От воспоминаний меня отвлек вопрос Зорна, заданный с мягкой иронией:

– Бывший жених предложил спасти тебя из лап дракона?

– На то он и бывший, чтобы уже ни от чего меня не спасать, – ответила я, сминая записку в кулаке. – Но по дружбе предупредил, что драконы не только любопытный, но и коварный народ.

Темные внимательные глаза Зорна смеялись. Губы дрогнули, и на лице вдруг вспыхнула улыбка, неожиданно явившая обаятельную ямочку на левой щеке.

– Переводчик прав. Тебе стоит придирчивее изучить условия брачного союза, – посоветовал он и протянул в мою сторону закрытую папку.

Случилась некоторая заминка. На диван я уселась с расчетом, чтобы с будущим мужем нас разделяло расстояние в лучших традициях поборниц нравственности. Он не торопился подняться с кресла и, видимо, ждал, как я поступлю в неловкой во всех отношениях ситуации.

Я решила, что поздно демонстрировать аристократическую гордость, когда уже успела выторговать почти неприличное количество золотых слитков, и по-простому сдвинулась на диванных подушках в сторону дракона. Перегнувшись через резной деревянный подлокотник, забрала папку и вытащила исписанный твердым почерком лист белой бумаги с изображением раскрывшего крылья дракона в уголке.

На первый взгляд, Зорн указал все, о чем мы говорили в гостиной перед встречей с посланцами из Талуссии, и не добавил ничего лишнего. Через четыре месяца я стану совершенно свободной и крайне богатой бывшей женой кейрима Авиона.

Достав из кармашка на сгибе папки золотую перьевую ручку, я сняла колпачок и хотела поставить подпись. Острие замерло, не коснувшись бумаги.

– Мы будем жить в разных покоях, – резковато произнесла я.

– Разумеется, – согласился Зорн.

– Как много обязанностей ляжет на мои плечи?

Я бросила на него острый взгляд.

– Ты здесь временно и вольна делать то, что душа пожелает.

– Устроить переделку дворца? – исключительно из вредности спросила я.

– Все, кроме перестройки дворца, – уточнил он. – Ремонт ты закончить не успеешь.

Последовала долгая пауза. Мы скрестили взгляды. Я пыталась отыскать подвох и нащупать любое проявление знаменитого драконьего коварства, но владыка, казалось, был абсолютно честен.

– Что если через четыре месяца ты не захочешь меня отпустить? – спросила я, плюнув на официальное обращение.

– Отпущу, – невозмутимо ответил Зорн. – Но что если ты не захочешь уехать, Эмилия?

– Не сомневайся, кейрим Риард, уеду и на прощанье пожелаю твоим крыльям теплого ветра, – уверила я. – До сегодняшнего дня у меня была неплохая жизнь, а после отъезда из Авиона станет еще лучше.

– Тогда волноваться не о чем и подпись можно ставить без опаски, так? – усмехнулся он.

Разорвав зрительный контакт, я быстро расписалась под соглашением и объявила:

– Можно вызывать мага.

Однако владыка поднялся с кресла, приблизился ко мне и протянул руку. Невольно я задрала голову, скользнув взглядом по высокой, поджарой фигуре, вручила ему папку и с возрастающим недоумением проследила, как он протянул вторую руку.

– Присоединишься?

– Куда? – вырвалось у меня.

– Ко мне, – подсказал он.

– Ты один до мага не докричишься, кейрим Риард? – осторожно уточнила я. – Не уверена, что у меня голос громче драконьего.

Он все-таки помог мне подняться. Я дернулась в сторону двери, но Зорн направился к тонконогому столику с пустой бронзовой жаровней для обогревающих камней. Вытащив лист, он отложил папку. Внезапно уголок соглашения, зажатого между его пальцами, затлел, вытянулась ленточка серого дыма. Вспыхнувший несмелый язычок мгновенно превратился в устойчивое пламя, и чернеющая бумага начала споро съеживаться.

В смятении я посмотрела на Зорна. На его лице играли тени. Зрачки вытянулись, вокруг радужки вспыхнул тонкий огненный контур.

– Ты маг?

