Уснуть я не могла долго. Все думала о будущем, об этом странном эльфе, о том, зачем он меня похитил и куда ведет. Мысли в голову лезли не самые радужные.

Интересно, когда тано сообразили, что в лагере нет ни меня, ни их ушастого пленника, то к какому выводу пришли? Наверняка решили, что мы сбежали вместе. Плохо, очень плохо.

А императрица? Как она отреагирует на мое исчезновение? Отправит ли кого-нибудь на мои поиски?

На этом волнующем вопросе я, кажется, и уплыла за грань.

Проснулась в темноте, от прикосновений и нежного шепота. Прижавшись ко мне сзади, похититель мягко перебирал мои волосы и что-то ласково ворковал в тишине мне на ухо. Я невольно прислушалась к его глубокому бархатистому голосу. Что он там бормочет, думая, что я сплю?

Оказалось, что-то на эльфийском. Я не понимала ни слова, но незнакомый певучий язык меня заворожил. Красиво. Как музыка арфы, как тягучий мед, как шелест листьев под дыханием ветра.

Мужчина гладил меня по голове, зарывался пальцами в мои волосы, ласкал затылок. Его шепчущие губы почти касались моей ушной раковины.

– Эла амила ли эл. Торе тиало морэно той.

Одно словно он повторял особенно часто, с трепетной нежностью, с придыханием.

– Эла, ли эла.

Любопытно, что это значит? И почему он ведет себя так странно? Может, повредился рассудком, когда толпа сорвала с него одежду? А может, один из брошенных в него камней попал в голову?

– Эла…

Я прикрыла глаза, решив проверить, что будет дальше. И услышала шорох ткани. Почувствовала, как рука эльфа застыла в сантиметре от моего лица, будто в нерешительности. А потом он меня коснулся – легонько провел костяшками пальцев вдоль скулы. Что-то в этом прикосновении показалось мне странным, неправильным. Трогать спящего человека – это странно и неправильно само по себе, а еще попахивает извращением, но сейчас меня насторожило другое. Какая-то мысль крутилась на краю разума.

– Эла…

Вдруг меня осенило.

Перчатки!

Он снял перчатки и сейчас гладил мою щеку голыми пальцами.

Голыми руками эльфы касаются только законных жен.

От удивления я судорожно вздохнула. Похититель понял, что я проснулась, и отдернул от меня ладонь, как от огня.

Я чувствовала, как он возится позади, торопливо возвращая перчатки на место, словно его поймали за чем-то предосудительным.

– Ты давно… давно не спишь? – хриплым голосом спросил эльф на всеобщем.

– Достаточно, чтобы понять, какой ты извращенец.

Мою колкость мужчина оставил без ответа, и, осмелев еще больше, я спросила:

– Что ты бубнил на эльфийском все это время?

– Это не имеет значения.

Мне показалось, что он смущен.

– Эла ли эла, – повторила я его слова и, обернувшись, заметила, как на щеках мужчины расцветает жаркий румянец.

Наши глаза встретились. Эльф шумно сглотнул.

Тут мне в голову пришла мысль, которая, на мой взгляд, объясняла многие странности в его поведении.

Я поспешила ее озвучить:

– Ты похитил меня, потому что я напомнила тебе твою погибшую возлюбленную, верно? Мы с ней очень похожи?

Эльф нахмурился, словно не сразу понял, о чем я говорю. Потом вскинул брови.

– Так вот, я не она. Не твоя потерянная любовь. Даже если лицом мы с той девицей похожи, как близнецы, характерами все равно разные. Отпусти меня. Позволь вернуться домой.

Похититель часто заморгал. Затем прокашлялся и отвел взгляд.

– Я пока не могу сказать тебе правду. Не могу всё объяснить.

– А отпустить можешь?

– Нет.

Мне захотелось его ударить. Зачарованный гребень в волосах не позволил бы мне навредить его хозяину, поэтому я просто с чувством выругалась сквозь зубы.

– Спи, пожалуйста, – эльф развернул меня к себе спиной, пресекая дальнейшие расспросы.

Похоже, моя догадка о погибшей невесте оказалась верной. Иначе с чего бы ему со мной нежничать?

