Одна из створок окна была приоткрыта – ровно настолько, чтобы через щель смогла пролезть худая тринадцатилетняя девчонка. Чьи кеды, кстати говоря, стояли внизу под окном. Илья, ругаясь про себя, прокрался к окну и присел под ним, разглядывая знакомые шнурки с золотой кнопкой.

В этот самый момент что-то стукнуло его по голове, и он громко ойкнул – скорее от неожиданности, чем от боли.

– Илья, это ты? – послышался Настин испуганный голос, а потом и она сама спрыгнула вниз.

– Я, кто же еще, – зашептал он. – Ты зачем сюда пришла? Сказали же… Насть, что случилось?

Илья вдруг замолчал, увидев ее лицо. Настя кусала губы, явно чтобы не заплакать, а правый глаз у нее странно дергался. Услышав шорох над головой, она схватила брата за руку и потянула вглубь двора.

– Там, там такое… Жесть! – от одного ее тона у Ильи мурашки побежали по спине.

Он шагнул за ней, но споткнулся обо что-то и посмотрел вниз. На земле лежала новая и модная кроссовка а-ля футбольный бутс. Очень стильная, в кирпично-красных тонах. Илья поднял ее и поспешил за сестрой. Только когда они выбежали на улицу, идущую параллельно Школьной, а потом снова нырнули во дворы, Настя притормозила. И тут Илья заметил, что в руках она держит две симпатичные туфельки. Разные, но обе очень красивые.

– Настя, ты что, украла обувь из магазина?

Она ошалело посмотрела на туфельки, потом на кроссовку в руках брата. Помотала головой.

– Я просто не могла их там оставить. Я не знаю, что можно было сделать.

И она захлюпала носом. Илья вздохнул – в таком состоянии от нее ничего не добьешься. Он еще раз оглядел сестру – волосы встрепаны, костюм для бега грязный, кеды…

– Йошкар-Ола! – вырвалось у Ильи папино любимое восклицание. – Мы кеды забыли у магазина! Надо забрать.

– Даже не думай! – Настя вцепилась в него одной рукой, второй прижимая к груди туфли. – Это очень, очень опасно.

Он с недоверием посмотрел на нее, и сестра разрыдалась.

– Хорошо-хорошо, забудем про кеды. Давай до дома дойдем и там поговорим, – сдался он, сам в это время судорожно придумывая, что сказать родителям.

Настя согласилась идти домой только дворами и только по той стороне, где нет фонарей.

– Мы как преступники, – заметил Илья, прячась с сестрой за мусорками у соседнего дома.

– Или жертвы, – шепнула та в ответ. – И мне не хочется умирать в первой же серии.

Илья улыбнулся. Если Настя шутит, значит всё в порядке.

– Ладно, давай так. Вместе заходим в подъезд, потом я один иду домой, отвлеку маму и открою. А ты сразу пулей в комнату.

Так они и сделали.

– По лицу вижу, что ты начал бегать, – улыбнулась мама, снова открывая дверь встрепанному Илье.

– Ага, попробовал. Ничего так, – быстро согласился он и тут же принюхался. – Это что, курица, да? Ты сделала мою любимую курицу? Положишь побольше?

– Конечно! Скорее мой руки и ужинать.

Мама ушла в кухню, а Илья быстро открыл дверь сестре. Настя скользнула внутрь, но в комнату пошла только после того, как заперла дверь на все замки. Правда, почти сразу Илья ее остановил.

– У тебя все ноги мокрые и грязные. Сними носки.

Она сняла, но ноги от этого чище не стали. Подумав, Настя села на скамеечку и надела идеально чистые туфли, которые до этого держала в руках.

Спустя мгновение она вскочила и завопила на всю квартиру.

– А-а-а-а! Хватит!

Она повернула к брату испуганное лицо.

– Илья, я, кажется, сошла с ума.

Глава 7
Неужели это волшебство?

Илья не успел ничего ответить, как из кухни выбежала мама. В руках у нее был половник.

– Что случилось? Настя, почему ты так кричишь? За тобой кто-то гнался? Где он? Миша, кто-то за Настей гнался!

Пока мама звала папу, Настя плюхнулась на скамеечку.

– Кто гнался? Где он? – В коридор выскочил папа с мамиными палками для скандинавской ходьбы. В юности он занимался фехтованием, поэтому мог и палкой отделать любого врага.

