И я уже прикинула, что начнётся после – отчёт в онлайн-режиме: куда пошёл, с кем встречался, что говорил. Как-то мерзко докладывать кому-то о жизни другого человека. К тому же я планирую сохранить работу, хотя бы на время, пока не подыщу другое место с равнозначной оплатой. А искать придётся, потому что как только Лена и Марков воссоединятся, он узнает, что мы давно знакомы, и вполне может подумать, что я устроилась в его компанию исключительно для слежки. Нет, мы, конечно, можем изобразить удивление, отметив череду случайностей, которая привела меня в его компанию, но, как по мне, это будет выглядеть глупо.

Но я всегда могу устроиться к Зыкову. Вряд ли кто-то добровольно согласиться терпеть его ядерный парфюм, поэтому место останется вакантным. Не самый плохой вариант в критической ситуации, но далеко не лучший.

Погрузившись в мысли, доезжаю до своей станции, и не задумываясь заворачиваю в кондитерскую, чтобы купить два эклера. Не могу удержаться, да и я сегодня нуждаюсь в маленьком поощрении.

Глава 6

Элитный дом, в котором проживает босс, встречает меня в лице охранника, оказывающегося в курсе, что я помощник Маркова и направляюсь в его квартиру. Поднимаюсь на нужный этаж, открываю дверь и попадаю в светлое, но по ощущениям холодное пространство.

Интерьер в бежевой гамме и мебель в тон смотрятся приятно, но не вызывают желания задержаться в помещении. Настолько много места, что, кажется, крикни, и эхо разлетится по квартире. Осматриваю гостиную, затем кухню, на которой, видимо, никогда не готовили, несколько маленьких помещений, и лишь потом вижу лестницу на второй этаж. Она двухуровневая. Поднимаюсь, отметив ещё несколько дверей, и вспоминаю слова босса «спальня, дверь слева».

Открываю первую левую и действительно попадаю в спальню. Здесь всё в тех же бежевых тонах: лаконично, стильно, но скучно. Как по мне, не хватает яркого пятна, которое разбавит тоскливую цветовую умеренность. Быстро нахожу гардеробную и, застыв, рассматриваю мужские вещи. В большинстве своём классические костюмы в тёмных цветах, галстуки, обувь, верхняя одежда и аксессуары. Их последнего широкий выбор запонок и совсем нет часов. Неужели те, что он носит, единственные? Открываю один за одним ящики, рассматривая содержимое гардероба Маркова, и в последнем нахожу обручальное кольцо, одиноко устроившееся в квадратном бархатном отсеке.

В этот момент пронизывает неприятным ощущением: будто я подглядываю за кем-то, чуть больше, чем остальные, погрузившись в личную жизнь чужого человека. Он снял его, но сохранил. Не поступают так люди, которые стремятся к разводу, чтобы воссоединиться с любовницей. Может, Лена его не так поняла? Или не поняла вовсе?

Заставлю себя отлипнуть от лицезрения украшения и поднимаю голову, решая, какую рубашку выбрать. Вчера Марков был в тёмно-синем костюме, значит, возьмём нежно-голубую. Снимаю со штанги вешалку и обдумываю, как повезу её. Взгляд падает на чехлы для одежды, сложенные в отдельном отсеке, и уже через пару минут уверенно покидаю квартиру босса, чтобы не соблазниться на осмотр остальных помещений. Мне это ни к чему, а подруге я не скажу, что побывала в его квартире.

А может, она в курсе, как выглядит жилище Маркова изнутри? Встречаются они в отелях, но это не значит, что он её не приводил в гости или хотя бы показывал фото. Его жена попросила развод восемь месяцев назад. Вряд ли она живёт с ним на одной территории, да и зачем, если в средствах Юлианна не ограничена. И снова возникает вопрос: зачем скитаться по отелям? А может, у босса есть ещё квартира, где он проводит время с любовницей?

Мысли вновь уносят меня не туда, и я отгоняю их, приготовившись написать подруге о работе с её Капибарчиком.

Капибарчик… Вспоминаю Маркова, применяя шуточное прозвище, и не клеится. Вот совсем. Даже «заей» язык не поворачивается его назвать. Дорогой? Более подходящий вариант для босса. Юлианна демонстративно называла его по фамилии. Как по мне, подобное обращение применимо к человеку, который тебе безразличен или же неприятен. Но он внимания не обратил, или же привык?

