– Ага, и правда, пошел я, а то мне второй раз достанется, а оно мне надо? – Заржал довольный Корнеев, и тут же исчез в толпе.

– Вот же собака сутулая… – Процедил я сквозь зубы. Похоже говорить всё же придётся.

Я залпом выпил шампанское, и оглянулся в поисках броневика, с которого можно толкнуть речь. Раньше сядешь, раньше выйдешь. – народная мудрость! Надо уже отбиться от всех этих церемоний, и ехать в гостиницу. Так где броневик? Нету что ли? Наверно на Финском все броневики паркуют, и только там их дают на прокат поюзать, чтобы с них выступать перед толпами народа… А это что там в углу? Ящики строителей? На нем фотограф какой-то устроился. Сойдёт!

Я быстро подошел к ящику, улыбнулся фотографу, а затем бесцеремонно схватил фотоаппарат за треногу и снял нафиг со своей будущей трибуны. Не обращая внимание на возмущенный вопль журналюги, который тут же спрыгнул вниз, боясь потерять дорогую аппаратуру, я забрался наверх.

– Господа… Господа! – В первый раз меня не услышали, а после второго, когда я заорал как резанный, в зале мгновенно возникла пауза, толпа замолкла, повернув головы ко мне.

– Мы вернулись! – Начал я торжественно. Чего говорить я знал, речь давно написана и выучена, к тому же я немного сплагиатил… – Вернулись с края земли, оттуда, где кончаются карты, где нет деревьев, где только лёд, ветер и звёзды над белой пустотой. Мы были там не ради славы, не ради наград. Мы были там – ради науки, и ради России. Мы прошли через бури, через лёд, через тьму и голод. Мы хоронили товарищей под снегом, где нет креста и не растёт трава. Но мы не отступили. Мы вели дневники, мы вели замеры, мы несли знамя Империи на полюс холода – и оно не упало. Если вы сегодня встречаете меня как героя – знайте: героями были все те, кто помог мне в осуществлении задуманного! Те, кто мог, но не пошел на полюс, чтобы дать мне шанс, те, кто проложил мне путь! Помните их, ибо они и есть настоящие герои! Я назову их поименно: Корнеев Егор Антонович, Сизов Карл Фадеевич, Галицкий Семён Иванович, и особо хочу отметить Куницкого Фрола Лукича! Без них ничего бы не получилось! И пусть знает Европа и Америка – на Севере имя России звучит громко, как треск льда под ногами. Спасибо вам – за то, что ждали. За то, что верили. Слава Отечеству. И пусть каждый, кто отправится вслед за нами, знает: Россия не знает края!

Вспышка, прямо у меня под ногами ослепила меня. Обиженный мною репортер выполнял свою работу, а над сводами вокзала в очередной раз звучал крик «Ура!».

Глава 5

Я прибыл в гостиницу Гранд-Отель «Европа» только ближе к обеду, после долгого и утомительного стихийного митинга, устроенного мне на Варшавском вокзале. Статный швейцар в темно-синей ливрее с золотыми пуговицами открыл передо мной двери, а подбежавшие носильщик молча принял чемодан и саквояж, и самое главное, на меня никто не глазел и не рвался пощупать героя. Уже с крыльца чувствовалось, что я ступаю на порог заведения исключительного класса обслуживания, обеспечивающего своим постояльцам покой, тишину и конфиденциальность.

В вестибюле, отделанном мрамором и бронзой, царила атмосфера уюта и спокойствия. Тут было мало людей, только несколько дам в широких шляпах пили чай у окна, вытянувшись в струнку старался зря не отсвечивать персонал отеля, да пожилой, и дорого одетый господин, клевал носом в кресле возле камина. В воздухе витал аромат свежесрезанных лилий.

На стойке регистрации мне предложили выбор – угловой номер с видом на Невский проспект или номер тише, с видом на Итальянскую улицу. Я выбрал первый вариант – мне было интересно посмотреть на повседневную жизнь Петербурга конца девятнадцатого века.

