– Подтверждаю, – сказал Деспот. – Скиф на самом деле инициал Спящих богов. А вообще… сварите поскорее Эреб’Нахар, чтобы все вспомнить. А до тех пор просто доверьтесь нам.

– Еще мне нужно выяснить судьбу тех, кто надеется на меня и за кого я в ответе, – продолжил я. – Я пока спокоен за вас, потому что почти все смертные намного слабее демонов. Есть исключение – друидка Пайпер, и на тот случай, если она появится, мы оставим вам амулеты связи и зеркала дальновидения.

– Думаешь, Ларион мертв и больше не вернется? – скептически спросил Молох.

– Не он был верховным жрецом Бездны, – ответил я. – Если она его воскресит и все-таки поставит на это место, у нее будут большие проблемы.

– Что ты хочешь сказать? – удивился он.

– Вы знаете, что я своего рода проводник Хаоса в Дисгардиуме. Упорядоченное тоже меня не чурается. Я знаю, что Бездна уже столько раз подвергала опасности баланс мироздания, что идет по тонкому льду. Если она нарушит свои же слова о том, что развоплощенные на Играх погибнут окончательной смертью… Мироздание этого так не оставит. Для баланса Сверхновую богиню либо ослабят, либо пропорционально усилят ее противников. Например, нас.

– Надеюсь, ты прав, – вздохнул Деспот. – Вспомнить все, конечно, здорово, но часть воспоминаний я бы с радостью оставил в небытии.

– Чистилище?

– Грог-х-р! – выругался он. – Клянусь задницей Белиала, я эту тварь ненавижу больше Люция, как и ее Глашатаев.

– Глашатаи, точно! – вспомнил я. – Молох, будьте осторожны! Вы не можете одолеть их, даже если навалитесь всеми легионами! Как увидите одного, немедленно призывайте меня!

– Может, все-таки побудешь с нами? – с надеждой спросил он. – Как мы объясним демонам, куда ты делся?

Я мотнул головой.

– Не могу. Нужно восстановить истинный облик, и дело не в том, что мне не нравится выглядеть демоном. Мироздание Дисгардиума словно не узнает меня, а потому я лишен базовых возможностей любого неумирающего. Даже не могу открыть карту, чтобы понять, куда нас выбросило…

– В Мертвые пустоши, так было сказано, – напомнил Молох. – Однако я не помню таких земель во времена Андары.

Поломав голову, я вспомнил. Об этих землях я слышал дважды. Сначала – когда Краулер рассказывал мне о маршруте Айлин, которым легат Чумного мора вела на Кхаринзу орду нежити из Лахарийской пустыни.

И еще раз – незадолго до второго попадания в бета-мир, когда мы всем кланом обсуждали, где скрывается Рой, Патрик рассказал, что во Второй войне, в которой он участвовал безусым юнцом, на этих землях состоялась битва, и здесь все вымерло. А значит, мы находимся…

– Это самый юг континента Латтерия, – объяснил я генералам. – На востоке отсюда – Лахарийская пустыня и… дайте вспомнить… город Калдей, да. На северо-западе… хм… какой-то то ли форт, то ли бастион степных орков. Кажется, он называется Улт-Бахур. Только вы это… не убивайте там никого. Да, я помог вам, но завоевать этот мир только для демонов не позволю.

Генералы кивнули. Я видел в их глазах понимание: первые шаги в новом мире должны быть осторожными. Не запугивать, не давить, не брать силой, зарождая вековечный конфликт, а постепенно завоевывать доверие и развивать добрососедские отношения.

– Отправим в оба места разведчиков, – сказал Молох. – Нужно выделить всех демонов, способных принимать облик смертных. На них ляжет большая нагрузка по инфильтрации в местное сообщество. Нужно будет наладить поставки базовых ресурсов, заложить бастион…

Они начали обсуждать множество дел: от обороны до продовольствия, – а я увидел иронию разработчиков: демоны Преисподней обрели свой первый дом в Дисгардиуме на земле, опустошенной другими чужаками для этого мира, Роем…

Поняв, что генералам стало не до меня, я напомнил о себе. Они замолчали.

