– Время быстротечно. Когда я улетал, ты была ещё ребенком, а сейчас я вижу перед собой взрослую девушку.

– Да, время… оно такое, – что за чушь она несет? – Вы, наверное, к Стасу? Так он дома. Проходите. Он будет рад вас видеть.

  Прежде чем ответить, Богдан выдержал небольшую паузу. Словно размышлял, подтверждать её слова или опровергнуть.

– Я не сообщал о своем приходе. Решил устроить сюрприз.

  Сюрприз удался на славу. Знала бы Ирида, что к ним придет Богдан, ещё с утра сбежала бы из дома.

– И перестань мне выкать, звезда, – вроде бы предложил, но в его интонации слышались отголоски приказа. Привычная форма разговора для того, кто привык командовать. И кто знал, что ему беспрекословно подчинятся.

  Богдан Славинский, чем же ты занимался все эти долгие четыре года?

  Ирида смущенно улыбнулась.

– Да, конечно.

  Переходить на "ты" с ним сей момент она не собиралась. Перед ней стоял отнюдь не друг брата. А человек, чье прошлое и настоящее были слишком туманны и пробуждали в ней природную осторожность.

  Заставляли дергаться и нервничать. Это плохо. Подобные ощущения не должны возникать при общении с мужчиной.

– Вот и славно.

  И снова нелепое ощущение, что он говорит, забавляясь. Что ему нравится смотреть, как она неловко реагирует на его присутствие. И главное – ему привычна подобная реакция. Точно он наблюдал её сотни, нет, тысячи раз.

  Оно и понятно. Военные…

  Ирида выдавила из себя еще одну улыбку и решилась.

– Богдан, я спешу, – её ложь была столь очевидна, что не имело смысла скрывать. – Вы… вы не отойдете в сторону?.. Мне надо к лифту.

  На сей раз темные глаза чуть заметно прищурились, отчего от уголков побежала тонкая сеть морщинок.

  И снова тишина, режущая по и без того натянутым нервам.

  В конце концов, что ему от неё надо… Она – глупая девчонка из прошлого. Ребенок. Сестра его друга. И всё.

  Сердце ухнуло в груди. Такое бывало с Иридой, когда она врала сама себе. Знала – всегда, черт возьми, знала – что "и всё" тут совсем не уместно.

  Но сейчас не то время и не то место, чтобы пускаться в философские размышления.

  Её дыхание участилось, пауза удлинялась.

– Ты снова мне выкаешь, – наконец, Богдан разжал губы, и Ирида непонятно почему вздрогнула. Словно этот человек имел право отчитывать и наказывать её. Или он собирался заняться именно этим.

  Стало страшно. Именно страшно.

  Глупо? Нелепо? Она не знала. Она просто чувствовала, как ноги становятся ватными, перестают её держать, в горле пересыхает, а мышцы живота инстинктивно сжимаются в преддверии чего-то дурного.

  Бред. Иллюзия. Да, да, ничего большего.

  Или…

– Я…

  Ирида начала говорить и замолчала. Небеса, да что же это такое? Сначала скандал со Стасом, теперь это. И почему-то скандал с братом отошел на задний план перед несуществующей, но от этого не менее устрашающей угрозы.

– Беги, звезда, не буду я тебя задерживать, – снова с иронией протянул Богдан, не сводя с неё слишком пристального взгляда. Взгляда, впитывающего в себя всё – все изменения, что произошли с ней за эти безумно долгие четыре года.

  Девочка выросла.

  Его девочка.

  Он сделал два шага в сторону.

  Ирида только этого и ждала. Коротко кивнула, заставив себя выдавить вежливую улыбку, и нырнула мимо нежданного гостя.

  Как только она оказалась в лифте, поспешно нажала на сенсорную панель, выбрав нулевой этаж.

  Но Богдан не ушел. Стоял и смотрел на неё. И от взгляда его темно-синих глаз становилось дурно.

  Стеклянные створки лифта соединились, отгораживая её от него. И лишь тогда Ирида позволила себе выдохнуть. Расслабиться.

  Но ненадолго. Что-то в её сознании противилось расслабленности, продолжало бить немую тревогу. Точно где-то рядом существовала угроза, которую она не заметила, и только инстинкты вопили о ней.

