Моника Мерфи: Игра в недоступность

Monica Murphy

PLAYING HARD TO GET

Печатается с разрешения литературных агентств New Leaf Literary & Media, Inc и Andrew Nurnberg.

© 2022 by Monica Murphy. В оформлении использованы материалы по лицензиям

© shutterstock.com

© А. Иевлева, перевод на русский язык

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Посвящается всем, кто живет надеждой.

Эта книга – для вас.

Плейлист

august – Taylor Swift

Come Kick It – Tesia

Falling in Loves too Mean – Hether

laugh with me – Korantemaa

I Don't Really Know – FLOOR CRY

Bad Habit – Steve Lacy

Aloha – Valley Boy

You&I – milk

The Boat I Row – Tame Impala

In The Strangest Way – The Hails

1
Джоанна

Спортсмены. Если честно, они меня пугают.

Особенно футболисты.

И они не просто так меня вымораживают, на то есть куча причин. Во-первых, взять хотя бы их габариты. Эти ребята – просто гиганты. И настоящие громилы. Большинство из них высоченные, невероятно крупные, и, увидев их впервые, хочешь не хочешь, а испугаешься.

Во-вторых, они чертовски шумные. Любое здание, помещение, школьный двор, футбольное поле – где бы они ни появились, их сразу все замечают. И дело не только в их популярности, но еще и в том, что они намеренно устраивают показательное выступление, будто жаждут внимания. Вечно болтают, кричат, устраивают толкотню, и при этом все по-прежнему взирают на них с восхищением.

А восхищением футболисты упиваются.

Наконец, большинство из них чрезвычайно привлекательны. Даже те, кто не отличаются красотой в традиционном ее понимании, не имеют симметричных черт лица или особой смазливости, все равно обладают каким-то животным магнетизмом, людей к ним так и тянет, особенно женщин. Вокруг них всегда толпа, в основном из девушек, хотя парни в кампусе их тоже боготворят. Куда бы спортсмены ни пошли, вокруг всегда народ, порой целое скопление. Просто сумасшествие какое-то.

Мне это не понять.

Я учусь в Университете Колорадо, и парни, которые играют в футбольной сборной колледжа – самые популярные в кампусе. «Золотых орлов» просто обожают. Почитают. С началом семестра все только о них и говорят. Куда ни глянь, их всюду обсуждают. А знаете, что творится на следующий день после матча, особенно учитывая то, что они почти всегда выигрывают?

Начинается бесконечный анализ каждого движения, каждого шага. Каждые пятнадцать минут разбирают по косточкам – и так вплоть до последних секунд матча.

Я все думаю о том, какое, должно быть, бремя лежит на плечах этих бедолаг. Они наверняка вечно вымотаны. Им же приходится поддерживать весь кампус в состоянии постоянного восторженного перевозбуждения, а когда они проигрывают, складывается такое впечатление, будто наступает конец света.

Без шуток.

– Смотрела игру на выходных?

Я даже головы не поднимаю. На дворе понедельник, и все посетители задают один и тот же вопрос. Я работаю в книжном магазине при кампусе и люблю свою работу, но от подобных вопросов не в восторге.

Я знаю, что честным ответом привлеку нежелательное внимание. Дело в том, что я не смотрю футбол. Никогда не смотрю.

Мне вообще безразличен спорт.

А футбол я попросту не люблю.

Впрочем, говорить такое нельзя. Меня наверняка выгонят из колледжа и даже не посмотрят, что я тут уже два года и как раз перешла на третий курс. Мне не понять всеобщий подхалимаж, не понять, почему в кампусе к этим ребятам относятся как к каким-то божествам. Они ведь попросту носятся с мячом по полю, вот и все.

Честное слово, я не понимаю, что здесь такого.

– Смотрела, – откликаюсь я. Приходится врать сквозь зубы.

– Здорово сыграли, а, – это даже не вопрос. Мой собеседник практически заявляет, что, раз я смотрела игру, то наслаждалась каждой минутой. Ведь как иначе? Разве может хоть один студент пропустить субботний матч?

