Что я знал о феях? На ум сразу пришла «зубная фея», но не думаю, что здесь есть какая-то связь. Тем более что после магопокалипсиса многие понятия трансформировались и изменили своё значение.

В общем, фея, может быть кем угодно! Под это название подходила практически любая магия… ну, может быть кроме некромантии и ещё чего-нибудь такого.

Если до завтра ничего не случится, а я очень надеялся, что случится, так вот, если мои надежды не оправдаются, нужно будет раскрутить Фаю на разговор о её даре. Было очень интересно, кого мне пытаются подсунуть… или даже подложить!

Некоторое время поразмышляв на эту тему, я вздохнул и наконец-то огляделся более внимательно.

Первое, что я нашёл взглядом, это была вентиляционная решётка. И она была, к сожалению, очень маленькой. Так что, наивный план попробовать удрать из комнаты через вентиляцию пришло сразу же отбросить.

Я оглядел обстановку. Кровать, небольшой шкаф, тумбочка, стол, стул, картина с пейзажем, наверное, выполняющая роль окна. В самом углу дверь в санузел. Там тоже не было ничего неожиданного. Унитаз и душ, отделённый от остального пространства невысоким бортиком на полу и шторкой.

Вот, собственно, и всё! Да, ещё на столе стоял графин с водой и стакан, а также тарелка, накрытая полотенцем. Я предположил, что там бутерброды, и не ошибся. Надо же, как заботливо! Бутербродов было два, и ингредиенты были немного странными. Хлеб, сыр и свежий огурец, порезанный продольно. Хотя, почему странными? Нормальными!

Я не стал тянуть, ухватил один из бутеров и принялся жевать. Прошёлся по комнате, уселся на кровать, потом передумал и сел на стул. Всё же на душе было тревожно. Сейчас, когда я остался один и исчезли внешние раздражители, эта тревога начала вылезать наружу. Метаться, как тигр в клетке не хотелось, ведь за мной могли и наблюдать, поэтому я постарался взять себя в руки, чтобы выглядеть спокойным.

Мозг же лихорадочно работал, пытаясь разложить по полочкам всё, что я узнал за последнее время. Я прокручивал в голове то, что хотел запомнить, но мог забыть. Например, план базы, той её части, что я успел увидеть. Пока воспоминания были свежи, нужно было снова всё вспомнить и зафиксировать.

Посчитал ещё раз все повороты и двери, попавшиеся на пути. Вспомнил ресторан и большой холл со сценой, где мы изначально оказались. В общем, вспомнил всё, что смог. Даже куда отогнали машину Паука.

Потом стал прокручивать в голове всё, что было связано напрямую с самим Пауком. Эта задачка была посложнее. Паук произвёл на меня странное впечатление. Во-первых, вызывало уважение то, что он сам работает в поле, а не вешает всё на своих подчинённых. Это было ему в плюс… на этом, вроде бы, плюсы заканчивались. Получалось, что, во-вторых, ничего нет.

Использование рабского труда, а по-другому я это назвать не мог, сразу выдавало сущность Ордена Паука. Сколько красивых слов ни говори, какие высокие цели ни декларируй, отношение к людям всё расставляет по своим местам. И если они сейчас людей ни во что не ставят, наивно полагать, что потом, когда добьются каких-то успехов в изучении магии и превращении её в науку, что-то изменится.

Чем сильнее они будут становиться, тем жёстче и бесчеловечнее. К сожалению, это закон жизни.

Да, бывает, что благая цель заставляет использовать не очень чистые средства. Но здесь это просто часть быта, а значит, таково их мировоззрение. А это уже совсем другое дело. Взгляд на жизнь так просто не поменяется, они и будут его нести дальше, сея недоброе, несветлое и невечное.

Но это всё была теория. На практике же я был заперт в комнате, откуда, наверняка, невозможно выйти самостоятельно. Они об этом позаботились! Если уж они меня ждали, то должны были всё подготовить как надо!

