Павел Барчук: Тёмный Властелин идёт учиться

Глава 1

Тронный Зал цитадели Тёмного Властелина, владыки Империи Вечной Ночи, не столько впечатлял, сколько давил. Слишком громоздким казался интерьер. Сдается мне, его изначально задумывали таким образом, чтоб каждому, кто оказался в Тронном Зале, было максимально неуютно.

Своды были высечены из окаменевшего страха и застывшего ужаса. Они тонули в аметистовой тени кошмаров, отчего возникало ощущение, будто потолок вот-вот рухнет прямо на голову. Сегодня это было бы особенно забавно. Потому как народу в Зале набилось сверх меры. Ещё бы! Кто пропустит такое представление?!

Воздух здесь казался спёртым, густым, тяжёлым. Воняло старым камнем, расплавленным воском гигантских свечей и едкой, серной скорбью плачущих горгулий.

Горгульи, огромные твари с кожистыми крыльями, сидели на карнизах, под самым потолком. Их обжигающие слезы нескончаемым потоком лились на обсидиановый пол, прожигая дымящиеся черные пятна.

– Если они не прекратят, вместо замка мне достанется лишь кучка руин, сожжённых кислотой, – буркнул я.

Со стороны могло показаться, будто наследник трона разговаривает со своим плечом. Хотя, пожалуй, если посмотреть на тех, кто явился проводить папочку в последний путь, моё плечо обладало самым высоким уровнем интеллекта.

Кстати, да. Я – Каземир Чернослав, наследник Тёмного Властелина. Пока просто Каземир, но уже скоро – Каземир II, как только отца доставят к погребальному костру.

На катафалке в центре зала стоял резной гроб, украшенный мерзкими мордами. В нём покоился Казимир I Чернослав, Повелитель Страха и Ночи. Произошло то, во что уже никто не верил. Тёмный Властелин умер. Окончательно и бесповоротно.

Я, его единственный сын, стоял в первом ряду. За моей спиной и с обеих сторон толпились те, кто желал лично убедиться, что сегодняшнее мероприятие – не дурацкая шутка и не очередной идиотский розыгрыш папеньки.

Я буквально чувствовал взгляды этих подхалимов, как и некоторую настороженность. Мой не совсем уравновешенный характер – дело известное. Поэтому, часть гостей старалась держаться поближе к выходу, чтоб успеть в случае чего выскочить из Тронного зала, а часть наоборот, старалась оказаться ближе к моей без пяти минут венценосной персоне. Чтоб я наверняка запомнил физиономии особо страдающих и оценил их преданность.

Возможно, мое лицо было слишком высокомерным и скучающим. Не спорю. Я и не пытался выглядеть хорошим сыном, горюющим об утрате родителя. Зачем? Всем прекрасно известно, насколько сложными были наши с ним взаимоотношения.

Левой рукой я машинально крутил кольцо с кровавым рубином, надетое на правую руку. Подарок отца. Оно всегда меня бесило, с первого дня, но без него нельзя покидать свой Удел. Символ власти, гори оно во Тьме!

– Сорок три минуты этого цирка, – усмехнулся я себе под нос. Скука была настолько всеобъемлющей, что последние полчаса мне периодически хотелось поговорить с самим собой. – Папаша, ты великий, но до тошноты нудный даже в собственном погребении. И очень, очень сильно затянул со смертью.

Не скрою, я отца ненавидел с самого рождения. За всё. За уход матери, за контроль, за попытки слепить из меня свою копию.

Копию! Да не хотел я быть жалким подобием отца! Я хотел стать настоящим, воплощённым Злом! Хотел заслужить славу самого беспощадного Лорда Империи. Кто бы позволил?!

Отец постоянно лез с нравоучениями, тыкал в нос своим героическим прошлым. Мол, если бы не он, мы бы сидели в Тартаре и грызли с голодухи кости Мантикор.

Всё. Теперь это закончилось. Слава Великой Тьме! Можно отменить дурацкие подъемы под гимн империи, восхваляющий Казимира I, послать к чертям обрыдшие уроки с демонами, где меня учат искусству пыток. А главное – наконец, завершится эта треклятая скука, от которой иногда хочется лезть на стену и выть.

Я поднял голову, оторвавшись от созерцания дурацкого перстня и посмотрел по сторонам.

