– Нет, конечно, – уверенно мотаю головой, – я слишком долго работала над тем делом. Слишком много в него вложила. А он…

К горлу подступает привычный ком, но это не из-за слез. Я выплакала их в первый месяц после расставания. Сейчас я просто жутко зла на Игоря. И вообще на весь мужской пол. Мужики живут в полной уверенности что орган, ниже пояса, данный природой иногда по ошибке, позволяет диктовать свои правила и условия, безоговорочно. А нам, представительницам слабого пола лучше заткнуться и принять свою роль, как данность.

– Так, хватит о нём, – категорично взмахивает руками Анюта, – слишком много чести. Забей. Давай мы лучше оторвемся в твой последний день отпуска!

Улыбнувшись, полностью поддерживаю эту инициативу.

Мы чокаемся бокалами, допиваем остаток мартини и заказываем новую порцию.

Потом еще одну. И еще.

Завтра у меня первый рабочий день в новом отделе.

Я перевелась сразу после того резонансного дела, которое стало отправной точкой для разрыва отношений между мной и Игорем.

Разорвала все связи и уехала.

Что ждет меня на новом месте, я понятия не имею. Главное, чтобы в коллективе было меньше мужчин. Хотя это маловероятно для моего рода деятельности, конечно, но как говорится, надежда умирает последней.

– Ириш, – заговорщицки наклоняется ко мне подруга в какой-то момент, когда мы уже изрядно навеселе, – если я еще не сильно окосела от алкоголя, и мне не кажется, то на тебя смотрит один очень горячий тип.

Поворачиваю голову в сторону, которую она указывает. Получается резче, чем надо было бы по всем законам этики, и с ходу натыкаюсь на пристальный взгляд уже знакомых мне блядских глаз.

Да, именно блядских. Потому что я не знаю, как иначе назвать глаза, которые не просто смотрят. В них как будто все и сразу – вызов, раздевание, обещание. Коктейль Молотова, от которого хочется сбежать, чтобы не затуманило мозг.

Никита, а именно так, на сколько я запомнила, зовут их владельца, салютует мне бокалом. Мужские губы ползут в стороны. Мальчишечья улыбка действует как шашка, в дополнение к коктейлю. Дезориентирует и вызывает когнитивный диссонанс.

Отворачиваюсь также быстро, как и повернулась. Терпеть не могу таких выскочек.

Еще один яркий пример того, что мужики считают себя неповторимыми.

– Не понравился? – удивленно переводит взгляд с парня на меня слегка опьяневшая подруга.

Пить не закусывая, идея не из лучших. Но снеки мы не заказывали. Мне казалось, если я поужинала дома, этого вполне достаточно. Оказывается, нет.

В голове приятно плывет, музыка звучит чуть громче обычного, и состояние вроде как намного лучше, чем было перед отъездом в клуб.

– Нет, – мотаю головой.

Тем временем кожа на спине горит, отчего мне приходится повести плечами, словно это хоть как—то поможет снизить градус.

Впервые жалею, что надела такое открытое платье. Ходила раньше в костюмах, вот и сегодня не нужно было изменять привычкам. Дернул же меня черт.

– А зряяя, – обвинительным тоном констатирует Аня, – мужик огонь. И глаз с тебя не сводит.

– Это его проблемы. Мне с недавних пор мужчины не интересны.

– Опять на монастырь намекаешь? Знаешь что, Волошина? Ты меня бесишь. На твоем Игоре свет клином не сошелся. И не надо теперь ставить крест на всех мужиках.

– Я и не ставлю. Но сегодня сюда пришла провести время с тобой, а не цеплять какого—то малолетку.

– Ну, во—первых, не такой уж он и малолетка. Ты вообще его рассмотрела, подруга, или тоже окосела?

Фыркаю, устремляя взгляд вниз, на танцплощадку. С чего бы мне его рассматривать?

Обычный парень, коих сейчас тысячи. Высокий, плечистый. Смазливый. Ничего необычного.

– У тебя завтра начинается новый этап в жизни, – продолжает клевать меня в темечко Долгова, – и зная тебя, ты закопаешься в работу, как страус, чтобы спрятаться от проблем, которые тебе создал мудило Игорек.