Мой номер оказался просторным, с высокой лепниной, шелковыми обоями, массивной кроватью и камином. Меня поразило, что в номере имелись электрическое освещение, звонок для вызова лакея и горячая вода – редкость даже по европейским меркам. Сервис – безукоризненный. На каждое моё пожелание откликались немедленно. Камердинер помог мне переодеться, развесить вещи по шкафам и принёс кофе со свежими «Петербургскими ведомостями». Я тут же заказал ванну, мне нужно было привести себя в порядок с дороги, а раз в сервис входит горячая вода, то грех было этим не воспользоваться.

Дорогой номер зараза, хотя и не люкс! Обошелся он мне в семь рублей в сутки, на минуточку. Для сравнения, средняя заработная плата столичного рабочего в месяц сейчас составляет примерно двадцать пять рублей, хороший обед в ресторане – рубль, а поездка с извозчиком по городу (хоть на какое расстояние!) – не больше пятнадцати копеек! Но я не жалею, зато тут меня никто не достанет!

Егор Корнеев забронировал для меня номер в другом отеле, и даже повёз меня туда, когда смог отбить от толпы журналистов и поклонников на вокзале, но я в последний момент передумал там останавливаться. Да, гостиница хорошая, в центре, но про неё все знают! Корнеев, из лучших побуждений договорился с хозяином отеля о том, что там я буду жить бесплатно, а отель с помощью моего имени сделает себе рекламу. То есть раструбит всему свету, что я остановился именно у них. А оно мне надо? Лучше я денег переплачу, но буду жить в тишине, комфорте и спокойствие! Тем более, что деньги есть…

Егор конечно расстроился, но мои доводы принял с пониманием, и обещал известить заинтересованных адресатов о моем новом месте жительства уже сегодня. Все полярники ждали вызова на высочайший прием, и его откладывало только моё отсутствие в столице. Кроме того, все мы были приглашены на заседание Императорского Русского Географического общества, которое должно было состоятся на днях.

Медная ванна была наполнена пахнувшей лавандой водой точно ко времени, с подогретыми полотенцами и серебряным подносом с фруктами. Я вновь поразился сервису, когда потрогал воду. Идеально! Как раз такая, какую я люблю. Не обжигающий кипяток, но и не через чур остывшая. Не мешкая и минуты, я с наслаждением, впервые за много дней в пути, забрался в ванну и погрузился в неё с головой. Кайф!

– Всё плескаешься Сидор? В бани бы лучше сходил, чем в корыте откисать! В Егеровские, например, там по первому разряду очень уж хорошо парят, банщик там просто зверь! – Знакомый голос раздался, едва я вынырнул обратно из воды. Похоже перехвалил я отель, и его принципы конфиденциальности для гостей…

– Не, в общественные бани я ни ногой. Не люблю знаешь ли когда посторонние голые мужики на меня пялиться, да ещё чтобы они меня мыли и веником по жопе хлестали. Я конечно баню люблю, но всё же предпочитаю или один туда ходить, или в тесной компании друзей, а ещё лучше подруг там время проводить, среди тех, кому я доверяю. И так я два года своей жизни провел почти в чисто мужской компании. А вот ты чего всё время приходишь, когда я только разденусь? Специально ждешь, что ли? Я ни на что не намекаю конечно Арсений, но как-то это подозрительно – Появлению разведчика я не удивился, скорее я даже забеспокоился, когда не увидел его на вокзале. И вот он припёрся в мой номер… – И как ты вообще сюда попал ирод? Засужу этот блядский отель к хренам собачим, пускают кого попало!

– Ты эти грязные намеки брось, я сугубо по женскому полу, никакого удовольствия от созерцания твоей волосатой задницы я не получаю. – Заржал Арсений – Приехал бы ты в гостиницу которую тебе Корнеев нашел, не пришлось бы к тебе в ванную врываться, я тебя там в вестибюле ждал. Ну а как я в отель попал… так служба у меня такая, специфическая. Работаем!

– Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд, как будто не видна… – Задумчиво пропел я текст знаменитой в моё время песни – А ты кстати, чем таким вообще занимаешься здесь? Ты же вроде из внешней разведки, а приходишь подглядывать какого цвета у меня кальсоны. На сколько я знаю, не в вашей компетенции такие вопросы, господа разведчики! Хотя… не говори, я сам догадаюсь!

– Ну ка, очень интересно – Арсений бесцеремонно уселся на пуфик, установленный в ванной, и принялся жрать мои фрукты – Какая твоя версия?