Неподалёку от меня толпились члены «Комитета по Унынию» – мои дяди и тёти. Те, кого смертные почему-то считают богами. Не пойму, кому пришло в голову чтить их, как небожителей. Империя Вечной Ночи, конечно, тот еще курорт, но к Небесам она не имеет ни малейшего отношения.

Родственники покинули Уделы, чтобы убедиться, что их старший братец точно отдал концы. Радоваться раньше времени никто не торопился. Подобные представления Каземир I устраивал раз в тысячу лет. Очень уж ему было любопытно, какое впечатление на близких произведёт новость о его кончине. Но сегодня… Сегодня все было по-настоящему. Он и правда умер.

Я сделал крохотный шажок вперед, чтоб лучше видеть родственников, и принялся с любопытством изучать их физиономии. Хоть какое-то развлечение. Иначе, пока дождусь папочкиного погребения, сам двину кони с тоски.

Судя по выражению лиц членов моей семьи, пока я тут мучался от скуки, они сгорали от нетерпения. Всем было страшно интересно, как папаша распорядился наследством.

Если следовать традициям, после смерти Темного Властелина всё должно перейти мне: трон, титул, Империя. Я единственный сын. Но… Каземир I был тем еще засранцем с препоганейшим чувством юмора. Он вполне мог отмочить какую-нибудь шутку, чтобы потом из Небесных Чертогов наблюдать, как мы грызём друг другу глотки, пытаясь оторвать кусок пожирнее.

Рядом со мной, ближе, чем хотелось бы, отирался Лорд Безумие, Виктор Чернослав. Мой родной дядя.

Виктор на погребение прибыл в темном строгом костюме, что вполне соответствовало ситуации. Впрочем, он всегда выглядел как элегантный аристократ, а потому последние пару тысячелетий считался завидным холостяком.

Правда, имелся у дядюшки маленький недостаток, немного портящий этот прекрасный образ – его глаза. Один золотой, второй серебряный, они смотрели в разные стороны. Буквально! Левый – максимально влево, правый – максимально вправо. Из-за этого с ним невозможно было говорить лицом к лицу. Все время казалось, что он кривляется и пялится собеседнику за спину.

Вообще, надо признать, Виктор свой титул вполне оправдывал. Он не только вселял Безумие в других, он сам был с великим «прибабахом». Его сумасшествие не бросалось в глаза, оно походило на тихую, еле слышную песню. Поэтому достаточно часто Лорд Безумие производил обманчивое впечатление, особенно на тех, кто с ним мало знаком. Могло показаться, будто он способен вести себя адекватно.

– Казимир, имей совесть, изобрази хотя бы намёк на сожаление, – пробормотал Лорд Безумие, заметив мой скучающий вид. Его губы едва шевелились, а левый глаз наоборот, так и норовил окончательно уйти вбок. – На минуточку, у тебя отец умер, а ты выглядишь так, будто нас позвали на очередную светскую вечеринку.

– У меня, по-твоему, вид не скорбящий? – проворчал я в ответ. – Из последних сил давлю из себя каплю сыновней печали и пытаюсь не взвыть от тоски на этом треклятом погребении. Даже после смерти папаша ухитряется портить мне жизнь.

– У тебя вид барсука, которого лишили любимой игрушки, – хмыкнул Лорд Безумие. – Хочешь страданий? Представь, что твой трон взял и убежал в Чёрный лес. Чувствуешь, как отчаяние закипает?

Я чувствовал. Очень даже чувствовал. Что не зря всё это время держался в стороне от родственников.

Во-первых, все они – звезданутые напрочь. Во-вторых – бесят меня неимоверно. Ну и еще, конечно, причиной отсутствия семейных встреч и посиделок был тот факт, что каждый из моих родичей спит и видит, как я подыхаю вслед за отцом, пуская ядовитую пену изо рта или кровь из перерезанного горла. Потому как теперь моя скромная персона является единственной преградой к трону.

– Пу-пу-пу… – Пропел дядя Виктор, а потом тихонько рассмеялся.

Совершенно не понятно, к чему относилась эта идиотская фраза и что конкретно его насмешило.

– Чёрт, тебе нужно поменьше торчать в своём сдвинутом мире. – Многозначительно произнёс я, косясь на Лорда Безумие.

