Начальник экспериментальной группы был не техническим специалистом экстра-класса, а лишь администратором, приставленным наблюдать за учёными и развитием проекта, контролировать процесс, докладывать об успехах. Происшествие выбило пожилого человека, уже готового уйти на заслуженную пенсию, из безмятежной колеи, заставило действовать. Пока Боливар Потоцкий нашёл замену пропавшим, пока согласовал, пока новоявленные сотрудники разобрались с необычным оборудованием; прошло около месяца. Между тем радость оказалась преждевременной, портал не работал. Всё вроде действовало, тесты показывали исправность, но коридор в тринадцатый век упорно не открывался, словно «уходя из дома», учёные закрыли за собой дверь. Только спустя год, портал неожиданно заработал. Это случилось утром. А ближе к обеду, вызванный из отпуска Колобов уже сидел на брифинге. Начальство спешило, опасаясь «закрытия двери». Посылать группу захвата глупо. Прежде чем задерживать, надо найти. В розыске же Иван заткнул бы за пояс многих, да и его напарник – андроид Сергей – хоть и не являлся специализированным боевым роботом, тем не менее был в состоянии нейтрализовать ту же группу захвата в полном составе, а не то, что трёх «ботаников». Дело поручили Колобову.

Участники экспериментальной группы оказались весьма примечательными личностями.

Василий Передерий и Андрей Павлов – главные идеологи проекта, обоим под сорок лет, без них создание портала было невозможно. В основу машины времени положены именно их необычные наработки и уникальные технические решения. Если бы кто-то хотел воспрепятствовать появлению портала, то злоумышленнику было достаточно устранить учёных на стадии разработки, и тогда проект сам собой прекратил бы существование, пока не выросли новые гении. Но ведь Ньютоны и Эйнштейны рождаются не каждый день. Этот факт делал Андрея Павлова в глазах Колобова подозреваемым номер один. Нередко талантливые люди считают именно себя самыми выдающимися, нетерпимы к конкуренции и хотят обладать всей славой первооткрывателя. Достаточно вспомнить Моцарта и Сальери. Характер же Василия и Андрея, со слов Боливара Сергеевича, очень склочный. Два «отца-основателя» постоянно скрывали детали от остальных и заметно нервничали, когда кто-то «совал нос не в своё дело», как любил говорить Павлов, а Передерий добавлял: «дайте спокойно работать, я делаю свою работу, вы – свою». Андрей мог убить Василия из желания присвоить все лавры себе. Особенно Колобова заинтересовали биографии учёных: они оказались идеально гладкими, простыми, без каких-либо «залётов» или конфликтов, сильно напоминая «липу». Попахивало подделками, легендами, созданными специалистами специальных служб для сокрытия истины, и это лишний раз указывало Ивану на необходимость внимательно приглядеться к личности Андрея Павлова, как потенциального убийцы, понявшего неизбежность наказания и бежавшего в прошлое. Хотя и версию, что Андрей сам спасался от убийцы, инспектор тоже не исключал. Ведь преступник мог хотеть устранить обоих учёных, сломать машину, создающую портал, и всё, проекту конец.

«Кому это выгодно? – думал Колобов. – Поди знай! Наверняка в высших эшелонах власти есть как сторонники, так и противники проекта. В деле замешаны спецслужбы. Факт. Мне целенаправленно дают ограниченный объём информации. По-хорошему надо бы послать это расследование куда подальше, но нельзя. Дали бы хоть чуток времени, – Сергей поднял разнообразные базы данных, сличил сотни фактов и выявил разночтения. Вдруг эти двое – братья, и рассматривать убийство одного другим просто глупо, или, напротив, может, они сто лет конфликтуют и готовы сожрать конкурента. Плохо. Очень плохо».

Впрочем, не ко всем Василий Передерий и в особенности Андрей Павлов относились с крайним подозрением и пренебрежением. Ольга Громовая стояла особняком. Девушка двадцати шести лет. Привлекательной наружности, как отметил про себя Колобов, глядя на стереоизображение. К тому же умная, специалист по искусственному интеллекту и кибернетике. Временной портал – очень сложная структура с миллионами критически важных процессов. Их требуется постоянно контролировать и корректировать. Без искусственного интеллекта сделать подобное невозможно, сотне операторов-людей не достичь необходимого уровня взаимодействия и управляемости машиной времени. Чуть ошибся и на выходе не человек, а набор аминокислот. Работа Ольги важна для проекта и, на её счастье, почти не пересекается со сферой интересов Василия и Андрея. Отсюда и нормальное к ней отношение экзальтированных учёных.

