издательстве нашего города. Дождись Марию на улице, незачем развлекать людей бесплатным концертом.

– Вот гад, – отреагировала Марина. – Маш, я тебя в холле подожду. На улице холодно.

– Конечно, Мариш. Или вызови такси, я оплачу.

– Садись, – Тимофей подвинул Маше стул. – В одном Ксения права, надо поговорить.

– О чём тут говорить? – Маша заторможено села на стул.

Она до сих пор не могла прийти в себя от открывшихся фактов. Тимофей ей изменяет и, похоже, давно. Никакого счастливого брака у них нет. А, может, он вообще был лишь в её воображении. Как дальше быть? Мысли Маши путались, и она не могла трезво оценивать происходящее.

Одно она знала точно: показывать свою растерянность, подавленность, унижение и боль она не будет! Достойно встретит этот удар и выдержит его назло врагам. Никаких слёз, истерик и скандалов! Во врагах, естественно, ей виделись Тимофей со своей любовницей. Этой, неведомо откуда взявшейся, Ксенией. Маша стиснула кулаки и прямо посмотрела мужу в глаза. Бывшему мужу, поправила себя мысленно.

Тот был спокоен. Ни капли раскаяния, ни капли сожаления. Холодная невозмутимость – коронная черта бизнесмена Поливанова. Кстати, сам он внимательно наблюдал за реакцией Марии.

– Молодец, хорошо держишься. Даже не ожидал.

– А что? Надо было топать ногами, орать на весь зал и драть соперницу за волосы? – усмехнулась Маша. – Много чести драться за подлеца и предателя.

– Ну-ну, полегче с определениями, Мария, – поморщился Тимофей. – Я ведь могу и обидеться.

«Мария», пронеслось в голове. Муж очень редко называл её полным именем.

– В общем так, Мария, раз уж всё открылось, то предлагаю сразу обсудить ситуацию и договориться. Наш брак изжил себя…

– Мне казалось, у нас счастливый брак, – упрекнула Маша.

– Тебе казалось, – отбрил Тимофей. – Ты задушила меня своей гиперопекой и заботой. Мне надоело притворяться мягким мишкой! Я устал и хочу свободы.

– Свободы?! Ты предлагаешь развод? – Маша напряглась.

– Нет, развод мне сейчас невыгоден. Нет свободных активов, чтобы компенсировать твою долю фирмы. Делить нечего, а отдавать тебе свой бизнес я не собираюсь. Однако если тебя так напрягает моё присутствие в доме, можем разъехаться.

– А Рома? – голос Маши дрогнул. Неужели сын ему неважен? – Как ему сказать? Ты думаешь, он тебя поймёт?

– Думаю, ему лучше остаться с тобой. Ксения не готова пока к детям. Тем более таким, как наш Роман. Вы останетесь в городской квартире, я в загородном доме. Так будет удобно всем. И никаких делёжек имущества! Нечего смешить соседей. Даже не пытайся и не зли меня! Ну а встречаться с сыном время от времени, я надеюсь, у меня получится. Там и решу его проблемы, если они появятся. Насчёт этого не беспокойся. И, да, надеюсь, сын меня поймёт, если не сейчас, то со временем.

– Ну, раз ты всё уже продумал, то разговаривать дальше не о чем. Надеюсь, мне не придётся униженно просить деньги на содержание Романа.

– Не придётся! Я отец и помню об этом.

– Тогда прощай! – Маша встала и на негнущихся ногах направилась к выходу. «Только не плакать!» – приказала себе.

– Прощай! – услышала в спину и следом спокойный заказ официанту на порцию водки.

Железные нервы у Тимофея, позавидовала Маша. А вот её душа билась в агонии и не могла успокоиться. Пятнадцать лет брака рассыпались, как замок из песка. Было ощущение, что у Маши отобрали смысл жизни и ничего не дали взамен. Больно, холодно и одиноко.

Но с дальнего конца парковки ей уже махала руками Марина, и Маша механически переставляя ноги, направилась туда. Мельком заметила машину мужа. В ней сидела Ксения и поправляла макияж. Увидев Машу, проводила её понимающим взглядом и неторопливо продолжила своё занятие.

И до Маши дошло: всё продолжает идти своим ходом! Люди куда-то спешат, отдыхают в ресторане, у кого-то свидание, вот как у той парочки, любовница мужа поправляет макияж и ждёт своего мужчину. У всех всё как всегда и только у Маши разбилась жизнь. И никому до этого нет дела.

Возле самой машины у Маши вдруг отказали ноги, но Марина успела подхватить её и кое-как запихать на заднее сиденье. Ехали молча, однако Марина всю дорогу держала Машу за руку. Перед домом осторожно спросила:

– Ромке скажешь? Всё-таки пятнадцать лет парню. Может иметь своё мнение.

– Нет, не сейчас, – мотнула головой Маша. Он в понедельник на сборы уезжает. Соревнования областные. Пусть готовится спокойно.

– Но… Тимофей ведь будет ему звонить…

– Звонить, может, и будет, но насчёт новой женщины вряд ли скажет.

– И то верно…

Больше не разговаривали, думая каждая о своём. Ромка спал. Пришли, разделись и разошлись по комнатам. Хватит на сегодня. Но у себя в супружеской постели, бывшей супружеской постели, поправила себя Маша, она проплакала всю ночь. Благо было воскресенье и можно было не переживать о работе и внешнем виде. А для Ромки придётся что-то придумать.

***

Ксения проводила взглядом эту серую овцу, которая пошатываясь шла к своей подруге-идиотке, и удовлетворённо хмыкнула. Пока всё шло как надо. Жена оповещена о наличии любовницы. Что между любовниками ещё всё туманно, ей знать необязательно.

Сам любовник взбешён неожиданным появлением жены. Понятно, он хотел бы оставить их случайную связь втайне. Но, нет дорогой! Ксения так не играет! В кои-то веки попался на крючок достойный улов, и отпустить его Ксения не готова.

Тимофей пока не понимает до конца, с кем связался. И до этого момента надо сделать всё, чтобы назад ему пути не было. Не то чтобы для Ксении – дочери далеко небедного человека – Тимофей был подарком судьбы. Нет, но он был тем, кто мог обеспечить спокойное солидное будущее. Да и поправить финансы им с отцом было бы неплохо. Тимофей может в этом помочь.

Ксения к своим двадцати девяти годам поняла, что молодость быстротечна, и даже деньги отца не дают гарантии успешной жизни. Подрастают новые длинноногие куклы, готовые на всё ради сытной обеспеченной жизни. Так что надо ловить момент, и эту самую жизнь строить самой.

А то, что при этом сломается чья-то другая жизнь – неважно. В мире вообще нет справедливости. И жалеть неудачников не стоит.

Она взглянула на двери ресторана. Тимофей вот-вот появится и лучше не выходить из образа глуповатой фитоняшки. Мужчины плохо переносят наличие умных женщин рядом.

В этот момент Тимофей вышел на крыльцо, и Ксения по лицу и по глазам сразу поняла, что он прилично набрался.

– Не меньше двух, а то и трёх стопарей накатил, – буркнула себе под нос. – Видно не так проста эта жёнушка, раз Тимофей так переживает.

– Дорогой, может, вызовем водителя? – заботливо проворковала Ксения, видя, что любовник не слишком адекватно вцепился в руль.

– Всё нормально, я в порядке, – оскалился Тимофей.

Его торкнуло сейчас это безликое – «дорогой». Была у Ксении такая манера: называть его без имени. Дорогой, милый, зайчик, котик. Это бесило, но и ссориться из-за этого не хотелось. Терпел.