Дарина Ромм: Побег с отбора, или Осторожно – эльф!

Пролог

Я открыла книгу и, поминутно оглядываясь на дверь, принялась торопливо читать заклинание.

Отчего-то длинные строчки, написанные выцветшими чернилами, начали расплываться перед глазами. Это ведь не от слез, правда? Я же никогда не плачу, особенно сейчас, когда до спасения остался всего один шаг.

Торопливо смахнула с глаз непонятную влагу и снова уставилась на древний фолиант. Так, этот абзац я уже читала или нет? Кажется, да, вот эти слова точно произносила.

Заклинание было ужасно длинным, написанным мелким неразборчивым почерком. К тому же сделано это было так давно, что неровные строчки едва выделялись на пожелтевшей от времени бумаге.

Я спешила, потому что за дверью уборной ждали тетушкины слуги. Если задержусь хоть на секунду после выделенных мне пяти минут, они просто выломают дверь. И тогда все, прощайте надежды на побег.

– Магирус вельта танос… – я упорно произносила слово за словом, не позволяя себе впадать в панику.

– Госпожа! Госпожа Генриетта, пора выходить! – в дверь забарабанили.

– Да, секунду! – крикнула я и еще быстрее забормотала:

– Магирус вельта танос… – или я уже читала эти слова?!

– Госпожа! Немедленно выходите, считаю до трех!

– Беррина крайэс сульф… – продолжала я произносить заклинание. Я должна успеть!

– Три! – рявкнули за дверью, и дубовое полотно затрещало под тяжестью навалившихся на него крепких тел.

– Верни меня в мой мир! – я выкрикнула последнюю строчку, и в этот момент дверь в туалетную комнату слетела с петель.

– Генриетта, ты что творишь, мерзавка! – ударил по ушам визгливый голос, и одновременно передо мной с хлопком раскрылось кольцо портального перехода.

– Сбегаю с вашего смертельного эльфийского отбора, тетушка! И от вашего мерзкого принца! – ликующе завопила я и рванула в мерцающий круг.

– Вернись, дрянь! – ударил по затылку голос тетки. Хлопок, и меня понесло по узкому, наполненному вязким серым туманом, тоннелю.

Я летела и орала от счастья: попаданка возвращается домой! Прощай, мир, так и не ставший мне родным! Прощай, тетушка Кларита! Здравствуй, родная Земля, мой прекрасный дом!

«Харк», – меня словно жвачку изо рта выплюнуло из тоннеля.

«Бумс», – это моя попа приземлилась на что-то твердое.

«Ой-й!» – это уже взвизгнула я, потому что в районе копчика отчетливо хрустнуло. Хрустнуло, и ладно, главное, что я вернулась!

Раскинув руки, я лежала на земле и блаженно улыбалась. Надо мной нависали ветви деревьев. Высоко-высоко на голубом небе гуляли подсвеченные солнцем белоснежные барашки облаков. Боже, как же это красиво!

Я смахнула слезинку счастья и длинно, со вкусом втянула в себя воздух родного мира. Получилось, у меня все получилось!

Закрыла глаза и несколько секунд прислушивалась к распирающему изнутри счастью. А когда открыла их, обнаружила склонившееся надо мной мужское лицо.

Хорошо знакомое мне лицо. Красивое, зеленоглазое, почти идеальное. Мечта девушек и фэшн-фотографов моего мира.

Увы, к прекрасному облику прилагался мерзкий характер и остроконечные уши, выглядывающие из-под белоснежных волос. Эльф, да еще какой! Спесивый тип, в свое время выпивший тонну моей крови и вымотавший все нервы. Мерзавец, предложивший мне стать его любовницей и персональной постельной грелкой на время учебы в академии…

Только как он здесь очутился, если я на Земле?

Или, нет?!

Я снова подняла глаза к небу, внимательно оглядела окружающие меня деревья. Перевела взгляд на бесстрастную физиономию высокородного ушастого и закрыла лицо руками: этого не может быть! Просто не может, и все!

Глава 1. Как все начиналось

По понедельникам не случается чудес, зато бывают семейные завтраки, полные неприятных сюрпризов.

