Они упали на землю, и когда перестали дёргаться, я подошёл, присел рядом на корточки и, потыкав клюшкой в мужика, сказал:

– Расскажешь, где Паук, и может быть, я не убью твою бабу.

– Я не его баба! – огрызнулась лысая.

– Да? – удивился я, – а чего же вы тогда все по парочкам ходите?

– Тебе не понять! – также злобно сказала лысая.

– Ладно, не понять, так не понять, – вздохнул я, – так что там с Пауком?

– Не ищи Паука, он сам тебя найдёт! – сказал мужик.

– Угу, – сказал я, вставая, – если все, не сговариваясь, говорят одно и то же, то либо они заучили эту версию заранее, либо это правда. Что ж, будем считать, что это так и есть. Поздравляю, лысые уродцы, вы мне больше не нужны! Много хороших людей из-за вас погибло, их души требуют отмщения!

– Ты сдохнешь! – заголосила баба.

– Когда-нибудь непременно, – сказал я, – но ты-то сделаешь это прямо сейчас!

Упокоив их мощным разрядом молнии, я пошёл к первой паре. Этих хитрожопых на месте не оказалось, я обнаружил их на полпути к лесу. Пока вторая пара меня отвлекала, эти недолго думая решили смыться. Но поскольку оставались частично парализованными после разряда молнии, встать на ноги не смогли и потому стремительно ползли подальше от места событий.

– Ай-яй-яй, как некрасиво! – сказал я, догоняя их, – бросили своих товарищей и текать?

– Не убивай! – стараясь быть как можно более проникновенным, сказал мужик, – мы уже отработанный материал! Паук нас всё равно не простит за провал операции. Отпусти нас, и мы просто исчезнем. Убежим далеко и навсегда! Не бери лишний грех на душу!

– Думаю, что лишний грех на душу я возьму, если отпущу беспринципных подонков вроде вас. Вы же ведь не перекуётесь как по волшебству в честных и порядочных людей. Даже если смоетесь далеко отсюда, то и там наверняка устроите проблемы каким-нибудь хорошим людям. Нет, вас надо списывать. Я не верю ни единому вашему слову! – сказал я.

– Будь ты проклят! – процедила баба.

– Ну да, ну да! – кивнул я, поднял руку, чтобы дать разряд, но слегка замешкался, – впрочем, даю вам последний шанс! – сказал я, – если скажете мне что-то такое, что я посчитаю важным и ценным, сохраню вам жизнь, с условием, что никогда больше не увижу ваших рож.

– А как мы узнаем, что ты посчитаешь ценным, а что нет? – удивился мужик, – спроси более конкретно!

– Я конкретно уже спросил, вы мне не ответили. Теперь проявите фантазию, чтобы меня заинтересовать. Подсказываю, это должно мне помочь найти Паука, – сказал я.

– Он сам тебя найдёт, – сказал мужик, – поверь, это не пустые слова. Ты ему интересен и если выживешь, то ваша встреча неизбежна. Так что не напрягайся, вы обязательно увидитесь. Эта информация стоит нашей жизни?

– Нет, – сказал я, – ты же не сказал ничего нового, а в очередной раз повторил мантру, которую я уже слышал несколько раз за последние десять минут. Подумай ещё! У Паука же ведь есть дом или база?

– Не надо! – резко взглянула на мужика баба, – ты знаешь, что будет, если скажешь!

– А что нам терять? – огрызнулся мужик, после чего повернулся ко мне, – бу… – начал говорить он, потом вдруг захрипел, у него изо рта пошла пена, он задёргался в конвульсиях и через несколько секунд умер.

– Мы не можем сказать тебе ничего важного! – с досадой сказала баба, – даже если захотим!

– Это проклятие? – задумчиво сказал я, глядя на откинувшегося мужика.

– Да, и оно наложено на всех, кто знает что-то важное! Так что, от нас ты этого никогда не узнаешь! – сказала баба.

– Ну, тогда можешь сама себя упокоить, – пожал я плечами, – попробуй сказать мне что-то важное. Что там начало говорить твой друг? Что за «бу»? Что это значит?

– Это значит бу… – баба захрипела, начала захлёбываться пеной, задёргалась в судорогах…

В общем, произошло плюс-минус то же самое, что и с её мужиком. Я так и не понял, это она с собой покончила таким образом, или в самом деле нечаянно что-то хотела ляпнуть… но умерла и ладно! Избавила меня от необходимости её убивать.

Я с облегчением вздохнул. Здесь всё было закончено и можно было возвращаться к Барбинизатору. Но не успел я сделать и пары шагов, как до меня донёсся приглушённый голос:

– Братка, помоги!

Я прислушался.

– Помоги, будь человеком! – раздалось откуда-то поблизости, но говоривший был, как будто чем-то перекрыт или завален… голос звучал очень глухо.

– Ты где? – спросил я.

– В багажнике! – раздался голос.

Я наконец-то понял, откуда он идёт. Рядом была легковая машина, сильно покорёженная, которая, похоже, несколько раз кувыркнулась. И вот из её-то багажника, похоже, кто-то и взывал о помощи.

Я подошёл и подёргал багажник. Его основательно так заклинило, и открыть голыми руками не получалось. Я с сомнением посмотрел на свою клюшку, но использовать её как рычаг, не стал. Жалко было, вдруг сломается?