Когда во второй раз я пробудилась ото сна, в пещере все еще было темно. Меня разбудил ночной кошмар. Мне приснилось, что в горах нас настигли тано, вернули в лагерь и загнали в центр импровизированной арены для очередного кровавого представления.

Испуганная этим сном, я дернулась и распахнула глаза. Меня оглушил звук собственного дыхания – частого и рванного. Под головой было непривычно мягко. Рука нащупала под щекой валик из ткани.

Что это?

Когда я приподнялась и посмотрела, на чем лежу, то обнаружила, что похититель снял с себя мантию, свернул трубочкой и запихнул ее мне под голову вместо подушки.

Внизу живота тянуло. Я решила, что, пока темно и ушастый спит, самое время избавить организм от лишней жидкости, а то днем укромного уголка для своих нужд можно и не найти.

Когда я кралась к выходу, эльф открыл глаза, окинул меня мутным взглядом и снова опустил веки. А чего ему было волноваться? Не сбегу. Магия привязала меня к похитителю крепче любых веревок.

Снаружи сияла звездами степная ночь. Ветер гонял по равнине лохматые шары из сухих трав. Здесь их называли странствующие кустарники. Они катались по этой дикой пустоши, разнося свои семена.

Далеко отойти от пещеры я не могла, поэтому устроилась на корточках за выступом скалы. Сначала все было тихо и спокойно, но потом, уже заправляясь, краем уха я уловила подозрительный звук, похожий на скрежет когтей по камню. Он доносился сверху. Словно кто-то медленно полз по склону вниз, незаметно подкрадываясь к добыче. Ко мне.

Сердце екнуло. Волоски на руках встали дыбом.

Хотелось поднять голову и оценить угрозу, но я не стала тратить на это времени и сразу рванула к пещере.

И правильно сделала!

В спину ударил раскатистый рык. Раздался звук, напоминающий клацанье зубов, а следом – какое-то странное звонкое щелканье, словно огромный скорпион сомкнул клешню.

Клац. Щелк, щелк.

Несколько мелких камешков скатились по скале мне под ноги. Охваченная ужасом, я нырнула во мрак спасительной пещеры и тут же попала в объятия эльфа.

– Тише, не дрожи, здесь оно нас не достанет, – теплое дыхание коснулось кожи.

Вход в пещеру и правда был слишком узким – никакой хищник не пролезет.

Но не успела я вздохнуть с облегчением, как внутрь нашего убежища проникло нечто гибкое и длинное, похожее на извивающуюся змею.

– Проклятье! – прошипел эльф и закрыл меня собой.

Толстое змеиное тело тянулось от дыры входа. Хвост остался снаружи – то ли тварь не решалась забраться в пещеру целиком, то ли не могла этого сделать из-за своих исполинских размеров, поэтому просто сунула сюда морду.

У чудовища не было глаз. Слепое, оно вертело головой в воздухе и скалило зубы. С клыков-иголок на пол пещеры капала слюна и там, желтая и вязкая, начинала пузыриться, пугающе напоминая кислоту.

– Что это за жуть? – взвизгнула я за спиной мужчины, чувствуя, как в животе растет огромный ледяной камень.

– Хариб, – шепнул эльф, оттесняя меня к дальней стене. – И это его язык. Спрячься за меня, если не хочешь получить страшные ожоги. Сможем продержаться до утра, тварь уйдет. Солнечные лучи ее слепят.

Страшные ожоги? Похоже, моя догадка по поводу кислоты оказалась верной.

Я затряслась всем телом.

Если эта монструозная змея всего лишь чей-то язык, страшно представить его хозяина. Он, должно быть, огромен. Что за страшилище притаилось у входа в пещеру? Хариб? Не слышала о таком.

В тишине раздалось знакомое короткое щелканье – змея-язык укусила воздух. До меня донеслось ее смрадное дыхание – так воняет мясо, протухшее на солнце.

Из-за низкого свода приходилось держаться на полусогнутых. Макушкой мы почти задевали потолок. Эльф пятился, продолжая закрывать меня собой, пока спиной я не уткнулась в скалу. Больше отступать было некуда. Ловушка. Тупик. С ужасом я поняла, что этот каменный мешок может стать нашей могилой.

– Пригни голову, – приказал мужчина. – Закрой лицо ладонями. Постарайся полностью спрятаться за моей спиной. И не бойся. Тебе ничего не угрожает.