А вот биография Громовой прям энциклопедия «как не надо делать»: здесь и проблемы с дисциплиной начиная со школы, хакерство, участие в сомнительных акциях и протестах, нападение на представителей власти в составе группы лиц, отчисление из университета, неоднократные меры административных наказаний, включая запрет на определённые виды деятельности, квинтэссенцией чего маячила высылка в колонии или даже заключение под стражу, но итог – государственный контракт на секретную работу в составе экспериментальной группы. Парадокс?! Отнюдь! Колобов сталкивался с подобным. Кто лучше всех защитит корпоративную сеть? Конечно, хакер, способный её взломать, знающий уязвимости и обходные пути. Девушка сменила сторону. Может, добровольно, осознав: пора остепениться, найти себя в жизни. Или под давлением обстоятельств: представители определённых структур умеют убеждать. Причём без применения насилия. По крайней мере, физического. Так или иначе, Ольга получила место в проекте. Колобову это говорило лишь одно: незаменимые специалисты существуют и Громовая – одна из них.

Могла ли она убить? Учитывая «послужной» список вполне. Иван в этом не сомневался и «назначил» Ольгу подозреваемой номер два. По едким ухмылкам Боливара Потоцкого, когда тот рассказывал о личности Громовой, её взаимоотношениях с другими учёными, а в особенности с Павловым, инспектор без труда догадался: девушку с Андреем связывали не только профессиональные обязанности.

«Убийство из ревности? – подумал Колобов. – Простовато. Однако, как знать, может, учёные не поделили вовсе не лавры, а красотку. Банально. Повод, старый как мир. Или Передерий позволил себе лишнее, а Ольга не стерпела. Правда, обе эти версии предполагают спонтанность убийства и входят в противоречие с фактом не работавших в помещениях видеокамер. Ведь по материалам предварительного расследования, предоставленных детективом, устройства наблюдения не сломались; их отключили намеренно. Если только кто-то специально не спровоцировал конфликт и не подготовился к трагичному финалу».

Четвёртый участник экспериментальной группы – Эдуард Устюгов. Молодой человек двадцати лет. Вот он постоянно «бодался» с Василием Передерием и Андреем Павловым. Устюгов – гениальный конструктор и инженер-технолог в одном лице, специалист с золотыми руками, способный быстро воплотить в пластике и металле любую безумную идею. Если бы сказали: создание вечного двигателя возможно и в основе механизма должно лежать то-то и то-то; Эдуард, несомненно, уже на следующий день сконструировал бы самый натуральный вечный двигатель. Ему для работы хотелось знать всё, а учёные дозировали информацию. Скрытность старших по возрасту и положению коллег мешала и раздражала молодого гения. Устюгов возмущался, жаловался Потоцкому, требовал подробностей, вызывая тем самым ещё большие подозрения Василия и Андрея, заставляя их ещё сильнее секретничать. Колобов не видел в этом производственном конфликте повода для убийства, но тем не менее определил Устюгова в подозреваемые под номером три: ведь Эдуард прошёл через портал вместе с остальными. То есть веская причина бежать из настоящего у него имелась.

«Может, Устюгов был исполнителем, инструментом чужого замысла? – думал инспектор. – Или замешана Ольга?»

Любовный треугольник мог оказаться совсем иным, чем представлялось Колобову пару минут назад. Молодой энергичный парень больше соответствовал темпераменту единственной девушки в составе экспериментальной группы, чем зацикленный на исследованиях сорокалетний мужчина.

Убийцей мог оказаться любой из сбежавших гениев. Подозревать следовало всех учёных. Они дружно отправились в тринадцатый век, и этот факт недвусмысленно свидетельствовал: в той или иной мере, Андрей, Ольга и Эдуард замешаны в смерти Василия Передерия. Невинному незачем бежать – так учили Колобова на заре карьеры в полицейской школе.