Вхожу в здание, кивнув охране, и спешу на нужный этаж. Оказавшись в приёмной, осторожно подхожу к двери кабинета Маркова и стучу, чтобы услышать шаги и щелчок замка.

– Рубашка, – выставляю перед собой чехол, показывая, что задание выполнено.

– Доброе утро.

Предлагает войти, почёсывая затылок и разминая шею. Вновь помятый и ещё более уставший. Расстёгивает пуговицы и стягивает рубашку по плечам, являя мужское тело: в меру подтянутое и крепкое. Нет, о выдающихся рельефах речи не идёт, но внимание однозначно притягивает. Рассматриваю дорожку тёмных волос, исчезающих под поясом брюк, а подняв взгляд, сталкиваюсь с вопросительным мужским.

– Простите, – отворачиваюсь, позволяя ему одеться, и чувствую, как горят щёки.

Я настолько откровенно его рассматривала, что могут возникнуть ненужные вопросы. И первый: почему замужняя женщина пялится на полуголого мужчину? Потому что у этой женщины несколько месяцев не было секса и денег, чтобы куда-то сходить и познакомиться с тем, от кого можно этот самый секс получить.

Но теперь я вижу перед собой множество мужчин, часть из которых заслуживает внимания и желания познакомиться поближе. Стоит избегать работников компании, которые могут поделиться с боссом, решившим, что замужняя секретарша является гарантией продолжительной работы. Но ведь никто не запрещает присмотреться к кому-то вне компании. Например, к представителям других фирм. Кстати, этот момент несёт в себе только плюсы: отношения и смена работы.

– Вита?

– Да, – оборачиваюсь, столкнувшись с Марковым, который стоит прямо у меня за спиной.

– Диалог с самой собой?

– Простите?

– Я даже со спины определил, что вы ведёте очень эмоциональную беседу, – указывает на меня и улыбается.

Впервые с того момента, как я оказалась в этом здании. Это не вымученная улыбка, приготовленная для кого-то – момент его действительно веселит.

– К сожалению, думать «тихо» не умею. Близкие и друзья уже давно привыкли.

– И муж? Кажется, Вадим?

– Он тоже. Особенно он.

Вита, ты замужем, – напоминаю себе, прикасаясь к обручальному кольцу. Вспоминаю такое же, лежащее в ящике гардеробной квартиры Маркова. И его цена раз в сто больше. Вряд ли жена босса согласилась на самое дешёвое.

– Кстати, у вас очень простое кольцо. – Указывает на мою руку. – Хотя цена не имеет значения, если чувства настоящие. И брак не спасёт, если их нет.

– Ваш не спас. – Произношу утвердительно, и тут же корю себя за несдержанность. Сейчас он решит, что я рылась в его вещах с особой тщательностью. – Я искала галстук и случайно увидела ваше.

– Хотел от него избавиться, а потом… Кстати, Вита, а как избавляются от обручальных колец?

– Сдают в ломбард. Наверное, – пожимаю плечами, не понимая, какого ответа ждёт мужчина.

– А что сделали бы вы?

Затягивает галстук и надевает пиджак, чтобы устроиться в рабочем кресле и приготовиться к рабочему дню.

– Просто выбросила бы. Конечно, при условии, что оно вызывало бы во мне неприятные ассоциации. Странно хранить вещи, связанные с отрицательными эмоциями. – Кстати, именно так я и поступила несколько дней назад, когда решила, что собеседование провалено, а потом копалась в мусоре. – Но это при условии, что колечко стоит немного. Могу предположить, что у такого, как вы, стоимость ровняется десятками тысяч.

– Сотнями, – тут же поправляет меня, ввергая в замешательство. Мне в принципе всё равно, сколько стоят вещи у людей. – Юлианна настаивала на пышной свадьбе, большом количестве гостей и дорогих кольцах от известного бренда. Я же хотел скромное торжество.

– Но её пожелание исполнили.

– Потому что любил. Мужчина готов сделать многое, если женщина для него действительно важна.

Его слова приправлены прошедшим временем и сожалением в голосе. Марков отводит взгляд, проваливаясь в собственные мысли, но спустя минуту собирается и начинает перебирать бумаги на столе. Показатель того, что разговор окончен, а я могу вернуться на своё рабочее место.