Сам никогда там не бывал, но говорят, Удел Виктора выглядит, как абсолютный бред шизофреника. Там никто не может находиться больше минуты. Сходят с ума. Если верить рассказам, в личном Уделе Лорда Безумия земля с небом постоянно меняются местами, солнце иногда может не появляться столетиями, а в воздухе носятся идиотские сущности, которые без остановки бормочут в уши бессмыслицу.

Пока дядюшка Виктор что-то тихонько напевал себе под нос, я скользнул взглядом к следующей родственнице. Она стояла сразу за Виктором.

Леди Смерть или Морена Чернослав. Холодная, как лёд, с высоко задранным подбородком и недовольно поджатыми губами, тётушка периодически косилась в мою сторону и очевидно жалела, что на катафалке – всего один гроб.

Её длинное черное платье, украшенное каплями бриллиантовой росы, струилось по фигуре, выгодно подчеркивая все достоинства. «Хвост» платья тянулся аж до середины зала. Тетушка явно хотела выделиться среди остальных гостей. Это вполне в ее духе, даже на похоронах пытаться перетянуть одеяло на себя и стать гвоздем программы.

Конкретно в данную минуту она активно изображала печаль, а потому не видела, как несколько Ламий с ехидными выражениями на физиономиях тихонько драли её дорогущий наряд на ленты, которые тут же вплетали себе в косы.

Лицо Леди Смерти казалось высеченным из мрамора: строгое, бледное, неестественно красивое. Однако, каждый раз, когда я ловил её взгляд, видел, как он становится расчётливым и задумчивым. Старая дрянь точно что-то знает.

Кстати, насчёт старой я немного соврал. Морене всего-то несколько десятков тысячелетий, она – младшая сестра отца. А вот насчёт дряни – абсолютная правда.

Выглядит Леди Смерть, как семнадцатилетняя девчонка. Огромные голубые глаза, светлые, пепельные волосы, точёная фигурка и капризно изогнутые губы. Говорят, внешне я кое-что взял от нее.

– Не допущу, чтобы этот испорченный мальчишка получил всё, – прошипела Морена достаточно тихо, чтобы это не выходило за рамки приличия, но достаточно громко, чтоб я наверняка услышал.

Рядом с тётей Мореной стояла Леди Страсть, Лилит Чернослав. Пожалуй, она не зря всегда считалась самой привлекательной из нашей семейки.

Её чёрные, как сама ночь, волосы спускались по плечам, между лопаток, до линии крайне соблазнительных бёдер. Тонкую талию подчеркивал пояс из золотых колец, а пышную грудь – декольте такой глубины, что сквозь него можно было разглядеть носки тетушкиных туфель.

Белая, словно прозрачная кожа Леди Страсть еле заметно мерцала в свете тысячи свечей. Ну и конечно, ей фантастически шло платье цвета кровавых роз, которое она выбрала для сегодняшнего мероприятия.

Вообще, слова тетушки Смерти об «испорченном мальчишке» предназначались именно Лилит, но ей было на это немного наплевать. Она вообще не слушала, что там бубнит сестрица. Леди Страсть была занята делом поважнее – открыто флиртовала с Демоном-Генералом, позабыв о причине семейного сбора.

– И вот представьте, Генерал Рохан, сижу я голая, а тут заходит компания молодняка. И я такая им говорю… Послушайте, мальчики, а не провести ли нам эту ночь…

Жаркий шёпот Лилит разносился по всему залу и это точно не добавляло драматичности моменту.

Тёмно-карие, почти чёрные глаза тётушки подозрительно блестели, алые губы кривились в соблазнительной улыбке. Она, похоже, собиралась выдать очередную порцию слишком откровенных баек из своей бурной жизни. Её мёдом не корми, дай только поговорить о разврате. А еще лучше – устроить разврат. Хвала Тьме, что конкретно сейчас она хотя бы не рвётся перейти от слов к действию.

– Лилит! Хватит!

Леди Смерть со всей силы толкнула сестру локтем в бок. Удар вышел такой, что Повелительницу Соблазна отшвырнуло на Генерала Рохана.

Демон вздрогнул но, вместо того чтобы обнять самую красивую женщину Империи, спрятал руки за спину, от греха подальше. Лилит томно вздохнула, прижалась грудью и страстно прошептала:

– Простите, Генерал. Я всего лишь слабая женщина… Еле стою на ногах.