Чтобы отвлечь себя от этих мыслей (с провидением шутить не стоило), я принялась вспоминать события этого дня, пытаясь определить, является ли он особенным или ничего, день как день, и закончится вполне мирно. Не хотелось бы думать, что день этот последний, хотя парни в масках свирепствовали вовсю, то есть орали и грозили всех перестрелять. «Ничего, ничего, – утешала я себя, – все как-нибудь образуется».

Я повернула голову и увидела двух типов в одинаковых водолазках и шапках-масках на голове, они стояли плечом к плечу, тыча во все стороны пистолетами. Я с обидой подумала: «не может быть», в том смысле, что это могло случиться со мной где угодно, но только не в этом безопасном месте. Но случилось именно здесь, и я едва не заревела от обиды. Говорю едва, потому что давно запретила себе заниматься этим неблагодарным делом, если каждый раз реветь, так и будешь ходить с красными как у кролика глазами, хотя кролики мне симпатичны, и все же.

Словом, я решила воздержаться от слез, затихла, расслабилась и посоветовала себе не принимать происходящее близко к сердцу. К встрече с террористами я была внутренне готова, ведь в последнее время по телевизору принялись поминать их по сто раз на день к месту и не к месту. Если уж они завелись у нас, дураку ясно, меня им не обойти, и я для себя решила, что при случае в панику впадать не буду и попытаюсь отнестись к ним как к бутерброду, упавшему маслом вниз.

Оттого в настоящий момент я лежала себе спокойно, в основном опасаясь одного: как бы здоровенный детина не отдавил мне ноги или руки, вертясь на месте, точно заведенный.

– Лежать тихо, – гневно восклицал он, хотя кроме него голос никто не подавал. Второй тип рванул к кассе, протянул девушке-кассиру пакет и рявкнул:

– Деньги, быстро.

С моего места открывался прекрасный вид, так как лежала я недалеко от двери и все кафе у меня было как на ладони, стоит лишь чуть-чуть приподнять голову, а я ее, конечно, приподняла: любопытство, ничего не поделаешь.

Девушка торопливо достала деньги и бросила их в пакет, сумма, судя по всему, была смехотворная. Я мысленно усмехнулась: не одной мне не везет, а потом и успокоилась, никакие парни не террористы, обычные грабители, свистнут мои сто имперов (не мои – Келли) и бросятся отсюда со всех ног. Хорошо, что здесь пол чистый, но плохо, что на мне платье из светло-серого эльфийского шелка. Я кстати, в отличии от Вильки, которая предпочитала новомодные тенденции, всегда отдавала предпочтение эльфийскому стилю, и замечу, идёт он мне необыкновенно. И если бы не мои обычные человеческие уши, то вполне бы сошла за эльфийку… «Ладно, все в пределах нормы», – философски рассудила я. Между тем, парень забрал деньги и шагнул навстречу дружку, который все еще топтался возле двери, держа всех под прицелом.

– Кошельки на пол, прямо перед собой, – скомандовал он.

Я охотно выполнила его приказ, правда кошелька у меня не было, просто подвинула деньги. И только тогда заметила, что в глубине зала сидит себе мужик, по виду обычный оборотень, лет сорока, упитанный, веснушчатый, рыжий, с пышными усами, и ест пышки как ни в чем не бывало. Надо сразу же пояснить следующие два факта.

Первый факт – пышки здесь были великолепные, самые вкусные в городе. Второй факт – рыжего я заметила не сразу, потому что сидел он сбоку от меня, а вертеть головой налево-направо команды не было, и лишь когда я полезла за деньгами… В общем, рыжий произвел впечатление. На предложение предъявить кошелек он никак не отреагировал, уплетал себе пышки с таким видом, точно происходящее вокруг его не касалось. Так как остальная немногочисленная публика по команде залегла (в кафе было человек десять), я решила, что рыжий – член шайки, а возможно даже главарь.

Почему-то мне казалось, что он у них непременно за главного, хотя эти двое в масках, а он… Не успела я как следует пошевелить мозгами на сей предмет, как выяснилось, что ошиблась.

– А тебя это что, не касается? – рыкнул один из грабителей, обращаясь к Рыжему.