  Лифт плавно поехал вниз, набирая скорость. Только тогда Ирида с немалой долей недоумения вспомнила, что раньше у Богдана Славинского глаза были голубыми.

  Не темно-синими.

  Глава 2

  Дверь оказалась незапертой, и Богдан, толкнув её, беспрепятственно вошёл в квартиру. Ленивым, но от этого не менее цепким взглядом, окинул открывшееся перед ним пространство. Мебели минимум – эргономичный диван, подстраивающийся под форму тела, стеклянный стол, несколько стульев, огромный жидкокристаллический экран на стене. Панорамные окна плотно зашторены, под ногами – потрепанное самоочищающееся покрытие. Всё. Еще пара горшков с цветами. Не густо.

  Квартира оказалась маленькой, хоть и занимала весь верхний этаж. Да и дом, в котором она находилась, был расположен в отнюдь не престижном районе. Так, новостройка эконом-класса. Большее, что могут позволит себе люди со средним доходом

– Вернулась? – недовольный мужской голос раздался из соседней комнаты.

  Богдан усмехнулся, кривя тонкие губы.

– Можно сказать и так.

  Он говорил вполголоса, но его услышали.

  Хозяин квартиры слишком резко вскочил со стула, отчего тот упал на старый застиранный ковер, приглушивший звук удара.

  Стас выбежал из комнаты, умудрившись запутаться в собственных ногах, и едва не упав.

– Богдан? Мать твою! Живой! Как пить дать, живой!

  Объятия старого друга были крепкими и искренними.

– Конечно, живой. Что со мной сделается…

  Мужчины обнялись, хлопнув друг друга по плечам.

  Хоть кто-то его рад видеть. Даже неожиданно. Богдан уже начинал привыкать к тому, что при виде него люди испытывали какие угодно чувства, но только не радость. Этот же оболтус со взъерошенными волосами улыбался во все тридцать два зуба.

– Тебя же не было прорву лет! – Стас, не веря собственным глазам, продолжал тискать друга за плечи.

– Не было.

– Откуда?.. Слушай, как же так… Ё! Чувствую себя по-идиотски, несу всякую ересь.

– Есть такое дело.

– Но, ёперный театр, как же я рад тебя видеть! И главное – живого! – хекнув, Стас отступил на шаг и оглядел гостя с головы до ног.

– Да что со мной сделается, – лениво протянул тот в ответ.

  И это была истинная правда.

  Стас провел ладонью по своим коротким волосам, продолжая недоуменно качать головой.

– Глазам не верю.

– А ты поверь.

– Но как? Откуда? Ё! Если бы ты только знал, сколько слухов и страшилок ходило вокруг твоего исчезновения… Вернее, не твоего, вашего.

– Знаю.

  Богдан на самом деле знал. Каждую сплетню. Каждую версию. И лишь посмеивался над теми, кто это распространял. Потому что ни одна версия ни на йоту не совпадала с действительностью. Попросту не могла попросту совпасть.

– И ты так спокойно говоришь об этом?!

– А как же мне говорить? – Богдан усмехнулся. – Слушай, ты меня хотя бы кофе угости, или чем покрепче, а уж потом приставай с вопросами.

  Пришла очередь хмыкнуть Стасу.

– Как будто ты ответишь хотя бы на один мой вопрос.

– Смотря какие будешь задавать.

  Мужчины встретились взглядами и поняли друг друга без слов. У них было общее прошлое, связанное многолетней дружбой, которую одни осуждали, другие не понимали, а третьи попросту боялись. И этих последних было больше всего. Но молодые люди плевать хотели на мнение окружающих, их полностью устраивал этот дружеский союз. Они желали сами выбирать, с кем общаться, кому доверять, а от кого держаться подальше.

  Это было четыре года назад.

  Стас, откинув голову назад, рассмеялся.

– Вот ты ж, хитрый сукин сын!

  Неожиданно Богдана охватило странное чувство. Дежавю, которого не было, когда он переступил порог родной квартиры. Но в эту он сегодня вошел впервые. Так почему у него возникло ощущение, что он вернулся домой?