– Вам что-нибудь нужно Александр Алексеевич?

– Нет.

Опускает голову, а я покидаю кабинет, чтобы оказаться в уютной приёмной. Есть ещё двадцать минут, чтобы сделать бодрящий напиток и насладиться тишиной, потому что уже скоро помещение превратится в проходной двор.

Что и происходит спустя полчаса, когда напротив, устроившись на диванчике, щебечут две женщины средних лет.

– Он освободился? – Одна из них, с высоким пучком на голове и очках в ярко-розовой оправе, показывает взгляд на дверь кабинета босса.

– Пока нет, – шепчет вторая, чуть наклонившись к собеседнице и прикрыв рот ладошкой, но всё же держа её на расстоянии, чтобы не коснуться губ, на которые плотным слоем нанесена красная помада. – Кеша не любит вдаваться в подробности, но всё же проговорился. Юлианна стоит на своём, не хочет продавать акции ему или родственникам.

– А так можно?

– Нет. Сначала она должна предложить пакет акционерам, и в случае несогласия искать покупателя.

Так, женщины говорят об акциях, которые жена Маркова не хочет отдавать ему, точнее, только не ему или членам семьи. И тут действительно попахивает местью оскорблённой женщины, которая стремится насолить по максимуму.

– И? Она предложила?

– Предложила, – ухмыляется та, что с красными губами, – только стоимость запредельная. Марков не потянет.

– Даже так?

– Только так. Она хочет развод, он хочет акции, а вместе они хотят подгадить друг другу.

– Марков?! – восклицает та, что в очках. Слишком громко, потому как обе косятся в мою сторону, прикидывая, слышу ли я. – Ты что-то путаешь, Свет. Не поверю, что он, – повторно указывает на дверь, – опустится до подобного.

– Ну знаешь, – шепчет собеседница, активно жестикулируя, – когда тебя бросает жена, и не до такого опустишься. Хотя, говорят, он уже утешился.

Смотрю на монитор, но всё моё существо сосредоточено не беседе сотрудниц компании, которые по глупости решили обсудить личную жизнь босса в присутствии его секретаря, наивно полагая, что у меня проблемы со слухом.

– И кто она?

– Не из наших.

– Правильно, не стоит плодить служебные романы. Чтобы другим не повадно было.

– Это ты о себе? – Подтрунивает «красная помада». – Прекращайте зажиматься по углам. Как подростки, ей-богу.

– Просто Виктор Романович – мужчина нетерпеливый, – женщина в очках смущается, видимо, не планируя делиться подробностями, а после показывает собеседнице, что пора замолчать.

Десять минут проходят в тишине, разбавляемой щелчками клавиатуры и телефонными звонками. А когда из кабинета босса вылетает зам, «красная помада» подскакивает и громко объявляет:

– Светлана Викторовна Лесовая, глава юридического отдела.

Поднимаю взгляд, позволив себе несколько секунд исследовать женщину, а затем оповещаю Маркова, который тут же принимает сотрудницу. Та, что осталась на диванчике, достаёт телефон и отвлекается, не обращая на меня внимания.

Я же думаю о том, что в компании не прочь обсудить личную жизнь Маркова, не стесняясь посторонних. Нет более интересных тем? По какой-то причине я всегда была равнодушна к офисным сплетням, да и мой предыдущий коллектив был немногочисленным. Мы общались больше, как хорошие знакомые, чем коллеги, но даже, когда возникали спорные ситуации, старались не доводить до абсурда, улаживая конфликт сразу. Да и спросить можно было прямо и получить такой же ответ. Интересно, знает ли босс, что тема его развода интересна подчинённым настолько, что обсуждается даже в собственной приёмной?

День пролетает незаметно, и сегодня на кухне никто ко мне подсаживается, позволяя спокойно употребить обед. Маркову заказала тот же набор, что и ранее, оставив в кабинете.

Прощаюсь с ним, предварительно оповестив, что ухожу, забегаю в отдел кадров и бухгалтерию, чтобы предоставить документы. Нервничаю, ожидая, что в меня прилетят вопросы об отсутствии штампа в паспорте, и уже мысленно готовлюсь произнести версию Лены, но на удивление никто не делает на этом акцент. Что ж, либо сотрудники невнимательные, либо я не столь значимая фигура, чтобы меня исследовать.