* * *

Дарион объяснил, что для возвращения его магии нам нужно будет найти три кристалла, которые Легион изъял из его короны, спрятал в Зимнем лесу и окутал защитными заклинаниями.

Я прыгала с ноги на ногу на опушке, выдыхая воздух на окоченевшие ладони, чтобы не скончаться от холода. Дарион фыркал и закатывал глаза, но все же отдал мне свой теплый плащ, сказав, что не чувствует стужи.

Верила ли я ему? Конечно нет.

– Итак, где находится первый кристалл? – спросила, испытывая легкое волнение.

– В сердце леса – в святилище древних духов Эльдоры.

Мы двинулись по узкой тропе и через час, день, а может, и месяц добрались до поляны, где высилось святилище, перед которым располагался постамент. В его центре находился изумрудный камень, излучающий мягкое свечение. Я подошла ближе и увидела, что на нем выгравированы древние руны.

– Что мне нужно сделать? – нахмурилась, чувствуя волны силы, что пульсировали и проникали в самое сердце.

Хотя я уже поняла: мне надо пройти испытание.

Вдруг, как по команде, из камня вырвался поток света, и передо мной возникло видение – образ короля Легиона, окруженного тьмой. Отец презрительно смеялся, и на короткое мгновение, увидев его исполненный гнева взгляд, я сжалась. Словно опять стала маленькой девочкой, которую никто никогда не принимал.

– Думаешь, сможешь меня остановить? – выплюнул он со всей ненавистью, от которой даже Дарион сузил глаза. – Ты ничто, Каланта. Я не люблю тебя и никогда не любил. Когда решу, что ты больше мне не нужна, избавлюсь от тебя. Твоя храбрость и мечты о свободе никогда не станут реальностью.

Он продолжал плеваться в меня едкими, злыми, уродливыми словами, и перед глазами вспыхивали сцены из моего детства. Как мама пыталась прокормить нас, пока мы жили в небольшом сарае. Как меня нашли и избили дворовые мальчишки, потому что знали, кто я такая.

Как маму забрали – навсегда.

Однако несмотря на ужас, что я заново переживала, и слезы, стекающие по замерзшим щекам, мне удалось посмотреть в глаза отцу и произнести:

– Я прощаю тебя.

Конечно, это далось мне с трудом, но я знала, что испытание задумано не просто так. Артефакт должен увидеть мои чистые помыслы, а не злость и коварство, которыми отличался народ фейри.

Свет вокруг вспыхнул – и образ короля исчез.

– Мы сделали это, – выдохнула я, прикасаясь к кристаллу.

– Ты сделала это. – Дарион посмотрел на меня с гордостью, которая заставила грудь сжаться.

Черт возьми, что за реакция?

– Не будем останавливаться. Второе испытание должно быть тяжелее, и до него дольше добираться. Пойдем, пока не стемнело.

Когда мы достигли подножия горы, сам лес будто начал нас приостанавливать. Только сейчас я заметила, насколько он был безжизненным: в воздухе витал запах морозной свежести, смешанный с легким ароматом хвои, но все казалось тусклым и угнетающим. Тени сгущались, а звуки вокруг становились более зловещими.

Вдруг из-за массивных валунов выскочила стая хищных зверей, напоминающих волков, с острыми зубами и алыми глазами, наполненными голодом.

– Я возьму их на себя, а ты постарайся добраться до кристалла, – сказал Дарион, превратившись в дракона.

Я отшатнулась, когда меня окатил поток ветра от взмаха громоздких крыльев.

Он взмыл в воздух, выпуская столп огня. Хищники, привлеченные громоподобным ревом, бросились за драконом. Я воспользовалась моментом и побежала к пещере, где, по слухам, и находился второй кристалл.

Внутри царила полутьма, лишь артефакт испускал едва заметное оранжевое свечение. Я подошла ближе к стене, в которую его вмуровали, как вдруг почувствовала: что-то мешает мне двинуться дальше.

– Охранное заклинание, – пробормотала себе под нос, осмотревшись.

Сделав шаг, я услышала раздавшийся в темноте свист. Внезапно из стен пещеры вырвались острые кинжалы, которые одновременно устремились в мою сторону. Я едва успела увернуться, когда один из них пронесся мимо, чуть не оставив меня без уха.