Я взял второй бутерброд и налив воды в стакан.

Говорят, что у страха глаза велики. Что ж, возможно, что миф о Пауке, как он сам и сказал, сильно преувеличивает его жестокость и могущество.

А вдруг нет? Где Паук настоящий: в отношении к нему подчинённых, или в том, каким он пытается предстать передо мной? А в том, что он со мной не откровенен и пытается напустить тумана, я практически не сомневался.

Может быть, мне стоит начать ему подыгрывать и проявлять желание вступить в Орден? Боюсь, что он на это не купится. Даже когда я понял, что Аня у него и не стал особо сопротивляться, чтобы ехать с ним на базу, он и то заподозрил неладное. Если я сейчас легко сдам позиции, он сразу поймёт, что что-то не так!

Отчасти поэтому я и выбрал путь лёгкой конфронтации, чтобы он продолжал думать, что я находиться здесь не хочу. А я пока что хотел! Я чем дальше, тем больше расценивал это как шанс и как возможность решить сразу несколько вопросов.

Например, кроме очевидных, меня ещё волновало лишение девушек Барби магии. Кто это делал? Как? Можно ли от этого избавиться и каким способом?

Ведь в списке моих дел была ещё Нина, которая возможно, подверглась подобной процедуре, и когда я вернул ей магию, сработала какая-то «закладка», погрузившая её во что-то вроде летаргии.

Я бы, кстати, не очень удивился, если бы оказалось, что и Барби, и Нина – это дело рук одного и того же человека. Район не очень далёкий. Где Тритон нашёл Нину, точно не известно. Вполне может быть, что купил у Ордена. Она и так молодая, её не обязательно было подвергать воздействию Барбинизатора.

В общем, то, что я оказался здесь, можно было считать даже удачным стечением обстоятельств. Плюс ко всему, меня не собираются убивать… пока что! А даже, наоборот, пытаются завербовать. Такой шанс внедриться и узнать всю их подноготную, чтобы потом использовать против них же, упускать нельзя! Главное – убедительно играть роль непримиримого скептика, коим я и являюсь по отношению к ним. Тут важно не перестараться.

Обдумав сложившуюся ситуацию и уничтожив бутерброды, я, наконец, перешёл к следующему этапу.

Давно чесались руки это сделать, но хотелось, чтобы ситуация немного успокоилась. Даже если за мной наблюдают, долго ли можно с интересом смотреть, как я сижу и жую бутерброды? В общем, я надеялся, что на меня уже давно махнули рукой.

Хотя, то, что я собирался сделать, всё равно не должно было иметь внешних проявлений, но когда на тебя не смотрят, на душе спокойнее.

Я повалился на кровать прямо поверх покрывала, не снимая одежды, и закрыл глаза.

Медленно, очень осторожно я начал раскидывать во все стороны свои «щупальца». Я хотел проверить, есть ли кто-нибудь рядом со мной. Да, людей я так увидеть не мог, но вот их ману и через неё их эмоции вполне.

Навык был новый, плохо изученный пока что, тем больше была необходимость, его лишний раз использовать и потренировать.

Мои щупальца ползли, ползли, осторожно расширяя охват… и вдруг упёрлись! Упёрлись они в стены. Я сначала даже подумал, что для них играет роль физическая преграда, но тут же понял, что дело не в этом. Комната была каким-то образом экранирована!

Судя по всему, использовать магию внутри было можно, но вот выйти за пределы помещения уже не получалось. Я попробовал это сделать несколько раз, пока не ощутил жжение в районе шеи. Амулет воспринял мою настойчивость как агрессию против Ордена и начал мне сигнализировать о том, что стоит остановиться.

Фокус не удался, и мне пришлось прекратить. Было очень жаль, я рассчитывал прощупать местных обитателей. Ману ни у кого забирать не планировал, но потрогать и понять, кто есть рядом, хотел.