– В работу я закопаюсь не потому, что я страус, как ты выразилась, а потому что очень ответственная.

– Вот—вот. И личную жизнь отодвинешь лет на пять подальше.

– Невелика потеря, – пожимаю плечами. – Живут же как—то женщины без личной жизни и ничего. Подумаешь.

– У тебя секс когда в последний раз был, Ир? Месяца три назад? – в ее глазах читается явное сочувствие.

– Какая разница? – раздраженно закатываю глаза.

– А такая. Ты вообще в курсе, что секс – это не просто оргазмы? В нем дофига плюсов. Первый – это то, что он улучшает настроение и снимает стресс, а для тебя сейчас это крайне важно, – демонстративно указывает на меня пальцем с длинным миндалевидным ногтем.

Боже. Спасите.

Прикрываю глаза ладонью.

– Второй – поддерживает сердечно— сосудистую систему, способствует молодости кожи, что тоже для нашего возраста не последний пункт, имей в виду. И кроме того, секс помогает повысить болевой порог, если уж активненько им заниматься. Да и в целом повышает самочувствие и качество жизни, – финалит неудавшийся сексолог Долгова.

Не удержавшись, я сдаюсь и хохочу.

За что люблю эту женщину, так это за способность поднять мне настроение в любой ситуации. По сути, Аня была одной из причин, по которым я выбрала отдел именно в этом городе.

– Ладно, о пользе секса мы поговорили. Если лекция на этом закончена, то предлагаю потанцевать, – встаю из—за стола, прихватив сумочку, но Аня хватает меня за руку.

– Я что, зря расписалась тут перед тобой и факты научные выкладывала? Говорю, обрати внимание на парня, – взгляд карих глаз, обрамленных от природы пушистыми ресницами мечется мне за спину.

– Да зачем? Он через пять минут потеряет ко мне интерес.

– Он смотрит на тебя с момента как сел за стол со своими друзьями.

– Мы просто ехали в одном такси. Подвернись ему сейчас какая—нибудь молоденькая красотка быстро переключит внимание на неё.

– Хм, – скептически заламывает бровь Долгова, – неслабо так Игореша попинал твою самооценку. Даже не можешь сама себе признаться, что другие мужики могут тебя хотеть.

Другие может и могут. А такие как этот наглец – вряд ли. Просто ему нужно закрыть гештальт. Это же надо, его отшили. В его наполненной женским вниманием жизни, наверное, подобное, впервые.

– Давай я как—то сама разберусь со своей самооценкой. И если ты не хочешь танцевать, то я пойду сама.

– Ага прям. Разбежалась. Я тоже хочу.

Мы с Аней подходим к лестнице и спускаемся вниз.

Опасненько, потому что в голове приятно плывет, и главное теперь, чтобы не поплыло под ногами. Не хотелось бы устроить захватывающее зрелище для пьяных компаний.

Но благо, до центра танцплощадки нам удается добраться без эксцессов.

Сколько лет я не танцевала? Года три—четыре?

Так вышло, что когда мы начали жить вместе с Игорем, то усердно оба работали и из развлечений остались только совместные вылазки с коллегами. Рутина затянула. Я не жаловалась, меня все устраивало. И я действительно планировала детей в скором времени. Пока все не разрушилось из—за мужских амбиций.

Качаю головой, отгоняя навязчивые, безрадостные мысли, и отдаюсь во власть танца.

Все, Волошина, выдыхай. Больше в твоей жизни серьезных отношений не будет. Теперь только карьера.

И тут, словно в насмешку, к нам пристраиваются двое мужчин. Один, который подходит ко мне, выглядит приятным, не отталкивающим. Вежливо кивает.

– Не против потанцевать? – спрашивает, перекрикивая музыку.

Собственно, почему бы и нет? К отношениям меня это никак не обяжет.

Танец не секс, но тоже очень полезен. Как минимум, для настроения.

– Не против, – улыбаюсь в ответ.

– Меня Игорь зовут, – ставит в известность мужчина, как раз, когда я кладу руки ему на плечи.

Да что б тебя!?

Уже собираюсь отстраниться, потому что ну не «Игоревское» у меня сейчас настроение, как меня опережают. Мою руку самым бесцеремонным образом снимают с его плеча и перекладывают на другое.

