– Кристина, – бросил ей вслед. – Я буду тебе благодарен, если ты посидишь с Сашей. – Она остановилась, но не ответила. – Пожалуйста, – добавил я. – Мы с Лилей… В общем, она приболела. Какое-то время мне нужна будет помощь.

– Хорошо, Мирон Фёдорович. Я посижу с вашей дочерью и заодно поищу для вас няню.

Лилия

Весь день я металась, как загнанный зверь. Мирон отключил интернет, телефон у меня не работал. Я готова была на стену лезть от неизвестности и страха. Что, если Мирон прямо сейчас летит с моей дочерью куда-нибудь, откуда я её не смогу забрать?! Что, если он её спрячет от меня в стране, где моё слово против его – ничего не значит? А где оно значит?!

Во дворе валялись перевёрнутые качели. Мирон всё собирался убрать их, но так и не убрал, а теперь на них падал мокрый снег. Я стояла возле них до тех пор, пока холод не пробрал до костей. А когда собралась вернуться в дом, услышала вдруг рёв мотоцикла. Сердце подпрыгнуло, кровь отхлынула от лица, и я остолбенела. Такой же звук, как вчера. Да нет же, просто рёв мотоцикла. Он пронёсся стороной и стих. И вдруг раздался совсем рядом.

– Марк? – шепнула я и бросилась по дорожке к закрытым воротам.

Глава 3

Лилия

Звук мотоцикла растаял в воздухе, а я всё отчаянно пыталась открыть ворота. Железные, они были насмешкой моего мужа, а я – птицей в его клетке. Сколько ни пытайся птичка открыть запертую на замок дверцу – не выйдет. Ноги в домашних балетках вымокли, я продрогла окончательно, а снег повалил сильнее. Он тяжело опускался на землю, тут же превращаясь в ледяную корку.

Шмыгнув носом, я обхватила себя руками. Талые снежинки были на щеках или слёзы – уже и не знала.

Дом встретил меня теплом и запахом иллюзорного спокойствия. Я сняла балетки и прошла в кухню. Это в детстве температура могла спасти от сложной контрольной, сейчас простудиться было последним, чего я хотела. Вбежавший впереди меня Дэни вдруг заливисто залаял.

– Дэни, – прикрикнула я, войдя следом, и встала как вкопанная.

Марк сидел на краю кухонного стола. Едва он увидел меня, глаза его наполнились жадностью.

У меня язык словно опух и пересох одновременно. Воздух стал обжигающим.

– Ты совсем мокрая.

– Как ты здесь оказался?

Наши голоса прозвучали одновременно, сплелись в один. Нерешительно я подошла к нему, и он напрягся. На нём была чёрная куртка и чёрные джинсы.

– Я слышала твой мотоцикл. Но потом подумала… – я осеклась. – Подумала, что это просто местные парни.

– Правильно подумала. – Он поднялся.

Я инстинктивно отступила. Он невесело хмыкнул.

– Боишься меня? Что тебе наплёл Мирон?

– Ничего, – шепнула я.

– Да ладно. Я в курсе, на что способен мой братец. Без обид. Ну, что он сказал? Что я замочил старушку, когда мне бабки потребовались? – Его знакомая пренебрежительная усмешка напомнила мне о самых счастливых месяцах жизни. – Нет… Скорее, что я угнал свой первый байк и замочил парня, которому он принадлежал. Ещё, что девчонку его поимел. Что из этого?

Он так и впился в меня взглядом.

– Ничего, – ответила я всё так же тихо.

Он не поверил мне. Хмыкнул, словно бы разочаровался, и осмотрел кухню.

– Уютно тут стало. Явно не Матвеевна гнёздышко свила. Полотенчики, чашки… – Он взял одну с разделочного стола, посмотрел на неё и поставил обратно. – А ты мне это всё обещала ведь, Лили. Ли-ли… – повторил он по слогам и опять поморщился. – Теперь так он тебя зовёт, а ты и рада.

– Ничего я не рада! – ко мне вернулся голос. – Ты ничего не знаешь! Твой брат, он… Я не хотела за него выходить! Я… Я видела документы, Марк! Там была дата твоего поступления в клинику, и дата… – Я опять замолчала, только дыхание вырывалось тяжело и неровно.

– Что «и»? Дата смерти? – он прищурил глаза, и на миг стал похож на брата. Совсем отдалённо, и всё же похож.