Второй между тем заглянул на кухню и выволок оттуда еще двух женщин, пухлую повариху в белом халате и платке и девушку лет двадцати в переднике, то есть теперь весь персонал кафе оказался в зале вместе с остальными действующими лицами. Надо отдать людям должное, все вели себя спокойно, если не считать рыкающего грабителя.

И вдруг начались вещи совершенно неожиданные. Рыжий доел, вытер рот салфеткой (чтобы увидеть это, мне пришлось так вывернуть шею, что я рисковала заполучить вывих и косоглазие одновременно) и вдруг заявил:

– Да пошел ты, урод.

Вот прямо так и сказал. Признаться, я им восторгалась, потому что мое настроение было созвучно его ответу. Я бы тоже с удовольствием заявила нечто подобное, но не могла не признать, что если железяка в руках парня настоящая, это было бы неосмотрительно. Однако Рыжий произнес: «Да пошел ты, урод», и это произвело впечатление на грабителя. Готова поклясться, он растерялся, потому что с полминуты стоял столбом, а Рыжий отбросил салфетку и с достоинством продолжил:

– Советую поскорее уносить отсюда ноги. Забирай свою мелочишку и исчезни, пока я не разозлился. В противном случае ты очень об этом пожалеешь. И не думай, что раз вы в масках я вас не найду. Да я вас из-под земли достану, – с этими словами Рыжий поднялся, с намерением покинуть заведение.

Я была почти убеждена: он в самом деле возьмет и уйдет отсюда, потому что грабитель возле двери явно не знал, как реагировать на его слова, и пребывал в трансе. И тут второй тип, тот, что, уложив на пол прибывших с кухни женщин, собирал кошельки и засовывал их в пакет, развернулся и, не говоря ни слова, выстрелил прямо в грудь Рыжему, тот удивленно вытаращил глаза, покачнулся, а грабитель выстрелил еще, я зажмурилась и в ужасе заорала, а Рыжий упал, по крайней мере, судя по звуку, похоже на то.

Надо сказать, к тому моменту орала не только я, но и остальные граждане, в том числе грабитель возле двери, но если мы просто орали, то он орал членораздельно.

– Ты что, спятил? – вопил он, обращаясь к дружку. – Ты же убил его… мать твою, ты же его убил…

– Уходим, – заявил тот в ответ, направляясь к двери, однако его напарник продолжал стоять столбом. Тогда он схватил его за руку, увлекая за собой к двери, но, когда до нее оставалось совсем ничего, он вдруг замер, отчетливо пробормотав «дерьмо». Я к тому времени перестала орать и так как грабители не обращали на меня внимания, чуть-чуть передвинулась, чтобы было лучше видно происходящее возле двери. Через некоторое время стало ясно, к чему относилось замечание грабителя: в окно, находившееся рядом с дверью, я видела часть тротуара (кафе располагалось в полуподвале) и полицейскую машину, которая остановилась возле этого самого тротуара, машину целиком я, конечно, видеть не могла, зато полоску на ее боку разглядела, а также надпись «полиция».

Стрелявший в Рыжего грабитель кинулся к толстушке в белом халате.

– Это ты, паскуда, полицию вызвала, – взвыл он.

Упитанная гномка закатила глаза и ничегошеньки не ответила, оставив парня с носом, потому что лишилась сознания, что лично мне было вполне понятно, памятуя о том, что случилось с Рыжим.

– Дерьмо, – зло повторил грабитель, а его дружок, пританцовывая возле двери, заунывно повторил:

– Что же делать?

– Тихо, – скомандовал нервный и все само собой замолчали, хотя к тому моменту и так уже поутихли, не орали, а по большей части клацали зубами. Не знаю, заметили они машину или как иначе догадались о том, что грабители попали в затруднительное положение, но все замерли, с трепетом ожидая развития событий. Один труп у нас уже был и становиться следующим желания ни у кого не возникло.

Между тем нервный подскочил к двери и запер ее на засов, через несколько секунд после этого кто-то с той стороны толкнул дверь, потом еще раз и еще, все настойчивее и настойчивее.