Задание, поставленное начальством, требовало не только найти виновного в убийстве, но и вернуть всех учёных обратно в настоящее. Последнее вполне понятно: нельзя допустить изменения линии времени, а человек, обладающий глубокими техническими познаниями, недюжим интеллектом, способен сотворить в прошлом такое, что взорвёт весь ход истории. Опасение резонное. Например, какое преимущество получит государство тринадцатого века, армия которого будет вооружена огнестрельным оружием? А если это будут не примитивные ружья, а полноценные автоматы и пулемёты? Или, не дай бог, лазеры и импульсные винтовки. Катастрофа. Недаром для «участия» в проекте из числа преступников отбирали самых малообразованных. Такие гарантированно будут выживать, а не стремиться изменить мир. Трое же секретных гениев – реальная угроза, требующая незамедлительного вмешательства.

***

Брифинг завершился. В андроида загрузили данные по пропавшим учёным, уголовные дела, отправленных через портал заключённых, не обошлось и без руководства по владению холодным оружием, распространённом в тринадцатом веке.

С отправкой спешили. Причина, по которой временной коридор был недоступен целый год и вдруг открылся, оставалась загадкой. Колобова и его спутника быстренько облачили в соответствующие эпохе одежды, броню, и вскоре знатный воин в сопровождении отрока – младшего дружинника – материализовался посреди леса, где его ждала засада.

Глава 2. Большой Китеж

Путь до Большого Китежа не поставил неразрешимых задач перед инспектором. Колобов довольно бодро брёл по весеннему лесу, смотря лишь на экран навигатора и немого перед собой. Ему не хотелось провалиться в едва оттаявшее болото, врезаться в ствол дерева, зацепиться за трухлявый пень или корягу, или забрести в непроходимые дебри. Солнце светило ярко, образовавшийся за ночь на ветках иней уже растаял, а пробивавшиеся сквозь кроны вековых деревьев лучи создавали на земле причудливые тени. В воздухе витало пробуждением природы: свежим запахом влажной хвои и сырой почвы. Подснежники бурно цвели, радуясь приходу тепла и света. Птицы задорно щебетали, перебирали пёрышки, порхали с ветки на ветку. Ничего этого инспектор не замечал. Несмотря на принятое решение быть осторожным, он снова погрузился в размышления. Инспектор буквально ничего не видел и не слышал в паре метров от себя.

Задача поиска пропавших учёных оказалась намного проще, чем изначально представлялась Колобову. Отправленные в тринадцатый век преступники, очевидно, нашли причину объединиться и действовать сообща, а учитывая устроенную представителю закона засаду, обладали достаточной информацией и, безусловно, не могли оставить без внимания группу учёных.

«Возможно, все, кто меня интересует, давно мертвы, – подумал Иван, с досады махнув подобранной веткой. – Глупейшая командировка получится».

Инспектор не хотел получить в своё идеальное портфолио нераскрытое, по причине гибели подозреваемых, дело. Ведь все концы убийства Василия Передерия вели исключительно в далёкое прошлое, где, а вернее, когда, находился сейчас Иван.

Лес внезапно кончился. Тихий шорох листьев и треск веток под ногами остались за спиной Колобова, а перед ним сверкала гладь озера, отражая небо и неторопливо плывущие облака. Город на берегу. Массивные бревенчатые стены. За ними, видимые даже издалека, каменные храмы, увенчанные золотыми или голубыми куполами. До Ивана донёсся звон колоколов, инспектор вздрогнул: ничего подобного в его времени, кроме как в музее, не встретишь. Перезвон завораживал, вызывал трепет, буквально гипнотизировал «гостя» из будущего. Колобов тряхнул головой, отгоняя наваждение. Посмотрел вправо и усмехнулся: едва заметная, но всё-таки дорога, идущая от города вдоль озера, ныряла в лес. Получалось вместо того, чтобы выбраться на неё и спокойно идти, как нормальный человек, Иван упорно пробирался через лес. Навигатор не знал в этом мире удобных маршрутов и вёл Колобова по прямой, кратчайшим путём до выбранной инспектором цели.

«Ладно, проехали, – сказал Иван, обращаясь то ли к самому себе, то ли к навигатору. – Мне туда».