Я не ответила. Нервно заправила за ухо волосы и отвернулась. Шаги Марка были тихими, но во мне они звучали оглушительно. Он всё рассматривал кухню: мелочи, наполняющие дом жизнью. Взял мерную ложечку для Сашиной смеси и вернул на место, за ней – полотенце с ярким мультяшным рисунком. Взгляд его упал на мою шею, и цепочка будто накалилась, стала душить меня. Марк резко подступил и, схватив за кофту, сжал ткань в кулаке. Она натянулась, а взгляд Марка пронзил насквозь.

– С ним хочешь остаться? – хрипло спросил он. Голос его вызвал мурашки и лёгкую дрожь. – Поехали со мной, Лилька. Поехали.

– Саша… – онемевшими губами прошептала я.

– Мы её заберём. – Он сильнее натянул кофту. – Всё будет, как должно быть, а мой брат пусть катится к чёрту.

Мирон

Встреча с Рыловым прошла напряжённо. По-хорошему, нужно было перенести её, но этот засранец требовал внимания. С раздражением я ждал, когда его юристы одобрят соглашение. Они въедливо изучали каждый, мать их, пункт и каждый подпункт. Репутация «Добронравов групп» не давала повода для сомнений, но это было их право.

Наконец все мелочи были согласованы, и мы, пожав руки, разошлись.

– Мирон Фёдорович, – менеджер одного из отделов подлетела ко мне с бумагами.

– Позже, – бросил я и вошёл в приёмную.

Отец сидел на диване с Сашей на руках. При моём появлении он перестал возиться с ней. Взгляд его был мрачным.

– Два чёрных кофе, Кристина, – сказал я и первым прошёл в кабинет.

На этот раз она обошлась без ставших привычными за последнее время острот. Отец вошёл следом вместе с Сашей. Пауза продлилась с минуту.

– Главврач клиники, где держали Марка исчез.

Я стиснул зубы.

– Когда?

– Точно я не выяснил. Около недели назад он взял больничный и не появлялся. Сегодня дверь его квартиры вскрыли – его там нет и, судя по всему, нет давно.

– Что мать говорит?

Отец промолчал. Я выругался сквозь зубы.

– Нужно проверить её счета.

– Не нужно их проверять, – жёстко отрезал отец. – Не нужно, – сказал спокойнее. – Я и так знаю, что это она заплатила главврачу, чтобы он выпустил Марка. И ты это знаешь. Никто бы больше этого не сделал. Марк болен, Мирон. Серьёзно болен, и его очередная ремиссия – дело времени.

– Он должен был провести в клинике остаток своей грёбаной жизни, – процедил я.

Внутри кипела буря. Его взгляд на Лильку… Чёрт! Я ударил кулаком об стену, и вошедшая с кофе Кристина вздрогнула. Перевела взгляд с отца на меня.

– Я в приёмной, – сказала она тихо. – Если понадоблюсь.

Саша закапризничала, и отец передал её помощнице. Дождался, когда она уйдёт.

– Он может быть опасен, – сказал отец. – И для себя, и для остальных. Для твоей жены, Мирон, в первую очередь.

Глава 4

Мирон

Наш с отцом разговор в третий раз прервал звонок от службы безопасности. В сущности, где сейчас главврач, меня не волновало, и сколько ему заплатила мать – тоже. Куда важнее было поговорить с Лилей. Марк не должен был выйти! Его «смерть» была идеальным решением для всех, прежде всего для меня и Лили.

– Он должен исчезнуть, – жёстко сказал я, только отец закончил говорить. – И на этот раз навсегда. Мне надоело, что его тень повсюду, отец! Поговори с мамой, и…

– Она не хочет со мной говорить.

– Так заставь её! Сколько ты будешь позволять ей делать то, что придёт в её больную голову?!

– Не смей говорить так о своей матери! Она не больна!

– Не больна?! – взревел я. – Она дала взятку психиатру Марка! Ты считаешь, что она не больна?! Довольно, отец!

Его губы сжались. Колкий взгляд из-под густых бровей говорил о внутренних противоречиях.

– Тебе сразу надо было сказать жене правду. Не нужно было придумывать эту историю со смертью Марка, и мне не нужно было тебе потакать.

– Не нужно было позволять матери прыгать перед ним на задних лапках! – с досадой отрезал я. – И спускать ей с рук истерики! Ей давно пора обратиться к психотерапевту! Может, теперь ты уже это поймёшь?! Её любовь к Марку – больная, как и он сам!