– Генриетта, ты выходишь замуж, – объявила тетушка Кларита, когда слуги разнесли десерт, и я занесла ложечку над креманкой с любимым клубничным мороженым.

Тетушка умеет делать это виртуозно: сообщать дрянные новости ровно в тот момент, когда ты уверен, что жизнь прекрасна, поэтому расслаблен и абсолютно безоружен перед опрокинувшимся на тебя вагоном проблем.

После слов тетки в столовой наступила тишина, и на меня уставились три пары глаз. Во взгляде кузины Бланш светилось тихое сочувствие. Линда, ее старшая сестра, смотрела с плохо скрываемым злорадством. Ну а сама тетушка выглядела довольной, как никогда.

– Замуж? – переспросила я. Положила ложку и отодвинула креманку. Боюсь, отныне вид нежно-розовых, слегка подтаявших с одного бока ледяных шариков будет вызывать у меня изжогу. – Простите, тут какая-то ошибка.

Тетка сладко улыбнулась:

– Никакой ошибки, дорогая. Ты едешь на отбор к принцу Дал… Дел… Дул… О, Драконья Праматерь, как же его зовут?! Я никогда не смогу выговорить эти эльфийские имена, – пробормотала, в досаде подняв глаза к потолку. – Да неважно, на месте и узнаешь, как зовут твоего жениха.

– Тетушка, я не собираюсь замуж, тем более за… эльфа, – последнее слово я почти выплюнула. К остроухим, особенно из высших эльфийских каст, у меня были свои счеты.

– Дорогуша, а что же ты собираешься делать? Хочешь и дальше сидеть у меня на шее? Нет уж, милая, я и так два года кормила тебя, хватит. И раз уж магичка из тебя не вышла, чтобы ты сама могла зарабатывать на жизнь, замужество для тебя – единственный выход.

Голос тетки потяжелел. Крылья носа зло дрогнули, а зрачки стянулись в вертикальные черточки. Сейчас на меня смотрел дракон, немного недоделанный, без второй ипостаси, но зато агрессивный за двоих.

Линда и Бланш, как по команде, опустили глаза на скатерть и замерли, стараясь не шевелиться и не дышать. Слишком хорошо они знали характер своей матери. Мне очень хотелось последовать их примеру, но я не могла позволить себе такой роскоши: речь-то шла обо мне!

Какой отбор и замужество, какой эльф Дал… как-то там? Да эта спесивая ушастая братия таких как я за людей не считает. Мы для них грязь под ногами, не больше. Даже драконы в подметки не годятся эльфам по части высокомерия, чванства и уверенности в своем превосходстве над другими. Тем более над полукровками вроде меня!

Поэтому я сжала пальцы, чтобы они не дрожали, и произнесла, стараясь сохранять спокойствие.

– Тетушка, я всегда считала, что живу в доме своего деда. И за его счет, а не…

– Твой дед, мой дядюшка, буквально вчера признан погибшим, милочка. Все его имущество отходит мне, как старшей в роду. Соответственно, теперь ты живешь в моем доме и ешь мой хлеб. И только я, как твой новый опекун, принимаю решения, как тебе жить, – перебила меня женщина.

Взяла лежащий рядом с тарелкой длинный темно-коричневый конверт и небрежно толкнула в мою сторону:

– Вот, ознакомься с королевским указом насчет отбора и можешь идти к себе, Генриетта. Слуги уже начали собирать твои вещи: завтра утром приедут сопровождающие от эльфийской делегации. Они отвезут тебя в посольство, где будет проходить отбор для этого Дал… Дел… Фу, дурацкие имена! В общем, они отвезут тебя к принцу, и сюда ты больше не вернешься.

Я трясущимися руками взяла конверт с красной королевской печатью и встала из-за стола. Привычно произнесла:

– Благодарю за завтрак, – и пошла к выходу из столовой, размышляя над сказанным теткой, особенно над ее последней фразой.

Я уже была одной ногой на пороге, когда подала голос наша тихоня Бланш. По-прежнему, не поднимая на мать глаза, робко спросила:

– А почему, матушка? Почему Генриетта больше сюда не вернется?

2

Я затормозила: хороший вопрос, сестренка, и я хочу услышать ответ.

Тетушка недовольно цокнула языком.