Голос эльфа звучал уверенно, ровно, и, хотя я понимала, что мой защитник врет и сегодня мы можем умереть, паника, сдавившая горло, чуть ослабила хватку.

Я сделала так, как мне велели, – позволила своему похитителю встать живой преградой между мной и смертельной опасностью.

Зажатая между стеной пещеры и телом эльфа, я прильнула щекой к чужой спине и вцепилась обеими руками в мужскую рубаху. Меня оглушил грохот собственного сердца. Я растворилась в шуме нашего частого тяжелого дыхания.

Не высовываться, не смотреть, не поднимать головы.

Где-то там, в темноте, невидимая мне тварь шипела и лязгала зубами. Похоже, пыталась до нас дотянуться и не могла.

Стараясь успокоиться, я лихорадочно прикидывала, как скоро наступит утро и спасительное солнце прогонит чудовище прочь. Ночь не будет длиться вечно. Возможно, рассвет уже близок. Знать бы, сколько сейчас времени.

Несколько томительных минут ничего не происходило, и я слегка расслабилась, понадеявшись на спасение, – поверила, что этот жуткий хариб ничего нам не сделает.

И тут змея снова щелкнула пастью, но в этот раз по-другому – не звонко, а как-то… Влажно?

Эльф дернулся, простонав от боли.

– Что с тобой?

– Ерунда.

Он врал. Я поняла это, услышав зловещий шипящий звук – с таким масло шкворчит на раскаленной сковороде. В ноздри ударил запах паленой плоти.

Змея плюнула кислотой? Куда попала? Как сильно ранила?

Не то чтобы я переживала за мерзавца, который меня похитил… Хотя нет, переживала! Очень! Сейчас он был моей единственной защитой от монстра. Умрет – следующей жертвой стану я.

Голодная безглазая тварь, похоже, смекнула, как надо действовать, и в темноте пещеры снова раздалось это пугающее влажное щелканье.

Я почувствовала, как, закрываясь от ядовитого плевка, эльф вскинул руку.

Захотелось разрыдаться, потому что звук, похожий на шипение масла, повторился. Звук ожога.

И этот запах…

– Сделай что-нибудь! – взмолилась я на грани паники. – У тебя есть кинжал.

– Если отсеку харибу язык, нас обоих зальет кислотой, – голос моего защитника дрожал от напряжения.

Горло сдавило спазмом.

Чувство беспомощности сводило с ума.

Ох, если бы мой магический резерв был полон… Точно! Магия!

– Ты же колдун! Давай пульни в него огненным шаром.

– Такого я не умею, – хмыкнул эльф. – Впрочем… Скорее посмотри, нет ли у тебя под ногами мелкого камешка.

Пока змея медлила, готовясь к новой атаке, я быстро присела за спиной мужчины на корточки и зашарила рукой по грязному полу пещеры. Единственное, что удалось найти, – осколок известняка размером с фалангу пальца.

– Сойдет, дав…

Змея опять плюнула, и эльф осекся на полуслове.

Я задержала дыхание, чтобы не чуять больше эту сладковато-тошнотворную вонь, от которой меня мутило. Еще бы уши заткнуть. И зажмуриться крепко-крепко.

– …давай, – дрожащие пальцы сцапали камешек из моей ладони.

– Что ты задумал?

Эльф не ответил – поднес камень, зажатый в кулаке, к губам и что-то тихо забормотал, прикрыв глаза.

От страха по моим щекам катились слезы. В отчаянии я скулила, как раненое животное, и цеплялась за рубаху на спине своего защитника. Я старалась не смотреть на чудовище, но, судя по звукам, в этот самый момент оно набирало в пасть слюны, чтобы смачно харкнуть в нашу сторону кислотой.

Уродливых ожогов я боялась даже больше, чем смерти. Доводилось мне видеть лица, обезображенные до неузнаваемости.

– Быстрее, что бы ты там ни задумал, пожалуйста, умоляю, поторопись.

Эльф закончил шептать заклинание.

Выглянув из-за его плеча, я с ужасом увидела, как змея открывает пасть и в глубине этой черной пасти булькает желтая, ядовитая слизь, способная разъесть человеческую плоть. Тварь откинула голову назад. Затарахтела горлом.

Внутри у меня все сжалось – сейчас плюнет.