Куда больше меня интересовал крабовый молодняк. Тара неосмотрительно пнула одного заблудшего детёныша прямо на берегу пролива, и отделалась всего лишь ушибом ноги. А не переломом, как при ударе по пудовой гире. По моим прикидкам они должны быть чуть мягче взрослых. И вкуснее.

Однако сейчас мы не в том состоянии, чтобы вести охоту. С палками да камнями много не навоюешь, а ничего другого тут не найти.

Поэтому я направил отряд к ближайшей точке, обозначенной на древней карте пустым треугольником. Искатели сокровищ это место никак не указали, но там отнюдь не дураки, чтобы облегчать жизнь возможным конкурентам. На изображении полуострова, презентованном профессору Шаану, была нанесена только парочка перевалочных баз и несколько разномастных пометок. Совпадали всего две-три, да и то чисто условно. Там и силуэт полуострова был куда более вытянутым, чем на пластиковом листе.

Однако я всё равно прихватил в поход копию, благо учёный муж после выпитого совершенно не протестовал. Тем более что мой способ перерисовки привёл его в детский восторг. А там и придумывать ничего не надо – положил пергамент под стекло, а внизу врубил лампочку поярче. Исходник просвечивает насквозь, и остаётся только прорисовать все линии на чистой бумаге. Такой вот допотопный ксерокс, аж гордость берёт. Хоть и не сам придумал, просто за всё прогрессивное человечество.

Карта авантюристов вызывала большие сомнения, но даже из неё удалось кое-что почерпнуть. Например, основной опорный пункт располагался возле перешейка, а значит, где-то неподалёку проходила та самая дорога через горы. После заплыва как-то не особо тянуло возвращаться в воду, а там и во время прилива остаётся мель. Хотя в такие моменты Ревущий лабиринт становится полноценным островом. В иное же время вполне реально добраться до гор, а там хоть в обход, лишь бы не обратно в Кишку.

Вторая база торчала аж на противоположном конце условного эллипса, который представлял собой полуостров. Почему так далеко? Наверное, причина весьма серьёзная, тем более что на пластике в той стороне тоже кое-что имелось. Какая-то извилистая загогулина. Я бы поставил на порт, куда во время глубокой воды могут добраться самоходные баржи. Если не с севера, то с юга точно. Перевозить грузы на них куда проще, чем тащить их по горным перевалам. И дело тут не только в трофеях. Тех-охотникам нужна нормальная пища, а не подножный корм с дождевой водой вприхлёбку. А ещё куча других всевозможных вещей, чтобы не бороться за выживание каждый день, а спокойно ковырять древности.

Но тогда почему резко прекратилась поставка безделиц всяким коллекционерам? Если наземное сообщение накрылось из-за землетрясения, то с морским что стряслось? Ктулху какой-нибудь внезапно вынырнул из адских глубин? Потому что после круиза морские гады как-то перестали внушать мне трепет. Требуется действительно какая-то натуральная Годзилла, чтобы потопить грузовое судно. Обычного же ихтиозавра оно просто на гребной винт намотает.

Может быть, я излишне драматизирую ситуацию и лавочку прикрыли просто по причине низкой рентабельности? Материк изобилует белыми пятнами, а это место относительно недалеко от населённых районов, и ковырялись тут давненько.

В местном летоисчислении сам дьявол копыто сломит, так что я туда особо не нырял. Но вроде бы Союзные города стали таковыми лет этак триста тому назад, а до той поры отчаянно воевали друг с дружкой. Этим и объясняется дырявость их империи. Разрозненные клочки земель с автономными полисами кое-как собрали под единое командование, чтобы вместе противостоять набиравшим силу окранитам.

Вряд ли до этого кто-то всерьёз промышлял археологией. Судя по обрывкам информации, ковыряли в основном то, что было в шаговой доступности. Тут уж кому как повезло. Пережить смутные времена удалось далеко не всем, о чём свидетельствуют мёртвые поселения, хотя нынешнее поколение людей весьма успешно паразитирует на старом наследии. С электрическим освещением и порядками раннего средневековья. Не удивлюсь, если прогресс нарочно сдерживают. Иначе как объяснить, что племена каннибалов нынче монополизировали применение пороха? Это даже звучит бредово.