– Что делать? – перешел на шепот стоявший возле двери грабитель, то есть теперь они оба стояли возле двери. – Зачем ты его убил? Что теперь делать?

Честное слово, в его голосе слышались слезы и мне вдруг сделалось его жалко, уж мне ли не знать, что такое невезение. Но они, конечно, сами виноваты. «Так им и надо», – сурово решила я и вздохнула, следовало признать, что из всех возможных неприятностей, свалившихся на меня за последние двадцать дней, эта была самая скверная. «И еще неизвестно, чем кончится дело, хотя ясно, ничем хорошим», – думала я, но последующего за этим поворота событий даже не ожидала.

– Берем заложника, – заявил нервный, шагнул ко мне и сграбастал меня за шиворот. – Пойдешь с нами.

– Почему я? – возмущенно поинтересовалась я, потому что невезенье для меня вещь привычная, но это все-таки чересчур… Я услышала, как второй спросил:

– Почему она?

– Заткнись, – рявкнул нервный и мы оба замолчали.

«Вот и конец всем моим несчастьям», – косясь на железяку в руках парня, подумала я, прижимая сумку к груди, грабитель сунул мне в руки пакет с добычей и заявил:

– Двигай и не вздумай дергаться, башку снесу.

– Отпусти ее, – все-таки вступился за меня второй тип.

– Заткнись, – огрызнулся нервный, – делай, что тебе говорят.

Он подтолкнул меня к двери, отодвинул засов, на мгновение выпустив мою шею из цепких объятий, отчетливо вздохнул и распахнул дверь. А я зажмурилась, ожидая выстрела, но странное дело, никто не стрелял.

Более того, когда я разлепила глаза и сделала следующий шаг, понукаемая моим конвоиром, полиции поблизости я не обнаружила. К тому моменту они благополучно загрузились в свою машину. Грабители, осознав это, удивленно переглянулись, а полиция между тем плавно тронулись с места.

– Не фига себе, – пробормотал добродушный грабитель, выразив наше общее мнение.

В самом деле, было чему удивляться. Почти что в центре города белым днем на ступеньках кафе стоят два кретина в масках, потрясая пистолетами, между ними я, прижимая к груди их пакет, а полиция сматывается буквально из-под носа.

– Нет, это даже странно, – не удержалась я от избытка чувств, забыв про нервного спутника, а еще про то, что слова мне здесь никто не давал.

– Вот же, придурки, – поддержал меня нервный, продолжая стоять столбом, и тут невезение поперло по полной программе. Не успела я прийти в себя от неожиданного бегства полиции, как нервный вновь завопил:

– Дерьмо… – и больно дернул меня за локоть. Я завертела головой, пытаясь понять, что его так разволновало, но вдруг и второй завопил:

– Дерьмо… – и мы бросились в ближайший переулок, то есть это они бросились, а я только механически передвигала ноги, но глазами вокруг шарить не забывала и увидела камеру, направленную на нас. Двое молодых людей с расстояния метров в сто увлеченно снимали уличную сцену, главными героями которой, несомненно, были мы.

– Откуда они взялись? – взвизгнул добродушный, сворачивая за угол.

– Погодники, – машинально ответила я.

– Кто? – рявкнул нервный, похоже, нормально говорить он вовсе не мог, только рявкать, а теперь еще и задыхался.

– Прогноз погоды снимают, – пояснила я, – для телевидения, я парня узнала, очень симпатичный эльф…

– Ну надо же, – захныкал добродушный, а нервный повторил свое излюбленное «дерьмо».

Между тем мы свернули в переулок, где не было ни души, затем бросились во двор, миновали его и выскочили на соседнюю улицу. Прямо напротив притулился видавший виды тарантас. Добродушный прыгнул за руль, нервный распахнул заднюю дверь, принуждая меня загрузиться в машину.

– Отпустите меня, пожалуйста, – возвысила я голос.

Желания сопровождать их у меня не было, да и смысла я в этом не видела, даже не с моей точки зрения, а с их. Но нервный рассудил иначе.

– Заткнись, – взвился он и больно меня толкнул.

– Отпусти ее, – попросил водитель, – зачем нам девчонка?