Думай, думай, думай.

Первое, что мне нужно было сделать, – обмануть магию. Я бросила небольшой камень в самый темный угол пещеры: как я того ожидала, несколько кинжалов мгновенно устремились к источнику звука. Это дало мне пару драгоценных секунд, чтобы продвинуться вперед.

Я продолжала подступать к артефакту, уклоняясь от летящих лезвий, но вскоре заметила, что на стенах появляются новые кристаллы, часть из которых светится ярче остальных.

Либо меня пытались запутать, либо они могли помочь мне пройти испытание.

Я направилась к ближайшему кристаллу, который перемигивался оранжевым цветом. Перехватив в воздухе летящий кинжал, вонзила его в камень. Он вспыхнул, после чего вокруг меня появилась защитная стена. Кинжалы, ринувшиеся в мою сторону, ударялись о невидимую преграду и с гулким стуком падали на каменный пол.

И с каждым разбитым кристаллом я чувствовала, как неведомая сила внутри меня возрастает.

Наконец я достигла самого ценного кристалла, который искала, – того, что раньше принадлежал Дариону. Потянувшись к клубящейся в глубине силе, я вскинула руки и призвала магию. Раньше она спала, а теперь расцветала с каждым пройденным испытанием. В этот момент пещера наполнилась ярким сиянием, и кинжалы, которые все еще пытались меня убить, окончательно испарились.

Дарион ждал меня снаружи. Я бросила ему в руки второй кристалл и откинула с лица каштановые волосы.

– Будешь должен.

Третий артефакт находился во дворце короля Легиона. Нас ждало самое опасное испытание.

Мы с Дарионом пробрались внутрь и вскоре оказались в тронном зале, где король, окруженный стражами, взирал на нас с ненавистью во взгляде.

– Вот мы и встретились, отец, – прошептала я хриплым от эмоций голосом.

– Ты не сможешь меня остановить, – прошипел он, поднимая руку.

В тот же миг Дарион перевоплотился, разнес своим огромным телом половину дворца и выпустил поток огня, который заставил стражей отступить.

Однако битва с Легионом была только моей.

Я воспользовалась моментом и бросилась к королю, ведь последний кристалл, темно-фиолетовый, находился рядом с ним – в его короне, что покоилась на мягкой подушке. Собравшись с силами, выпустила поток сокрушительной магии.

И еще раз, еще раз, еще раз.

Король был силен, но я чувствовала, как его уверенность с каждой секундой ослабевает. Он отразил мою атаку, однако я уже приготовилась к следующему шагу. Прыгнула вбок, уворачиваясь от магических стрел, и метнула в него десяток пылающих кинжалов. Те ударили в Легиона с такой мощью, что он отшатнулся, но быстро восстановил равновесие.

Я знала, что нужно действовать быстро, поэтому стремительно приблизилась к трону, около которого сверкала корона – символ власти, но и моей свободы. Свободы всего народа фейри.

Время словно замедлилось. Легион попытался вызвать защитное заклинание, однако я оказалась быстрее. Резко ударила его силой света в грудь, и он отлетел назад, впечатавшись в трон. Я тут же схватила корону и ощутила, как магия артефакта проникает в меня, наполняя неимоверной энергией.

Вдруг мощный поток света вырвался из короны – и Дарион взревел, выпустив в небо столп огня. К нему начала возвращаться магия. Легион, осознав, что его власть рушится, попытался остановить нас, но было слишком поздно.

– Это конец для тебя, отец, – выдохнула я.

Мы одержали победу – и магия Дариона была полностью восстановлена. Он, теперь свободный от оков, перевоплотился в человека и посмотрел на меня с благодарностью во взгляде.

– Спасибо, Каланта. – И с этими словами он покинул замок вместе со мной.

А на следующее утро никто и не вспомнил, кто такая Каланта Коллуэй, потому что я бесследно исчезла. Как мы и договаривались. Даже несмотря на то, что после этого мое сердце долгие годы тянулось обратно в Зимний лес.

Красный колпак

Анна Щучкина

Воздух в доме, густой и сладкий, пропитался ароматами корицы, имбирного печенья и свежей хвои, словно само Рождество решило укрыться здесь, на окраине Гленвуда, спасаясь от кусачего ветра. Разноцветные огоньки гирлянды, обвившей пушистую ель в углу гостиной, отбрасывали танцующие блики на стены, на потолок, на лица смеющихся детей.