Дайте мне только пулемёт, и я переверну этот вшивый мирок…

А пока приходилось довольствоваться арбалетом с ручным механизмом взвода. Тоже, как ни крути, апгрейд. Руками такие дуги ни в жизнь не натянешь.

Мы покинули опасное побережье на первой же подходящей прогалине и дальше двигались исключительно зигзагами. Ну его Окрану в печень, на сегодня меня как-то уже стало подташнивать от передоза приключений.

Кое-где промоины напоминали настоящие каньоны, только карабкаться по стенам там невозможно. Слишком гладкий камень. Лишь в отдельных местах попадались ноздреватые прослойки, заметно темнее соседних. В целом же палитра придерживалась пастельных тонов, изредка радуя глаза голубоватой глиной. И благодаря ей же промоины получались такими резкими и глубокими.

Красота, мать её за ногу! Но чувствовать себя туристом мешало напряжение, висевшее в воздухе. В густых зарослях, кое-где вполне тянущих на звание леса, царило тревожное молчание. Даже в полупустынном Хэне птицы то и дело давали о себе знать, а здесь как отшептало. Подобное довелось наблюдать лишь на далёком севере, где живность хоронилась от голодных раскрашенных орд.

Неужели всех крабы распугали? Как-то сомнительно. Нам иногда попадались характерные конические отпечатки в глине, но лишь неподалёку от побережья. Пришлось к нему вновь вернуться, чтобы проверить ближайшую точку. Тот самый треугольник.

По моим наблюдениям, растительности здесь было куда меньше, а вот камней под ногами прибавилось. Дошло до того, что даже пляж, который открылся взгляду с высоты пологого холма, был частично галечным. Интересные дела.

Однако разгадка оказалась до ужаса банальной. Соседний взгорок в своё время разрыли чуть ли не до самого основания, превратив его в небольшой карьер. Что тут добывали – непонятно, вполне возможно – простой строительный камень. Породы в некоторых местах до сих пор выглядели, будто срезанные гигантским ножом. Не уверен, что у землян выйдет подобная точность и масштаб. От времени срезы потемнели, покрывшись шероховатым налётом, а вот частично утонувший в грязи валун, который дождевые потоки притащили откуда-то сверху, на ощупь был совершенно гладким с одной стороны, будто её отполировали.

Красивая текстура у камня, кстати. Я бы из такого барную стойку заказал.

Но самым интересным тут было не это, а несколько приземистых строений из крупных блоков и железобетона. Куполообразные крыши давно провалились внутрь, а вот стены в основном уцелели. Круглое сечение с головой выдавало их солидный возраст, да и металл местами проржавел до состояния мха. Кое-где из-под земли тоже торчали какие-то непонятные железяки, рассыпа́вшиеся от малейшего прикосновения. А ещё ближе к берегу темнел характерный остов, напоминавший огрызок корабля. До побережья сейчас было с полкилометра, и это всех нервировало.

Однако я всё равно был доволен, как слон в посудной лавке. По всему выходило, что мы нашли себе как минимум убежище на ближайшую ночь. Пока сумерки окончательно не сгустились, вместе пошли на осмотр, стараясь держать друг друга на виду.

И почти сразу же обнаружили чужое присутствие. И не каких-нибудь крабов, хотя они тут тоже потоптались в топких местах, а людей. Кое-где земля оказалась разрыта ровными прямоугольниками, которые не успели ещё толком оплыть. В некоторых скопилась мутная вода, остальные же были сухими. А вскоре мой нос уловил характерный запах, который ни с чем не перепутаешь. По нему мы и пошли, стараясь глядеть во все стороны. Однако в округе царила тишина.

Всё давно уже закончилось. Но не настолько, чтобы отнести найденные нами останки людей к древней эпохе. Вполне наши современники, судя по обрывкам окровавленных вещей. Падальщики успели вдоволь тут попировать ещё на той неделе, похоже. Поэтому оставалось лишь гадать, что же здесь стряслось. Смерть на Пангако вещь довольно обыденная, и тут вполне могло произойти нечто рядовое. Те же обладатели железных панцирей и клешней наведались в гости. Только судя по остаткам укреплений, охотников не застали врасплох, они явно держали тут оборону. А ракообразные при всём уважении не показались мне искушёнными в осаде существами. Дайте мне несколько дней и достаточно рабочих рук, и я тут «Бургер-Крабс» открою.