– Мне и моим друзьям пора выдвигаться, но прежде… Давайте проводим Лерру и Ридика, как договорились. Нужно организовать погребальный костер.

– Все еще настаиваешь? – проворчал Агварес.

– Они погибли, сражаясь за право демонов вернуться в Дисгардиум. Будет справедливо, если их сущности сольются с этим миром.

– Отец мог бы гордиться таким решением, – твердо произнес Деспот, и что-то в его голосе, какая-то властная нота напомнила мне Диабло. – Они заслужили достойные проводы.

Молох склонил голову, признавая вес слов истинного сына великого князя.

– Что ж, если такова воля наследника… Где организуем прощание?

Я на мгновение прикрыл глаза, думая о Лерре и Ридике, – теперь мои воспоминания о них были намного полнее. «Свежее мясо» в тринадцатом легионе Белиала, совместные битвы, последние мгновения… Горло перехватило, но я заставил себя собраться.

– Давайте у океана. Лерра мечтала его увидеть… Соберем всех, кто сражался с ними бок о бок. Главное – без пафоса и официоза. Они этого не любили…

– Я проведу церемонию прощания, – неожиданно сказал Аваддон.

– Спасибо, – тихо сказал я. – Думаю, они были бы рады, что их генерал остался с ними до последнего.

– Тогда идем готовиться, – сказал он и развеял купол тьмы.

Солнечный свет, такой непривычный после сумрака Преисподней, снова ударил по глазам. Вокруг кипела жизнь: демоны обустраивали лагерь, разведчики готовились к вылазкам в сторону ближайших городов.

Молох и Аваддон соорудили незримые носилки для Лерры и Ридика. Их тела с застывшим на лицах умиротворением плыли за нами по воздуху, когда мы неспешно шли через лагерь. Весть о церемонии разнеслась быстро. Демоны, узнавая, куда и зачем мы идем, присоединялись, отложив дела.

Постепенно процессия, включающая моих друзей, достигла океана.

– Где проведем церемонию? – спросил у меня Аваддон.

Я окинул взглядом побережье. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая океан в красно-золотые тона. Там, где скалы нависали над водой, виднелся небольшой мыс.

– Видишь тот выступ? – Я указал рукой. – Оттуда будет виден весь горизонт. Пусть соберут плавник для погребального костра.

Демоны стащили к мысу куски дерева, выброшенные океаном. Никто не роптал – даже те, что считали сожжение тел пустой тратой ресурсов, уважали волю Нар’зарата.

Мои друзья держались чуть в стороне. Я видел, как Ирита то и дело бросает в мою сторону обеспокоенные взгляды, а Краулер стучит по воображаемым часам на запястье, но сейчас было не время для объяснений. Сначала требовалось попрощаться с павшими – как Ааз, демон, который вел их через все испытания.

В это время Молох напомнил мне еще об одной проблеме, с которой столкнутся все демоны.

– Все наше хао преобразовано в ману, – очень тихо сказал он, видимо, не желая поднимать панику раньше времени. – Пока она есть, использовать магические навыки не проблема.

– Проблема в том, что вы не можете восполнить ману. Так, Молох?

Тот хмуро кивнул.

– Это из-за Бездны. С ее воцарением мана стала доступна только ее последователям. Хуже того, в публичных местах демонам лучше быть все время начеку, потому что, если ее жрецы зафиксируют несанкционированное использование маны, они тут же появятся рядом, чтобы задержать.

– Но как нам жить без маны? Как защищаться? – возмущенно прогудел Молох.

– Способ один, – сказал я, – преклонить перед Бездной колено.

Это было не предложение, мне следовало знать, устоят ли демоны перед искушением.

– Скорее я вырву себе сердце, – сплюнул шипящей слюной демон.

– Тогда выторгуйте у местных и запасите кристаллы – накопители маны, я наполню их доверху…

Когда солнце коснулось горизонта, мы собрались у погребального помоста. Лерра и Ридик, омытые и укрытые плащами, казались просто спящими. Ветер трепал огненные волосы суккубы, а бубенцы и колокольчики на цветных рогах Шутника слегка позвякивали на ветру, словно их хозяин вот-вот проснется и отпустит очередную остроту.