– Мам, смотри! Джейк опять съел звездочку с моего пряничного домика! – звонкий голос малышки Эшли прорвался сквозь рождественские гимны, тихо игравшие из старого радиоприемника.

– Я не ел! Она сама упала! – возмутился восьмилетний Джейк, не подозревающий, что его щека испачкана сахарной пудрой.

Лора заставила себя улыбнуться.

– Джейк, оставь домик сестры в покое. И вытри лицо, маленький воришка. – Она подошла и легонько провела ладонью по щеке сына, смахивая улики.

Этот жест обжег пальцы, напомнив о тепле, которое навсегда покинуло их дом.

Лора отвернулась к окну. Огоньки гирлянды отражались в стекле мириадами крошечных дрожащих искр. Снаружи падал снег – густой, безмолвный, погребающий под собой мир. «Погребающий прошлое», – подумала она с горечью. Если бы это было так просто.

Телефон на кухонном столе тихонько завибрировал. Подруга Сара.

Лора быстро глянула на детей, увлеченно споривших, чья очередь вешать на елку самый блестящий шар, и ответила шепотом:

– Да?.. Да, все нормально… Пытаюсь создать им праздник, ты же знаешь… Нет, тишина. Словно его и не было никогда. И слава богу, наверное… Спасибо, Сара. И тебя с наступающим. – Лора прервала звонок, чувствуя, как к горлу подступает ком.

Идеальная елка, купленная по акции, гордо возвышалась посреди гостиной и подчеркивала беспорядок вокруг. Стопка неразобранных коробок в углу (вещи Дэна, которые он так и не забрал), плед, небрежно брошенный на диван, легкая пыль на книжной полке. Символы новой жизни, которую Лора строила на обломках старой, пытаясь склеить разбитые части ради Эшли и Джейка.

Но трещины оставались. Они змеились под блестящей поверхностью праздника, тонкие, как паутина, но готовые в любой момент разойтись, обнажая зияющую пустоту. Лора глубоко вздохнула, втягивая пряный воздух, и снова натянула улыбку. Дети не должны видеть эти трещины. Сегодня – нет. Сегодня будет сказка. Даже если сказки – это ложь.

* * *

Номера в «Путеводной звезде» пахли въевшимся табаком, дешевым средством от тараканов и безысходностью. Неоновая вывеска за окном отбрасывала на стены пульсирующие красные блики. Дэн сидел на продавленном матрасе, окруженный бутылками из-под бурбона, как тонущий корабль – обломками. Жидкость жгла глотку, не грела. Холод шел изнутри, из той дыры, что осталась на месте его жизни.

На липком столике лежала горсть смятых фотографий. Глянцевые насмешки. Лора на пикнике, прищурившаяся от смеха. Эшли с двумя косичками, сидящая у Дэна на плечах. Джейк, гордо демонстрирующий первую пойманную рыбу. Дэн смотрел на них, и желчь подступала к горлу. Счастье. Фальшивое, краденое счастье, которое у него отняли. Словно он был лишней деталью в их идеальном мирке.

С улицы доносились приглушенные звуки – где-то играла рождественская мелодия, кто-то весело смеялся. Этот беззаботный шум праздника, который тек мимо окон, как грязная река, вызывал приступы слепой ярости. Они там, празднуют. Радуются его отсутствию.

Дэн сжал кулаки так, что ногти впились в ладони.

Его взгляд упал на старый холщовый мешок, лежащий среди прочего скарба. Что-то тускло-красное выглядывало из дыры. Дэн подошел, спотыкаясь, пнул мешок. На грязный ковер вывалился костюм Санта-Клауса – потертый красный плюш, свалявшийся белый мех. Тот самый. Год назад Дэн был в нем богом для своих детей. А теперь…

И тут в разжиженном алкоголем мозгу мелькнула мысль. Уродливая, кривая, но настойчивая. Они ждут Санту? Они получат Санту. Он придет на их праздник. Он и есть их праздник. Он принесет им не подарки, а правду. Боль. Расплату. Он наденет маску веселья, чтобы сорвать их собственные.