Здание в своё время очистили от мусора и даже возвели несколько подпорок, удерживая остатки межэтажного перекрытия. Какая-никакая крыша над головой. Место вполне обжитое, а не временная стоянка. Даже отхожее место нашлось неподалёку и целых три полноценных кострища. Тут тусила компания побольше нашей.

Пока перевозбуждённые находкой ребята и девчата судачили о причинах гибели «коллег», я отправил Тару проверить дальнюю сторону убежища, где до сих пор громоздились старые завалы. Интуиция меня не обманула, правда, вместо схрона с добром лазутчица обнаружила ещё одного усопшего.

– Там дохляк, – поморщившись, сообщила она по возвращении. – Целёхонький, никто даже не надкусил.

– Ну отчего-то всё-таки он умер, – покачал я головой. – Не от скуки же?

– Мог и от голода загнуться, – предположила Тара, почесав белобрысое темечко. – Он в такую щель забился, что тебе туда даже лезть не стоит.

– Вот прямо ничего не было? Никаких повреждений? Или просто не стала смотреть?

От последнего вопроса ноздри на её хищном носу раздулись от ярости.

– Рю, да у него всю харю от разложения перекосило, чё ты ко мне придолбался?! Хочешь, я его камнем трахну, будет отметина что надо! Тогда ты от меня отвалишь?

– Показывай, – проворчал я, откладывая в сторону арбалет.

– Ох, да за что ж мне всё это…

Пришлось несколько минут слушать недовольный бубнёж заместительницы, которая была вынуждена подсаживать меня на особо трудных участках. Кое-где мы вдвоём расчищали мне путь от мелких обломков, дабы неуклюжий с точки зрения ниндзя землянин забрался куда следует. Охотник на самом деле спрятался на совесть – найти его вышло лишь по запаху между двумя сложившимися подобно книге железобетонными секциями. Отдельная благодарность моему ночному зрению, иначе точно свернул бы себе шею в полумраке.

Однако все потраченные усилия того стоили. Едва удержал себя, чтобы не стукнуть жжёноземку по бестолковому затылку. Но риск сорваться был слишком велик, поэтому наградил её лишь укоризненным взглядом.

– Ну чё такое? – фыркнула та. – Втюрился?

– Почти.

Труп и впрямь выглядел относительно целым, насколько это вообще возможно для тела недельной давности. Спасибо хоть не на уличной жаре, но до склепа место явно не дотягивало. Маска на лице едва спасала от удушливых миазмов, и всё же я заставил себя придвинуться максимально близко. Сейчас не время для отвращения.

Судя по облегающему костюму из эластичной ткани, это был коллега Тары. И вряд ли такой ловкач расцарапал бы себе оба уха в процессе. Вплоть до кровавой корки, причём на левой щеке до сих пор сохранилась красная дорожка. Проследив её русло, я удостоверился, что та стекала из слухового канала.

Однозначно не голодный обморок.

Глава 4

Устраивать лагерь в насквозь провонявшем тухлятиной здании мы, разумеется, не стали. Тут дело вовсе не в брезгливости, просто запах падали может привлечь кого не надо. И честно говоря, нам вообще никто не нужен. Вот такой у нас отряд интровертов.

Но и ломиться на ночь глядя по незнакомым сопкам тоже идея не из лучших. Здесь, по крайней мере, есть где укрыться. Всяко лучше, чем на открытой местности. Для стоянки мы выбрали одну из дальних построек, сохранившуюся даже лучше той, где погибли охотники. Просто габаритами куда меньше, поэтому они предпочли место попросторнее, дабы не разделять коллектив. И погибли все вместе, как полагается. А вот для нашей скромной компашки убежище оказалось в самый раз. Только с бычком вышла заминка, но Хоп накидал ему свежескошенной травы в дальней стороне, и строптивая говядина согласилась на столь тесный загон.