– Ты же об этом никому не расскажешь? – с иронией протянул он, давая понять, что магические способности кейрима для его подданных не секрет.

Слышала, что в двуликих крайне редко пробуждалась магическая сила, но только им подчинялась огненная стихия, гармоничная второй ипостаси. Я выходила замуж за драконьего мага. Интересно, это определение можно считать ругательством?

Пламя доедало лист, в жаровню падал пепел. Когда огонь подступил к кончикам пальцев, Зорн выпустил последний клочок из рук. В воздухе, пахнущем сожженной бумагой, закружился огненный лепесток и упал на дно бронзовой чаши. Пламя потухло.

Владыка повернулся ко мне.

– Эмилия Власова, в конце первого осеннего месяца ты выйдешь за меня замуж согласно условиям нашего уговора?

– Конечно, – медленно кивнула я.

– Да будет так.

По бумажному праху, похожему на невесомые черные хлопья, прошла последняя огненная волна. Магическая сделка была заключена. И никаких «пока смерть не разлучит нас» или, как принято в Авионе, «пока не уйдем вместе в пепел». В пепел ушло подписанное соглашение. По-моему, тоже символичный знак.

Между тем Зорн весьма настораживающе начал расстегивать пуговички на рубашке без ворота. В большом недоумении я следила за его длинными красивыми пальцами. Обнажились ключицы, а он все не останавливался. Не то чтобы меня смущало внезапное оголение, но… все-таки слегка смущало. Каждый день я магические сделки не заключала, но, уверена, раздевания они не требовали.

– В покоях не настолько душно, – заметила я и на всякий случай чуток отодвинулась.

– Мерзнешь? – спросил он, бросив насмешливый взгляд.

– Обогревающих камней твоему дворцу, кейрим Риард, определенно не хватает, – согласилась я, наблюдая, как из-под рубашки был выужен овальный золотой медальон с причудливой резьбой и крошечным замочком на боку.

Зорн снял украшение через голову, небрежно откинул с лица упавшие темные пряди с серебристыми прожилками и отщелкнул крышку. Внутри лежала какая-то записка. Не задумываясь ни на секунду, он вытащил бумажку, словно хранимое сокровище было неважным, и спрятал в кулаке. От плавного движения его руки пепел в жаровне завертелся миниатюрным ветроворотом и аккуратно лег в подставленный медальон. Крышка захлопнулась с едва слышным щелчком.

– Возьми. – Владыка протянул вещицу мне, длинная цепочка свешивалась с его ладони.

Полностью отдать сожженное соглашение, все равно что подписать договор и отказаться от своего экземпляра.

– Себе половину не оставишь? – удивилась я.

– Доверие – мой первый свадебный дар невесте, – мягко улыбнулся Зорн и вложил медальон, еще хранивший тепло его тела, мне в руку.

После того, как владыка ушел, некоторое время я разглядывала медальон и поглаживала пальцем замысловатую резьбу на крышке. Говорили, что равнинные драконы дарили невестам драгоценности и украшения из нефрита, но какой брак, такие и дары. Не то чтобы в добавок к золотым слиткам у меня возникала мысль о каких-нибудь цацках.

Только я надела медальон и спрятала под платьем, как вернулась Ренниса и привела с собой слуг. В покоях началось хаотичное движение. Пустые жаровни наполнили согревающими камнями, в купальне с овальным бассейном вместо ванны нагрели воду, разложили на кровати ночной комплект.

После насыщенного событиями дня и горячего купания я заснула, едва голова коснулась подушки, хотя обычно на новом месте крутилась до рассвета. Разбудили меня громкие голоса в соседней комнате. Кто-то отчаянно скандалил с утра пораньше. Или не с утра… Портьеры на окнах были закрыты, и спальню со светлым ковром на полу окутывал полумрак.

– Я должна ее увидеть! – требовал незнакомый женский голос. – Немедленно!

– Вайрити еще спит, – невозмутимо ответила Ренниса.

Я выбралась из постели, сунула ноги в единственные туфли и, на ходу влезая в халат, направилась в смежную комнату. Гостиная оказалась наполнена солнечным светом. Жаровни накрыли крышками, но в стенах сохранялось тепло.