Я лишний раз убедился, что амулет не фигня и что не стоит про него забывать, когда планирую что-то сделать. Я взялся за него руками и снова попробовал снять, но снова неудачно.

– Ладно! – сказал я и сел на кровати.

Почувствовав себя как в коконе, в этом заблокированном ящике, я испытал даже некоторое спокойствие. Сначала я на всякий случай собирался спать в одежде, мало ли? Вдруг какая-то внезапная провокация? Хотелось быть готовым ко всему.

Теперь же, настроение резко изменилось, и мне захотелось принять душ. Раз уж я здесь заперт и заблокирован и физически, и магически, нужно взять от ситуации всё, что можно. Сейчас мне были доступны только гигиенические процедуры и постель для сна. Я рассчитывал на более богатую событиями ночь, но мои тюремщики постарались не оставить мне других вариантов, кроме сна.

Я разделся, сложил вещи на кровати и пошёл в душ.

Бытовой комфорт становился всё большей и большей редкостью, но мне вроде как периодически везло, и подворачивалась возможность привести себя в порядок.

И разве мог я совсем недавно предположить, что попаду в лапы Паука, и через некоторое время буду в глубине его логова нежиться под струями тёплой воды? Да скажи мне кто такое, я бы просто рассмеялся! Но однако же я здесь и кайфую под тёплой водичкой!

Здесь даже мыльные принадлежности были предусмотрены, чем я не преминул воспользоваться. В общем, отмылся до скрипа!

Воду я не экономил, хотя червячок внутри уговаривал меня относиться к ней бережно. Такая привычка нового времени. Недостаток ресурсов приучает их экономить.

Честно говоря, я совершенно расслабился и не проявлял никакой осторожности, поэтому, когда закончил мыться и широким жестом смахнул шторку в сторону, очень удивился, что я здесь не один.

Задвигать шторку обратно или пытаться чем-то прикрыться было как-то мелочно, что ли… в общем, я не стал этого делать, а просто спокойно рассматривал свою гостью, точно так же как она рассматривала меня.

Хотя нет, не точно так же, она ведь была в одежде.

– Ты бы прикрылся, что ли? – наконец не выдержала она.

– Ты бы стучалась, что ли? – сказал я, медленно протягивая руку за полотенцем.

– Я стучалась, но ты не слышал, – сказала она.

– И ты расценила это как приглашение? – сказал я.

– Ты не рад, что я пришла? – спросила она.

– Пока что не знаю, ведь твой визит рождает очень много вопросов, на которые я не могу ответить, – сказал я.

– Так спрашивай! – сказала она.

– Нет, сначала я хотел бы выслушать, что ты сама мне скажешь, – сказал я, – а вот потом, если вопросы останутся, я их задам.

– Не хочешь одеться для разговора? – спросила она.

– Хочу, но ты преграждаешь мне выход, – сказал я.

Она шагнула в сторону, и я прошлёпал мокрыми ногами в комнату.

– Почему ты не пел? – спросила она.

– А должен был? – удивился я.

– Считается, что обычно люди в душе поют! – сказала она.

– Не знаю, – пожал я плечами, – я давно не видел в душе других людей. Да и петь, после того как я слышал сегодня твоё пение, было бы просто кощунственно!

– Спасибо! – Сирин улыбнулась, – довольно тонкий комплимент!

– Это не комплимент, это факт! – сказал я, наконец-то натягивая штаны.

7. Планы меняются

Я уселся на кровать, рукой указав Сир на стул, который был в комнате только один. Она села, закинув ногу на ногу, в результате чего платье и так имеющее только задний шлейф, а впереди полностью открытое, вообще как будто исчезло.

Я скользнул взглядом по линии бедра, по талии и через глубокое декольте добрался, наконец, до лица.

Сир ждала, пока я её разгляжу, и сдержано, и где-то даже снисходительно, улыбалась.

– Ну? – решил прервать я, повисшую паузу.