– Мама, никто за мной не гнался, – попыталась успокоить родителей Настя. – Я… я просто что-то услышала. Да тихо вы!

Мама с папой удивленно посмотрели на дочь.

– Настя! Что за тон?

– Я не вам, извините. А вам!

Настя снова вскочила и быстрым шагом направилась в свою комнату. По полу застучали каблучки. Илья громко закашлялся, а потом для верности еще и повалил скамеечку. Родители уставились на него с удивлением.

– Это от бега, усталость, – объяснил он и добавил. – А у Насти голова болит. После того удара в лоб. Наверное, опять задела или еще что-то, я проверю.

И Илья шмыгнул за сестрой в ее комнату. Когда он ушел, папа опустил палки, а мама с беспокойством заметила:

– Вдруг у нее сотрясение, и теперь перед глазами образы. Надо к врачу сходить.

Папа поморщился, он не любил паники.

– Давай денек подождем, если ничего не изменится, тогда сходим.

Мама кивнула, и они ушли в кухню.

Настя влетела в комнату и тут же скинула обувь. Илья зашел следом и закрыл дверь.

– Ну-ка рассказывай, что случилось и почему ты так орешь! – строго сказал он и сел к сестре на кровать.

Настя с ужасом смотрела на туфельки, лежащие на полу. Она забилась в дальний угол кровати и подогнула ноги.

– Ты не поверишь, – шепнула она.

– Я постараюсь. Ты только сильно не ври.

Настя против воли фыркнула.

– В общем, я пошла к магазину, хотела посмотреть, что там будет. Какие подарки и сюрпризы. Еще так завидовала им.

Она вздохнула.

– Я видела, как все зашли внутрь, и этот мужчина в фиолетовом свитере, с усами, повел их куда-то вглубь магазина. Я решила обойти магазин и посмотреть, есть ли вход сзади, и нашла окно.

– И залезла, – продолжил Илья.

– И залезла, – подтвердила Настя. – Перед этим сняла обувь, чтобы не наследить. В общем, это оказалось что-то типа склада, но там были только пустые коробки.

– Ты проверяла, что ли? – удивился Илья, но тут же махнул рукой: – Ясное дело, проверяла.

– Я только хотела посмотреть на туфли, – стала оправдываться Настя. – И вообще, не перебивай. Так, я приоткрыла дверь в главный зал магазина – там все было так празднично: подставки, обувь, огоньки. Элена с Аней сидели слева, а Гриша разглядывал кроссовки. Потом… Потом кошка, большая такая, принесла какие-то бумаги в зубах, и ребята их подписали. Элена долго читала, что-то спросила, но усатый дядька лишь рассмеялся и громко сказал, что за внимательность она получит приз. И он так ловко вырвал у них бумаги, все заискрилось, кошка замяукала. И вдруг он начал говорить и размахивать руками, – Настя испуганно посмотрела на брата. – Страшным таким голосом. Он все кричал, появился дым, и как будто взрыв – и все исчезли.

Илья внимательно посмотрел на сестру.

– В смысле исчезли?

– В коромысле, – огрызнулась она. – Исчезли – и всё, пропали, испарились. Не было ни Элены, ни Ани, ни Гриши. Только дядька и кошка. А потом я заметила туфли.

Она всхлипнула.

– Я поэтому их забрала, понимаешь? Он с ребятами что-то сделал – вот только обувь и осталась.

– Постой, – остановил ее Илья. – А как ты их забрала?

– Дядька с кошкой ушли к витринам за коробками. Они переговаривались о том, что туфли надо упаковать и спрятать.

– Кто они? – не понял Илья. – Кошка тоже разговаривала?

– Да, – с отчаянием кивнула Настя. – Она ему мурчала и шипела, а он ей отвечал. Они ненормальные. Или… не знаю.

– Ладно-ладно, они ушли за коробками, а ты зашла в помещение и забрала туфли и кроссовку.

– Ну да. И побежала на склад, к окошку. Когда вылезала, услышала, что они орут в магазине. Кинула кроссовку вниз, а то неудобно было. А там ты.

– А там я, точно. – Илья покивал задумчиво. Потом осторожно спросил: – Ясно, а в прихожей пять минут назад ты чего вопила?