Отец промолчал. Он, мать его, сам всё знал, но не хотел признавать в открытую. Не надо было лгать Лиле! Да, не надо, но что сделано, то сделано. Нам всем стоило успокоиться и начать думать трезво. Только я ни хрена не мог. Рожа словно бы ещё горела после её пощёчины, крик звенел в ушах, взгляд обжигал холодом, а валяющиеся качели стояли перед глазами. Я всё же заткнул эмоции.

– Где он?

– Не знаю. Марк уехал сразу после вас.

– Уехал?! – гнев вырвался снова. – Ты просто отпустил его?!

– Да, Мирон, – взревел отец внезапно. – Я ничего не смог сделать! Ничего! Удержать твоего брата – всё равно что удержать зверя!

– Не называй его моим братом!

– Он – твой брат! – гаркнул отец. – И мой, – ударил себя в грудь, – сын. Каким бы он ни был.

Отец отвернулся, и до меня донёсся его выдох. Плечи его сникли. Он подошёл к окну и окинул город властным взглядом. Губы его горько кривились. Седины в его волосах за последние годы стало куда больше, но прежде я этого не замечал. Или не отмечал. Сейчас же он походил на короля – могущественного, но… оглядывающего своё королевство с горечью.

– Я упустил всё, – сказал он сдавленно. – Вас с Марком, Зою… Всё. Ты прав, сын. Мне нужно было сразу пресечь Зою, пока в этом был смысл. Нужно было заняться Марком, пока тот был мальчишкой. Я думал, что строю будущее, а по итогу… – он покачал головой. – Кому это будущее? – посмотрел на меня. – Кому, скажи? Эта девочка, Лилия… – он снова покачал головой. – Я-то думал, она прицепилась к Марку из-за денег. Но ей это не интересно. Я всё присматривался к ней, думал, хитрая такая, притворяется. Но нет, не притворяется. И девочка эта… Сашенька… нужны ей деньги мои, Мирон?

– Ты исповедоваться решил? Если так – это не ко мне.

Отец хмыкнул.

– Твоя мать устроила сцену. Это сбило меня с толку и дало Марку время. Теперь он будет умнее, я уверен.

Я тоже был в этом уверен. Марка всегда спасали животная интуиция и особенный дар выходить сухим из воды. Теперь же он будет настороже. Из приёмной раздался голос Саши, за ним – Кристины. Главное – не подпустить его к дочери. К моей дочери. Что же до Лили… Что делать с ней придётся хорошо подумать.

– Я приставлю к жене охрану, – сказал я отцу, и тот кивнул.

Посмотрел на время.

– У меня встреча с Назаровым. Хочу лично выслушать его отчёт. Хочу, чтобы он лично поговорил с каждым, кто сталкивался с Марком в клинике. Мне нужно знать, что в голове у моего сына.

Назаров раньше работал в службе безопасности «Добронравов групп», потом, в девяностые и двухтысячные, на отца лично. Теперь он выполнял поручения и мог отыскать то, что не могли другие. Например, правду. Только в случае Марка это было сомнительно. Но я не стал разубеждать в этом отца.

Мы вышли в приёмную, и Кристина подняла голову. На губах её играла улыбка, и отец улыбнулся ей в ответ, посмотрев на довольную Сашу. Но стоило ему обернуться ко мне, вернулась мрачность.

– На всякий случай, будь настороже, Мирон. Твой брат способен на многое. Приставь, как и собирался, к своей девочке охрану. Сегодня же. И сам не выезжай без телохранителя.

– Я не боюсь Марка.

– На всякий случай, Мирон. Хотя бы, чтобы мне было спокойнее.

Отец ушёл, и в приёмной повисло напряжённое молчание, нарушаемое только агуканием и радостным повизгиванием Саши. Кристина развлекала её яркой погремушкой, но улыбка её стала другой.

– Я нашла нескольких нянь, – сказала она. – Сегодня они придут на собеседование. Вы хотите лично поговорить с ними или это сделать мне?

– Я буду разговаривать с каждой сам. И мне нужна вся их подноготная – кто, откуда. Прошлые места работы, места учёбы, круг знакомых, интересы.

Она отложила погремушку.

– Не знаю, что случилось, Мирон Фёдорович, но я не частный детектив. Если всё так серьёзно, вам лучше обратиться к нему. Я могу только проверить рекомендации.

– Да, извини. Проверь рекомендации и направь тех, кто тебе понравится, ко мне.