– Вот же ты жлоб Фомин, слов нет! – Я покачал головой, наблюдая как мои фрукты стремительно исчезают в глотке Арсения.

– А чего такого? – Возмутился Арсений с набитым ртом – Я не завтракал между прочим! Из-за тебя! Да ты не тяни кота за яйца, выкладывай, что в твою больную голову пришло.

– А чего тут думать-то, и так всё очевидно. – Я обреченно махнул рукой, прощаясь со своим перекусом – Ты теперь ценный сотрудник разведки! Знаменитый полярник, можешь ездить в любые страны с научными лекциями и на конференции, встречаться с кем угодно, хоть с учеными, хоть с политиками, хоть с военными, и не вызывать тем самым подозрения. А мы, вся наша компания, во главе со мной, нужны тебе для прикрытия и антуражу. Ну или есть другой вариант. Ты теперь можешь организовывать экспедиции, и спокойно заниматься разведкой на местности. На горы там всякие вдруг решишь посмотреть, которые на границе нашей Империи с Китаем, например, находятся, течения в проливе Босфор замерять, Японские острова, Сахалин и Камчатку изучать…

Я заткнулся на полуслове, заметив, как поменялось лицо Фомина. Он больше не выглядел расслабленным, он пристально сверлил меня взглядом. Я молчал, и Арсений не произносил ни слова.

– Да уж… – Наконец выдавил из себя Фомин -Настолько всё очевидно?

– Только для тех, кто знает, чем ты занимался в Копенгагене – Успокоил я Арсения – Наши морячки наверняка не в курсе, кто ты, все они считают тебе просто помощником военного атташе. А мне вот, зная правильные вводные, выводы сделать труда не составило.

– К нам не хочешь пойти на работу? Это официальное приглашение. Такой вариант давно и всерьез рассматривался, но мы конечно не думали, что предложим его тебе так скоро – Арсений встал, и подошел к зеркалу, разглядывая свою физиономию – Нам такие люди как ты нужны.

– Нам, это кому? – Задал я наконец-то вопрос, который меня давно мучал.

Сейчас в России внешней разведкой занимаются все, кому не лень. В конце девятнадцатого века служба внешней разведки в России ещё не существовала в том виде, в каком она была в моё время. Однако функции разведки активно выполнялись – в первую очередь усилиями Третьего отделения охранки, Департамента полиции, Военного агентства Генерального штаба, а также русских дипломатических миссий за границей. Фомин мог быть откуда угодно, все эти четыре государственных ведомства занимались внедрением агентов и негласной работой за рубежами нашей необъятной Родины.

– Военному агентству Генерального штаба – Фомин вновь уселся на пуфик и с сожалением глянул на пустой поднос – Раз уж пошел откровенный разговор. Нужно, чтобы ты послужил на благо Империи!

– Где-то я уже что-то похожее слышал… – Пробормотал я, не отрываясь смотря на Фомина – Рембо, ты нужен своей стране?!

– Оперативный псевдоним уже себе выбираешь? – Одобрительно хмыкнул Арсений – А почему французская фамилия? Впрочем, не важно, пойдет и такой.

– Ээээ! – Возмутился я – Я еще не давал своего согласия!

– Ну ты же умный человек, что только что и доказал – Фомин на мой вопль возмущения только отмахнулся – Ты знаешь, что тебя всё равно будут использовать, согласен ты на это, или нет. Не я рядом с тобой буду, так кто-то другой, на кого ты даже не подумаешь. Дальше объяснять?

– Суки вы все! И ты, и твоё хитрожопое начальство. Собаки сутулые! – Выразил я свой протест методам работы местных спецслужб – То есть ты хочешь сказать, что если миссия агента, который будет рядом со мной будет провалена, я всё равно под молотки попаду, даже если ничего и не знал? То есть потом хрен кому докажешь, что ты не верблюд…

– Умный, аж бесишь иногда – Арсений улыбнулся – Поэтому предлагаю быть с нами, и получать от этого свои, не такие уж и маленькие преференции. Подумай сам, в первых рядах, под надежным прикрытием оно завсегда лучше, чем одному и в заднице. Ты же знаешь, что ленивому и несговорчивому поросёнку и сиська всегда у жопы достаётся, или вообще, свиноколом под лопатку.