– Что за нездоровое любопытство, Бланшетта?

Обычно робкая и скромная кузина втянула голову в плечи, но с невиданным упрямством повторила вопрос:

– Генриетта ведь может проиграть отбор, матушка. Если она не станет женой принца, то должна вернуться домой, разве нет?

– Твоей кузине оказана великая честь, Бланшетта, она будет…

– Пойдемте, госпожа, хозяйка велела проводить вас в комнату, – раздалось над ухом, и дверь в столовую захлопнулась, отрезая от меня ответ тетки. Вот гадство!

Я дернулась было обратно: я хочу услышать! – но передо мной выросла хмурая коренастая девица, исполняющая в доме роль охранницы. Рядом с угрожающим видом стояла еще одна, а неподалеку маячила и третья. Да уж, тетушка явно готовилась к тому, что я буду сопротивляться.

– Пойдемте, – неприветливо повторила охранница, и меня настойчиво отодвинули от двери столовой. – Вас ждут в ваших апартаментах.

Решив не воевать с явно превосходящей меня силой, я гордо задрала нос, подхватила свою длинную, вечно мешающую ходить юбку и рванула прочь от столовой.

Тетка не обманула, в комнате две горничные методично выгребали из гардеробной мои платья и складывали в большой деревянный сундук, обитый потертой кожей. Худая, со всегда мрачным лицом личная помощница и главная тетушкина подпевала по имени Сигизида внимательно наблюдала за процессом.

– Это выкинуть, – скомандовала она, когда я, вне себя от услышанной новости, ворвалась в комнату.

– Вы что творите?! – взвизгнула я, глядя, как мои любимые джинсы летят на пол, где уже валялись кроссовки и две или три толстовки.

– Госпожа Кларита запрещает вам брать с собой эту одежду, госпожа Генриетта. Велела выкинуть, чтобы вы не позорили семью на отборе, – женщина презрительно кивнула на кучку вещей на полу.

Чувствуя, что меня буквально распирает от возмущения, я заорала:

– Немедленно вернуть мои вещи в гардеробную и вон отсюда! Ни на какой отбор я не еду!

– Госпожа Генриетта, – попыталась урезонить меня тетушкина подпевала, – это приказ хозяйки.

– Пока что я здесь хозяйка! – воскликнула я, и на руке у меня сформировался огненный сгусток. Пусть во всем остальном магичка из меня нулевая, но создавать файерболы я научилась виртуозно. А уж как умею попадать ими в цель!

– Вон! – повторила уже спокойнее, горничные же не виноваты в том, что затеяла тетушка.

Девушки побросали платья и поспешно рванули к выходу. За ними с гордо поднятой головой пошла Сигизида. Приостановилась у двери и прошипела:

– Я пожалуюсь госпоже Кларите.

– Жалуйтесь, – согласилась я, гася огненный шар. Наклонилась, подняла с пола свои земные вещи и аккуратно сложила их на столик у стены. Затем на негнущихся ногах дошагала до кровати и рухнула на покрывало. Достала из конверта, который дала тетка, лист плотного пергамента и принялась читать написанный убористым почерком текст.

Закончив, задумчиво сложила бумагу обратно в конверт. В принципе, теперь понятно, почему после отбора в этот дом я не вернусь.

Уставилась на голубой балдахин весь в белых розочках и засмеялась: вот ты попала, Генри! Второй раз попала, только теперь это называется «крепко влипла».

3

Попаданкой я стала четыре года назад, и нет, ничего ужасного в произошедшем не было. Даже наоборот…

Мне только-только исполнилось восемнадцать, когда сначала погибла мама, а следом не стало бабушки. Больше близких у меня не было: у мамы я была единственным ребенком, а она одна у своей мамы, моей бабушки. От деда сохранился только портрет на стене в гостиной, а отца я никогда не видела, даже его имя мама не называла. Святой дух у меня папенька, не иначе.

В то время я была в жуткой депрессии, разве что на луну не выла от тоски. Может, и завыла бы однажды, но тут в мою дверь позвонила бабушкина соседка Лиза. После этого тосковать мне стало некогда, потому что меня так закрутило, что ни в сказке сказать, ни пером описать.