Взглянув на парня, я вдруг замечаю, что он довольно приятно выглядит, а это само по себе интересно. Давненько я не обращала внимания на мужскую внешность.

Глаза у него карие, взгляд дружелюбный, и он не отрываясь смотрит прямо мне в лицо. У него приятная улыбка и футболка с «Нирваной» – вроде и модно, и иронично одновременно. Так ведь бывает? Наверняка бывает.

Он, меж тем, продолжает:

– Поверить не могу, что Магуайру удалось так поймать мяч в третьей четверти.

Меня так и тянет закатить глаза.

– Ага, скажи? Он хорош, – говорю я и хватаю у него из рук «Основы психологии». Пробиваю книгу, добавляю в пакет к остальным покупкам. Занятия идут уже неделю. Практически все заехали в кампус как минимум дня за три-четыре до начала семестра. Напрашивается вопрос: почему он покупает книгу только сейчас? Я видела листочек с его заказом, нужный ему учебник поступил в магазин еще до начала учебы.

Парень недовольно фыркает.

– Хорош? Такого тайт-энда, как Магуайр, еще поискать. Он лучший и точка. На следующий год точно будет играть профессионально.^[1]

Что ж. Уверена, раз этот парень говорит, так оно и будет.

Мне-то, честно говоря, плевать.

– Хотя ему стоит быть осторожнее с коленом, – продолжает он. – Оно может его подвести.

Лично мне мало что известно о колене Нокса Магуайра, но на днях я подслушала разговор покупателей, и один упомянул, что Магуайр получил травму на первом курсе и с тех пор мучается.

Субботняя игра – тому пример. Тренеры в итоге отправили его на скамью запасных, но только в последней четверти, когда были уверены в победе, которую и завоевали.

Естественно.

Судя по тому, сколько мелочей я уже знаю о первой игре сезона, в голове у меня задерживается куда больше фактов о футболе, чем я думала. И то, что вся эта информация занимает место у меня в мозгах, здорово раздражает.

– Да, надо ему быть поаккуратнее. Ты абсолютно прав. – Я снова смотрю парню в глаза, и тут выясняется, что он с интересом изучает меня. Видимо, я впечатлила его, поддержав разговор о несчастном колене. Сама-то я знаю обо всем этом только потому, что вечно слушаю болтовню в магазине. И в студенческом центре. И в вестибюле дома, где живу (он находится как раз на территории кампуса).

От футболистов никуда не деться, особенно от Нокса Магуайра.

– Тебе нравится футбол? – спрашивает парень, прервав мои размышления.

– Вроде того, – пожимаю плечами. Улыбаюсь. А потом нажимаю на клавишу кассы. – С тебя сто пятьдесят два доллара и тридцать шесть центов.

Присвистнув, он достает из потертого кошелька кредитку.

– Хорошо, если я хоть пару раз открою эту книжку за весь семестр.

– Не забывай, что мы покупаем подержанные учебники, – машинально напоминаю я.

Я работаю в студенческом книжном – мне часто приходится говорить подобное.

– Его и покупать-то не стоило. Какой смысл? Просто попрошу какую-нибудь красотку поделиться со мной записями. – Он прикладывает карту, и сканер пищит, считывая данные. – Как тебя зовут?

Говорить не хочется. Этот парень мне не нравится. Или, по крайней мере, не особенно нравится. Впрочем, показаться отъявленной стервой тоже не хочется.

– Джоанна.

– Я Марк. – Он улыбается.

– Привет, Марк. – Я киваю на экран сканера. – Оставишь автограф?

Он что-то царапает пальцем на экране, а я кладу в пакет чек и вручаю своему новому знакомому покупки.

– Может, еще увидимся, – с показным безразличием произносит он.

– Может быть, – эхом откликаюсь я, зная, что это вряд ли случится. Марк не похож на человека, который проводит время в книжном или в библиотеке, а я обычно как раз там и обитаю. – Спасибо за покупку. Хорошего дня.