  ***

  Ирида нажала на панель управления и приглушенно застонала, когда старенький айростен издал странный журчащий звук, резко прервавшимся неким непонятным женскому восприятию чиханием, и заглох, отказавшись взлетать.

  Да что же это за день такой? Почему всё идет из рук вон плохо? Сначала ссора со Стасом, потом эта нелепая встреча со Славинским, воспоминания о которой она гнала прочь, теперь поломка. Не может быть, чтобы ей катастрофически не везло во всем! Так не бывает! Природа матушка умна, во всем ратует за равновесие, и невезение непременно должно уступить место удаче.

  Ирида прикусила нижнюю губу и нервно расправила складки на платье-футляре. Сейчас она возьмет себя в руки, успокоится и заведет двигатель.

  Айростен был стареньким, на нем летали ещё их родители, и по логике им со Стасом давно надо было его поменять. Но… Во-первых, руки не поднимались отправить на сток то, что принадлежало родителям, а для неё с братом было священной памятью о тех временах, когда они были частью большой дружной семьи. Во-вторых, не было, элементарно, средств, чтобы купить новый. Подержанные айростены не продавались. Даже если владельцы отлетали на нем несколько месяцев и решили сменить на более усовершенствованную модель, старая отправлялась в переплавку. Или к контрабандистам. Но с теми ни Ирида, ни Стас не желали связываться ни за что в жизни.

  Хватит им и одного черного пятна на их репутации. И как ни выводи ту черноту, каких сил только не прикладывай, ничего не получится, след – пусть блеклый, пусть расплывчатый – останется навсегда.

  Но новый айростен хотелось очень. До дрожи. Особенно если учесть, что в основном на нём летала Ирида. Вот такой парадокс наблюдался в их семье – Стас терпеть не мог водить технику. Ни в какую. Предпочитал ходить пешком, если путь был близкий. Если дальний – ждал Ириду. И лишь в крайних, не терпящих отлагательства случаях, садился за управление сам.

– Послушай, но ты же гений техники, – посмеивалась над ним Ирида, в очередной раз выслушивая маршрут, по которому требовалось доставить брата.

– Гений наземной техники, – уточнял Стас, не опровергая её слов, – а всё, что летает – не моё.

– Но, Ста-а-ас, – Ириде нравилось его дразнить.

– Сестра, отстань. И давай собирайся, мы уже опаздываем.

  И так изо дня в день. Но последнее время их старенький айростен всё чаще и чаще стал подводить. Не долог тот час, когда он окончательно откажется запускаться, и что тогда они будут делать? Разъезжать на такси – не вариант. Ходить пешком – тем более.

  Из груди Ириды вырвался тягостный вздох. Если она не прекратит думать о плохом, то окончательно раскиснет. Так нельзя. Надо думать о хорошем, о приятном.

  Её взгляд скользнул по подземной парковке и невольно задержался на черном обтекаемом "монстре" – новой модели айростена, которую она видела впервые, хотя периодически и просматривала новинки. Сердце глухо ухнуло. Такого красивого и, несомненно, очень быстрого она еще ни разу не встречала ни в небе, ни у клуба, ни на стоянке у супермаркетов.

  Не сталкивалась с подобным монстром и на своей подземной стоянке.

  Вывод напрашивался сам – уж не Богдану ли Славинскому он принадлежал?

  ***

– Что будешь пить?

– Алкоголь оставим на вечер.

– Даже так? – хмыкнул Стас, отрывая встроенную в стену дверцу шкафчика и доставая кофе.

– Даже так.

– По-прежнему черный кофе с корицей? Вкусы за четыре года не изменились?

– Вроде бы нет, – Богдан с улыбкой пожал плечами.

  Приятно, черт побери! И досадно. Почему родная мать не могла вспомнить, какой кофе предпочитает пить её сын, когда он вчера наведался к ней, а друг – без проблем?

– Тогда и себе такой же сварганю.

– Давай.

  Богдан опустился на барный стул (барной стойки на кухне не наблюдалось) и с ленцой принялся наблюдать, как его друг заливает в кружки кипяток.

  Друг?

  Что-то царапнуло на душе.

  Друг.

– Так что там с вечером? – Стас щедро плюхнул им по ложке корицы.