Уперев руки в бока, перед моей горничной стояла высокая, стройная девица с длинными волосами цвета красного дерева. По виду она была ровесницей принцессе Анне, чуть старше двадцати, да и чертами до смешного на нее походила. Разве что ее высочество была блондинкой. Крашеной. Королевский парикмахер тщательно следил, чтобы так оно и оставалось.

– Приказываю пропустить меня! – грозно воскликнула девица, и внезапно на ее скулах проступили полоски мелких бронзовых чешуек.

– Кейрим сказал, что теперь я подчиняюсь только его невесте, – сурово ответила державшая круговую оборону Ренниса.

– Не пустишь, значит? – цыкнула скандалистка. – Тогда разбуди невесту!

– Уже разбудили, – прокомментировала я, скрещивая руки на груди.

Обе девушки обернулись в мою сторону. Возникла долгая пауза.

– Ты кто? – учительским голосом спросила я.

– Эмрис Риард, – выпрямив плечи, представилась она. – Супруга Ашера Риарда!

– Вайрити, а я говорила, что нельзя вас будить, – начала оправдываться горничная.

Внезапно Эмрис сорвалась с места и, выставив вперед руки, бросилась в мою сторону.

– Сестра! – воскликнула она и, окутав облаком терпких духов, повисла у меня на шее. – Я не поверила, когда Ашер сказал, что похитил тебя по ошибке!

– Ты хочешь поговорить об этом? – изумленно спросила я, хотя мне-то хотелось умыться, расчесать высохшие за ночь волосы и, наверное, вместо кофе выпить чашку настойки пустырника.

Едва заметным кивком я попросила горничную выйти. Та помотала головой, отказываясь меня оставлять наедине с обиженной девушкой. Именно в этот неловкий момент, когда мы активно пытались договориться, Эмрис отстранилась и одарила меня пристальным взором. Глаза у нее оказались зеленые, с коричневыми крапинками. На скулах по-прежнему то проявлялись, то опять исчезали мелкие чешуйки. Видимо, от нервного напряжения проявлялся второй лик.

– Скажи… – начала она, пристально глядя мне в лицо, – та, которую Ашер хотел похитить, красивая?

– Она обыкновенная, – не поведя бровью, соврала я.

– Тогда почему он хотел унести ее в сокровищницу? – сдавленным голосом спросила девушка и разом стало ясно, что сейчас она расплачется. – Ашер сказал, что она носила много золотых украшений. Он за дуру меня держит, да?

– Ашеру лучше знать, почему у него помутилось в голове, – уклончиво ответила я. – Если ты хочешь еще поговорить, то мне сначала нужно привести себя…

Заставив меня прерваться на полуслове, стремительно распахнулись двустворчатые двери. На пороге возник виновник драмы, одетый в темный костюм с серебряной вышивкой на воротнике. Светлые волосы с прожилками мышиного цвета были убраны в гладкий хвост. Лицо грозное, как будто не он напортачил, а его супруга.

Взволнованно причитая, что нельзя врываться с утра в покои к невесте кейрима без стука – да и в любое другое время суток тоже нельзя, – следом за Ашером семенила встревоженная горничная. Кажется, теперь Ренисса тоже остро нуждалась в каплях пустырника.

– Эмрис, мне сказали, что ты отправилась к вайрити Власовой! – прогрохотал он. – Не смей делать ей плохо. Кейрим тебя не простит и в наказание сошлет в дикие леса Блоквера!

Та поменялась в лице, резанула супруга ледяным взглядом и с достоинством проговорила:

– Эмилия, можешь передать этому мужчине, что со вчерашнего дня он мне не муж? Я с ним не разговариваю до конца своих дней, собираюсь вытравить брачные метки и вернуться домой в Хайдес!

Ашер замер.

– Господин посол, – холодно обратилась я к нему на талусском языке, – покиньте мои покои. Вам здесь нечего делать.

– Что ты ему сказала? – спросила Эмрис.

– Попросила выйти, – перевела я на рамейн.

– Не надо, Эмилия, – с достоинством остановила она. – Я сама выйду, а он пусть остается!