Настя настороженно глянула на него, потом отвела глаза.

– Понимаешь, когда я надела туфли, то услышала голоса. Ани и Элены. Они… ругались. А потом начали кричать, чтобы я их спасла.

Илье внезапно стало страшно – а вдруг в магазине случилось что-то жуткое, и его сестра получила психологическую травму. Типа синдром выжившего или глубокое чувство вины. Он непроизвольно отодвинулся. Настя этого не заметила – во все глаза глядела на туфельки, брошенные на полу, – иначе бы точно обиделась.

Илья решительно наклонился и подобрал туфли. Выглядели они забавно. Одна была блестящей фиолетовой с тонкой шнуровкой золотистого цвета и небольшим каблучком – чем-то и правда напоминала Элену. Вторая – голубая, прозрачная, с тупым носом и лентами, которые нужно обвязывать вокруг щиколотки. Вроде балетной, но с широким каблуком.

Глянув на сестру, которая забилась в дальний угол, Илья выдохнул и попробовал надеть первую туфельку. Хотя она и казалась большого размера, нога не влезла. Он снял носок, вытянул пальцы, но втиснулась стопа только до половины. Тогда Илья снял второй носок, сунул ногу в другую туфельку – пальцы скользнули внутрь и тут же застряли.

– Золушка из тебя так себе, – не выдержала Настя. – Попробуй встать.

Илья встал и поднадавил слегка. В конце концов ему удалось почти полностью впихнуть ногу в блестящую туфельку. Закрыв глаза, Илья прислушался к голосам в голове. Тишина. Если не считать своего собственного голоса, требующего поскорее избавиться от неудобной обуви.

– Нет, никаких голосов, – с виноватым видом сказал Илья. Он стянул туфли и засунул их под кровать. – Тебе надо выспаться, – заявил он уверенным тоном. – Завтра выходной, отдохнешь, и потом обсудим, что делать дальше.

– Ты мне веришь? – с надеждой спросила его Настя. Илья кивнул. Он верил, только сам пока не понял, во что именно. Выйдя из комнаты сестры, Илья пошел на кухню.

– Настя решила пораньше лечь спать. Похоже, заболевает, – объяснил он родителям. – Наверное, перебегала или вирус.

Мама с папой переглянулись, но ничего не сказали.

Илья быстро, но без особого аппетита съел куриную ногу с огурцом вприкуску и пошел умываться. В ванной он вдруг вспомнил, что хотел потестить программу, над которой они с учителем работали весь день, поэтому после чистки зубов вернулся в коридор за лэптопом, лежавшим в рюкзаке. Подняв его, Илья заметил кроссовку, торчавшую между папиными ботинками, – он сам спрятал ее туда, когда папа с мамой выскочили в прихожую. Воровато оглядевшись, он сунул кроссовку в рюкзак и поспешил в свою комнату.

– Так, интересно, если я задам новые координаты, то получится или нет, – забормотал он, проваливаясь в мир цифр и строчек кода. Обычно за экраном лэптопа он забывал обо всем, но в этот раз что-то отвлекало – навязчивая мысль или ощущение. Словно кто-то укоризненно смотрел на него из угла, следил, обвинял.

– Ладно-ладно, так будет честно.

Илья вытащил из рюкзака кроссовку и быстро натянул ее на ногу.

«Князев, ты бы хоть носки надел, прежде чем в кроссовки лезть», – сердито зазвучало у него в голове.

Илья подавил первое желание – заорать – и, сглотнув, спросил:

– Гриша?

Ответ прозвучал сердито и горько:

«Ага. Ну или то, что от меня осталось».

Глава 8
Козни волшебника и его Танкетки

В это самое время на проспекте Тихом, в доме 3, волшебник носился по магазину, раскидывая коробки и пиная стенды с обувью.

– Как они сбежали, как?

– Вр-р-ряд ли они сбежали, – мурлыкнула кошка, запрыгнувшая на шкаф и сверху наблюдающая за волшебником. – Бегать они теперь не умеют.

– Тогда почему их нет? Куда они подевались?

Кошка спокойно осмотрелась, потом направилась по верху шкафа в сторону окна.

– Окно я проверил, закрыто, – буркнул волшебник.

Она прищурилась, потом спрыгнула на пол и подошла к комоду, верхний ящик которого был заперт на золотой замочек.