Я прошёлся вокруг машины, в поисках чего-то подходящего и вскоре нашёл острый металлический прут, с одной стороны обмотанный верёвкой. Как будто кто-то сделал себе такое примитивное оружие.

Вот этим-то прутом я и воспользовался. Просунув его в щель, я навалился всем телом, там что-то хрустнуло, и крышка резко откинулась вверх. Из темноты багажника, как болванчик, выскочил мужичок со взъерошенными волосами.

– Свобода! – радостно вскинул он руки вверх.

Я тут же его узнал. Это был усач, с которым мы совсем недавно встретились в лесу.

– Братка! – не переставал радоваться усатый, – снова ты? Да ты просто мой ангел-хранитель! Я бы сдох в этом багажнике! Спасибо, ты мой спаситель!

И прежде чем я успел что-то сделать или сказать, он бросился мне на шею и крепко обнял. Потом раздался лёгкий щелчок, мужик отстранился, слегка оттолкнул меня в сторону ладонью и сказал:

– Ну, вот и всё, Алик, вот и всё! – пробормотав это, он запустил пятерню в свою шевелюру и снял её как шапку, обнажив лысый череп.

– Ты кто такой? – понимая, что происходит какая-то хрень, спросил я.

– Скажи, Алик, ты готов побриться наголо? – проигнорировав мой вопрос, спросил мужик и расплылся в улыбке, – это обязательное условие для всех членов ордена!

2. Паук

– Паук? – спросил я, несколько ошарашено. В голове не укладывалось, что этот странный мужичок, которого я недавно встретил в лесу, и есть могущественный Паук, глава ордена.

Мужик взялся двумя пальцами за левый ус, слегка сморщился в предвкушении боли и резко дёрнул. Усы оторвались, потому что это была точно такая же часть маскарада, как и парик.

– Парик нормально, но вот приклеенные усы, это жесть, конечно! – потирая верхнюю губу, сказал мужик.

– Ты Паук? – повторил я свой вопрос, потому что внешность этого человека никак не сходилась с моими ожиданиями.

– Паук, Паук, – слегка нервно дёрнул подбородком мужик, – не тупи!

– И ты сидел запертым в багажнике, надеясь, что именно я тебя вытащу? Сложный план, – сказал я, пока что опасаясь предпринимать резкие действия. Если он так в себе уверен, возможно, имеет кое-то ультимативное про запас, не зря же он возглавляет орден. Так что бросаться в драку с бухты-барахты я не спешил, пытаясь понять расклад.

– Алик, я был о твоём уме лучшего мнения! – сказал Паук, – столько разговоров о тебе, столько проблем от тебя… а ты задаёшь такие идиотские вопросы. Всё просто, я залез в багажник через салон, там сиденья оторвало. И сделал это прямо перед тем, как ты меня вытащил. Нужно было сократить с тобой дистанцию. Всё сработало! Это же элементарно!

– Выходит, ты был рядом и наблюдал, как я допрашиваю и убиваю твоих людей? – удивился я.

– Это их расплата за поражение. Они оказались слабы и некомпетентны. Трудно найти хороших сотрудников, ох как трудно! Как сказал один человек: «кадры решают всё»! И поверь, у меня очень большой кадровый голод. Людей полно, толковых мало. Так что я очень рад, что ты теперь с нами! – сказал Паук.

– С вами? – удивился я, – с чего ты взял?

– Это просто факт, – сказал Паук, – мы будем с тобой строить отношения на открытости и доверии, поэтому я расскажу тебе всё! У меня на тебя большие планы, хочу, чтобы ты стал моей правой рукой.

– Ты пьяный, что ли? – усмехнулся я.

– Нет, – спокойно и ничуть не обидевшись, сказал Паук, – на первом этапе тебе, конечно, придётся работать на меня по принуждению. Но это только до тех пор, пока ты не разберёшься, что к чему и не проникнешься нашими идеями. Через некоторое время от принуждения можно будет отказаться, когда ты будешь следовать за мной по собственной воле.

– Этого не будет никогда! – сказал я.

– Все так говорят! – со знанием дела кивнул головой Паук, – вот прям без исключения. Но проходит время, и они становятся верными адептами. И ты станешь.

– Мне всё-таки кажется, что ты что-то употребляешь, – сказал я.

– Я противник всяких расширяющих сознание препаратов, даже самых безобидных! – серьёзно сказал Паук, – моё сознание и так расширено до предела! – и он широко улыбнулся, – ну что, поедем домой! Ты же так хотел увидеть моё логово!

– Спасибо, но не в этот раз, – сказал я, – сегодня у меня другие планы.

– Это было не предложение и не вопрос. Я поставил тебя перед фактом. Мы едем домой и это не обсуждается! – сказал Паук.

– Интересно, а что будет, если я не поеду? – усмехнулся я.

– Ты, кажется, забыл, что на первой стадии ты подчиняешься мне по принуждению. Так что, ты будешь вынужден поехать, хочешь ты того или нет! – пожал плечами Паук.

– И ты вот так бросишь здесь остатки своей армии, не решив вопрос с Барбинизатором? – удивился я.

– Плевать на этих дур! – отмахнулся рукой Паук, – и то, что ты называешь моей армией. Ты просто не вполне понимаешь, как у нас всё устроено.

– Так расскажи! – сказал я.