Аваддон выступил вперед. В его голосе, усиленном демонической мощью, слышалась непривычная мягкость:

– Мы пришли проводить в последний путь суккубу Лерру и демона Ридика – храбрых воинов, верных друзей, погибших не за славу доминиона, но за то, чтобы мы могли вернуться домой…

Я слушал, как бывший генерал Белиала говорит о доблести и верности, о жертве и долге, но мысли уносились в прошлое.

Первая встреча с Леррой в казармах, ее насмешливое «вонючка-тифлинг»… Загадочные намеки Ридика, его странное чувство юмора…

Они стали первыми демонами, которые доверились мне и пошли за мной. Именно благодаря им я изменил свое отношение к народу Преисподней, осознав, что демоны могут быть человечнее людей, а судить нужно не по расе, внешности или чуждым традициям, а по поступкам. А теперь они, мои первые настоящие друзья-демоны, лежат здесь, такие неподвижные, совсем чужие. И весь мой опыт, все способности и хитрости, все мое везение и, как говорил Бомбовоз, «читерство» не смогли их уберечь.

Аваддон закончил речь древними словами погребального обряда, но в его устах они звучали иначе. Не призывом к Преисподней вернуть живым силу павших, а просьбой к новому миру принять их и возродить в будущих поколениях.

Когда пламя охватило помост, я шагнул вперед и прошептал:

– Прощайте, друзья. Надеюсь, там, куда вы ушли, вам будет легче, чем здесь…

Языки пламени взвились к темнеющему небу. Я смотрел, как огонь пожирает тела, и внутри растекалась странная пустота – не та острая боль утраты, что терзала меня в Преисподней, а что-то более глубокое. Финальное, необратимое прощание.

Демоны молча стояли вокруг костра. В их глазах отражались отблески пламени, и я видел, как меняются их лица: суровые воины, привыкшие забирать силу павших товарищей, впервые учились просто скорбеть.

Краем глаза я заметил движение: мои друзья потихоньку отходили от места церемонии. Пора было прощаться и мне.

Здесь, у этого костра, заканчивалась история Ааза, сына Азмодана и безвестной эльфийки.

Переглянувшись с Агваресом, я показал глазами на свою когорту, и он одобрительно кивнул.

– Ты все еще их центурион, – сказал он. – Тебе решать.

Кивнув, я подозвал своих бойцов и объявил:

– Я покидаю лагерь и не знаю, когда вернусь, но сердце подсказывает, что в следующий раз, когда мы увидимся, вы меня не узнаете. – Предупреждая вопросы, поднял руку. – Подробности вам расскажет генерал. Пока же… Слушай мою команду! Славикус, принимай командование когортой!

Демон, уже раздобывший где-то фляжку, немедленно ее отбросил.

– Есть, центу… Нар’зарат!

– Горвал, оставайся тем же мудрым опционом и помогай Славикусу.

Седовласый демон кивнул, и в его взгляде я прочел понимание. Для лидерства он староват, но опыт не пропьешь.

– Остальные… – Я окинул их взглядом, улыбнулся. – Когда когорта пополнится новыми бойцами до полного комплекта, не посрамите ее честь!

– Ау-у! – отозвались они.

На мгновение я ощутил грусть, как в свое первое пришествие в Преисподнюю. Тогда мне даже не удалось попрощаться с Летучим отрядом, да и они так и не поняли, что я их покинул, считая меня Хаккаром. Сейчас же… Надеюсь, они признают во мне Яростного дьявола и в облике Скифа.

Аваддон, Агварес и Молох ждали чуть поодаль. Попрощавшись и с ними, я не удержался и напомнил:

– Не забудьте: никакой агрессии. Демоны вернулись домой как равные, не как захватчики.

– Не беспокойся, – проворчал Молох. – Справимся. Начнем работу по переправке гражданских из Преисподней. Займемся лагерем, укреплениями, наладим контакты…

– Наварим Эреб’Нахара, – добавил Аваддон с хитрой усмешкой. – А то мало ли что ты нам наговорил. Может, и умолчал о чем-то?

– Умолчал, – признался я, ухмыляясь. – Было время, когда вы все считали меня Врагом Преисподней!

– Забавно… – усмехнулся Агварес.