Более крепкое и мускулистое.

Я дергаюсь, чтобы возмутиться, но не успеваю и этого, потому что меня уже отводят от него подальше и обнимают за талию.

– Не понял, – растерянно смотрит на невесть откуда взявшегося Никиту мой ошарашенный ухажер.

Я кстати, тоже, смотрю на него с не меньшим удивлением.

– Не принимай на свой счет. Просто она со мной, – поясняет потерявший границы наглец.

– Так предупреждать надо, – окатив меня недовольством, Игорь испаряется.

Я, конечно, не расстраиваюсь по этому поводу, но слов по началу не нахожу.

– Это было по—хамски, – отчитываю парня, из—за шока так и не убрав руки с массивных плеч.

– Ничего, переживешь, – возвращает мне мою же фразу и прижимает ближе.

3. Ира

– Ты много на себя берешь, – таки отстраняюсь, вспоминая, что подобные экземпляры меня всегда раздражали.

Выскочка, считающий, что его неотразимость цепляет всех женщин в радиусе ста метров.

Уже настраиваюсь на очередной бесцеремонный ответ, когда парень внезапно вскидывает примирительно руки.

– Ладно, признаю, перебор. Отматываем назад, – улыбается, выставляя на обозрение обольстительные ямочки на щеках, – Потанцуешь со мной, Ир?

И я бы удивилась тому, что ему известно мое имя, но не делаю этого. Обычно таким нахалам легко узнать, как зовут объекта, на который они настроились охотиться. Вот только охота у него своеобразная. Парень галантно подставляет руку так, чтобы я сама решила вкладывать в нее свою или нет.

Или это у него ход такой? Что скорее всего. Но обезоруживает, ладно, признаю. Когда тебе дают иллюзию выбора – это приятно. А может это и не иллюзия и он действительно готов к отказу.

По глазам вижу – что это вряд ли. Они у него все такие же блядские и уверенные. Никаких отказов. Просто поменяет тактику, в случае чего.

Вообще, правильно было бы развернуться и уйти. Что я собственно и собираюсь сделать. Ровно до того момента, как он склоняет голову и говорит мне на ухо:

– Боишься?

Всего одно слово, а мне на глаза пелена падает.

Характер мой идиотский. Терпеть не могу, когда меня берут на слабо.

Да и кто? Уверенный в своей неотразимости мальчишка?

Захотелось его обломать. Жестенько так, как я уверена, обламывает он маленьких доверчивых девчонок.

Поэтому поведясь на поводу у собственного эго, я вкладываю свою ладонь в его. Никита тут же сжимает мои пальцы, как будто в капкан поймал, а второй рукой обнимает за талию.

– Я знал, что ты не из трусливых, – произносит самодовольно, прижимая меня к себе ближе, чем диктуют правила приличия.

– Было бы кого бояться.

Вскидываю голову и натыкаюсь на взгляд ухмыляющихся глаз. Ох уж эти чертовы глаза. В таких пропасть можно по щелчку его сильных пальцев, которыми он держит меня.

Благо, я не из тех, кто так быстро подчиняется мужскому обаянию.

А также не из тех, кто млеет при виде мускулистого мужчины. Вокруг меня таких всегда полно. Моим коллегам по роду деятельности положено быть высокими, крепкими, натренированными. Игорь тоже был неплох собой. Разве что ростом почти с меня, но в спортзал ходил регулярно.

Поэтому сейчас, ощутив под пальцами каменные мышцы Никиты я не расплываюсь потекшим желе, но про себя все же их отмечаю. Как и то, что он довольно высок. И хорош собой.

Разглядывать наглеца в мои планы не входило, вот только глаза, под действием алкоголя в крови, самовольно пускаются в путешествие.

Ладно, я соврала, когда сказала, что в нём ничего необычного. Гадёныш все-таки привлекательный. Чёткая линия скул, сильный подбородок, губы с упрямым изгибом. И только небольшая родинка прямо над верхней разбавляет эту жгучую смесь, добавляя образу легкости. Родинка и еще ямочки.

Могу себе представить сколько девушек повелось на эти дьявольские ямочки.

Парень молод. Наверное, лет на пять младше меня, но в чертах нет мягкости.