– И тебе. – Улыбнувшись напоследок, он забирает пакет и уходит. Некоторое время я смотрю ему вслед, а потом разочарованно вздыхаю. Качаю головой.

Мужчины. Жалкие создания.

– Он флиртовал с тобой.

Взвизгнув от неожиданности, я резко поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу со своим коллегой и другом, и вообще одним из самых дорогих мне людей на всем белом свете. Леон наблюдает за мной, и его прищур не сулит ничего хорошего.

– Ты меня напугал! – Прижав руку к груди, я пытаюсь усмирить бешеное биение сердца. – И ничего он не флиртовал.

– Еще как флиртовал, – уверенно заявляет Леон. – А ты, как обычно, ничего не заметила.

Ну не то чтобы совсем не заметила.

– А что мне было делать, номер телефона ему дать? Пригласить на кофе?

– Да – на оба вопроса. – Леон встает за кассу рядом со мной, легонько задевая меня плечом. Я хватаюсь за стойку, чтобы не упасть. Мой друг сильнее, чем кажется. – Тебе надо вернуться в мир. Ты хандришь, и я не могу больше на это смотреть.

– Ничего я не хандрю. – Голос у меня звучит сердито.

И знаете, почему? Потому что я правда сержусь.

В начале лета я рассталась с парнем, и меня это… просто опустошило. Мы с Брайаном начали встречаться в школе, в последний год, со второго полугодия, а потом поступили в разные университеты. Я все волновалась, что наши отношения закончатся, так толком и не начавшись. Самая что ни на есть школьная банальщина: целую вечность были влюблены друг в друга, потеряли кучу времени, наконец, стали парой, а потом – выпускной, и каждый отправляется своим путем.

Вот только Брайан сказал, что расстояние – не проблема. Не важно, где мы находимся. Он любил меня и хотел продолжать отношения, пусть мы и учились в разных колледжах. И жили в разных штатах: он в Аризоне, а я в Колорадо, мне хотелось остаться поближе к дому. Разумеется, я согласилась поддерживать отношения на расстоянии, потому что считала так же. И чувства у меня к нему были сильные. Я была влюблена в этого парня и была абсолютно готова хранить верность несмотря на расстояние. Время шло: год, потом другой – мне казалось, что у нас крепкие отношения. Я ощущала себя в безопасности и думала, что все получится. Черт, мы даже говорили о свадьбе, о детях, обо всем светлом и вечном, и что же он потом сделал?

Брайан порвал со мной в мае, прямо в разгар экзаменов, ублюдок, ради какой-то девицы по имени Клара.

Они учатся в одном колледже. На одной специальности. И конечно, у них куча общих предметов. Я практически уверена, что он изменял мне со своей новой подружкой, хотя он будет отрицать это до самой смерти.

Не важно. Я все это пережила.

По большей части.

– Ты хандришь. И меня это расстраивает, – говорит Леон и ободряюще гладит меня по руке. Я вырываю ее и поворачиваюсь к другу спиной, хватаю стопку книг. Сами себя они по полкам не расставят, – избегая проблему, ничего не изменишь. Ты все так же несчастна!

Последнюю фразу он кричит мне вслед, а я уже отправляюсь расставлять книги, при этом стараясь незаметно показать ему средний палец.

Леон в ответ только смеется. Придурок.

Впрочем, на самом деле он как раз не придурок. Он за меня беспокоится, и ему я за это благодарна. Дело в том, что в глубине души я понимаю, что Леон говорит правду. В последнее время я много ворчу, и с этим надо что-то делать. Надо выбираться из этого болота.

Вот только как? Я не готова ни с кем встречаться. Пока что нет. Наверное, я стала слишком независимой. Вот что бывает, когда больше двух лет поддерживаешь отношения на расстоянии и мало времени проводишь со своим партнером – в итоге ты учишься существовать самостоятельно.

И я настолько преисполнилась в независимости, что уже не могу представить, каково это – связать себя какими-то там узами с другим человеком.

Нет уж, спасибо.